— Совершенно верно, мадам, — ответил Скотт. — Он будет дома позже.
В эту минуту в холл вышла молодая женщина с мягкими белокурыми волосами и голубыми глазами с поволокой. Она была одета, как типичная англичанка. Синяя юбка со складками, кашемировая шерстяная кофта на пуговицах и простая белая блузка. «Похожа на взрослую школьницу», — решила Ребекка.
— Я могу вам чем-нибудь помочь? — приветливо улыбнувшись, сказала она. — Я Дженни Венлейк.
Ребекка тоже улыбнулась. Только сейчас ей бросилось в глаза явное сходство между этой девушкой и сэром Эдвардом.
— Я так и подумала. У вас отцовские глаза. Меня зовут Ребекка Кендал. — Они обменялись рукопожатием. У Дженни оно было вялым, что, по мнению Ребекки, говорило о бесхарактерности. — Я хотела показать вашему отцу кое-какие фотографии.
— Может быть, вы подождете в доме? Он скоро должен вернуться.
Дженни проводила Ребекку в гостиную. «Немного краски на мордашку, и она превратилась бы в настоящую красавицу», — подумала Ребекка.
— Не хотите ли чаю?
— Кофе, если можно.
Ребекка оказалась в залитой солнцем гостиной. Сегодня она выглядела гораздо приветливее, чем в тот вечер. Дженни рассмеялась:
— Ах да, конечно! Все время забываю, что американцы предпочитают кофе. Два кофе, Скотт, и бисквиты.
— Хорошо, мисс Дженни.
Ребекка отметила про себя ту непринужденную легкость, с которой Дженни отдала распоряжение. Девушка явно привыкла обходиться с помощью прислуги.
Они сели около камина, в котором горели яблоневые дрова. Дженни заговорила первая:
— А что это за фотографии, которые вы хотели показать папе?
Ребекка колебалась с ответом. Знает ли Дженни Венлейк о том, что случилось здесь в новогодний вечер? Слышала ли она, как погибла Марисса Монтклер? У нее такой юный голос и такая невинная улыбка… Трудно было поверить, что она дочь своего отца. Хотя с другой стороны… Ребекка вспомнила, что Дженни и ее брат воспитывались матерью в Англии.
«То-то она какая-то неземная…»
— Все в порядке, — сказала Дженни, словно угадав мысли Ребекки. — Я в курсе всего. Папа рассказал мне. Я специально прилетела из Англии, чтобы побыть с ним в это трудное для него время.
Удовлетворившись этим объяснением, Ребекка вынула из своей вместительной сумки фирменный конверт «Кодак».
— Вот кое-какие снимки, которые я сделала здесь в тот вечер, — пояснила она. — Я хотела спросить вашего отца, знает ли он одного человека, изображенного на них.
С этими словами она выложила на низенький раздвижной столик, заваленный книгами и журналами, интересовавшую ее фотографию. Дженни взяла ее и внимательно рассмотрела.
— Насколько я понимаю, это кто-то из обслуживающего персонала. Официант? Нет? — Она вопросительно посмотрела на гостью.
— Верно, но представители фирмы, услугами которой воспользовался ваш отец в тот вечер, утверждают, что не знают этого человека.
Дженни задумчиво пожевала нижнюю губу, совсем как ребенок.
— Вы думаете, — осторожно спросила она, — что он имеет какое-то отношение к тому несчастному случаю?
— Я думаю, что никакого несчастного случая не было, — сдержанно проговорила Ребекка. — Тут речь идет об убийстве. И что-то подсказывает мне: этот человек, выдававший себя за безобидного официанта, как раз и является убийцей Мариссы.
Дженни побледнела как полотно. Глаза ее широко раскрылись. В комнате воцарилось напряженное молчание, нарушаемое лишь легким потрескиванием дров в камине.
— Нет-нет, что вы?! Этого не может быть! Папа сказал, это был несчастный случай! — проговорила наконец потрясенная девушка.
«Ну чистый ребенок! — мысленно подивилась Ребекка. — Мама сказала… Папа сказал…»
— Это — расхожее мнение, — согласилась она. — Но я тоже была на приеме, не забывайте. За несколько минут до того, как Марисса выпала из окна, она была чем-то очень напугана, пыталась поделиться этим, но на нее никто не обратил внимания. — Ребекка сделала короткую паузу и затем добавила: — А спустя минуту она уже была мертва.
