-Три наречия… - пытаясь принять серьезный вид, задумчиво отозвался я, всматриваясь в «этюд».
Боже мой, слова –то какие! Однако я со Сластёной за эти пару минут культурно обогатился больше, чем за всю жизнь походов с Ларкой по театрам, галереям и выставкам.
-И? – протянула Настенька взволнованно. – Если ничего на ум не идёт, то это тоже нормально. Значит, всё-таки «говно».
-Не тарахти, Настёна, дай сконцентрироваться. Надо же вдуматься, всмотреться, в конце концов, - дурачась, провозгласил я.
-Да ну тебя, - отмахнулась она немного обиженно и протянула руку, чтобы забрать рисунок, но я увернулся.
-Не мешай новоявленному эксперту.
Настька закатила глаза и улыбнувшись, покачала головой.
Я же, отбросив шутливый тон, поделился впечатлениями, понимая, что для неё это действительно важно:
-Однозначно, твои работы цепляют. Есть в них что-то живое. И этот рисунок не исключение.
Настя замерла и кажется, даже дышать перестала, я же закончил наречиями, как она и просила:
-Я бы охарактеризовал как: робко, загадочно, нежно.
-А говоришь, не сечёшь, - пожурила она меня, пытаясь скрыть смущение и довольную улыбку. Глазки же так радостно засверкали, становясь зелёными - зелёными, словно изумруды, что я засмотрелся, в то же время поражаясь самому себе.
Никогда раньше не обращал внимание на такие мелочи. Помнится, Ларка даже развела из-за этого целую трагедию. Какого бреда я только не наслушался, когда она обнаружила, что я не в курсе, какой у неё цвет глаз: и не любил я её никогда, и не ценил, и скотина вообще бесчувственная, и как так можно, и что я за муж такой, и… В общем, повеселила она меня тогда знатно.
Всё –таки бабы забавные существа: то, что я с ней двадцать лет прожил – это как бы не считается, а вот цвет глаз – это да, это показатель! Интересно, то, что я этот цвет у Настьки заприметил означает что-нибудь? По Ларкиной логике я уже должен быть по уши, но поскольку женская логика – вещь крайне сомнительная, то…
-Спасибо, - словно что-то почувствовав, прервала Настенька ход моих мыслей.
-За правду не благодарят. Ты очень талантлива.
-Правда? – робко уточнила она, словно никогда раньше не слышала ничего подобного.
-Правда, Сластён, - улыбнувшись, шепнул я и не удержавшись, заправил ей прядь волос за ушко, ласково коснувшись порозовевшей щёчки, отчего пальцы, будто током прошило.
Настя тяжело сглотнула, наши взгляды встретились, и у меня кровь вскипела. Смотрел в эти наивные, горящие глаза, ещё не умеющие скрывать свои чувства и желания, и голову терял. Все благие намерения летели к такой –то матери.
Я её хотел. Хотел зверски, нестерпимо, до ломоты во всем теле. И не просто отыметь, а себе. Надолго. Вот такую чистую, сладкую, нетронутую, нежную. Утонуть в ней, захлебнуться, жадно вылизать всю, сожрать…
Словно в ответ на мои больные фантазии у Насти заурчало в животе. Меня это, конечно, ничуть не отрезвило, а вот Сластёнка смутилась: нервно усмехнулась и отстранившись, нарушила звенящую от зашкаливающего напряжения тишину.
-Кушать хочу, - покраснев, призналась она. - Всегда, когда понервничаю, аппетит просыпается.
Я хмыкнул и попытался усмирить своих демонов, но они оказались шустрее…
-Ну, тогда поехали кушать, - предложил прежде, чем понял, куда меня понесло.
-Поехали, - без раздумий согласилась она, сводя на «нет» мои попытки обрести хоть какую-то порядочность. - Только мне нужно сначала позвонить, предупредить, что задержусь.
-Конечно, бабушку нельзя заставлять волноваться, - усмехнувшись, кивнул я.
Настька поспешила отвести взгляд, убеждая, что чего-то она привирает насчёт своей бабки.
Выяснять это сейчас я, конечно, не собирался, но на будущее пометку сделал.
На какое будущее, Серёжа? – тут же уличили меня остатки совести. – Покорми ласточку и отпусти, пусть летает дальше, не ломай крылышки.
Поскольку мне не хотелось трахать себе мозг, то я решил, что именно так и поступлю. В конце концов, всё равно бы заехал пообедать, а с Настькой хоть не скучно.
