В шлюпке было не лучше. Управлял ей совершенно нелюдимый тип, который кинул на Даниэля тяжелый взгляд и демонстративно отвернулся к приборам. Ланге молчал, сложив руки на коленях, и с интересом наблюдал за цветными индикаторами: высота над поверхностью, скорость, сила ветра и угол наклона — как будто ничего интереснее в жизни не видел. Даниэль, зажатый в угол возле иллюминатора, предпочел смотреть, как стремительно уменьшаются в размерах города и линия горизонта становится все более выгнутой. Штабной крейсер внезапно навис с другого борта. Поразиться его размерам или восхититься совершенством конструкции Даниэль не успел — их небольшое суденышко с разгона влетело в шлюз и мягко ткнулось в причал.
— Приехали, — Ланге встал, небрежно потянулся и приглашающе указал рукой на выход.
Снаружи их ждали. Четверо крупных парней, Даниэль бы поставил годовое жалованье, что они десантники, встали у него за спиной и по бокам, подавляя габаритами. «Как конвой», — подумал Даниэль и почувствовал себя неуютно. Среди этих здоровяков собственная ущербность ощущалась еще острее, они были выше на целую голову.
— Сюда, — Ланге открыл тяжелую металлическую дверь и пропустил процессию вперед.
Овальная комната с низким потолком и резким светом оказалась совершенно пустой, если не считать намертво закрепленных вдоль стен скамей. Даниэль огляделся, заметил контуры еще двух дверей, но так и не понял, что это за помещение. И зачем его сюда привели.
Обер-квартирмейстер встал посередине комнаты и принял гордый и неприступный вид — чуть поодаль от замерших изваяниями десантников. На их фоне он тоже не казался особо крупным, и мысль, что Ланге за высокомерием скрывает свои комплексы, развеселила Даниэля и немного отвлекла от странностей происходящего.
— Господин адмирал! — Ланге вытянулся во фрунт перед подтянутой фигурой в черном кителе с золотым шитьем. — Даниэль Нейт доставлен.
Даниэль с интересом выглянул из-за плеча обер-квартирмейстера, нужно же было разглядеть важную шишку. Адмирал был невысок, черноволос, бледен и до ужаса похож на того мужика с Джутирьяна, который остался в веселом квартале без одежды. Внутри у Даниэля все оборвалось. Он почувствовал противную ватную слабость, а мочевой пузырь тут же напомнил о себе нестерпимым желанием отлить.
«Вот и все», — обреченно подумал Даниэль, но гордо вскинул подбородок и уставился в непроницаемо-темные глаза адмирала — тот разглядывал его с повышенным интересом, как неизвестный вид бактерии под микроскопом.
— Где второй? — адмирал отошел к Ланге и, казалось, потерял интерес к Даниэлю. Голос у него оказался красивый, глубокий, но слишком ровный, без интонационной окраски и вроде бы не был похож на голос того, другого.
— Уже ведут, — заверил Ланге и вытянулся еще сильнее.
Адмирал крутанулся на каблуках, заложил руки за спину, и Даниэль почувствовал его недовольство почти как свое собственное. Ланге вздрогнул и отступил на шаг — кажется, адмирала здесь опасались.
Даниэль попытался вспомнить что-нибудь кроме официальной биографии Арну Гайра, но не смог — ни скандалов, связанных с его именем, ни интриг. Удивительно быстрая карьера, еще более удивительная отсутствием покровителей в верхах и родственных связей. Он смог пробиться только благодаря своему таланту, хотя новостные ленты были скупы на упоминания о нем, и это было более чем странно.
— Лейтенант Нейт по вашему приказанию явился!
Даниэль едва смог удержаться от протестующего крика и зажал рот рукой. Тот, второй лейтенант Нейт, был похож на него как родной брат.
— Вот такая у нас проблема, — адмирал позволил себе улыбнуться, глядя на обер-квартирмейстера, и на месте последнего Даниэль или наделал бы в штаны, или уже вскрывал живот ритуальным мечом.
— И кто же из них настоящий? — поинтересовался адмирал совершенно недружелюбно.
— Этот, — Ланге выпихнул на середину комнаты Даниэля.
