========== Часть 1 ==========
— И как давно ты сошел с ума?
— Ну-у, где-то примерно три месяца назад.
Просыпаюсь я как-то утром, а у меня жена – ананас!
Уродливый такой… Но я любил её! (с)
Из м/ф «Ледниковый период 3: Эра динозавров»
Пролог
Перед глазами мельтешили цветастые мушки, и Кайл зажмурился в надежде, что они исчезнут, а картинка перестанет рябить и вновь обретет былую четкость. Тело двигалось по инерции, будто незримый кукловод дергал за нити-лески. Легкие горели от нехватки кислорода, словно воздух превратился в тягучую смолу, вязнущую в глотке. Сердце стучало в унисон с секундной стрелкой, набатом звучащей в тишине. Громкий щелчок — как спасение, и время замерло.
Кайл не смог сдержать вздох облегчения и сполз на пол, совсем не грациозно плюхаясь на задницу.
Вся одежда выпачкалась в проклятом песке, он в волосах, на коже, расчерченной алыми полосами, под ногтями и даже скрипел на зубах, отчего Кайл пришел к выводу, что если он прямо сейчас уткнется лицом в арену, раскинувшись в позе морской звездочки, то грязнее не станет. Но под насмешливым взглядом деда пришлось сдержаться, сохраняя остатки достоинства, которое последние полтора часа пытались растоптать.
— Четыре минуты и тридцать шесть секунд, — в голосе Дэйва послышалось что-то среднее между недовольством и одобрением. — Твой предел.
Сил хватило лишь на то, чтобы кивнуть. Безликие цифры записались на подкорку сознания.
— Соберись. Повторим. — Приказа нельзя ослушаться, даже если ты одной ногой в могиле. Это правило Кайл выучил самым первым.
Он едва слышно чертыхнулся и, с кряхтением поднявшись, принял стойку. Щелкнула кнопка секундомера, стрелка возобновила свой бег, и ад гостеприимно распахнул свои объятия.
Часть 1
Запись на полях тетради
«Смешать 6 грамм сухой медуницы с тремя ягодами жимолости, залить кипятком, начертить руну равновесия. Дать настояться восемь дней. Отдать отцу. Не матери. Не перепутать!!! А лучше — Асфо, заодно и проконтролирует, чтобы пациент не отлынивал.
Светлоликая, как Асфо его терпит? Давно нашел бы себе нормального мужика.
Поискать в библиотеке зелье от насморка. Предыдущее не помогло. Так и знал, что настойка на пижме — прошлый век!»
***
Шел второй час страданий пятого курса «травников» Университета Магии и Колдовства.
— …Настойка водосбора применяется при воспалении легких, кашле, кровотечениях… — мистер Брукс замолк, поднял взгляд от тетради с пожелтевшими от времени листами на полусонную аудиторию и, убедившись, что все старательно записывают, возобновил монотонный бубнеж: — В лечебных целях используется цветущая надземная часть, реже — сок, предварительно заряженный рунами усиления, либо сухое растение. Собирать рекомендуется на стадии цветения, в первые два дня, после захода солнца. Срезают траву на высоте 8-10 сантиметров от поверхности земли. Далее… Горицвет…
«Травники» захлебнулись очередным стоном. Лектор являлся на редкость нудным злопамятным сморчком с феноменальной памятью, недовольный всегда и всем, и с тараканами не только в голове, но и в провонявшем нафталином пиджаке. Мистер Брукс — мужичок преклонного возраста, уже как дважды должен был уйти на заслуженную, даже «выстраданную» пенсию, но упрямо прорастал на кафедре целительства в качестве заведующего каждый год, привнося в жизнь студентов сомнительную радость. Знал он о растениях все и даже больше, имел несколько королевских наград, являлся автором многих научных книг из разряда тех, что изобилуют заумными словами, однако на его лекциях все равно безбожно хотелось спать, так как безэмоциональный, на одной ноте монолог действовал не хуже колыбельной.
Высунув от усердия кончик языка, Кайл каллиграфическим почерком вывел на листе название очередной травы и обвел в рамочку, когда к скрипу перьевых ручек и тоскливому бормотанию преподавателя прибавился гулкий, такой долгожданный звон колокола, возвещающий об окончании последней пары. Вздох облегчения волной прошелся по рядам.