Пока она договаривалась с бабкой, я отблагодарил медперсонал, позвонил в ресторан, чтобы к нашему приезду уже всё было готово, а после скинул Лёхе сообщение, чтобы перекантовался где-то час с Розелайдой.
У Сластёны, видимо, возникли какие-то проблемы, потому что из динамика орали во всю глотку, и хоть слов было не разобрать, голос явно принадлежал не бабке, а матери.
-Ты меня уже достала с этими волосами! Я их отрежу к чертям! – психанув, заявила меж тем Настька.
-Только попробуй, я тебя потом убью, дрянь такая! – было ей ответом. Тон сего послания мне, конечно, не понравился, но в принципе, я поддерживал: отрезать такие волосы – кощунство.
Сластёнка же раздражённо сбросила вызов и отключив телефон, подошла ко мне.
-Что, «бабуля» не одобрила наши планы? – с усмешкой поинтересовался я.
-Да ну её, - отмахнулась она. – Совсем уже сдурела.
-Ей-то простительно, а вот ты… Не вздумай обрезать волосы!
-Ещё один, - закатила Настя глаза. – Не волнуйся, обрезать я их не намерена, они мне самой нравятся.
-Тогда поехали, кормить тебя будем.
-А тебя нет? Ты у нас вроде тоже голодным был.
-Ну, я-то вечно голодный, - ухмыльнулся я.
Настька, прищурив глазки, недвусмысленно взглянула на меня, я же подтолкнул её к выходу от греха подальше, но, как оказалось, всё только начинается.
В машину она села на переднее сидение, и мне открылся шикарный вид на её длиннющие ножищи.
-Какой у тебя рост? - не удержавшись, полюбопытствовал я. Настя удивленно покосилась, но помедлив, всё же ответила:
-Метр семьдесят семь.
-Охренеть - не встать! - вырвалось у меня.
-Все охреневают, -усмехнулась Сластёна невесело.
До меня же только дошло, что я выдал.
-Насть, ты обиделась что ли? Я же наоборот…
-Я поняла, - прервала она меня с мягкой улыбкой. – В любом случае, у меня уже давно нет комплексов на этот счёт.
-А что раньше были? –удивился я. Комплексовать с такими данными – это надо быть замороченной на всю голову.
-Конечно, - протянула Настька со смешком. – Все девчонки такие миниатюрные, аккуратненькие и я… шпала.
-Шпала?! – хохотнул я, но не успел охренеть с её загонов, как она пояснила:
-Пацаны так звали класса до восьмого.
-А-а… вон оно чё, а то я уж хотел тебя лечить в срочном порядке. Ну, до восьмого класса мы все соплечьё бестолковое, - заверил я её, вспоминая себя мелкого. Я тогда, помнится, тоже Натку Гриднёву шваброй звал. А потом подрос и успокоиться не мог, пока трусы с этой «швабры» не стянул.
-Вот и тётя мне говорила: «Подожди, Настя, сейчас подрастут эти идиоты малолетние, и начнут о длинноногих шпалах мечтать, да только пока сопли прожуют, умник какой-нибудь подсуетиться.»
-И как? Подсуетился? – насмешливо уточнил я, искоса взглянув на неё и даже напрягся слегка в ожидании ответа.
-Прям. Кругом одни идиоты, - смущенно улыбнувшись, отшутилась она.
Мне стало смешно, ибо я, как раз, собирался пополнить бесславные ряды, но выбор нынче невелик: либо идиотом, либо – мудаком. Мне, конечно, мудаком привычней, но ни к чему это сейчас. Лишние хлопоты, да и Настенька - натура творческая, эмоциональная: страдать начнёт, мучиться, а мне потом на рисунках её красуйся с оторванной башкой или ещё чем похуже… Так что нет, побаловались и хватит.
-Настька, а ты мясо–то ешь? – хватился я, когда подъехали к ресторану. – А то ты, может, веган, а я тебя в мясной ресторан притащил.
-О, нет, это не моя история! – открестилась она, выходя из машины. – Я ем всё и много, так что со мной лучше по ресторанам не ходить.
-А кто сказал, что я собираюсь за вас платить, Анастасия Андреевна? – подколол я её.
-Я, - просто отозвалась она, и подмигнув, насмешливо добавила. – Вот прямо сейчас говорю: позвали меня в ресторан – значит будьте любезны платить.
