— Круто! Два единственных ребенка в семье! Я знал, что ты мне подойдешь. — Бен небрежно шлепнул по моей ладони своей, держа одну руку на руле.
— Так ты хотя бы намекнешь, куда мы едем? — спросила я, наблюдая за тем, как он с одной автострады ушел на другую.
— За мексиканской едой, — коротко ответил Бен.
Мы успели дважды сыграть в игру «Двадцать вопросов» и разок в «Я шпион», когда наконец добрались до места нашего назначения. Это была хижина. Вот прям буквально. Хижина посреди дороги под названием «Кактусовые Тако». Я скисла, в то время как Бен весь светился.
— Приехали! — воскликнул он, отстегнул ремень безопасности и вышел из машины.
Пока я собирала свои вещи, он обошел автомобиль и открыл мне дверцу.
— Оу! Благодарю! — Я повысила голос, чтобы Бен услышал меня сквозь пиканье, напоминающее о том, что дверь хорошо бы закрыть.
— Не за что.
— Хм. Это и есть то самое таинственное местечко? — спросила я, встав рядом с ним.
Бен закрыл за мной дверцу, и пиканье прекратилось.
— Знаю, что его вид не впечатляет. Но ты сказала, что готова к приключениям, а тут подают самые вкусные тако, какие я когда-либо пробовал. Ты любишь орчату?
— А что это такое?
— Напиток из молока, риса и корицы. Ты просто обязана его попробовать. Поверь мне — тебе понравится.
Мы пошли к прилавку, где продавали тако, и Бен положил ладонь мне на поясницу, мягко меня направляя. Этот его жест был настолько естественен и мне было так уютно, что захотелось развернуться в его руках. Захотелось прижаться к нему всем телом. Но вместо этого я встала у прилавка и уставилась в меню.
— Если ты не против, — ладонь Бена скользнула с моей спины на плечо, — то я сделаю заказ за тебя. Я ни в коем случае не умоляю твоего права на выбор блюда, просто я был здесь так много-премного раз, что знаю это меню наизусть.
— Да ради бога, — ответила я.
— Что ты предпочитаешь? Курицу, говядину, свинину?
— Никакой свинины.
— Никакой свинины? — притворно ужаснулся он. — Шучу, шучу. Тоже ее не люблю. Ладно! — Бен радостно потер ладони. — Perdón? — обратился он в окошко к мужчине за прилавком. — Queria cuatro tacos tinga de pollo y cuatro tacos carne asada, por favor? Queso extra en todos. Ah, y dos horchatas, por favor.
Мужчина показал ему размер орчаты, красноречиво спрашивая взглядом: «Тебе точно нужно два таких?», и Бен кивнул:
— Sí, sí, lo sé. Dos. Por favor.
Не знаю почему, но в это мгновение он был совершенно неотразим. Может потому, что обладал знаниями, которых я была лишена (испанского языка), а может потому, что говорящие на иностранном языке мужчины казались мне безумно сексуальными (и тут я ни капли не кривлю душой). В общем, не знаю, в чем было дело, но знаю точно, что стоя там и не понимая ни слова из разговора, я думала о том, что Бен Росс — самый сексуальный мужчина на свете. Он был так уверен в себе, так спокоен.
Так вот в чем дело! В его уверенности. Бен разговаривал с продавцом тако так, словно ему и в голову не приходило, что он может выставить себя дураком. И именно поэтому никому бы дураком не показался.
— Ну ты даешь! — восхитилась я, принимая протянутую им орчату. — Это было впечатляюще.
— Клянусь, на этом мои знания испанского и заканчиваются, — ответил он, разворачивая трубочку и опуская ее в мой стакан. — Но я бы солгал, сказав, что не хотел тебя впечатлить.
— Что ж, пока ты в этом преуспел. — Я сделала глоток орчаты. Она была сладкой, прохладной, кремообразной, но в то же время ее можно было пить большими глотками. Ух ты! Вкуснотища.
Улыбнувшись, Бен тоже сделал глоток из своего стакана.
— Я молодец? — спросил он.
— Ты молодец, — ответила я.
Если честно, меня захлестывали эмоции. Я так давно не была никем увлечена, что уже и забыла, как опьяняюще действует влюбленность, как будоражит при этом каждая мелочь, каждый поступок.