Лже-Нейта тут же скрутили крепкие парни, один из них ловко проверил карманы, выкладывая на скамью найденное. Только теперь Даниэль догадался, что когда Ланге его щупал, то пытался найти оружие или что-то потенциально опасное. Хорошо, что привычки носить в карманах всякую ерунду у него не было — ни в приюте, ни в военной академии это не приветствовалось.
— Вы уверены?
— Да, сэр! Повторное сканирование сетчатки позволило с уверенностью сказать, что в глаза вживлена специальная линза с отпечатком…
— Избавьте меня от подробностей.
— Да, сэр! У нас есть основания полагать, что республиканские мятежники имели целью внедрить своего агента в штаб нашей армии, и дальнейшее расследование…
— Будут вести другие, — прервал его адмирал. — Вопрос о вашем служебном соответствии уже решен.
— Но господин адмирал!
— Господин Ланге, соответствующие службы разберутся, был ли ваш промах следствием разгильдяйства или вы один из заговорщиков. Меня это не интересует, как и ваша дальнейшая судьба. Вы подложили свинью всему Штабу, проверок теперь не миновать, перетрясут всех. Так что можете радоваться, что вас здесь уже не будет.
Подложный лейтенант посмотрел на всех с ненавистью. Даниэлю показалось, что он пошевелил губами и собирается толкнуть проникновенную речь, воспользоваться последней возможностью высказаться не перед судом, но мятежник вдруг закатил глаза и обмяк в руках охраны.
Адмирал равнодушно взирал на попытки привести в себя лже-лейтенанта, а потом распорядился отнести тело в холодильник. Тем же тоном велел проводить лейтенанта Нейта в каюту и ушел в сопровождении охраны. Даниэль посмотрел на полностью раздавленного Ланге и поспешил выйти вон — слов утешения у него не было, да и вряд ли бывший обер-квартирмейстер нуждался в них.
В коридоре один из сопровождающих пошел впереди. Даниэль старался смотреть по сторонам, но одинаковые серые коридоры ничем не отличались друг от друга. В конце концов они оказались перед дверью с номером триста двадцать один, чуть дальше по коридору виднелась дверь со следующим порядковым номером. Даниэль посмотрел сначала на одного конвоира, потом на другого, но их лица выражали полнейшее равнодушие. Он попробовал открыть дверь, та поддалась, мягко распахнувшись и пропуская его в небольшую каюту, где стояли две узкие койки и стол под фальшивым иллюминатором, на который проецировался морской пейзаж.
Дверь за спиной закрылась, и Даниэль остался в одиночестве. Каюта не выглядела обжитой — он заглянул в пустой шкаф, посмотрел на незастланные койки, значит, соседа ждать не стоит. Морской пейзаж сменился острыми пиками гор, на взгляд Даниэля — слишком контрастным и холодным. Он бы предпочел смотреть на летний луг, вроде того, что был нарисован на стене в спальне мальчиков в приюте. Спокойный зеленый, невыразительные луговые цветы и почти ушедший за горизонт диск солнца — картина как раз для отдыха. Он сел на ближайшую койку, с силой потер лицо ладонями, но это ничуть не помогло собраться с мыслями. Все произошедшее с ним скорее походило на дешевый киношный детектив, чем на реальную жизнь. Почему его оставили в живых? Покойники не доставляют неприятностей и не появляются внезапно там, где нужны меньше всего. Его поселили одного, что нелогично — новичкам обычно выделялся кто-то, кто вводил в курс дела, рассказывал про заведенные порядки, был первое время куратором. Даниэль на всякий случай выглянул в коридор — у двери стоял часовой.
— Вы могли бы ответить на несколько вопросов? — спросил Даниэль, не слишком рассчитывая на успех.
— Не уполномочен.
— Мне просто хотелось бы знать, что делать дальше.
— Ждать.
Даниэль вернулся в каюту — значит, все же пленник. Настроение испортилось окончательно. Ярко-красный воздушный шар на фоне нестерпимо голубого неба показался насмешкой, и Даниэль занялся изменением настроек. После нескольких неудачных попыток найти какой-нибудь пасторальный пейзаж он остановился на виде Юпитера как на самой нейтральной картине, подходящей к настроению.
