Ее лицо побледнело сильнее обычного.
— Нет! То есть, я… карты… не говорят точно, но… порой я что-то вижу, — неуверенно закончила она.
Что она видела? Я не хотела спрашивать, ведь могла так дать ей ответы, которых у нее не было.
— Я думала… может… — она сцепила ладони, — погадать тебе?
Она только что дала мне способ отказаться. Я не могла дать ей угадать тайны Эзры.
— Эм, может, в другой раз, Сабрина.
— О, — она расстроилась. — Я понимаю. Я… вернусь к своей команде.
Вина била по моему животу, когда она отвернулась, и я чуть не отвлеклась на свои тревоги, чуть не пропустила то, как она подняла ладонь к лицу. Я поспешила за ней, поймала ее за запястье и повернула к себе.
Слеза, которую она не успела вытереть, скатилась по ее щеке.
— Блин, Сабрина, — я пристально разглядывала ее лицо. — Что такое?
— Ничего, — я не сдвинулась, ждала ответа, и она переминалась. — Это просто карты… Я знаю, что тебе не нравится гадание, и я старалась игнорировать это, но у меня появились сны, и я просто… но все хорошо! Тебе не нужно это гадание.
Она выдавила улыбку, ее храброе лицо испортили дрожащие губы.
Блин.
Я привыкла считать, что мифики управляли магией — маги с их стихиями, волшебники с их старательно созданными заклинаниями, алхимики с их зельями — но я видела достаточно, чтобы понимать, что не вся магия была такой. Загадочная сила, которая давала Сабрине магию, существовала не в ней, и она была просто проводником.
Я обвила рукой ее узкие плечи, увела ее в дальний угол бара и усадила на стул.
— У твоих карт еще послание для меня? — я опустилась на стул рядом с ней. — Это не твоя вина, но мне не нравится, что это всегда плохая новость.
— Это все равно сбудется, — отметила она. — Карты могут помочь подготовиться. Для того они и есть — принести понимание, чтобы, когда наступят испытания, ты была к ним готова.
Она была права. Карты не были причиной бед. Они были ранним предупреждением, и было бы глупо игнорировать то, что могло мне помочь — и всем — выжить в грядущем.
— Ладно, — я взяла себя в руки. — Сделаем это.
Она посмотрела на меня, слезы блестели на ресницах. А потом она полезла в свою сумочку. Вытащив колоду, Сабрина развернула черный шелк на ней. Золотой узор на картах сверкал, пока она быстро тасовала их. Через минуту она собрала колоду ровной стопкой, протянула ее мне.
Я стала тасовать. Карты скользили в ладонях, их края давили на кончики моих пальцев. Ощущение карт отвлекло меня от всего. Паб потускнел вокруг меня. Шумные разговоры стали далеким гулом. Мои глаза закрылись, но я не помнила, как сделала это.
— Что у тебя в сердце, Тори? — шепот Сабрины донесся до моих ушей, смешиваясь с шорохом карт, который поглотил мое внимание. — Сосредоточься на этом. Пусть это наполнит тебя.
Что было в моем сердце? Ответ был простым: Эзра. Разум заполнили мысли о нем, о культе, который изменил его жизнь, о его прошлом и неясном будущем, об Этерране и их слившихся духах, о том, как спасти его, пока не стало поздно.
Теплые нежные ладони накрыли мои, колода была между моих пальцев. Сабрина направила карты на стол.
— Раздели колоду.
Я с закрытыми глазами сделала это.
— Тяни карты. Столько, сколько хочешь.
Я вытащила первую карту, и она пропала из-под моих пальцев. Я вытащила еще и еще. Еще две. Когда я коснулась колоды снова, я не ощутила желания тянуть еще карты.
— Открой глаза, Тори.
Я открыла их, и свет с шумом паба ударили по мне, как пощечина. Я быстро заморгала, растерявшись, словно пришла в себя из транса. Странно. Я еще так себя не ощущала во время гадания.
Сабрина опустила пять карт на столе между нами в форме плюса.
— Это расклад креста отношений. Твое сердце кем-то поглощено… твоими отношениями с ним.
Я не могла с этим спорить. Мы обе знали, что я была одержима Эзрой.
Когда я не возразила, она кивнула.
— Тогда начнем. Первая карта представляет тебя, Тори.