Когда наши тако, уложенные в красно-белые клетчатые коробки, были готовы, Бен сграбастал их все из окошка. Сидеть в «Кактусовых тако» было негде, поэтому он предложил расположиться на капоте его автомобиля.
— С такими тако я тебе всю машину заляпаю «пико-де-гальо»[6].
— Этой Хонде с десяток лет. Я над ней не трясусь.
— Ну ладно. Но должна тебя предупредить — я страшно неуклюжая и неряшливая.
— И часто забываешь ключи.
— И часто забываю всё.
— Меня это не пугает.
Устроившись на капоте его машины, мы болтали о наших работах и о жизни в Лос-Анджелесе. И, конечно же, я заляпала соусом его бампер. Бен лишь улыбнулся. Анна позвонила мне, когда я неудачно пыталась отчистить машину, и я перенаправила ее звонок на голосовую почту. Тако давно были съедены, а мы с Беном всё никак не могли наговориться.
Через какое-то время Бен спросил, не хочу ли я десерт.
— У тебя есть еще какое-то таинственное местечко на примете? — спросила я.
— Нет. Выбор десерта я думал оставить за дамой.
— О, — как-то подрастерялась я, не зная, что предложить. Я понятия не имела, где мы находимся и что нас окружает. — Что ж… ты готов к еще одному приключению?
— Всегда готов! — воскликнул Бен, спрыгнув с капота, и протянул мне руку. — Куда едем?
— В восточный Лос-Анджелес? — осторожно спросила я. Мы были непонятно где, но я совершенно точно знала, что мы в часе езды от моего дома, а восточный Лос-Анджелес находился в другой стороне от него, еще в получасе езды.
— Как скажете, моя прекрасная леди. — Бен помог мне спуститься с капота и открыл для меня дверцу.
— Какой джентльмен, — восхитилась я, собираясь сесть.
— Подожди. — Бен обнял меня за талию и притянул к себе. — Можно?
Наши лица почти соприкасались. Я чувствовала запах его дыхания. Запах кинзы и лука. Но мне почему-то не было неприятно. У меня участилось сердцебиение.
— Да, — ответила я.
— Я хочу тебя поцеловать, — тихо признался Бен. — Но не хочу смущать перед продавцом.
Улыбнувшись, я посмотрела ему через плечо. Продавец тако таращился на нас. Я на самом деле испытывала смущение, но оно вызывало волнение, а не отторжение.
— Так целуй, — ответила я Бену. И он не стал терять времени.
Он целовал меня, прижав к машине, всем телом прильнув к моему. Мои руки взлетели и легли на его плечи, пальцы коснулись коротко стриженых волос на затылке.
Когда Бен отстранился, я смущенно посмотрела на продавца тако. Тот всё еще таращился на нас. Перехватив мой взгляд, Бен обернулся. Продавец мигом отвернулся, и Бен заговорщицки засмеялся.
— Пора отсюда линять, — прошептала я.
— Я же сказал, что ты смутишься, — отозвался он, обходя машину.
Как только мы выехали на автостраду, я написала Анне, что позвоню ей завтра. В ответном сообщении подруга спросила меня, чем же таким я занимаюсь, что не могу с ней поговорить. Я написала ей правду:
«Я на свидании. На весь день. Всё просто замечательно, поэтому позвоню тебе завтра».
После этого Анна, разумеется, попыталась до меня дозвониться, и я снова перенаправила ее на голосовую почту. Наверное, мое внезапное свидание немало ее удивило. Я только вчера встречалась с ней за завтраком, не обремененная никакими планами на свидание, и уж тем более — на весь день.
Мы с Беном попали в пробку. Вынужденную остановку и долгий съезд с автострады усугубляли выхлопные газы других автомобилей. Когда мы проторчали на маленьком участке дороги с четверть часа, Бен задал вопрос, которого я избегала:
— Во сколько закрывается твое таинственное место?
— Эм… — смутилась я, понимая, что, скорее всего, мы не успеем добраться.
— Скоро, да?
— В шесть. У нас осталось всего полчаса. Давай съездим туда в другой раз.
Этот «другой раз» просто выскочил у меня изо рта. Мне не хотелось так явно давать понять Бену, что я хочу снова увидеться с ним. Ну, то есть, для себя я уже решила, что мы с ним обязательно встретимся еще, однако я собиралась сохранить некий покров таинственности. Мне не хотелось сразу выкладывать все свои карты. Я слегка покраснела.
