— Я не обижу тебя, — медленно ответил Рюрик. — Тебе нечего бояться, не сейчас. Я же сказал, выбор будет за тобой.
Этот голос. Она содрогнулась, стиснутые пальцы коснулись его пальто. Мягкая шерсть. Такая теплая от жара его тела. Желание протянуть руку и коснуться ошеломляло.
«Мне стоит бояться всего».
Лицо Рюрика потемнело.
— Ты так пуглива. Неужто какой-то мужчина пытался… обидеть тебя?
Бенедикт. Она прогнала эту мысль. Та сцена не имела значения, и Фрейя доказала, что может защитить себя. Бенедикт много лет назад прекратил лезть к ней с поцелуями, но вместо этого начал угрожать. «Ты должны быть поласковее со мной, Фрейя. Твой отец слаб, к кому ты обратишься, когда его не станет? — Ублюдок наклонился и прошипел ей на ухо: — Может, мне рассказать, чем занималась его дочь? Какой мужчина захочет защитить девушку, если я назову ее ведьмой?»
Рюрик прочел правду на ее лице. Его ресницы опустились, затеняя удивительные глаза, но на мгновение Фрейе показалось, что в них загорелась чистая злоба.
Снаружи буря обрушилась на город, ветер завывал на улицах, срывал ставни. Лошади испугались, словно по воздуху прокатилась волна внезапной силы. Лють. Ярость. На секунду Фрейя почти поверила сказкам о дреки, что гнали бурю, подхлестывая ее своим гневом.
Лицо Рюрика склонилось, щека почти прижалась к ее щеке, губы почти касались ее уха.
— Назови мне его имя.
— Он — ничто, — ответила Фрейя, ощущая себе непривычно защищенной. В клетке рук Рюрика, его тела, защищающего от пронзительного холода, она впервые за долгие годы была в безопасности. Безумие. Они же едва знакомы.
Фрейя содрогнулась от прикосновения горячего дыхания к коже.
— Назови. Мне. Его. Имя.
— Он землевладелец близ моей деревни, — выпалила она. — Какое это имеет значение? Ты никогда не узнаешь его. Ты — путешественник и скоро отправишься дальше. А я…
— Фрейя.
— Его зовут Бенедикт! — сдалась она. Ее грудь вздымалась. — Какой тебе прок от имени? Через пару дней ты пойдешь собирать истории, все эти эдды. Искать своих драконов!
— Дреки, — поправил он снова, проводя большим пальцем по ее трепещущей нижней губе. — Они — дреки. Древние духи. Древние властители. И почему ты решила, что я собираюсь уходить?
Фрейя почти ничего не видела, но знала, что Рюрик повернулся и взглянул на нее, ибо ощутила, как его дыхание пробежало по горящей коже. Сердце заколотилось в груди.
— Не притворяйся. Я знаю таких, как ты.
— О, Фрейя… ты не знаешь никого, подобного мне. Уж поверь. — Кончики пальцев коснулись другой щеки. — Почему ты всегда сопротивляешься?
— Да ты еще не видел истинного сопротивления. Я едва тебя знаю.
— Ты знаешь меня, — ответил Рюрик. Кончики пальцев скользнули по платью, между грудями, костяшки прижались к тому месту, где сердце пустилось вскачь. — Вот здесь ты знаешь меня.
В гостинице Фрейя бросила ему вызов: доказать, что он способен не на одни лишь пустые комплименты. И Рюрик принял его, но и без слов прикосновение жгло так, что она едва могла дышать.
— Лучше бы я тебя не подначивала, — прошептала Фрейя.
Рюрик наклонился, и тонкий луч света из дыры в крыше пересек его лицо. Сердце Фрейи взлетело, как на драконьих крыльях. Она могла сказать «нет». Она знала, чего он хочет.
Но слова, хоть и висели на кончике языка, так и не сорвались.
«Каково это, хоть раз позволить мужчине меня поцеловать?»
На мгновение эту напоенную одиночеством жажду притушил безжалостный практичный внутренний голос, который заявил, что она дура.
— Странная женщина. — Смех Рюрика мягко коснулся ее губ. — Ты думаешь, я решил сделать тебя своей, когда ты стала поддразнивать? Ты моя с того мгновения, как я тебя увидел.
Прикосновение его рта просто взорвало ее. Каким-то образом она вцепилась в предплечья Рюрика. Чтобы оттолкнуть или притянуть поближе? Фрейя не знала.
Шквал дождя обрушился на крышу, пока Рюрик пробовал дыхание Фрейи на вкус. Губы соприкасались с ее ртом, чуть легче, чуть сильнее. Привлекая ее. Заманивая. Язык метнулся и увлажнил ее губы. Атака была столь нежной, что Фрейя расслабила плечи и пальцы, более не цепляясь судорожно за его руки. Она не могла бороться с тягучим соблазном.
И не хотела.