— Лейтенант Нейт, я капитан Синдри. Вы будете нести службу в моем звене. Я проведу краткий обзор крейсера и инструктаж.
Даниэль встал и замер, почтительно вытянувшись. Капитан махнул рукой — отставить церемонии — и стремительно вышел в коридор.
— Ваша каюта находится на третьем ярусе второго уровня. Третий ярус у нас жилой, нижние чины, как правило размещаются на первом уровне, но в связи с известными обстоятельствами вам выделена каюта среди высшего комсостава. Надеюсь, что это временная мера. Столовые блоки есть на каждом уровне, приносить еду в жилые отсеки запрещено.
Даниэль слушал пояснения и старался запомнить, просить повторить или переспрашивать значило расписаться в собственной глупости, а ему предстояло еще выдерживать постоянное сравнение со своей копией. Как знать, что за человека отыгрывал лже-Нейт и как себя вел среди сослуживцев. Даниэль понимал, что легко не будет, особенно если его двойник был душой компании — сам он обычно долго держал дистанцию и не выходил за границы прохладного вежливого общения.
В рубке его познакомили с сослуживцами, особого восторга те не выказали и отнеслись настороженно. Даниэль загрустил — при таком раскладе ожидать скорых вахт не стоило, а сидеть целыми днями в каюте, не имея возможности занять себя каким-либо делом, да хоть бы и просмотром новостей, было очень паршивой перспективой.
Капитан Синдри указал на лейтенанта за огромным монитором:
— Лейтенант Корте-Реал, маршрут-навигатор первой степени, ваш сменщик. Вместе с лейтенантом Паршаном с нетерпением ждут, когда вы сможете приступить к обязанностям.
— Да, сэр, — лейтенант Корте-Реал встал, скосил глаза на Даниэля и продолжил: — Конечно, пока наш крейсер стоит на приколе, это не очень сложно, но при перемещении двенадцатичасовая вахта неприемлема.
— Я готов, — пробормотал Даниэль. — Как только получу допуск…
Он оглянулся на капитана, тот стоял с поджатыми губами и напоминал директрису приюта, когда ей докладывали, что кто-то из подопечных опять провинился. «Я очень, очень вами недовольна», — Даниэль как наяву услышал ее голос.
— Если ваше здоровье позволяет приступить к службе, то не вижу препятствий. Лейтенант Корте-Реал введет вас в курс дела.
— Есть, сэр! Надеюсь, что с основами взаимодействия с искусственным интеллектом лейтенант Нейт знаком?
— Так точно, знаком. Как и с математическим моделированием нестабильных излучений и влиянием гравитационных возмущений при гиперпрыжках на точность расчета маршрута.
— Отрадно слышать, — осклабился лейтенант Корте-Реал. — Буду рад ввести в курс дела и познакомить с нашим искином.
Даниэль повеселел: если в ближайшее время крейсер никуда и не отправится, но безделье на рабочем месте гораздо более приятно, нежели в унылой каюте. Всегда можно найти себе занятие, пусть даже это будет просмотр последних корректирующих кодов. Он был готов остаться сразу, но капитан напомнил про инструктаж, и на мостик Даниэль попал через неполные пять часов, когда лейтенант Корте-Реал уже успел смениться.
Лейтенант Паршан был недружелюбен, но впрямую нарушить приказ не посмел. Даниэль решил, что как-нибудь разберется сам — система выглядела привычной и знакомой до последней точки.
— Ваша смена завтра в девять. Не опаздывайте, — сказал лейтенант и отвернулся, притворившись сильно занятым.
Даниэль кивнул, едва скрывая улыбку — бегущая зеленая кривая была всего лишь радиационным фоном за бортом, хотя и выглядела солидно. Он попрощался и вышел. Никто из присутствующих не ответил, все пятеро сделали вид, что не услышали.
К нему относились настороженно и спустя неделю. Никто не стремился к сближению, и максимум, на который Даниэль мог рассчитывать — сухое приветствие на пожелание доброго утра и скупое «пока» в ответ на прощание после смены. Он не жаловался. Даже понимал всех этих людей, которых выворачивали едва ли не наизнанку. К тому же за ним постоянно таскался охранник — то ли ему забыли снять задачу, то ли были другие причины, о которых начальство не спешило докладывать, и это тоже не добавляло лейтенанту Нейту популярности.