— Продолжим на следующей лекции, все свободны, — чопорно возвестил мистер Брукс, захлопнув толстую тетрадь, и посмотрел на первый ряд. — Кайл, Алия, вас ждет мадам Эмери. Не задерживайтесь.
Оживившиеся, весело гомонящие «травники» поспешно вышли из аудитории, бросая соболезнующие и любопытные взгляды на парочку заучек. Кивнув, Кайл поправил указательным пальцем сползшие от резкого движения на кончик носа очки и тихо попрощался с преподавателем. Сидящая через несколько стульев эльфийка едва слышно вздохнула и мелодично произнесла безликое: «До свидания, профессор». Если Алия и нервничала, то по ней это не заметно, но Кайл каким-то шестым чувством ощущал ее волнение.
Мадам Эмери являлась старушкой еще более преклонного возраста, чем мистер Брукс, она входила в десятку лучших магов среди людей и по совместительству была бессменным ректором университета последние сорок семь лет. Студенты давно поняли, что покинет пост она только вперед ногами. Находились, конечно, и те, кто пытался ускорить это событие, но пока безуспешно, на кладбище они оказывались неизменно раньше мадам.
Кайл с самого утра — как только узнал о внеплановой инвентаризации в библиотеке — понял, что день будет крайне неудачным, и, кажется, его опасения начали подтверждаться. Вины он за собой не ощущал, но локатор неприятностей активно сигналил, что ничем хорошим этот поход в «святая святых» не закончится. Повод мадам нужен не всегда — прилететь может как за компанию, так и для профилактики.
Аккуратно сложив в сумку потертую тетрадку и ручку с чернильницей, он покосился на эльфийку: у всегда невозмутимой девушки сейчас едва заметно дрожали пальцы, а кончики длинных ушей покраснели. Кайл посочувствовал ей, но исключительно мысленно, справедливо полагая, что если он раскроет рот, его чистым, похожим на перезвон колокольчиков голоском пошлют по всем знакомому извилистому маршруту. Настроение все равно ни к черту, поэтому нарываться не хотелось.
Сам Кайл если и ощущал нервозность, то совсем чуть-чуть. Дед всегда учил оставаться спокойным в любых ситуациях, даже если тебя собираются публично сжечь на центральной площади и палач уже поднес факел к вязанке хвороста. Да и толку расшатывать нервы, если на ход событий ты не можешь повлиять?!
«Не сожрут, максимум — понадкусают», — оптимистично решил Кайл.
Алия была типичной представительницей эльфов — непривычно красивой по меркам людей, являлась заправской отличницей и, если верить слухам, принадлежала к побочной ветви правящего клана, это все, что Кайл о ней знал. За все пять лет совместной учебы они перемолвились разве что парой слов. С другой стороны, в глубине души Кайл всегда считал себя джентльменом, а эльфийка выглядела взволнованной, самую капельку напуганной и явно успела понапридумывать в своей хорошенькой головке кучу мерзостей, поэтому он решил не бросать сестру по несчастью на произвол судьбы. Он дождался ее у входной двери, и они вдвоем направились в западное крыло, где расположились все деканаты и в самой дальней части, спрятавшись за жемчужно-белыми колоннами, притаился ректорат.
В приемной было на удивление пустынно, а секретарь куда-то запропастилась, упорхнув по своим делам. Про «упорхнув» Кайл не преувеличивал, так как склочная, полноватая фея, явно имевшая в родстве парочку ползающих и шипящих тварей, обладала привычкой в спешке выходить через окно. По мнению Кайла, в хамоватой бабке намного больше черт взялось от горгульи — характер уж точно премерзкий, а полупрозрачные, играющие всеми цветами радуги на солнце крылья — удачная мутация.
Выждав для приличия пару минут, Кайл коротко постучал, и тут же в ответ раздалось властное: «Войдите!»
Дверь открылась с протяжным скрипом, от которого по спине прошла нервная дрожь. Прекрасно представляя возможности и характер Эмери, Кайл подозревал, что вредная старушка нарочно оставила этот дефект по двум причинам: во-первых, никто не мог бесшумно войти в кабинет, а во-вторых, противный звук наждачкой проходился по нервам и выступал как моральный пинок для провинившихся.
