– Никогда облепиха не была такой вкусной, – признался Джеймс, и его глаза пьяно блестели, будто он пил вовсе не чай.
Стив, услышав подобный комплимент, покраснел, но смущённую улыбку скрыть не получилось. Он был согласен с Джеймсом. А ещё подумал, что губы Барнса потрясающие, идеальные, и не в облепихе тут, конечно, дело.
– Вот видишь, – мурлыкнул Джеймс, лукаво сверкая глазами, поглаживая лицо Роджерса кончиками пальцев, – это совсем несложно и даже приятно, да?
– Да, – тихо выдохнул Стив. Бессознательно потёрся щекой о ладонь, поцеловал коротко. Тут же посмотрел неуверенно, робко даже. Вдруг Джеймсу не нравится такое? Вдруг зря он с подобными вещами?
– Стиви, – судя по мягкому взгляду Барнса, его лёгкой улыбке и расслабленному выражению лица, он всё же был не против, – ты прекрасен. Всё отлично. Мы можем продолжить?
– Да! – Стив отлепился от чужой ладони, сбросил с себя морок. – Да, конечно!
Джеймс каким-то образом заставил забыть его, для чего они здесь и о чём говорили.
– Если тебе неловко отвечать на какие-то вопросы, то можем сыграть в «Холодно-горячо», – предложил Барнс, весело хмыкнув.
– Нет, – Стив с улыбкой покачал головой. Он уже взял себя в руки, включил голову, – то есть, можем, конечно, если ты хочешь, но давай как-нибудь в другой раз? Я отвечу прямо, всё нормально.
– Хорошо. Есть что-то, что абсолютно неприемлемо для тебя в постели? Что-то, что мы точно не будем делать?
– Никаких «золотых дождей» и чего-то подобного. Унижений, избиений или как это правильно назвать. Я не фанат физической боли, – последовал твёрдый ответ. – И… – Стив опустил глаза, – я не уверен насчёт… не уверен, что готов к полноценному сексу. То есть…
– Никакого проникновения, – подсказал Джеймс.
Он не был удивлён. Только в порно мальчики сразу же готовы были принять в себя члены всех мыслимых и немыслимых размеров. В жизни же мужчины, которые не имели гомосексуального опыта, или имели минимальный опыт, предпочитали начинать с чего-то попроще.
– И нет, меня это не обижает, – поспешно заверил Джеймс, успокаивающе поглаживая ладонь Стива, – мы говорим, обсуждаем и находим приемлемые для нас обоих варианты. Поиметь тебя поскорее в задницу – не моя цель.
– Х-хорошо, – Стив, казалось, приободрился, – тогда мы могли бы просто… начать просто с поцелуев? Чего-то такого, с чего всё обычно и начинается?
Джеймс понимал.
– Конечно, – он перебирал пальцы Роджерса, играл с ними, гладил, потирал небольшой бугорок на среднем пальце, оставшийся от ручки. – Будет классно. Тебе понравится. Это я тебе обещаю.
Стив украдкой кинул взгляд на Джеймса, который пристально наблюдал за ним. Стив очаровательно краснел, было в этом что-то невинное и волнующее.
– Поцелуи, объятия… Да, конечно, начнём с этого. Возможно я тороплюсь, – скажи, если это так, – но я обожаю тереться о тело партнёра. Меня это невероятно заводит, голову теряю от такого.
Джеймс говорил негромко, делая интонации вибрирующими, глубокими. Стив чувствовал себя околдованным. Всё, что он мог – затаив дыхание ловить каждое слово Джеймса, голодно следить за движением его губ.
– Но, – вдруг сбавил обороты Барнс и посерьёзнел, – я не люблю, когда мне держат руки. Знаешь, хватают за запястья, будто сковывают.
– Я понял, – Стив кивнул.
– И когда чересчур сильно тянут за волосы. Мне вообще-то тоже бывает больно, – Джеймс кривовато усмехнулся, будто желая сгладить свои же слова.
– Больно не будет, – Стив дотронулся до его руки, – обещаю.
– А ты? Есть что-то такое, – Джеймс забавно сморщился, – из разряда «б-р-р»?
– Мне не нравится, когда кусают и посасывают мочки или лижут ухо, – Стив тоже сморщил нос и безотчётно передёрнул плечами.
– Поцелуи тоже нет? – с улыбкой спросил Джеймс.
– Только без этих громких чмоков, от которых потом всё звенит, – уточнил Стив.