Она подняла карту с правой стороны расклада, но перевернула ее, и карта выпала из ее пальцев. Карта упала на угол, покрутилась и легла лицевой стороной вверх, перпендикулярно к остальному раскладу.
На рисунке была нагая женщина с венком цветов на волосах, сжимающая челюсти льва. Внизу было одно слово: «Сила».
— Боком, — отметила Сабрина.
— Ага. Потому что ты ее уронила.
— Нет случайностей при гадании, — она смотрела на женщину с пастью льва. — Карта лицом вверх, она означает смелость, сострадание и уверенность в себе, но перевернутая — означает слабость и сомнения в себе. Думаю, карта боком означает, что две твои стороны воюют друг с другом, Тори.
Я тут же вспомнила свой боевой пояс, запертый в шкафчике. В нем больше не было магии.
— Теперь мы посмотрим на того, кто поглощает твое будущее, — она повернула карту на другой стороне креста, и стало видно знакомого рогатого беса, сжимающего обнаженных мужчину и женщину в цепях. — Дьявол.
Мило. Дьявол появлялся в гадании перед нападением «Ключей Соломона» на прошлый Хэллоуин, когда мы улетели из города, а Эзра чуть не погиб.
— Снова, — прорычала я. — Почему колода повторяет мне одно и то же?
— Это не одно и то же. Смотри, — она покрутила пальцем над картой. — В этот раз карта перевернута. И их не сковывают, они вырываются. Карта наоборот — это свобода и восстановление контроля.
Я взглянула на демонического мага в другой части комнаты.
— Ладно, что дальше?
— Основа отношений, — она повернула карту сверху креста. Там было колесо, окруженное ангелом, орлом, быком и львом. — Колесо Фортуны.
— И что это значит?
Она смотрела на карту, взгляд был далеким.
— Судьба… шанс… где разница? Силы, неподконтрольные человеку, постоянно крутящееся колесо изменений.
— А?
Ее взгляд стал сосредоточенным.
— Это судьба, шанс и перемены. Это свело вас. Вы толкаете друг друга к переменам.
Я обвила себя руками, подавляя дрожь.
— Следующая карта… твое настоящее, — она повернула карту, открывая Любовников — обнаженные мужчина и женщина страстно переплелись.
— Ого, — мои щеки вспыхнули. — Твои карты торопят события. Я не…
— Это не прямое, Тори, — перебила Сабрина, ее глаза изумленно мерцали, и тревога в них смягчилась. — Любовники представляют баланс, а еще выбор.
— Какой?
— Зависит от связи, но это может означать и выбор между противоположными силами.
Да уж.
Ее ладонь замерла над последней картой в основании креста, но она не коснулась ее.
— Это исход, да? — угадала я. — Мое будущее.
Мне отчасти хотелось встать из-за стола и убежать из комнаты, пока она не перевернула карту. Но я знала, что так нельзя.
Я не знала, решила ли отправиться с парнями, когда они покинули город на прошлый Хэллоуин, из-за гадания Сабрины, но если бы меня не было на заброшенном складе той ночью, Берк и «Ключи Соломона» убили бы Эзру, а то и Аарона с Каем.
Я не могла рисковать, мне нужно было увидеть эту карту. Я взяла себя в руки и ждала.
Она взглянула на меня, глубоко вдохнула и перевернула карту. Там была не Смерть и не горящая Башня из моего первого гадания. Такую я еще не видела, на картинке было дерево в форме креста, и мужчина свисал с него, привязанный за лодыжку. Его голову озаряло сияние, и он выглядел зловеще спокойно, хотя его и ждала гибель.
— Повешенный.
Моя надежда, что это были не плохие новости, пропала от ее тихого голоса.
— Что это означает? Скажи прямо, Сабрина.
— Это означает… жертву.
Страх накатил на меня.
— Мы говорим о том, что нужно, например, не пить алкоголь месяц… или другой жертве?
Она отвела от меня взгляд.
— Даже не знаю.
— Но ты можешь озвучить догадку, как прорицатель?
— Я бы не хотела отходить от направления карт, ведь моя симпатия может влиять на…
— Сабрина, — я ждала, пока она не посмотрела на меня. — Знаю, я не очень-то хотела услышать о своем будущем, но теперь я слушаю. Ты знаешь, что что-то происходит, кроме всего этого, — я махнула на паб.
Она сглотнула.