Жар опустился ниже, в живот. Фрейя застонала, Рюрик ступил ближе, твердое тело прижало ее к двери стойла, поймав в ловушку.
— Поцелуй меня, Фрейя. Поцелуй меня, sarratum zamani.
Она не поняла слов, камушками перекатившихся по языку, но внутри зародилась дрожь. Его рот накрыл ее приоткрытые губы.
У Рюрика была собственная сила. Сила разрушить ее защиту и заставить ловить воздух ртом. Фрейя жадно ответила на поцелуй, скользя ладонями по его груди, ощущая ровное биение сердца. Первый поцелуй — и какой же божественный. Он был дивного вкуса, зной кожи Рюрика согревал с ног до головы. Фрейя не могла насытиться.
Она хотела ощутить его на себе, внутри себя. Как он входит в нее. Кожу обожгло хлестким ударом бури, и Фрейя открылась навстречу, пропуская сквозь себя потрескивающую силу.
Кончики волос вспыхнули статическим электричеством. Ощутив перемену, Рюрик двинул бедра вперед, сжал ее запястья и поднял высоко над головой. Губы впились властно и хищно. Поцелуй, чтобы ощутить ее дыхание? О, нет. Поцелуй, чтобы овладеть ею, поработить.
И он сработал.
Фрейя откинула голову назад, задыхаясь от желания. Снаружи гремел гром, бушевала буря. Фрейя чувствовала стихию в себе. Шероховатая щека Рюрика скользнула по горлу, и ее словно пронзило молнией. Сердце Фрейи стучало, как барабан, руки Рюрика заключили ее в мощное объятие. Ладони скользили по спине, не давая двинуться, а язык метнулся вниз, к ложбинке между грудями. Рюрик сжал зубы, прикусив нежную кожу, оставляя свою метку. Фрейя впилась пальцами в его голову, не в силах сопротивляться.
Что она творит? Да еще с незнакомцем?
Но затем рука Рюрика скользнула по черной шерсти ее платья, накрыла ладонью грудь, и нерожденный протест замер на губах Фрейи.
Ей стало любопытно, хоть она отлично понимала опасность для своей репутации, сердца, тела, и все же, несмотря ни на что…. Ни разу в жизни Фрейя не испытывала такого желания. Чуть-чуть попробую, сказала она себе. Лишь посмотрю, что он будет делать, каково это.
Грянул гром, да так, что загремела железная кровля. Ледяные капли внезапно обрушились на лицо Фрейи. А затем Рюрик распахнул ворот платья и накрыл ртом сосок.
Мысль о протесте умерла. Фрейя судорожно вздохнула, откинула голову назад, в то время как язык Рюрика круговыми движениями дразнил алчущий бугорок. Мужские руки забрались под юбки, подхватили Фрейю, и она обвила ногами его бедра. Рюрик вжался между ее ногами, горячий член уперся в бедро.
«Да. Да. Еще».
— Будь ты проклята, — выдохнул Рюрик, чуть отшатываясь. Одной рукой он опирался о стену конюшни, чтобы удержать равновесие, мышцы предплечья напряглись. — Я пытаюсь не торопиться. — Он рассмеялся, почти не дыша, покусывая ее челюсть. — Какая же ты вкусная.
«Не останавливайся». Фрейя вонзила ногти в его напрягшиеся плечи.
— Ни за что. — Из горла Рюрика вырвался хрип и пронесся по ее коже. И снова он накрыл рот Фрейи губами, и пусть ее разум искал опору, мысли улетели.
Не теперь, когда Рюрик потирался о нее бедрами, царапая пуговицами нежную кожу между ног. Не теперь, когда его язык втискивался в рот Фрейи, вынуждая ответить тем же. Не теперь, когда его руки скользили по ее спине, прижимая крепче.
Его член давил ей на низ живота, толстый и весомый, Фрейя широко распахнула глаза от внезапного желания, охватившего все тело. Снаружи били молнии, свет ослеплял, пробиваясь сквозь щели деревянной двери. Она видела лишь вспышки, поэтому снова зажмурилась. Грозовой ветер заглушал стоны Фрейи, пока тело Рюрика двигалось снова и снова, вознося ее к вершине напряжения, от которого она так хотела избавиться…
Животный вопль прорезал воздух, дрожью пронесся по коже, сотрясая крышу конюшни. Фрейя ощутила, как Рюрик замер, поднял лицо, твердое тело пришпилило ее к стене. Сердце забилось в унисон затухающей в ушах вибрации.
— Что это? — прошептала она, не выпуская его рубашку.
Рюрик взглянул на нее одурманено и ошеломленно, постепенно отпуская Фрейю. Ветер бился в стены конюшни, еще один истошный боевой клич перекрыл ярость бури. Звук пронесся по городу, словно рев огромного рога.
Фрейю пронзило холодом.
Она знала этот крик.
Она ощутила мощь пролетающего огромного зверя, его крылья перебарывали ветер над маленькими домишками, его сила давила на нее.