– Я тоже не особо люблю, когда трогают уши, – согласился Барнс. Задумался о чём-то, пожал плечами, – а вот когда ласкают шею – это да.
– Это определённо «да»! – горячо кивнул Стив.
– Могу я попробовать?
– Ты… то есть… – Стив растерялся и не смог скрыть этого. Смутился, зарделся, – д-да. Да, – ответил твёрдо, – да, Джеймс.
Джеймс тонко усмехнулся и наклонился ближе к Стиву. Повёл носом, вдохнув запах парфюма и ещё чего-то привычного, хорошо знакомого. Потёрся кончиком носа о кожу под краснеющим ухом, вызвав мурашки.
– Щекотно? – хихикнул Барнс, добавив щекотку от дыхания.
– Немного, – Стив подставил открытое горло, – но… приятно.
Джеймс мурлыкнул что-то, соглашаясь, и поцеловал. Стив будто впервые действительно почувствовал это: как крепко, но осторожно по коже скользят горячие губы, как тяжёлое дыхание обжигает, как тихие влажные звуки заставляют замирать и хотеть ещё. Щетина, царапающая и колющая, добавляла градус. Всё было по-новому, незнакомо и головокружительно. Стива захватило.
***
В тот вечер он не остался. С видимым трудом заставил себя оторваться от Джеймса. При мысли о том, что они всего лишь целовались и поглаживали друг друга, обнимаясь, а его это нешуточно завело и распалило, Стив в который раз за вечер залился краской.
Джеймс стоял в прихожей, сложив руки на груди, наблюдая, как Роджерс застёгивает куртку и проверяет, взял ли телефон. Его руки едва заметно подрагивали. Вообще, такого Роджерса – разморенного лаской, зацелованного, пылающего румянцем и с краснеющими следами от щетины – хотелось уволочь в спальню и никуда не отпускать.
– Может, всё же останешься? – спросил он ещё раз. – Обещаю, приставать не буду!
Стив с улыбкой покачал головой. Облизал припухшие губы и неуверенно посмотрел на Барнса:
– Это точно ничего, что мы… ну, не перешли сразу к делу?
Джеймс с беззлобной насмешкой взглянул на него. И вместо того, чтобы уверять в чём-то, оттолкнулся от стены, на которую опирался плечом, подошёл к Стиву, взял за руку и положил его ладонь на свою ширинку.
– Похоже, что мне что-то не понравилось или что-то разочаровало меня? Ну, что же ты молчишь, Стиви? – выдохнул ему в губы.
Хотел ещё что-то добавить, но запнулся: Стив сжал пальцы, погладил поверх жёсткой ткани. Джеймс расплылся в довольной ухмылке:
– Больше вопросов нет? – мурлыкнул он, дыханием касаясь губ Стива.
– Нет, – Стив не находил в себе сил убрать руку.
– Всё, – он заставил себя отступить от Стива, глаза которого потемнели, – иди. Напиши, как будешь дома, ладно?
– Да. Ладно, – с запинкой хрипло отозвался Стив.
– Пока, – Джеймс не удержался и чмокнул его в нос.
Стив смешно вскинул брови и удивлённо моргнул, улыбнулся:
– Пока. Я напишу.
Когда дверь за ним закрылась, Джеймс тяжело выдохнул и сжал себя через штаны. С этим нужно было что-то делать. Он отправился в душ.
***
Стив был очень осторожным, аккуратным. Поначалу складывалось впечатление, что он вообще боялся притрагиваться к Джеймсу, будто не был уверен, что его прикосновения могут быть приятны. Со временем Стив осмелел.
На самом деле его захватывала одна мысль о том, что Джеймса можно рассматривать, трогать, гладить, изучать. К счастью, Барнс был совсем не против такого пристального внимания.
В очередной раз Стив взял лицо Джеймса в ладони, погладил скулы, провёл аккуратно по спинке носа. Разглядывал черты, будто видел впервые. Так внимательно вглядывался в глаза, так бережно касался, что Джеймсу стало не по себе, у него никогда так не было – тактично, деликатно, но вместе с тем, не скрывая любопытства.
Стив улыбнулся и, не переставая поглаживать заросшие щетиной щёки, легко поцеловал. Не дал углубить поцелуй, скользнул губами по подбородку, к шее. Потёрся носом о дёрнувшийся кадык, выдохнул довольно. Погладил плечи, помассировал, а затем пальцами коснулся ключицы, виднеющейся из-под ворота рубашки.
– Мне снять её? – спросил Джеймс, расслабляясь от ласк.