Дженни поднесла руку к губам. На пальце сверкнуло кольцо с такой же печаткой, как и у сэра Эдварда, только меньше. В глазах девушки отразился ужас.
— Боже!.. А папа знает об этом?
В эту минуту в комнате появился Скотт. Он принес серебряный поднос с кофейным набором и маленькими вазочками со сливками и сахаром.
— Скотт, — подняла на него глаза Дженни, — вы знаете этого человека? Он был здесь на новогоднем вечере, но представители фирмы, обслуживавшей праздник, сказали, что никогда его не видели. Может быть, папа воспользовался дополнительно услугами еще кого-то в ту ночь?
Скотт внимательно изучил снимок.
— Нет, мисс Дженни. Сэр Эдвард никуда не обращался. Весь персонал был из фирмы «Де Вере».
— Хорошо, Скотт, спасибо, — мягко проговорила Дженни. — Мы спросим папу.
Когда они вновь остались в комнате одни, Дженни выразила желание посмотреть все фотографии, которые были в конверте «Кодак». Ребекке бросилось в глаза, что девушка с пристрастием рассматривала те снимки, на которых была изображена Марисса. Погибшая явно вызвала у нее повышенный интерес.
«Наверное, она пытается понять, что именно подтолкнуло к ней ее отца. Природу его страсти».
— Значит, по-вашему, это был не несчастный случай? — наконец сказала Дженни. — Судя по фотографиям, тут царила самая обычная, праздничная атмосфера. Веселые, улыбающиеся лица… И еще. Простите за нескромный вопрос, но как вышло, что вы все это снимали? Насколько мне известно, папа неохотно приглашает представителей прессы.
Ребекка быстро объяснила ей, в чем дело, а затем перешла к рассказу о взломе своей квартиры.
— Теперь, когда я также оказалась вовлеченной в эту историю против моей воли, мой долг докопаться до истины, — подытожила она. — Самое удивительное, что с каждым днем это дело становится все более загадочным. Только вчера мы узнали из газет, что настоящее имя Мариссы, оказывается, Трейси Хэндфорд и что она была англичанкой, хотя все здесь принимали ее за американку. Воображаю, какое потрясение испытал при этом известии ваш отец. А сегодня фирма, обслуживавшая вечер, отмежевалась от этого субъекта. Все эти факты еще больше укрепили меня во мнении, что он убийца.
Дженни нервно теребила на пальце печатку. Она надолго погрузилась в задумчивое молчание. И Ребекка, допивая кофе, решила сменить тему разговора до прихода сэра Эдварда. Дочь явно была безраздельно предана отцу и вряд ли согласилась бы обсуждать сэра Эдварда в его отсутствие.
— Надолго прилетели сюда? — приветливо улыбнувшись, спросила Ребекка. — Часто вообще бываете в Нью-Йорке?
Дженни облегченно вздохнула и начала увлеченно рассказывать о своих поездках в Америку.
— Я бы хотела пожить здесь какое-то время, — призналась она в конце. — Но мама и слышать об этом не желает. Она боится, что я тут совсем не встречу женихов.
Ребекка рассмеялась:
— А когда я уезжала в Нью-Йорк, моя мама, напротив, боялась, что у меня здесь от женихов отбоя не будет. Она не хотела, чтобы я сразу же выскочила замуж, не подумав о карьере и не узнав толком жизни.
— Правда? — На лице Дженни отразилось неподдельное удивление. — А моя мама ждет не дождется, когда же я наконец выйду замуж… при условии, конечно, что кандидатура жениха получит ее одобрение.
— Чем вы занимаетесь?
— Я работаю воспитательницей в детском саду при частной женской гимназии в Лондоне, — ответила Дженни. — Я люблю детей, и мне эта работа не в тягость. Но если честно, хотелось бы попробовать что-нибудь другое. Для разнообразия. Возможно, папе удастся пристроить меня в свой трест на какую-нибудь должность. Как вы считаете?
Ребекка всегда с неодобрением относилась к «блату», но от ответа на неудобный вопрос Дженни ее спас вернувшийся с работы сэр Эдвард, который быстрым шагом вошел в комнату. Ребекка тут же отметила про себя, как сильно он сдал за последние дни. Под глазами набрякли мешки, усталое лицо приобрело желтовато-серый оттенок. Он учтиво поприветствовал Ребекку, но от нее не укрылось, как дрожал его голос. Она поняла, что этому человеку сейчас очень и очень нелегко.