Бен улыбнулся. Он понял меня, но решил не акцентировать на этом внимание. Просто принял это как данность.
— И всё же я хочу, чтобы сегодня у тебя на десерт было то лакомство, которое ты задумала.
— Это Джелато[7], — призналась я.
— Джелато? — удивленно воскликнул он. — Мы спешим на другой конец города за джелато?
— Эй! — ударила я его ладонью по груди. — Ты сказал, что готов к приключениям. Это вкуснющее джелато!
— Я просто поддразниваю тебя. Обожаю итальянское мороженое. Так что я во что бы то ни стало достану для тебя это чертовски вкуснющее джелато.
Движение возобновилось, Бен вырулил на обочину, проскочил несколько машин и пристроился в хвосте очереди на съезд с автострады.
— Ничего себе! — выдохнула я. — Вот это я понимаю: взять контроль в свои руки.
— Поступил как придурок, — ответил Бен, — но у меня срочное дело.
Он несся по боковым дорогам, не обращая внимания на желтые сигналы светофоров. Подрезал машины и, извиняясь, им сигналил. Я сидела с навигатором, указывая ему ранее неизвестный мне путь и направляя его по незнакомым мне дорожкам и улицам. У мороженицы «Скупс Джелато» мы припарковались в шесть часов и одну минуту. Бен подбежал к двери как раз в тот момент, когда ее закрывали.
Он вежливо постучался.
— Пожалуйста, откройте дверь, — попросил он.
Молоденькая кореяночка подошла к двери, показала на знак «Закрыто» и покачала головой.
Бен умоляюще сложил ладони.
— Элси, сделай мне одолжение, а?
— Ммм? — отозвалась я, стоя невдалеке на тротуаре.
— Отвернись, пожалуйста.
— Отвернуться?
— Я собираюсь встать на колени и не хочу, чтобы ты это видела. Я хочу, чтобы ты считала меня сильным, мужественным и уверенным в себе мужчиной.
Я засмеялась, но он продолжал выжидающе смотреть на меня.
— Боже мой, так ты это серьезно? — хохотнула я и послушно отвернулась.
Устремив взгляд на виднеющееся вдали шоссе, я наблюдала за останавливавшимися на красном сигнале светофора машинами и проносившимися мимо них мотоциклистами. Вскоре до меня донеслось звяканье открывающейся двери, и я начала разворачиваться.
— Подожди! — раздался голос Бена. — Не поворачивайся пока.
Пару минут спустя дверь снова звякнула и ко мне подошел Бен. Он держал два стаканчика со светло-коричневым джелато и торчащими из него цветастыми ложками.
— Как тебе это удалось? — спросила я, забирая у него одно мороженое.
— У меня свои методы, — улыбнулся Бен.
— Ну серьезно!
— Если серьезно, то я ее подкупил.
— Подкупил? — шокировано переспросила я. Из моих знакомых никто и никогда никого не подкупал.
— Я сказал ей, что если она даст мне любое оставшееся мороженое, то я заплачу ей на двадцать баксов больше. Это можно назвать подкупом? Если да, то я ее подкупил.
— Похоже на подкуп, да.
— Аморально немножко. Надеюсь, ты меня простишь.
— Простить тебя? — уставилась я на него. — Шутишь? Никто еще не подкупал никого ради меня!
— Теперь ты поддразниваешь меня? — рассмеялся Бен.
— Нет. Говорю на полном серьезе. Мне это очень льстит.
— О, — улыбнулся Бен и опять рассмеялся. — Чудно. — Он попробовал свое джелато и тут же скривился. — Кофейное, — пробубнил он и побежал к урне, чтобы выплюнуть его.
— Не любишь кофе?
— Отношусь к нему так же, как к посещению стоматолога и радиостанции NPR.
— Мне больше достанется, — забрала я у него стаканчик и съела оба джелато.
Вернувшись в машину, мы не знали, чем заняться дальше.
— На этом ведь наше свидание не заканчивается? — спросила я Бена.
— Я рад, что ты так считаешь, — ответил он. — Куда держим путь?
— Не знаю. — Я задумалась. — Есть я не хочу…
— Может, вернемся к тебе? — предложил он. — Обещаю, что не буду распускать руки.
Я с минуту помолчала, а потом поддразнила его:
— А почему это ты не будешь распускать руки?
Он даже не стал ничего на это отвечать. Просто развернул машину и дал по газам.