Рюрик отшатнулся и бросился к двери. Он распахнул створку, и дождь мгновенно ворвался внутрь, облив его с ног до головы. Молнии били неестественно часто. Они вонзались в землю снова и снова, словно их испускало нечто неподвластное земным законам.
— Дреки, — прошептала Фрейя и кинулась за Рюриком.
От его тела шло тепло; он взглянул вниз, ресницы намокли от дождя.
— Оставайся здесь.
Бедра Фрейи увлажнились от желания, все тело дрожало. Один поцелуй, одно прикосновение сокрушили ее отпор. Как же удачно вмешался дреки, ведь, несомненно, она уже лежала бы на спине в одном из стойл с задранными юбками, шепча: «Да».
Фрейя не знала, что опаснее. Вирм снаружи? Или мужчина, вперившийся в нее с неутоленной жаждой в янтарных глазах?
— Он не причинит мне зла, — прошептала она, втискиваясь между Рюриком и дверью, чтобы выглянуть наружу. Дождь жалил ее пылающие губы, краткими ударами колол щеки.
Молния вновь сверкнула в небе, осветив крылья над крышами. Чешуя засияла серебром. Прекрасный. Опасный. И столь притягательный, что Фрейя почти выбежала под дождь, чтобы увидеть побольше.
Рюрик с шипением прижал ее к груди, намертво охватив руками.
— Ты страх потеряла, женщина?
Он с легкостью втащил ее обратно и захлопнул за собой дверь. В темноте Фрейя почти ослепла. Еще один животный вопль рассек воздух совсем рядом, и она взглянула вверх. Что-то хлестнуло по крыше, и Фрейя вскрикнула, увлекаемая Рюриком в солому. Он накрыл ее горячим телом. Щепки обрушились дождем, а огромный кусок железной кровли приземлился на место, где они только что стояли. Шум срикошетил от стен конюшни. Ханна заржала, еще одна лошадь фыркнула.
Наконец упала тишина.
Фрейя дрожала, животом ощущая тяжесть бедер Рюрика. Сквозь дыру в крыше хлынул ливень, Рюрик сдвинулся, и она смогла поднять голову.
— Ты не ранена? — спросил он.
— Их… их там двое, — прошептала она.
— Ага. — Очень мрачно. — Глупая Фрейя. Ты не поняла?
— Что не поняла?
— Ты говорила о золотом вирме под Краблой, — проговорил Рюрик, глядя вверх со странным выражением лица. — А тот, снаружи, был серебряным.
Не ее дреки. Словно прочтя мысли, Рюрик смягчился.
— Нет, не твой. — Он поднялся на ноги. — Оставайся здесь. И не выходи, пока я не вернусь за тобой.
— Ты куда?
— Посмотреть, кто посмел нарушить границы владений золотого вирма, — жестко ответил Рюрик.
Глава 6
Рюрик пробивался сквозь шторм, дождь насквозь промочил рубашку. Широко раскинув руки, он призвал силу преображения, а в сердце кипела ярость. Как эти чужаки посмели вторгнуться в его владения? Когда Рюрика изгнали из двора близ Геклы, он потребовал себе север Исландии, и никто не посмел перечить. Королева дреки настояла, чтобы Рюрика не тревожили, она опасалась его мощи, а еще отлично знала, что изоляция измучит принца.
В каком-то смысле Амадея была, скорее, змеей, а не дреки.
И прощать подобное было нельзя. Он ощутил, как его руки удлиняются и…
— Куда он улетел? — проревел мужской голос.
Рюрик замер, по его венам струилась сила. Он был на пороге превращения, дреки бился в ребра изнутри, ждал, когда его выпустят на волю.
Кто-то схватил за руку. Рюрик подавил превращение и обернулся, у него закружилась голова от внезапной потери импульса.
— В какую сторону? — рявкнул Хокон, рассматривая небо. Капли дождя зависали на светлых ресницах, усиливая арктическую синеву глаз. Разглядеть в них Рюрик мог лишь безумную одержимость.
К счастью, Хокон смотрел не на него, ибо лицо Рюрика саднило так, что он понимал: в этот момент оно выглядит не совсем человеческим.
— Их двое, — ответил Рюрик, указывая на юг. — Они полетели туда.
К его дому.
От гнева вена на виске запульсировала. Его золото, его земли, его вулкан. Если они хоть на секунду решили, что Рюрик стерпит…
— Двое? — Хокон перевел глаза на него. — Матерь божья. — Он перекрестился и обернулся к конюшням. — Мне надо оседлать лошадей.
Рюрик был на волоске от того, чтобы разодрать охотнику горло и взлететь, но краем глаза заметил Фрейю, выглядывающую из дверей конюшни.
Если что-то и могло заставить его передумать, то именно это.
Они еще не закончили.
Она сдалась его прикосновениям, стонала под поцелуями так, что кровь раскалялась подобно лаве.
Но стоит поддаться порыву, настороженность вернется, и он потеряет все шансы получить ее.