— Что он устроил на этот раз?
— Его поймали на участии в групповом сексе на крыльце морга.
Я остановилась и посмотрела на него.
— Уточни, кто входил в состав «группы»?
— Две женщины.
Все могло быть и хуже.
— А он неплохо преуспел для пятнадцатилетнего ребенка, — заметил Дерек с совершенно невозмутимым видом.
— Даже не начинай.
Дерек усмехнулся.
В этом основная проблема всех подростков-оборотней — они не осознавали чужую боль.
Он сделал наполовину поклон, наполовину кивок, повернулся чтобы направиться в свой кабинет и остановился.
— Кейт?
— Да?
— Однажды ты сказала, что тебя не интересует работа телохранителя. Почему?
К чему он ведет?
— Есть две причины. Во-первых, независимо от того, насколько ты хорош, от тебя зависит лишь около пятидесяти процентов шансов на успех. Остальное приходится на само «тело», что ты охраняешь. Я видела, как блестящие охранники полностью терпели поражение лишь потому, что владелец «тела» не мог следовать простым указаниям вроде «стой здесь и не двигайся».
— А вторая?
— Телохранитель по своему определению должен уметь правильно реагировать на любую угрозу. Ты можешь встретить людей, которые поспорили бы по этому поводу, но в конечном итоге, все равно большую часть своей работы телохранитель обязан вести линию защиты. Я не настроена постоянно обороняться. Я предпочитаю сражение, становлюсь агрессивной и в конечном итоге сосредотачиваюсь на убийстве цели, а не на сохранении жизни моего клиента. Не люблю сидеть и ждать. Я могу это делать, потому что меня этому обучили, но это не в моей природе.
Дерек странно посмотрел на меня.
— Значит, для тебя это скучно.
— Ага. Думаю, если кратко, то так. Почему ты спросил?
— Просто так. — Он пожал плечами.
— Ну, да. — Мы уже это проходили, а потом ему облили лицо расплавленным металлом. — Не ввязывайся в то, с чем ты не сможешь справиться.
— Не буду. — Он усмехнулся, быстро блеснув зубами.
— Я серьезно.
— Слово скаута.
— Ты не скаут.
Его улыбка стала еще шире.
— Ты слишком беспокоишься.
— Если тебя прикончат, потом не приходи ко мне плакаться.
Дерек засмеялся и пошел обратно в комнату охраны.
Он что-то задумал. Если буду держать его на коротком поводке, он никогда не простит мне, что я обращаюсь с ним как с ребенком. Но если этого не сделать, его снова могут ранить. В любом случае, полный провал.
Друзья слишком усложняли жизнь.
Я продолжила идти, не заботясь о том, видна ли хромота. Никто меня здесь не увидит.
Справа показалась черная дверь Джули. Посередине блестел кинжал — Джули позаимствовала идею у Ордена. Над кинжалом светились череп со скрещенными костями, нарисованные флуоресцентной краской. Под ней различные знаки кричали предупреждениями: «НЕ ВХОДИТЬ, НА СВОЙ СТРАХ И РИСК, ОПАСНОСТЬ, МОЯ КОМНАТА — НЕ ВАША, ОСТАВЬ НАДЕЖДУ, ВСЯК СЮДА ВХОДЯЩИЙ, ОСТОРОЖНО, ДЕРЖИТЕСЬ ПОДАЛЬШЕ, БЕЗ СТУКА — НЕ ВХОДИТЬ».
Пребывание в той школе, возможно, было для нее правильным решением, но я скучала по ней. Она была счастлива в Крепости. И у нее была подружка Мэдди, это здорово, потому что Мэдди довольно разумная. Обычно Джули и здравомыслие не могли уместиться в одной комнате. Ее желание исполнилось, теперь она возвращается домой. Вот только теперь это будет на моих условиях, и ей это не обязательно должно нравиться.
*** *** ***
Я стянула последний лоскуток одежды со своего тела, когда Кэрран вошел в дверь нашей спальни. Некоторые мужчины брали красотой. Некоторые мощью. Кэрран был словно. .сама опасность. Мускулистый и атлетичный, он двигался с легкой, уверенной грацией, идеально сбалансированно. Даже просто наблюдая за ним, вы могли понять, что он сильный и быстрый. Он подкрадывался словно голодный тигр, двигаясь абсолютно бесшумно. Я всю жизнь училась прислушиваться к тихим звукам, чтобы узнать об опасности, прежде чем она нагрянет, а он подкрадывался ко мне сзади, просто чтобы увидеть, как я резко подпрыгиваю, считая это забавным. Но одна только физическая сила не делала его особенным — многие мужчины были сильными, быстрыми и могли беззвучно двигаться.