Даниэля допросили один раз. Он честно рассказал, что решил прогуляться по городу, посмотреть на новое для себя место. Ходил по людным центральным улицам и не помнит, как на него напали. Очнулся в подворотне. Добрался до космопорта и нанялся стюардом, потому что идти в военную комендатуру было стыдно, не хотелось пятна на репутации, начинать карьеру таким образом — значит записать себя в неудачники.
— Появление в военной комендатуре было бы логичным шагом, который предпринял бы любой другой человек. Ожидаемым. С одной стороны, возможно, было бы предотвращено внедрение вашего двойника, а с другой, — госпожа майор имперской безопасности помолчала, — возможно, этот взбрык спас вам жизнь, лейтенант Нейт. И позволил разоблачить шпиона. Я отражу это в отчете. Не думаю, что вы пострадаете, в ваших действиях нет состава преступления.
Даниэль был несказанно рад и надеялся, что эпизод в номере так и останется неизвестным. Он так и не решил, был ли адмирал тем клиентом или это случайное сходство. За прошедшее время его лицо в памяти потускнело еще сильнее, да и освещение что на улице, что в номере оставляло желать лучшего. Даниэль склонялся к последнему: поверить в посещение веселого квартала адмиралом имперского флота на планете, пользующейся не слишком хорошей репутацией, было сложно. К тому же штабной крейсер не совершал вылетов уже больше месяца — доступ к данным по перемещениям у Даниэля имелся.
Он постепенно втягивался в рутину службы. Изучал особенности корабля, просматривал предыдущие маршруты и отчеты о перемещениях — ему не мешали, но и помогать не спешили. Косые взгляды он ощущал постоянно и нервничал, понимая, что ничего изменить не может. Отчуждению способствовал и охранник, который так и таскался за ним. Вернее, охранники — они менялись… Даниэль научился различать их по шагам и одного называл зайцем за упругую легкую походку, другого, с тяжелой поступью — медведем, третий был «никто» — он двигался совершенно бесшумно, а когда появлялся четвертый, то определялся легко — по сопению, потому и стал «сопливчиком». Наверное, это было глупо, но помогало немного отвлечься и скрасить унылое существование.
От постоянного напряжения у Даниэля началась аллергия, по крайней мере, в медблоке именно так и решили. Он послушно пил таблетки, но противный зуд стихал ненадолго, донимая в самые неподходящие моменты — например, когда на мостик заходил адмирал. Даниэль понимал, что это нервное и что успокоительное возымело бы больший эффект, но корабельный врач был непреклонен: аллергия!
Он убеждал себя, что вот-вот все прекратится. Комиссия закончит работу, во всем разберется, и можно будет вздохнуть свободнее. Долгожданный миг настал, но охрану никто убирать не торопился. Даниэль уже не понимал, кого от кого охраняют и, главное, зачем. Ко всему прочему, после отбытия следователей к ним зачастил адмирал. Его визиты нервировали уже всех, кто был в этот момент на дежурстве. Капитан Синдри сжимал губы особенно плотно и молчал, кидая гневные взгляды на Даниэля. Чего добивался адмирал и зачем почти каждый день являлся на мостик, проводя в молчании и неподвижности не меньше часа, оставалось загадкой. Кожа у Даниэля в это время чесалась особенно сильно, а основание шеи он просто хотел разодрать ногтями… Но приходилось сидеть ровно, делая вид, что с головой погружен в расчеты и карты. Ему казалось, что взгляд адмирала прожигает насквозь, но это была всего лишь нечистая совесть — Даниэль никогда не лукавил перед самим собой. Да и остальные не преминули бы обсудить столь странный интерес, но они точно так же терялись в догадках.
В пятницу врач, качая головой, обколол покрасневшее плечо лекарством, оно онемело, и стало гораздо легче.
— Если и это не поможет, то придется делать полное сканирование организма, — брюзгливо сказал он.
Даниэль кивнул. С его точки зрения это сканирование нужно было сделать давно — армейская страховка позволяла и более серьезные обследования, но медики слыли прижимистыми ребятами. Наверное, получали процент от экономии средств, другого объяснения Даниэль найти не мог.