— Папа, как славно, что ты пришел так рано! — воскликнула Дженни и словно маленькая бросилась целовать отца.
Он потрепал ее по плечу, но тут же скользнул острым взглядом по комнате и чуть расслабился, лишь наткнувшись глазами на столик в углу, заставленный бутылками.
— Выпьете чего-нибудь, дорогая? — обратился он к Ребекке.
— Нет, благодарю.
— Ты, конечно, не будешь, Дженни? — заметил он, наполняя себе стакан.
Дженни с сомнением покосилась на виски.
— Нет, папа. Мне еще рано для этого.
Сэр Эдвард вернулся со стаканом к камину и тяжело опустился на стул.
— Простите… — начала Ребекка, — мне очень неловко беспокоить вас, но дело, на мой взгляд, важное.
Она потянулась к конверту «Кодак».
— А что такое? — спросил сэр Эдвард.
— Папа… — встревоженным голосом проговорила Дженни. — Вот Ребекка считает, что твою подругу Мариссу… ой, то есть Трейси… убили.
Выражение лица сэра Эдварда изменилось, и после небольшой паузы он сказал:
— Я так не считаю.
Однако Ребекка не заметила в его голосе искренней убежденности. И Дженни тоже.
— Но ты… ты не уверен, папа? — пораженно прошептала она.
— Меня не было в комнате, когда это произошло… Вы что-то собираетесь показать мне, дорогая? — почти раздраженно обратился он к Ребекке.
Та передала ему интересовавший ее снимок:
— Хотела спросить, знаете ли вы этого человека? Вы приглашали его на свой вечер в каком-нибудь качестве? В качестве официанта, например? И вообще вы его когда-нибудь прежде видели?
Сэр Эдвард качнул головой:
— Представления не имею, кто это такой. А что?
Ребекка вновь, в который уже раз, объяснила причину своих сомнений, закончив рассказом о том, как взломали ее квартиру.
— Убийца Мариссы знал, что я могла сфотографировать его. Поэтому-то он и влез ко мне домой в мое отсутствие, рассчитывая изъять пленку.
— Понимаю, — медленно проговорил сэр Эдвард, задумчиво барабаня пальцем по ноге.
Ребекка посмотрела ему прямо в глаза:
— Что говорила вам Марисса за минуту до своей гибели?
Он обратил на нее несчастный, исполненный боли взгляд:
— Не помню. Ничего не помню, только… только…
— Что?
— Я в последние дни много думал над этим и вот что решил… А не была ли она шпионкой?
Ребекка и Дженни потрясенно уставились на него.
— Шпионкой? — вскричала Дженни.
— Что вас навело на эту мысль? — гораздо спокойнее поинтересовалась Ребекка.
— Она мне говорила что-то про шпиона. То ли «здесь шпион», то ли… Ах, черт! Вылетело из головы! Да… дорого бы я дал за то, чтобы вспомнить, что она мне тогда сказала… — Сэр Эдвард залпом осушил стакан и вновь отправился к столику с бутылками.
— Шпионка, которая слишком много знала? Так, что ли? — сказала ему в спину Ребекка.
Дженни пораженно качала головой:
— Тогда почему все говорят, что это был несчастный случай? Даже в газетах написали, что она сама потеряла равновесие на скользком полу и выпала. И, по словам Ребекки, такого же мнения придерживаются и в полиции!
Ребекка утвердительно кивнула:
— Верно. Но тут явно что-то не сходится.
Сэр Эдвард вернулся к ним с новым стаканом. На лице его появилось неловкое смущение.
— Ну… в ту ночь всем распоряжался здесь Брайан Норрис. Я не мог. Я был в таком состоянии после того, как это стряслось… И вот Брайан решил, что для компании — ну вы понимаете, — будет лучше, если мы замнем скандал и представим все как трагическую гибель.
У Ребекки глаза полезли на лоб. Она с самого начала знала, какую игру поведет Брайан Норрис, но известие о том, что и сэр Эдвард принял в ней какое-то участие, просто ужаснуло ее.
— Но скандал уже есть! — проговорила она.
— Я знаю. Но подумайте, как все могло бы обернуться, если бы выяснилось, что ее убили или что она покончила с собой!
— А как же быть с убийцей? Позволить ему разгуливать на свободе только потому, что нам удобнее не замечать его? — с сарказмом спросила Ребекка.