Стоило лишь переступить порог, как на Кайла плотным занавесом обрушилась волна силы, ментальные щиты выгнулись правильной дугой, но выстояли. Скосив глаза, он убедился, что и для посеревшей Алии аура мадам оказалась тяжеловата. Впрочем, через несколько секунд эльфийка пришла в себя, короткими едва слышными для человеческого уха фразами поставив «опоры» для щита.
Кайл завистливо покосился на полупрозрачный ажурный купол, сверкнувший в солнечном свете на долю секунды. Сам он мог максимум уплотнить «стенки», что выглядело не так красиво и эффектно, да и влияло на цветопередачу.
К их визиту готовились, о чем свидетельствовали два деревянных, больше похожих на пыточный инструмент стула, неизвестно откуда появившихся посреди кабинета.
«С какой свалки их приперли?!» — мелькнула в голове мысль и тут же пропала.
— Присаживайтесь, — из уст мадам вежливая просьба прозвучала как приказ. В выцветших, некогда ярко-синих глазах на мгновение блеснуло нечто, отдаленно напоминающее сочувствие, но и этот признак эмоций быстро исчез, оставив после себя ледяную стужу.
Мадам Эмери откинулась на спинку кресла и сцепила руки в замок. На солнце вспыхнули болотно-зеленые камни в массивных перстнях, и Кайл невольно задержал взгляд на заостренных, длинных ярко-изумрудных ногтях. Считалось, что боевым магам такими «украшениями» удобнее вычерчивать руны и связывать их потоками силы. Практичная часть Кайла придерживалась мнения, что эти грабли в ближнем бою куда эффективнее любого колюще-режущего оружия.
Мадам, успевшая прочесть небольшую вступительную речь, кашлянула, привлекая к себе внимание.
— Итак, со следующего месяца у пятого курса начинается практика, и вы займетесь написанием дипломной работы. Мистер Брукс сказал, что вы двое — лучшие на своем потоке.
В помещении повисла гнетущая тишина, и давление силы увеличилось. Алия судорожно вздохнула, нервно стиснув тонкие пальцы в кулачки. Кайл и сам ощутил, как воздух неуловимо густеет от количества энергии, разлитой в пространстве, и вязкой жижей застревает в горле. Почудилось, что ментальные щиты, вибрирующие от повисшего напряжения, жалобно скрипнули. Появилось нехорошее предчувствие. Судя по началу лекции, сейчас был «пряник», за которым непременно последует «кнут».
— В течение восьми лет мы не раз посылали запрос змеелюдам и в этом году наконец-то получили согласие. Они готовы принять у себя для прохождения преддипломной практики двух лучших учеников по специальности «целительство». Думаю, вы понимаете, какой чести удостоились?!
Определенно, сегодня не его день. А может, и предстоящие три месяца.
Провести все лето в змеином гнезде — сомнительная честь, но он вовремя успел прикусить язык.
О, Кайл прекрасно понимал, какую подлянку подготовил им дорогой университет к окончанию пятого курса. Чужая раса, тем более такая закрытая, как змеелюды, — это как хождение по минному полю, и плюнуть нельзя — непременно нарушишь какое-нибудь триста восемьдесят первое правило, пункт шестой, подпункт двадцать третий. Одна промашка, один неосторожный взгляд или слово — и чуть ли не объявление войны, когда только-только удалось достичь еще такого хрупкого мира. Да и изучать в их скалах и норах особо нечего, природа скудненькая, редких растений — минимум, зато из животных — одни гады. Плюсы, конечно, есть, но минусы перекрывают их с лихвой.
К тому же оставалось одно весомое «но».
— Мистер Брукс будет вашим куратором, объяснит детали и ответит на все ваши вопросы. Можете идти.
Их согласие — простая формальность, все решили за них, не дав выбрать.
Эльфийка охотно и чересчур поспешно покинула кабинет, лишь у выхода удивленно посмотрев на Кайла, который так и сидел на стуле, с задумчивым видом разглядывая узоры на ковре.
Дверь с тихим щелчком закрылась, и они остались наедине.
— Кайл… — Эмери тяжело вздохнула.
— Вы прекрасно знаете, как я отношусь ко всякой ползающей дряни, мадам, — тихим, ровным тоном произнес он, не поднимая головы. — Особенно, если эта дрянь разумна.
Лучше бы отправили на Ледяной Архипелаг выкапывать корешки из-под толщи снега.
Она улыбнулась — виновато и понимающе.