-А как же женская эмансипация, феминизм?
-Исключительно в разумных пределах.
-«Разумные» - это случайно не те, которые выгодны?
-Случайно? – невинно уточнила она, и лукаво ухмыльнувшись, покачала головой. – Ни в коем случае, Сергей Эльдарович.
-Я так и понял, Настён, - рассмеялся я. Обожаю женщин с их очаровательнейшими ужимками.
Так, шутя и посмеиваясь, мы вошли в ресторан. Настька пришла в восторг от вида на реку, я же был удивлён, что она ни разу здесь не была. В городе не так уж много мест для людей с достатком выше среднего, а Настенька определенно из мажоров - один рюкзачок от Луи Витон чего стоил, - поэтому мне это показалось странным, но я не стал заострять внимание.
Нас проводили за стол на террасе, где всё уже было накрыто, разговор зашёл о высокой кухне, и экзотических блюдах, которые мы пробовали. Настьке, конечно, удивить меня не удалось, но повеселить – определенно. Рассказ о том, как она пыталась съесть скорпиона был великолепен. Я давно так не смеялся, да и вообще уже забыл, что с женщинами можно по-настоящему хорошо проводить время. С женой сплошная бытовуха, с любовницей только секс, с сестрой в последнее время одна работа да деньги, даже с дочерью и то только «папа, можно», «папа, дай», про остальных и говорить нечего, а чтобы вот так: душевно, тепло, уютно… так давно не было, поэтому я смотрел на Сластёнку, с аппетитом уплетающую стейк, и прямо кайфовал.
-Ну, расскажите о себе что ли, Анастасия Андреевна. Сколько лет, где учитесь? - предложил я, пока мы ждали десерт.
-Учусь? – поперхнувшись, переспросила она.
-Ну, да. В каком университете или может быть… школе?
- В университете, конечно, - возмутилась она, словно маленькая девочка, которую назвали маленькой. Мне стало смешно. На школьницу она вроде не тянула ни по внешнему виду, ни по разговору.
-В каком же? –улыбнувшись, продолжил допрос.
-Э… ну… В Сельском, на втором курсе, - выдало это чудо.
Несколько секунд я смотрел на неё немигающим взглядом, и пытался изо всех сил сдержать хохот, она же краснела всё больше и больше, убеждая меня в том, что врёт паразитка. Благо, принесли десерт, иначе я бы не выдержал и начал ржать.
Это надо такое отмочить – в «Сельском» она учится.
- «Сельский» - это который Йельский или который Сельхоз? – прикололся я, делая глоток чая. Сластёнка, сообразив, что ляпнула, зашлась смехом, мне же стало любопытно, как она выкрутиться, а главное – зачем ей понадобилось засовывать себя хрен пойми куда. Люди, когда врут, обычно замахиваются на что-то более перспективное, а тут - Сельхоз. В общем, заинтриговала девочка.
-В Сельскохозяйственном, - просмеявшись, с покаянным видом подтвердила она, видимо, решив, что я купился. Конечно, я мог бы ей сказать, что из неё студентка «Сельскохозяйственного», как из меня балерина, но за её потугами было забавно наблюдать, поэтому продолжил веселиться.
-И как тебя угораздило в … «Сельский»? Ты же художник.
-Ну-у… мне было в общем-то без разницы куда, я уже давно решила, что открою тату–салон, а тут бюджет и напрягаться сильно не надо, да и родителям важны только корочки, поэтому вот… - уже более успешно прокатилась она мне по ушам. Скорее всего, доля правды в этом была, так что объяснение столь лютой дичи, как Сельхоз, я засчитал. Как говорится, next level.
-Ну, а факультет какой?
-Пчеловодство, - на удивление быстро и уверенно ответила она, у меня даже закралась мысль, что я поспешил с выводами, но Настька не дала в этом убедиться, перейдя в наступление. – Ну, а что мы всё обо мне да обо мне?! Твоя очередь рассказывать.
-А что ты хочешь узнать? – насмешливо уточнил я, прекрасно зная, что её интересует в первую очередь, но она вновь удивила, точнее, постеснялась, наверное, сразу спросить про семейное положение.
-Да хотя бы можно и с роста начать, - «припомнила» она мне, весело поблёскивая глазками.
-На пять сантиметров выше тебя, так что про каблуки можешь забыть, - отшутился я.
-Как?! –ахнула она. - А куда же подевался мужчина без комплексов?