— Что я могу? Без неопровержимых улик и доказательств того, что это было именно убийство, нет смысла строить догадки. Главное, что полицию удовлетворила версия о несчастном случае. По-моему, пусть все так и остается. — Допив виски, он тупо уставился в пустой стакан. — Мариссу уже не вернешь, не так ли?
Когда спустя несколько минут Ребекка покидала эту злосчастную квартиру, ее вдруг осенило. Почему полиция не отнеслась к ней серьезно? Почему они отказались принять ее гипотезу в качестве версии? А потому, что кто-то подкупил полицейских, чтобы они свернули расследование. И этим «кто-то» был либо Брайан Норрис, либо сэр Эдвард собственной персоной.
Стирлинг хитровато взглянул на Ребекку поверх бокала с красным вином.
— Ну, и как продвигается ваше расследование, мистер Шерлок Холмс? — поинтересовался он с улыбкой.
Ребекка фыркнула, с удовольствием вытянувшись на обтянутой бежевой замшей софе, стоявшей посреди комнаты. Свет, затененный охровыми абажурами, отбрасывал на ее волосы и зеленый свитер чудесные блики. Не удержавшись, Стирлинг наклонился и нежно поцеловал ее в полураскрытые губы. Никогда еще Ребекка не казалась ему такой желанной.
— Я должна докопаться до истины, — сказала она. — Сэр Эдвард ищет легких путей и потому вцепился в версию о несчастном случае. Но я не из таких.
— Ты, конечно, права, — согласился Стирлинг. — Однако я все-таки очень хотел бы, чтобы ты пожила у меня. По крайней мере какое-то время.
Она приложила к его губам свой тонкий наманикюренный пальчик с розовым красивым ноготком.
— Ты прекрасно знаешь, что я не поддамся на твои уговоры, — тихо проговорила Ребекка. — С какой стати я должна спасаться бегством из собственной квартиры? Прятаться где-то? Я свободная, независимая женщина, которая вполне может о себе позаботиться.
Стирлинг улыбнулся:
— Тем хуже для меня. — Он вновь поцеловал ее и ласково коснулся рукой ее мягких длинных волос.
Чувственно прикрыв глаза, Ребекка развела ноги, устроилась на софе поудобнее и обвила руками шею Стирлинга.
— Но ты можешь убедить меня кое в чем другом, милый, — с улыбкой прошептала она.
— В чем же?
— Я, пожалуй, могла бы задержаться у тебя сегодня.
Вместо ответа он крепко обнял ее и вновь поцеловал. Она перекатилась и оказалась на нем. Их ноги тесно переплелись.
— Теперь не убежишь, — с улыбкой заметил он. — Ты моя пленница и будешь делать все, что я тебе прикажу.
Ребекка перестала опираться руками о софу и легла на него всем телом.
— Ну и превосходно, — промурлыкала она. — Мне это как раз подходит. Только ты сам все сделай, а я устала…
Тихо рассмеявшись, он перекатился на софе, не отпуская ее и увлекая за собой.
— А что мне сегодня разрешается?
— Все, что хочешь… — мечтательно отозвалась Ребекка.
Стирлинг стал неспешно раздевать ее, открыв сначала кремовые плечи, затем красивые груди с розовыми сосками… Снимая с нее одежду предмет за предметом, он медленно покрывал постепенно обнажавшееся тело поцелуями. Мало-помалу Ребекка и сама завелась. Отвечая на его легкие ласки, она запустела руки в его густые вьющиеся волосы.
— Я хочу тебя, — прошептала она томно.
Наконец он раздел ее до конца и быстро разоблачился сам. Абажуры отбрасывали на их нагие тела мягкие, теплые блики янтарного цвета. Они неторопливо ласкали друг друга, продлевая прелюдию, но уже чувствуя разгоравшийся между ними огонь страсти. Затем Стирлинг возлег на нее сверху.
— Боже, как я тебя люблю!.. — хрипло сказал он.
— Стирлинг, — отозвалась она, окатив его исполненным нежности взглядом своих темных глаз. — О, Стирлинг, я тебя тоже люблю…
Она притянула его к себе за шею в ту минуту, когда он вошел в нее. Они прижались друг к другу так тесно, что, казалось, умерли бы, если бы кто-нибудь их сейчас разлучил. Движения их, поначалу неторопливые и размеренные, все ускорялись, становясь все более резкими и настойчивыми. И наконец он ворвался огненным вихрем в самую ее душу и остался там, когда вместе с его последним толчком она кончила, бессвязно выкрикивая его имя снова и снова…