Кэррана отличало не его тело. Все дело в его глазах. Когда вы заглядывали в них, то могли увидеть скованную неистовую жестокость, вместе с оголенными клыками и острыми когтями. Ваш инстинкт подсказал бы, что если он когда-нибудь позволит себе сбросить эту цепь, вы этого не переживете. Он был ужасен на каком-то глубоком, первозданном уровне, и владел вашими страхами, как оружием, используя их, чтобы внушать панику или авторитет. Он входил в каждую комнату, как будто она принадлежала ему. Раньше я думала, что это высокомерие, и так оно и было, Мистер Надменность был довольно высокого мнения о себе, несмотря на это, эгоизм составлял лишь часть его характера. Кэрран излучает наивысшую уверенность. Он может справиться с любой проблемой, с которой столкнулся, эффективно и решительно, поэтому если кто-то встает у него на пути, не остается ни малейшего сомнения, что Кэрран надерет ему задницу. Люди это чувствовали и сплотились вокруг него. Он может войти в комнату истеричных незнакомцев, и через несколько мгновений они успокоенные обращались бы к нему за дальнейшим руководством.
Он был опасным. И сложным. Но всецело моим.
Иногда по утрам, когда он занимается в спортзале этажом ниже, я несколько минут стою у стеклянной перегородки спортзала, прежде чем идти на тренировку. Я наблюдаю за тем, как он поднимает гантели или делает отжимания с отягощениями на поясе, а мощные мышцы выпирают и расслабляются под тяжестью нагрузки. Смотрю, как скамья скрипит под его весом, и пот стекает по коротким светлым волосам и коже, заставляя ее блестеть на солнце. Наблюдение за ним всегда приводит к тому, что все внутри меня медленно и настойчиво начинает гореть. Сейчас он не тренировался. Он стоял там в спортивных штанах и синей футболке с какой-то бутылкой в руке, а я была готова прямо здесь взять и запрыгнуть на него. И отчетливо представляла его тело над моим в нашей постели.
Но, по крайней мере, это не должно отразиться на моем лице. Мне нужно сохранить хоть каплю достоинства.
Я так по нему соскучилась, это почти невыносимо. С самого момента покидания Крепости, а затем весь день, я начинала изводиться из-за разлуки с ним. Ежедневно мне приходилось бороться с собой, чтобы не придумывать идиотских причин и не звонить в Крепость, чтобы услышать его голос. Единственным спасением было то, что Кэрран не лучше меня справлялся со всеми этими муками любви. Вчера он позвонил мне в офис, заявив, что не может найти свои носки. Мы проболтали два часа.
Я сталкивалась со многими вещами в своей жизни. Но это чувство пугало меня до смерти. Я понятия не имею, как с этим справиться.
Кэрран улыбнулся мне.
— Мне сообщили, что ты вернулась и навестила Дулиттла.
В Крепости не было места секретам.
— Поэтому я заходил туда, чтобы узнать твой диагноз. — Кэрран приподнял бутылку. — Ты должна принять горячую ванну вот с этим. А я должен внимательно присматривать за тобой с очень близкого расстояния, дабы убедиться, что твое колено будет в полном порядке.
Ага. Уверена, Дулиттл посоветовал именно это, особенно ту часть про наблюдение с очень близкого расстояния.
— Не хотел бы ты посидеть со мной в этой мерзкой лечебной ванне? — И почему это только что сорвалось с моих губ?
Глаза Кэррана вспыхнули.
— Да, я бы хотел.
Я приподняла бровь.
— Достаточно ли ты заслуживаешь доверия, чтобы позволить тебе войти в ванну?
— Позволить? — Он ухмыльнулся.
— Позволить.
— Я владею этой ванной. — Кэрран наклонился ко мне. — Не знаю, слышала ли ты, но я вроде как управляю этим местом. Я не только полностью заслуживаю доверия, но и мои действия не могут быть оспорены.
Я отстранилась от него и вошла в ванную, смеясь себе под нос.