Я склонилась.
— Это жизнь или смерть, Сабрина.
Прикусив губу, она посмотрела на расклад, ее лоб сморщился от тревоги. А потом она выпрямилась на стуле.
— Хорошо.
Она опустила ладони на стол по бокам от карт, сжала пальцы, сделав будто чаши. Она замерла, медленно дыша, и я во второй раз отвлеклась от паба.
Вокруг стало тихо. Невозможную тишину нарушало только биение моего сердца и тихое дыхание Сабрины. Она протяжно выдохнула. Ее веки опустились, глаза закатились.
Атмосфера стала тяжелой. Все волоски на моем теле встали дыбом, покалывание пробежали по коже, бремя давило на меня. Мое восприятие паба, стены с панелями, и даже стул, на котором я сидела, стал далеким.
Сабрина не двигалась, ее спина была прямой, сухожилия проступили на тонких запястьях.
Я тревожно посмотрела с нее на карты, взгляд упал на Дьявола. Чернильные линии картинки расплылись. Губы существа будто двигались в оскале. Цепи в его руках тихо гремели, и мужчина с женщиной, которых он держал в плену, извивались.
Колесо Фортуны, похожее на компас, стало медленно крутиться. Любовники ласкали друг друга. Женщина с карты Силы раскрыла пасть льва шире, а потом замерла. Пасть захлопнулась.
Повешенный медленно крутился на веревке, пока его ладони, спрятанные за спиной, не стало видно. Листья сыпались с веток дерева, пока он крутился, но когда его лицо стало снова видно, его глаза были закрытыми.
И он уже выглядел не спокойно, а мертво.
Мое дыхание вырвалось из горла, паника собралась в груди, давление росло. Картинки словно расширились. Дьявол склонялся из своей картой к веткам дерева Повешенного, раскинувшимся на столе. Женщина с ладонью в пасти льва посмотрела на меня, и ее лицо стало моим лицом.
Кто-то прошел в тихий пузырь нашего гадания.
Паб вернулся, и я отклонилась на стуле, чуть не упала. Комната дико кружилась, а потом замерла.
— Глубоко дыши, Сабрина. Медленно. Так лучше.
Тяжело дыша, я моргнула, чтобы прояснить зрение. Прибыл… Дариус?
Он стоял рядом со стулом Сабрины, одна ладонь прижималась к ее макушке, пока он медленно отодвигал ее руки от карт. Ее грудь вздымалась от вдохов, она зажмурилась, скривилась, словно от боли.
Когда ее дыхание замедлилось, Дариус отодвинул ее стул.
— Давай найдем тихую комнату?
Она с дрожью кивнула.
Он оглянулся, серые глаза были серьезными.
— Тори, можешь убрать ее карты? Можешь оставить их в кабинете Клары.
— Х-хорошо, — я смотрела, как он уводил ее, но через несколько их шагов я вскочила со стула. — Стойте!
Они замерли. Я затормозила и схватила Сабрину за руку.
— То будущее, которое ты видела, Сабрина, я могу изменить его как в прошлый раз? Мой выбор может все изменить?
Сжимая для равновесия руку Дариуса, она снова закрыла глаза.
— Нет, — прошептала она. — Колесо крутится. Теперь это его выбор, и ты не можешь это изменить.
— Но… — моя паника усилилась. — Сабрина, это не может…
— Вытяни последнюю карту, Тори. Ты увидишь.
Дариус повел ее прочь. Я стояла там, ладонь дрожали, пока я смотрела, как они пересекли комнату и пошли к лестнице. Паб кипел активностью, команды готовились к бою с Двором Красной королевы, мрачно бодрые в их решимости защитить свой город.
Я поспешила к столику. Пять парт в раскладе вернулись в нормальное состояние, карты теперь были просто кусочками картона с чернилами. Я протянула ладонь к двум стопкам колоды.
Палец замер над следующей картой. Я решилась и забрала ее, бросила на стол. Знакомая картинка была на лицевой стороне, и снизу было подписано:
«Смерть».
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
— Уверена, что не хочешь подождать, пока…
— Все хорошо, Аарон. Мы будем в порядке, — я забрала ключи из его руки. — Хватит переживать.
Стоя у открытой водительской дверцы своего джипа, пиромаг нахмурился, глядя на меня и Эзру, а потом вздохнул.