Стив замер, закусив губу, и решился:
– Да, – но оторваться от Барнса никак не мог, гладил и гладил плечи, целовал нижнюю челюсть.
– Эй, Стиви, – Джеймс хрипло рассмеялся, зарываясь пальцами в светлые волосы, – я никуда не денусь, дай мне раздеться.
Стив смущённо улыбнулся, всё же отстранившись. Джеймс снял рубашку и обратился к нему:
– Ну, мистер Роджерс, я красавчик? – расправил плечи, поиграл мышцами. Похлопал кокетливо ресницами и рассмеялся вслед за Стивом.
– Да, красавчик, – не мог не согласиться тот.
С нескрываемым интересом оглядел крепкий, натренированный торс, накачанные руки, перевитые венами предплечья.
– Можно потрогать?
– Конечно, – Джеймс с улыбкой наблюдал за ним.
– Непривычно, – пробормотал Стив.
Джеймс легко усмехнулся. Стив с неподдельной увлечённостью изучал его тело.
– Горячий и жёсткий, – поделился ощущениями, огладив ладонями пресс и бока.
– Чуть сильнее, – попросил Джеймс, подаваясь под прикосновения. Было приятно, он всегда был тактильным.
– Так? – Роджерс плотнее прижал ладонь к коже, движение сделал более отчётливым.
– Да, – Джеймс облизал губы и сверкнул лукаво глазами из-под ресниц, – лёгкие прикосновения тоже хороши, но они больше подходят для начала, чтобы придать нужный настрой, расслабить, а сейчас хочется… хочется напора.
Стив понимал, о чём говорит Джеймс. Он ещё раз погладил живот, а потом тронул грудь. Ему нравились крепкие мышцы под пальцами. Да, они были непривычно твёрдые, непривычной формы, покрытые тёмной порослью, но Стив неожиданно для себя отметил, что ему дико нравится. Ощущать под собой такую силу, сдерживаемую, контролируемую, но Стив знал, на что Барнс способен в действительности. И осознание того, что кто-то – равный по силе – охотно льнёт к рукам, принимает ласку и сам делится нежностью, всё это взволновало Стива, взбудоражило.
Он давно задумывался о том, что хотел бы попробовать с мужчиной. Для него это не было какой-то моральной проблемой или внутренней борьбой. Да, в глубине души он хотел оказаться с кем-то, кто мог бы взять над ним контроль: не только физический, конечно. И Стив понимал, что есть девушки, способные на подобное – на доминирование, но почему-то никак не мог представить себя отдающимся со всем доверием девушке. Почему он раньше не увидел этого в Джеймсе, Стив, к сожалению, не знал. Вероятнее всего, запрещал себе думать о Барнсе в подобном ключе, поскольку не был уверен, что был бы ему интересен.
Оказалось, что Джеймс вовсе не против, и, если Стив ничего не испортит, то, возможно, что-то даже получилось бы. Стив очень не хотел разочаровать Джеймса и был готов практически на всё, чтобы оправдать доверие, оказанное ему.
– Поцелуй.
Стив вскинул голову и увидел, что Джеймс всё это время наблюдал за ним.
– Я имею в виду, ты можешь не только трогать и гладить, – взгляд Барнса стал томным, поплывшим, – если хочешь, то можешь поцеловать, лизнуть, укусить. Только не сильно, пожалуйста. Вообще, я не против укусов, но в пределах разумного, ладно? И без следов. Такое мне не нравится.
Стив молча кивнул, наклонился и несмело, на пробу лизнул тёмный сосок. Задел кончиком носа волоски на груди. Лизнул ещё раз и ещё… Прикрыв глаза, целовал грудь Джеймса. Поглаживал ладонями, согревая один сосок, пока второй был в плену горячего рта. Стив почти не задевал зубами, не хотел причинять боль. Его внезапно затопила какая-то даже будто абсурдная нежность. Джеймса хотелось целовать, наглаживать и вот так вылизывать неспешно, чтобы тот ластился к рукам и губам, постанывал негромко на выдохе. Стив очень хотел сделать Джеймсу хорошо.
– Ты такой ласковый, – Джеймс гладил его по волосам, пропускал светлые пряди сквозь пальцы.
– Тебе не нравится? – Стив поднял голову. – Может… то есть, если так тебе не нравится, то я, конечно…
– Эй, – Джеймс прижал его к себе, погладил по щеке, – мне нравится. Более чем, – он потерся бёдрами о бёдра Стива, давая почувствовать возбуждение, – ты замечательный, Стив. Я не ожидал, что ты настолько нежный и чувственный. Мне нравится, – снова повторил Джеймс, уже в губы Стива.