У того, чтобы являться Царем Зверей, были свои преимущества, одним из которых была огромная ванна и душевая кабина с водой, всегда остающейся горячей, независимо от того, главенствовала ли магия или технология. Большинство вещей в апартаментах Кэррана были сверхгабаритными. Его ванна — самая глубокая из тех, что я когда-либо видела, диван вмещал почти восемь человек, не говоря уже, о преступно мягкой кровати, которая предусмотрительно была сделана настолько широкой, чтобы его форма зверя могла полностью поместиться. Возвышалась она на четыре фута над полом. В душе Кэрран был котом. Ему нравились мягкие вещи, высокие и достаточно просторные, чтобы можно было как следует потянуться.
Я быстро приняла душ, чтобы смыть всю кровь и грязь и залезла в ванну. От погружения в почти кипящую воду, пахнущую травами и уксусом, на долю секунды стало больно, а затем жгучая боль внутри колена начала утихать.
Кэрран вернулся из кухни с двумя банками пива. Он поставил их на край ванны и начал раздеваться, снимая одежду со своего мускулистого тела. Я наблюдала, как ткань скользила со спины Кэррана. Все мое.
Оу, парень.
Он вошел в ванну и сел напротив меня, представив мне вид на лучший в мире мужской торс вблизи.
О том, чтобы соблазнить его в ванне, пахнущей уксусом, не могло быть и речи. Должны же быть границы.
Кэрран наклонился и протянул мне банку пива. Я потянулась к ней, и тут его рука обняла меня и притянула к себе. Его лицо было так близко. Он устроил эту маленькую ловушку, а я полностью на нее повелась. Он наклонил голову и поцеловал меня.
С другой стороны, если подумать, мы могли бы сделать это в ванне. Почему нет?
Серые глаза Кэррана смотрели в мои.
— Зрачки не кажутся расширенными. Ты не под кайфом и не пьяна. Что, черт возьми, заставило тебя броситься из уютного безопасного офиса в перестрелку?
И он просто упустил свой шанс на космический секс.
— Я уже говорила тебе, там была девушка. ОПА открыли огонь и почти полностью оторвали ей ногу. Ей на вид не больше двадцати. Она чуть не истекла кровью в моем офисе.
— Это был ее выбор. Если бы она хотела оставаться в безопасности, то могла бы присоединиться к девочкам-скаутам. Но она не продает печенье, а зарабатывает на жизнь пилотированием инфицированных трупов.
Я забрала пиво из его рук и отхлебнула немного.
— Значит, ты бы стоял в стороне и позволил ОПА убить четырех человек?
Кэрран откинулся назад, растянувшись у стенки ванны.
— Четверых из Племени. Но не только это, я так же я могу стрелять из M24. А вот ты нет.
— Когда ты предложил мне этот бизнес, то рассчитывал, что я буду торчать в офисе весь день и печь печенье?
— Никто еще не умер от выстрела печеньем.
Он меня почти сделал. Я сканировала свой мозг в поисках удачного возражения.
— Всегда что-то бывает впервые.
О, это блестящий ответ. Несомненно, он должен рухнуть к моим ногам в шоке от моего интеллектуального великолепия.
— Если кому-то и удастся быть сраженным печеньем, так это тебе. — Кэрран пожал плечами. — Мы же договорились, что ты не испытываешь судьбу.
— Мы договорились, что ты позволишь мне делать мою работу так, как я считаю нужным.
— И я придерживаюсь своей части соглашения. — Он отпил из своей банки. — Я не бросил все и не помчался туда, чтобы защитить тебя от пуль, засовывая пистолеты в задницы ОПА и отшлепывая Племя до тех пор, пока те не найдут весомую причину, чтобы объяснить всю сложившуюся чертову ситуацию. Я знал, что ты справишься.
— Тогда почему ты меня отчитываешь?
Маленькие злые огоньки вспыхнули в его глазах.
— Несмотря на проявленную мной сверхчеловеческую сдержанностью, я все равно беспокоюсь о тебе. Это делает меня эмоционально нестабильным.
— Серьезно? Не может быть. Ты сказал, «эмоционально нестабильным»?
— Сегодня тетушка Би использовала эту фразу, чтобы объяснить мне, почему я не должен наказывать пятнадцатилетнего идиота за секс втроем перед моргом.