— Ладно. Но будьте осторожны.
— Я всегда осторожен, — сказал Эзра серьезным тоном, который не давал понять, шутил он или нет.
Аарон нахмурился сильнее. Он смотрел на нас, щурясь, а потом развернулся и прошел к входной двери гильдии к другим офицерам, его ждало собрание ранним утром.
Мы с Эзрой собирались завершить поручение, данное мне Робин.
Двадцать минут спустя я остановила джип на парковке кладбища Капилано-Вью. Когда мы пришли две недели назад в поисках логова культа, это был город-призрак, без шуток. Но сегодня дюжина машин ждала водителей.
Я припарковалась на дальнем краю и вышла. Начало февраля, ветер жалил мои щеки, и я проверила, что куртка скрывала мой боевой пояс. Хоть я вернула пистолет Джастина на прошлой неделе, оружие у меня было.
На поясе не только были алхимические бомбы и новый пейнтбольный пистолет, одолженный у Линдона, а еще я вернула артефакт — в пятницу вечером после собрания Лим принесла мой медный кастет, чары усиления были встроены в металл. Велдон был не таким надежным, как Лим, и он еще не нашел замену чар падения для меня.
Эзра, к сожалению, был без оружия, хотя, учитывая его двойную магию, он и не нуждался в нем.
Я обвила его руку, мы шагали по одной из множества троп, которые вели по полянкам с плоскими надгробиями. Пара средних лет прошла мимо нас, их лица искажало горе. Вдали у другого надгробия собралась семья. Старик сидел один на скамье с букетом белых ромашек, его морщинистое лицо хранило тысячу воспоминаний, пока он смотрел на деревья вдали.
Я скользнула ладонью по руке Эзры и переплела пальцы с его. Я не теряла любимого от смерти. В мире не было для меня важных могил, но Эзра в шестнадцать потерял всех, кого знал.
— Что случилось с их телами? — вопрос вырвался изо рта раньше, чем я подумала.
Эзра состроил гримасу.
— С чьими телами?
— Твоих… родителей. Ты знаешь?
— Неопознанные тела похоронены на земле МП. Я не знаю, где… в Орегоне, наверное.
— Когда это кончится, ты хотел бы узнать, где они?
Он задумался, пока мы шли по тропе, направляясь к лесу на северном краю кладбища.
— Может, однажды.
Я сжала его пальцы. Против моей воли карта Смерти вспыхнула перед глазами, а за ней Повешенный с пустым лицом, мирным в смерти. Жертва.
«Теперь это его выбор».
— Эзра… — слова подвели меня.
— Что такое?
Мы остановились у края леса. Другие гости кладбища были фигурами вдали, и шорох веток от холодного ветра был единственным звуком.
Я открыла рот, глядя в его глаза, но не могла снова говорить. Я не знала, что сказать. Как я могла потребовать, чтобы он не жертвовал? Это было как попросить его не дышать. Если его друзья были в опасности, он сделает все, чтобы их защитить.
Он провел большим пальцем по уголку моего рта, словно хотел приподнять его.
— Что такое, Тори?
— Я… я просто… — я вдохнула. — Это ничего. Но у меня есть вопрос.
— Какой?
Я пошла по тропе, искала взглядом место, где мы прорубили путь в кустах.
— Ты знал о том, что Робин рассказала о демонах, получающих силу от жара?
— Я знал, что все становится холодным, когда я использую силу Этеррана, но я не знал, почему, — он покачал головой. — Если бы я понял, что демоны могут превращать огонь в магию, я давно упомянул бы это.
— Хорошо тебя Этерран снабжает.
— Он никогда не отдавал знания свободно.
Это было серьёзно. Этерран вел себя ужасно.
Эзра приподнял бровь.
— А теперь скажи мне, что не так, Тори.
Блин. Я должна была знать, что не смогу долго увиливать от его вопросов.
К счастью, мы нашли тропу, по которой шли две недели назад, и я пошла сквозь ветки. Хруст шагов и ломающихся веток сообщили, что Эзра был за мной, наверное, не понимал, что на меня нашло.
После наших признаний в любви в сообщениях и потрясающего поцелуя на парковке кладбища мы с Эзрой не могли даже остаться наедине и поговорить. С новым делом с Робин и помощью Дариусу в подготовке — и борьбе — к Двору мы были слишком заняты.