— Кайл, мальчик мой, — мадам Эмери приглашающе взмахнула руками. Подчиняясь, Кайл поднялся со стула и, нарочно шаркая, подошел к ней. Повздыхав для приличия, он не слишком грациозно опустился на пол, положил голову ей на колени и прикрыл глаза. Совсем как в детстве, когда он прибегал к ней жаловаться на деда, который в обучении зачастую перегибал палку.
Его, словно маленького мальчика, погладили по голове. Прикосновения мягкие, бережные.
— Почему я?
— Списки подавал Брукс, он их согласовывал лишь с преподавателями кафедры. Простая формальность. Мы не надеялись, что после стольких лет молчания змеелюды согласятся. Тем более ты и впрямь один из лучших на своем потоке. И я верю, что ты сможешь перебороть свою неприязнь к ним.
Губы Кайла растянулись в кривой усмешке.
Эмери не договаривает, что не уследила, не проконтролировала ситуацию с распределением на преддипломную практику. Имя Кайла не должно было попасть в списки к змеелюдам.
— Родители знают?
— Я им сообщила, — кивнула Эмери, взъерошив соломенного цвета, с отливом в рыжину волосы, забранные в неровный хвостик.
— Значит, придется нанести им визит вежливости, — Кайл легко поднялся и, подхватив сумку, пошел к двери.
Свою семью он знал, как облупленных, поэтому примерно представлял, что его ждет в ближайшие дни. Следовало подготовиться, если не физически, то хотя бы морально.
— Ты злишься? — вопрос настиг у двери.
— Конечно нет, бабушка, — он тепло улыбнулся старушке. — Все в руках богов.
***
Запись на полях тетради
«Купить хлеба. И веревку с мылом. Посмотреть в книге, как правильно вязать петли. А, и молока! Бедный Пуша! Кстати, об этой прожорливой твари.
Кого осчастливить на три месяца? Бабуля эту лысую пародию на кота терпеть не может и каждый раз жалуется, что он ей все цветы обгрызает до корней. Последние, впрочем, если удается вырыть, он тоже жрет.
У мамы кормиться Пуше нечем, а сама она забудет о нем через час. Отец не вариант, кот мне еще нужен живой.
Правильно, Асфо ответственный. И живность любит. Есть шанс, что Пуша не сдохнет за это время.
Бедный Асфо».
***
— Времени она зря не теряет.
Игральная карта была самой обычной, и пиковая дама на ней не отличалась от тысячи таких же, но Кайлу упрямо казалось, что улыбалась роковая красотка чересчур ехидно, будто знала все тайны мира. Повертев в руках картонный прямоугольник, но не найдя ничего интересного, он засунул его во внутренний карман куртки. Перехватив поудобнее пакет с соблазнительно пахнущими пирожками, Кайл свернул на первом же перекрестке, выбираясь из почти безлюдного проулка на шумную улицу, и слился с пестрой толпой.
Приглашение посетить гильдию убийц было пока вежливым, но крайне красноречивым. Памятуя о вспыльчивом нраве Веги, затягивать с визитом не стоило, иначе в следующий раз к карте будут прилагаться два здоровенных амбала, дабы проследить, что гость не заблудится и не помрет раньше назначенного времени. Прецеденты имелись.
Идти пришлось недалеко. Здание гильдии, похожее больше на бордель, чем на солидную организацию, едва ли ни законно промышляющую убийствами, расположилось на центральной площади, по иронии судьбы соседствуя с судом. В качестве опознавательного знака над дверью висела медная табличка, а чуть ниже, сбоку, — полный перечень оказываемых услуг и их расценки. Для тех, кто читал плохо, у входа стояло два «шкафа» с лицами, не обезображенными интеллектом, которые и тормозили всех сомнительных личностей на подлете, преграждая путь массивными дубинками, утыканными гвоздями, как ежик — иголками.
Через охрану Кайл прошел легко, не понадобилось даже показывать карту. Завидев его, парочка бугаев приветливо заулыбалась, а в ответ на вежливое «здрасьте» нестройным хором промычала что-то нечленораздельное. Стоило лишь переступить порог, как к нему подскочил щупленький субъект, кто-то из «шестерок» и, заискивающе заглядывая в глаза, вызвался проводить «к боссу». Отказываться Кайл не стал, так как глава имела крайне дурную привычку переносить раз в месяц свой кабинет в самые разные части дома, вплоть до подвала.