Альфа буд немного поторопилась. Нужно было позволить сначала мне попробовать разобраться с этим.
Кэрран задумался, рассматривая свое пиво.
— Мне бы никогда не пришло в голову использовать это, чтобы описать проблему ребенка.
— Как бы ты это описал?
— Молодой, тупой и полный спермы.
Это в значительной степени формулирует суть.
— Да ты упустил свое призвание. Тебе следовало стать поэтом.
Кэрран допил половину своего пива и приблизился ко мне.
— Не рискуй по глупости. Это все, о чем я прошу. Ты важна для меня. И я бы хотел, чтобы это было важно и для тебя.
Пытаться отвлечь Кэррана все равно, что сдвинуть поезд: сложно и в конечном итоге бесполезно.
— Если я тебя поцелую, ты успокоишься?
— Зависит от…
— Неважно. Предложение отозвано. — Я положила голову на его бицепс. В объятиях льва было тепло и комфортно, пока ты не обращал внимания на огромные когти. — У меня есть клиент.
— Поздравляю. — Кэрран поднял пиво. Мы чокнулись бутылками и выпили.
— Кто это?
— Помнишь цыпочку, отвечающую за безопасность на Полуночных Играх?
Он кивнул.
— Высокая, рыжеватые волосы, зеленая рапира.
— Она работает на Красную гвардию.
Я рассказала ему всю историю, включая морозильную камеру Тедди Джо.
— Похоже, Красная Гвардия хочет, чтобы ты спасла их задницы, а если ничего не выйдет, они обвинят в этом тебя.
— Мне нужно начать восстанавливать свою репутацию. — Я откинулась назад. — Это во многом может помочь исправить все.
Яростное золотое свечение озарило глаза Кэррана. В одно мгновение он стал выглядеть хищником. Если бы я не была на сто процентов уверена, что он любит меня, то выбиралась бы из этой ванны к чертям собачьим. Вместо этого я потянулась к нему и погладила легкую щетину на его челюсти.
— Снова в голове представляешь убийство Теда Монахана?
— М-рмм.
— Не стоит.
Он провел рукой по моей руке, и я почти вздрогнула. Его голос был подобен бархату, скрывая хриплое рычание прямо под поверхностью.
— Ты тоже думала об этом.
— Да. — Я допила свое пиво.
На самом деле прямо сейчас мне еще больше хотелось врезать Шейну. Это было бы здорово. Даже целебно.
— Но все равно, не стоит.
— Если тебе потребуется больше денег, все, что нужно сделать, это позвонить в бухгалтерию, — мягко произнес Кэрран.
— Бюджет, который мы составили, справедливый. Я бы хотела его придерживаться. В любом случае, я рассказала тебе про свой день, ты расскажешь мне о своем? Что тебя беспокоит?
Пальцы Кэррана скользнули по моей руке, до плеча и по спине. М-м-м.
— Рендер покинул резервацию, — сказал он.
Рендеры были особой специализацией воинов. Всех членов Стаи учили сражаться, как только они вставали на ноги, но у большинства рядовых оборотней была и обычная работа: они становились пекарями, портными, учителями. У воинов же другой работы не было. В бою они разделялись согласно виду своего зверя. Медведи действовали как танки: получали на себя основной урон, прежде чем упасть, и расчищали дорогу своей атакой. Волки и шакалы были универсальными солдатами, а кошки и буды являлись рендерами. Закиньте рендера в гущу битвы, и тридцать секунд спустя он, тяжело дыша, будет возвышаться над горой трупов.
— Кто из рендеров?
— Самка рыси. Зовут Лесли Рен.
В моей памяти была подтянутая женщина с медово-каштановыми волосами и россыпью веснушек на носу, за которой скрывался шестифутовый мускулистый оборотень в форме воина. Я знала Лесли Рен. Несколько месяцев назад, мы сражались вместе с ней плечом к плечу с ордой демонов во время вспышки магии. Она убила десятки фоморов и чертовски наслаждалась процессом. Я видела ее снова, и совсем недавно. .
— Что случилось?
— Она не явилась на сбор. — Кэрран нахмурил брови. — Мы обыскали ее дом — все оружие пропало. Ее парень в шоке, он думает, что она в беде.
— Что думаешь об этом?
Кэрран нахмурился еще больше.