-Пал, Настенька, жертвой твоей сказочной красоты.
Сластёнка зарделась и улыбнувшись, скептически закатила глаза.
-Чую, еще парочка комплиментов, и комплексов не останется у меня, - заметила она со смешком. –Ты, случайно, психологом не подрабатываешь, Сергей Эльдарович?
-Случайно подрабатываю, если кому-то надо мозги вправить.
-Ну, а не случайно кто по специальности?
-По специальности… - протянул я, мысленно потирая руки, ибо пришла моя очередь отправлять в нокаут. – Газосварщик я, Анастасия Андреевна.
-Шутишь? – не поверила она.
-Почему это? Ты же пчеловодом будешь, а мне почему газосварщиком нельзя? – подколол я её, хотя газосварщиком был самым что ни на есть настоящим в отличие от её липового пчеловодства.
-Ну, не знаю… Ты на газосварщика совсем не похож.
-А на кого же?
-На бизнесмена скорее.
-Ну, так одно другому не мешает.
-Твоя правда, - согласилась она.
Дальше разговор зашёл о Жоре, животных и красоте здешних мест. Настенька робко попросила меня поговорить с «друзьями», чтобы те позволили ей закончить картину. Она так мило извинялась за навязчивость и уверяла, что теперь спать не сможет, пока не дорисует «этюд», что я не смог ей отказать, хотя знал, что Зойка будет крайне недовольна. Впрочем, когда Сластёнка озарила ресторан своей солнечной улыбкой, всё это стало неважным.
-Не переживай, против они не будут, - заверил я её, но строго наказал. – Только будь добра пользоваться главными воротами, а не дырами в заборе. Охрану предупредят, так что тебя без проблем пропустят.
-Хорошо, буду добра, - улыбнулась Настька. - Спасибо большое! Мне так неловко…
-Да ладно уж, - отмахнулся я, оплачивая счёт. – Кто я такой, чтобы чинить препятствия на пути к высокому искусству?! Вдруг ты будущая Фрида Кало.
-О, ну, конечно, - хохотнула она, поднимаясь из-за стола.
-А что? Мне, лично, оторванные головы медведей нравятся гораздо больше, чем портреты бабы с монобровью.
На моё заявления Настька разразилась громким смехом.
-Бабы с монобровью?! - заикаясь, возмущенно повторила она. Я развел руками.
Она ещё что-то пыталась сказать, но сколько не силилась, вновь заходилась хохотом. Глядя на её истерику, мне и самому стало смешно – ну, и пошла цепная реакция: мы не могли остановиться, смотрели друг на друга и смеялись, не пойми над чем. Через несколько минут на нас пялился весь зал, поэтому пришлось спешно покидать ресторан, чтобы нам не вызвали дурку.
-Ой, не могу, - выдохнула Настька, утирая слёзы, когда мы вышли на улицу. – Похоже, я теперь не смогу без смеха смотреть на автопортреты Фриды.
-Удивительно, как ты раньше могла, - сыронизировал я.
-Ну, о вкусах не спорят, - миролюбиво отозвалась она и собиралась что-то еще сказать, но заметив Лёху, ждущего нас на парковке, замерла, поняв, что пора прощаться.
-Лёха тебя отвезёт, куда скажешь, - пояснил я. Она кивнула, и улыбнувшись, взглянула на меня взглядом, полным ожидания и надежд. И это было логично и понятно: девочка, как и всякая другая, ждала, что я предприму какие-то шаги для продолжения знакомства, но… я не мог. Хотел, безумно хотел, но смотрел в её наивные, ясные глазки, обещающие нечто настоящее, искреннее, нежное, и не мог. И эти странные душевные метания поражали. Никогда раньше ничего подобного не испытывал, у меня вообще всегда всё было предельно просто, а сейчас… Как говорится: и хочется, и колется, и совесть не велит.
-Ну, Анастасия Андреевна, приятно было познакомиться, - преувеличенно бодрым голосом начал я, решив, с этим поскорее покончить. – Спасибо за приятную компанию. Рад был пообщаться с такой очаровательной девушкой.
Настя, всё поняв, отвела потухший взгляд и улыбнувшись через силу, тихо произнесла:
– Всего доброго, Серёжа, спасибо за всё.
У меня же внутри что-то дрогнуло. Это её нежное «Серёжа» что-то во мне задело. Я и не знал, что моё имя может звучать так…