У моего дома Бен достал из своего кармана ключи. Мы находились на середине лестницы, ведущей в мою квартиру, когда он вдруг сбежал вниз к своей машине и сунул деньги в парковочный счетчик. Затем взбежал вверх по ступеням и открыл мою дверь. Внутри он аккуратно положил ключи на столик у двери.
— Самое подходящее место для них, — сказал он. — Отсюда ведь не будешь забывать их брать?
— Пусть лежат тут, — согласилась я. — Хочешь чего-нибудь попить?
— Да. Что у тебя есть?
— Вода. Нужно было сказать: хочешь попить какой-нибудь воды?
Рассмеявшись, Бен сел на диван. Я взяла два стакана и направилась к холодильнику, чтобы их наполнить. А в холодильнике я обнаружила бутылку шампанского — оставшуюся с Нового Года и ледяную.
— У меня есть шампанское! — закричала я. Достала ее из холодильника, вернулась в гостиную и показала Бену. — Не желаете шипучки?
— Желаем! — засмеялся Бен. — Давайте вдарим по шипучке!
Мы пошли в кухню за бокалами для вина. Моя попытка открыть бутылку не увенчалась успехом, поэтому открыл ее Бен. Шампанское обрызгало наши лица, но нам было плевать. Бен наполнил бокалы, и мы устроились на диване.
После чего возникла некоторая неловкость и повисло молчание. Я долго потягивала шампанское, уставившись на золотистые пузырьки. Почему мне так неловко? Не понятно. Я встала и почувствовала, как в голову ударил хмель.
— Сейчас вернусь, — сказала я. — Я просто схожу… — Куда? Куда я схожу? Я и сама не знала.
Бен взял меня за руку и посмотрел мне в лицо. Прямо в глаза. Умоляюще. И через секунду я уже сидела на нем, сжав коленями его талию. Целуя его. Оглаживая ладонями его плечи. Бен обхватил мои бедра руками, и я ощущала их тепло сквозь ткань джинсов. Он крепко прижимал меня к себе, страстно, отчаянно целуя, и мое тело изнывало там, где он не прикасался ко мне.
— Ты мне очень нравишься, — хрипло выдохнул Бен, оторвавшись от моих губ.
— Я это вижу, — тихо засмеялась я.
— Нет, — сказал он, отстранившись на секунду и с любованием глядя на меня. — Ты мне очень нравишься.
Парни не раз говорили мне, что я им нравлюсь. Они говорили мне это в школе, начиная с восьмого класса. Говорили это пьяными на вечеринках. Один признался мне в этом в университетской столовой. Кто-то произносил эти слова, опустив взгляд и еле шевеля губами. Кто-то запинался при этом. Каждый раз я отвечала, что они мне тоже нравятся. А сейчас осознала, что каждый раз им лгала.
Ни с одним мужчиной я еще не чувствовала себя такой обожаемой, и никого еще так не обожала сама. Что такого Бен сделал всего за несколько часов, что стал мне настолько небезразличен? Я не знала. Всё, что я знала: его слова — правда. И когда я услышала их из его уст, то ощутила себя так, словно ждала их всю свою жизнь.
— Ты тоже мне нравишься, — ответила я и снова поцеловала его.
Бен обхватил меня руками за талию и прижал к себе. Он, кажется, вечность ласкал губами мои уши и шею, и я трепетала, а по коже бегали мурашки.
Мы так долго целовались, что когда я поднялась с его колен, у меня свело ногу. Часы показывали восемь вечера.
— Вау, — вырвалось у меня. — Время просто… пролетело.
— Проголодалась? — спросил Бен.
— Да, — кивнула я, с удивлением осознав, что действительно хочу есть. — А ты?
— Тоже. Что будем делать? Пойдем в ресторан, приготовим что-нибудь сами или закажем еду на дом?
— Только не пиццу. Мы ее вчера ели. — Мы ели ее порознь, но я сказала это так, словно мы были вместе. И мне понравилось, как это прозвучало. Я почувствовала в этот момент себя девушкой Бена, и это мне тоже понравилось. Безумие какое-то. Я едва знала Бена, а уже готова была бежать за полотенцами с монограммами.
— Точно. Поэтому голосую за китайскую кухню или за то, чтобы приготовить что-то самим. В зависимости от того, что у тебя есть в закромах. — Бен махнул рукой в сторону кухни. — Я посмотрю?