***
Стив так и льнул к рукам. В те редкие мгновения, когда позволял себе забыться. Тогда чисто физическое, что-то древнее, инстинктивное давало о себе знать, просыпалось. Но Стив, то ли боясь сделать что-то не так, то ли боясь потерять контроль над ситуацией, оперативно включал голову, заталкивал эмоции поглубже, чтобы не вопили, не брали верх.
Несмотря ни на что Джеймс был намерен расшевелить, разбудить Стива.
В очередной вечер они целовались и невинно ласкали друг друга. Стиву требовалось больше времени, чтобы привыкнуть к чужому телу, к чужим рукам. И вновь он чувствовал себя неопытным подростком, который никак не мог набраться смелости и перейти к чему-то действительно серьёзному.
– Что, по-твоему, «серьёзное»? – спросил Джеймс, когда Стив озвучил мысли, терзавшие его.
– Секс?..
– Секс – это больше, чем проникновение полового члена с вагину или анал. То, что делаем мы – прелюдия. Она может быть настолько долгой, насколько мы захотим, Стиви. Пока мы оба не будем готовы перейти к чему-то ещё. Только мы с тобой решаем, что будет происходить между нами, и в каком темпе это будет происходить, – Джеймс гладил его ладони, смотрел ласково, успокаивал мягкими, урчащими нотками в голосе.
– Но ты ведь уже готов! – с досадой воскликнул Стив. Он злился на себя. Понимал, что тормозит, и Джеймса тянет за собой, наверняка даёт ему недостаточно.
– Да, – не думал отрицать Барнс, – но я хочу, чтобы нам двоим было хорошо, а не только мне. И я никуда не тороплюсь, знаешь ли. Кто-то движется чуть быстрее, а кому-то необходимо больше времени, чтобы разогнаться, понимаешь? Ни в коем случае не вини себя, – серьёзно и даже строго произнёс он, догадываясь, что за мысли бродят в голове Стива. – Всё в порядке. Мы в порядке. Я не буду врать тебе, ты знаешь.
Слова Джеймса успокоили, но где-то в глубине души всё равно осталась толика сомнений. Назойливо скребла неуверенность, годами пускающая внутри свои корни.
– Дай я тебя поцелую, – Джеймс протянул к нему руку, – всё будет, Стиви, – пробормотал он ему в губы, – просто дай нам время, хорошо? Ты и представить себе не можешь, сколько всего нас ещё ждёт. Позволь себе насладиться каждым моментом, каждым новым ощущением. И думаю, ты ещё многого не знаешь о себе, – погладил горячую щёку, улыбнулся ласково, но в глазах плясал черти. – Мы вместе разбудим то, что пока спит. Я рядом, я помогу и всегда поддержу тебя.
Джеймс обошёл его, прижался грудью к спине. Руками провёл от плеч к запястьям: уверенными движениями, не чтобы раздразнить, а чтобы успокоить. «Я здесь, рядом. Всё хорошо». Стив безгранично доверял ему, но всё равно был напряжен, так как не знал, каких действий Джеймс ждал от него.
– Что, – прокашлялся, – что мне сделать?
– Ничего, – Джеймс массировал его плечи, избавляя от зажатости и напряжения, – я хочу тактильного контакта с тобой. Потрогать, погладить, поцеловать, обнять, подержать в руках. Никаких безумств. Что думаешь об этом, Стиви?
– Я, – Стив наклонил голову вперёд, давая возможность массировать шею, – д-да, мне… мне нравится. Я бы… я бы тоже хотел обнять тебя. Если ты, конечно, не против! – тут же торопливо добавил он.
– Совсем наоборот, – Джеймс усмехнулся и потёрся носом о кожу за ухом, – так лучше?
Стив сам не заметил, как прижался к Джеймсу, ещё и рукой придерживал за бедро, чтобы Джеймс не отстранился.
– Да, – голос звучал глухо.
Тело хотело расслабиться, просило ласки, а голова всё никак не отключалась. Мозг твердил, что нужно что-то предпринять, не стоять столбом, тоже проявить инициативу, сделать хорошо в ответ.
– Ты слишком много думаешь, – хмыкнул Барнс.
Он внимательно следил за его реакцией. Лица видеть не мог, но вновь напрягшиеся плечи и спина, выдали Роджерса. И прежде, чем Стив начал оправдываться, неожиданно сменил тему: