========== Пролог ==========
Что может быть лучше ясного летнего утра, пусть и встречать его приходится в многолюдном городе? Солнышко, уже несколько часов плывущее по чистому, как слеза, небосклону, не омрачённому ни одним, даже маломальским, облачком, ещё не успело как следует разогреться, чтобы обрушить на жителей мегаполиса непереносимую жару, и пока дарит лишь приятное тепло. Шаловливый ветерок ласково щекочет щёки, разнося по округе нежный аромат ванили из ближайшей булочной и яркий, свежий запах зелени, а тонкие каблучки весело и бойко стучат по асфальту, невольно привлекая к своей обладательнице совершенно не лишнее внимание. Улыбка не сходит с розовых, чуть пухлых губ, карие глаза сияют, светлые волосы мягким каскадом спадают на плечи, кроме нескольких прядей, собранных в забавный хвостик на боку, настроение уже давно перевалило за отметку «отлично» — жизнь явно удалась! По крайней мере, у одной из жительниц Магнолии, спешащей к небольшому магазинчику под интригующим названием «Лавка чудес».
Пока наша очаровательная героиня преодолевает последние метры до входной двери, позвольте сказать о ней несколько слов. Начнём, пожалуй, с имени. Итак, знакомьтесь — Люси Хартфилия, единственная и горячо любимая дочь Джудо и Лейлы Хартфилиев, недавняя выпускница колледжа двадцати четырёх лет от роду, романтичная, добросердечная, немного наивная особа, обладающая хорошим чувством юмора и — в противовес сложившемуся в обществе мнению о блондинках — умом. Оставшееся за плечами учебное заведение, подарившее на память о себе кучу знаний и диплом искусствоведа, а так же имеющаяся в активе предприимчивая подруга позволили ей достаточно быстро найти работу в качестве продавца-консультанта, предлагая заглянувшим на огонёк в «Лавку» покупателям уникальные сувениры, привезённые чуть ли не со всех концов света. В перспективе перед мисс Хартфилией маячила возможность стать одной из совладелиц магазинчика, ибо подаренные родителями деньги в качестве поощрения за отличное окончание колледжа требовали найти им применение, а лучшей участи, чем стать основой самостоятельного будущего, Люси им придумать не смогла. Леви МакГарден, та самая подруга и пока единственная хозяйка, сама предложила ей такой вариант и даже дала время на размышление — ровно неделю, пока она будет мотаться по каким-то забытым Богом поселениям на другом конце света в поисках новых интересных товаров. Естественно, эти семь дней Хартфилии придётся в одиночку следить за магазинчиком, но подобное уже происходило раньше: Люси, ещё будучи студенткой, подрабатывала в «Лавке», набираясь опыта и собирая материалы для курсовых. Поэтому Леви спокойно оставила на неё своё детище, надеясь по приезду получить положительный ответ — всё же одной, с учётом постоянных разъездов, тянуть его было тяжеловато. И имела на него все шансы — новоиспечённый искусствовед, проведя обстоятельные консультации с родителями и почти бессонную ночь в одиноких раздумьях, пришла к выводу, что лучше и интереснее занятия она себе не найдёт. Окончательное решение было принято как раз утром, именно поэтому оно и казалось Люси настолько прекрасным.
Открыв дверь своим ключом, девушка переступила порог и с удовольствием вдохнула пропитанный благовониями воздух. Её ждало очень много работы, но сначала, по традиции, был заварен наивкуснейший зелёный чай с жасмином, на блюдечко красивой горкой лёгли цукаты, а в раскрытое окно ворвался ненавязчивый уличный шум. Когда тонкостенная фарфоровая чашечка опустела, Люси принялась за выполнение своих непосредственных обязанностей: сверить кассу, протереть пыль, полить цветы и разобрать оставленные Леви коробки, в перерыве встречая посетителей и помогая им в выборе того или иного сувенира.
К обеду поток покупателей заметно поредел — жара разогнала даже самых стойких. Сделав небольшой перерыв на салат с куриной грудкой и чашечку кофе, Хартфилия, наконец, распаковала последнюю коробку. В ней, обёрнутая специальной плёнкой, лежала тёмно-коричневая деревянная маска, украшенная этническим узором из разноцветных треугольников, точек, чёрточек и волнистых полосок. Несмотря на приличный размер — не меньше полуметра в высоту — она оказалась необычайно лёгкой. На обратной стороне имелись специальные ремешки, с помощью которых маску можно было закрепить на себе.
— Так, и для чего же она использовалась? — Люси зашуршала вложенной в коробку сопроводительной бумагой. — Ага, магические обряды… жрецы… светлые силы… повороты в судьбе… и всякая прочая ерунда, — она развернула маску к себе лицом, проследила взглядом переплетающиеся линии на «лбу» и по бокам, аккуратно проведя пальчиком по гладкой поверхности. — Значит, ты добрая, да? Не возражаешь, если я тебя примерю? Уж больно ты мне понравилась. Не думаю, что что-то случится — я же не буду произносить никаких специальных слов и раскуривать травы. А потом мы найдём для тебя самое лучшее место, договорились?
Получив от маски молчаливое согласие, девушка поспешила исполнить свой план. Правда, пришлось распустить хвостик, который мешал затянуть один из ремешков, однако это нисколько не умалило удовольствия. Покрутившись немного на месте и убедившись, что маска не спадает, Люси уже хотела сбегать в служебную комнатку, чтобы полюбоваться на себя в зеркало, но тут резинка, которой раньше был зацеплен хвостик, выскользнула из руки и закатилась под прилавок. Пришлось, кряхтя, лезть за ней, не разоблачаясь — не хотелось возиться с многочисленными ремешками.
Звякнувший дверной колокольчик оповестил Хартфилию о приходе потенциального покупателя, а приятный мужской голос, поинтересовавшийся, есть ли кто живой, заставил едва ли не взвыть от досады: кто знает, вдруг его хозяин весьма недурён собой, а она тут в маске? Люси на данный момент не имела ни жениха, ни даже какого-никакого ухажёра, поэтому знакомство с симпатичным молодым человеком было бы очень кстати.
— Эй, отзовитесь! — снова окликнул хозяев пока невидимый некто.
— Одну секундочку, пожалуйста! — отозвалась Хартфилия, пытаясь подцепить кончиками пальцев упрямую резинку, закатившуюся в самый дальний угол.
— А вы где? — поинтересовались у неё.
— Под прилавком, — пропыхтела Люси и, сделав ещё одно героическое усилие, всё же смогла схватить вредную заколку. Облегчённо выдохнув, она резко вскочила на ноги, совершено забыв про закрывающую лицо маску. — Здравствуйте, чем могу помочь?
К её великой радости, покупатель и правда оказался красавцем: высокий, худощавый, с правильными, можно сказать, аристократическими чертами лица. Светло-русые волосы были аккуратно зачёсаны назад. Образ довершали выразительные карие глаза, которые вдруг широко распахнулись, но не от удивления — в них явно мелькнул страх.
— Что с вами? — удивлённо спросила Хартфилия. Ответить незнакомец не успел: он вдруг побледнел, закатил глаза и рухнул на пол.
Люси пару секунд, ошалело хлопая глазами, смотрела на так внезапно опустевшее место перед собой. Неужели её появление было настолько внезапным, что довело молодого человека до обморока? Не мог же он испугаться маски? Это, наверное, из-за жары. Точно, перегрелся, бедняга. Значит, ему срочно нужно оказать первую помощь. Хартфилия, путаясь в ремешках, стянула маску, торопливо затолкала её в коробку и бросилась к вольготно расположившемуся на полу посетителю.
Увы, все её действия не принесли нужного результата. Ни похлопывание по щекам, ни обмахивание газетой, ни расстёгивание верхних пуговиц на рубашке. Нужно было сходить за водой, но молодой человек лежал крайне неудобно, перегородив ей путь на миниатюрную кухоньку. Немного помявшись, Люси всё же решилась.
— Прошу прощения, — пискнула она, осторожно перешагивая через незнакомца. — Я потом обратно… тоже… обещаю, — возможно, в этом не было особой необходимости — мужчина и так казался достаточно высоким, но в некоторые приметы Хартфилия свято верила, поэтому старалась никогда не ходить под лестницами, не рассыпать соль и не забывать вещи там, куда не хотела возвращаться. Переступать через людей она тоже не любила, но если такое случалось, обязательно перешагивала обратно.
Влетев на кухню, Люси схватила первую попавшуюся чашку (как потом оказалось, свою любимую), наполнила её водой и вернулась к пока ещё бессознательному телу. Осторожно перебралась через молодого человека, благополучно пролив на него половину содержимого фарфоровой посуды, опустилась на колени и задумалась: что делать дальше? Вывод напрашивался сам собой — побрызгать на сомлевшего покупателя водой. Решив не размениваться по мелочам, Хартфилия набрала в рот прохладной влаги, глубоко вздохнула и «фукнула».
Душ получился так себе, но, по крайней мере, главная цель была достигнута — веки молодого человека, дрогнув, приподнялись. А потом случилось то, из-за чего Люси лишилась любимой чашки и дара речи: незнакомец, встретившись с ней глазами, изумлённо спросил:
— Мама?!
========== Глава 1. Воскресенье ==========
Люси очень любила зелёный чай — он прекрасно успокаивал нервы и поднимал настроение. А сейчас она остро нуждалась и в том, и в другом. Потому что после общения со свалившимся на неё (в переносном смысле, конечно) странным незнакомцем мисс Хартфилия начала сомневаться в адекватности не только отдельных представителей человечества, но и всего мира в целом. Думается, на её месте вас посетила бы точно такая же мысль. Не верите? Тогда судите сами.
После того, как молодой человек окончательно пришёл в себя, он сначала минут пять пялился на Люси абсолютно ошалевшими глазами, потом полез с обнимашками, сопровождая их неразборчивыми восторженными фразами, а когда ей удалось-таки освободиться, переключил своё внимание на магазинчик, переходя от одной полки к другой, хватая то одну, то другую вещь. И при этом без конца называл её мамой. Буквально через слово! Вскоре от его мельтешения и тарахтения у Хартфилии разболелась голова, и, опасаясь за сохранность товара, она отловила явно неадекватного посетителя, усадила на диванчик и предложила выпить чаю. К её облегчению, молодой человек согласился, послушно занял указанное ему место, терпеливо дождался, пока были убраны последствия их встречи (пришлось не только собирать осколки чашки, но и вытирать лужу на полу), всё это время держа на затылке уже почти не нужный пакет со льдом — шишка от соприкосновения его головы с полом получилась знатная. К тому моменту, как был заварен чай, он успокоился, только улыбался, не отрывая от Люси светящегося непонятным счастьем взгляда.
— Угощайся, — Хартфилия придвинула гостю чашку. Тот, вдруг подхватившись с места, бросился к своему дипломату, порылся в нём, после чего положил на стол разноцветный пакетик, смущённо дёрнув плечом:
— Вот, твои любимые. Прямо как чувствовал, что увидимся сегодня, только и подумать не мог, что это будет… так.
Люси тут же сунула свой любопытный носик в шуршащую упаковку и ахнула: ананасовые цукаты! Лакомство, за которое она душу готова продать. Но уже потянувшись за бледно-жёлтой, сваренной в сахаре фруктовой пластинкой, Хартфилия остановилась, с подозрением смотря на молодого человека:
— Откуда ты знаешь, что они мне нравятся? Леви сказала?
— Нет.
— А кто?
— Да никто. Я всегда это знал. Трудно не заметить чего-то подобного, если это единственный продукт, который никогда не переводился в нашем доме. Папа даже обижался — в шутку, конечно, что ты любишь цукаты больше него. А бабушка Лейла рассказывала, что на Рождество ты просила сшить себе костюм Ананасовой Феи. И фотографии показывала. Ты там смешная такая, с красными щёчками и хвостиком на макушке.
Люси аккуратно отставила чашку, чтобы не обжечься и не разбить от избытка чувств несчастную посуду:
— Ты знаком с моими родителями?
— Конечно, ма, они же мои бабушка и дедушка.
— Хватит называть меня мамой! Я вижу тебя первый раз в жизни и даже не знаю твоего имени.
— Ох, точно! — спохватился незнакомец, кивая в сторону настенного календаря. — Судя по дате, здесь я пока не родился. Тогда позволь представиться — Арчер Драгнил, твой сын. Там, в своём времени, мне двадцать девять лет, агент по недвижимости, пока не женат, но у меня есть невеста, Линда, вы с ней очень хорошо ладите. Сегодня каким-то непонятным образом переместился в прошлое и вот, встретился с тобой, — тираду закончила широкая, заразительная улыбка, но Хартфилии было совсем не до смеха. Какой сын, какая невеста, какое прошлое?! Всё происходящее казалось шуткой, причём, довольно глупой. Она никогда не мечтала быть героиней реалити-шоу, хотя с удовольствием занималась в школьном театральном кружке. Но выступать на сцене — это одно, там нужно было всего лишь играть роль, а выставлять на всеобщее обозрение свою собственную жизнь — абсолютно другое.
— Ты из какого-то журнала, да? Или с телевидения? — начала перебирать варианты возможных объяснений происходящего Люси. — А ещё есть такие агентства, где можно заказать различные розыгрыши. Ну, и кто решил так надо мной подшутить? Леви? Хотя нет, она человек серьёзный и подобными глупостями не занимается. Эрза? Тоже не вариант. Кто?
— Мам, успокойся. Клянусь тебе, это никакой не розыгрыш. Я правда твой сын из будущего.
— Слушай, а может, ты просто сумасшедший? Ну, конечно, после такого падения, да ещё эта жара… Тебе срочно нужно в больницу! Я могу поехать с тобой, хочешь? Подожду, пока тебя не осмотрит врач, и позвоню твоим родным, — Хартфилия вскочила было с дивана, но застыла, видя, что странный гость сидит спокойно на месте и снова улыбается — на этот раз как-то по-особенному тепло. — Что?
— Ты всегда так переживаешь, когда с нами — со мной или с папой — что-то случается, из-за любой царапины шум поднимаешь. А потом пилишь нас по часу, что мы такие неосторожные и вечно находим приключения на свои… хм… головы.
— А как иначе?! Вы же мне не чужие, и я за вас волнуюсь, потому что… — Люси, не договорив, закусила губу: как она может беспокоиться за тех, кого не знает, а тем более любить их? Кажется, ей тоже пора показаться доктору.
— Я бы на твоём месте тоже не поверил, — грустно усмехнувшись, озвучил вслух её сомнения Арчер, — если бы ко мне заявился некто с подобным заявлением. Такое ведь только в фильмах бывает, чтобы люди из будущего в прошлое переносились. Так что я всё понимаю.
Наверное, если бы молодой человек бросился с жаром убеждать её в правоте своих слов, она бы точно ни на грамм бы ему не поверила. Но Арчер отнёсся к проявленному к нему недоверию с пониманием, и это если и не заставило Хартфилию безоговорочно поверить ему, то расположило девушку к незадачливому путешественнику во времени.
— А как ты вообще попал… сюда? — Люси вернулась на диван и потянулась за чашкой: почему бы не совместить приятное с полезным — допить чай и послушать историю злоключений молодого человека? Может, в его рассказе будет что-то, что поможет разобраться во всей этой истории?
Однако ожиданиям её не суждено было сбыться: всё, что поведал Арчер, больше подходило для какой-нибудь статьи о паранормальных явлениях, потому что логического объяснения произошедшим событиям она найти не смогла. За исключением, пожалуй, экстренного сумасшествия или потери памяти. Но на повредившегося умом сидевший рядом с ней мужчина совершенно не походил, а при амнезии воспоминания обычно уходят, а не замещаются другими. Теорию о вмешательстве спецслужб или зелёных инопланетных человечков Хартфилия отмела безоговорочно — ни в то, ни в другое она точно не верила.
Итак, накануне Арчеру позвонила очередная клиентка. Она представилась мадам Клео, назвала в качестве рекомендации пару фамилий и попросила помочь ей с продажей квартиры. Они договорились встретиться на следующий день в полдень. Около часа мадам Клео показывала свои апартаменты, поила гостя восхитительным кофе и рассказывала интересные случаи из своей довольно бурной жизни. А перед уходом вдруг предложила… погадать. «Женщины в нашей семье обладают магическим даром и могут предсказывать судьбу», — сказала она. На все возражения Арчера, что он в подобное не верит, мадам Клео только рассмеялась: «В гадание не надо верить, их надо просто попытаться услышать». Разместившись за круглым, покрытым чёрной бархатной тканью столом, гадалка зажгла витые свечи и стала раскладывать карты. Очевидно, то, что они показали, ей не понравилось, потому что женщина, нахмурившись, забарабанила пальцами по столу. Придя к какому-то выводу, мадам Клео, собрав карты, принесла из другой комнаты чашу с водой, железную турку, небольшую жаровню и воск. Но и это гадание не вернуло прорицательнице хорошего расположения духа, поэтому в ход пошли бумага, куриное яйцо, чёрные перья и другие, неизвестные Арчеру предметы. Сам он с беспокойством следил за действиями гадалки, уже жалея, что согласился поучаствовать в этом дурдоме.