- Благородные дамы, разве созерцание плотских утех не будет оскорблять ваш взор?
- Ни в коей мере, - насмешливо отозвалась мать-настоятельница. – Даже напротив. Сие похабное зрелище должно укрепить нас в
святости и полностью развеять сомнения относительно мужчин.
- Старая грымза явно извращенка, - поделился впечатлениями сильно занервничавший Айрон. – Они серьёзно собрались смотреть!
- Что-то не так? – невозмутимо спросил Тимо, проверяя длину и прочность своих цепей.
- Да всё не так! – вспылил Айрон. – Я не…
Договорить он не успел. Император, склонившись, заткнул ему рот поцелуем, одновременно с этим рывком поднимая и усаживая на алтарь. Их языки страстно сплетались, дыхание смешивалось, и вот уже широкая роба вампира полетела на песок арены, а они всё никак не могли насытиться друг другом. Наконец, этот долгий страстный поцелуй прервался, и Айрон, опрокидываясь на алтарь, обречённо поинтересовался:
- Так почему я снизу?
Тимо, всё это время любовавшийся видом полуобнажённого и смущённого до крайности вампира, соизволил ответить:
- Думаешь, у тебя получится вести в этой партии под прицелом оценивающих взглядов?
Айрон промедлил с ответом, и Тимо, воспользовавшись этим, язвительно усмехнулся, прошептав:
- А у меня – да. Подумай об этом с другой стороны. Я торчу в этих проклятых подземельях больше месяца в окружении недоступных девиц, так что убедительно сыграть неудовлетворённую страсть проще простого.
- С тобой никогда нельзя быть спокойным за свой тыл, Лайтонен! Как я пойму, где заканчивается твоя игра и начинается прелюдия?
- Просто расслабься и получай удовольствие, - облизываясь, посоветовал Тимо, склоняясь к вампиру и властно его целуя. О, что это были за поцелуи! Сказывался богатый опыт прожитых столетий, и даже зная о том, что всё происходящее лишь следование разработанному ими плану, Айрон не смог сдержать полузадушенный стон.
- Ты крайне эротичен, Принц Ночи. В этих цепях, практически обнажённый на алтаре…
Глаза Тимо лихорадочно сверкали, его пальцы уже скользили по груди Айрона, вызывая ответную дрожь, заставляя погружаться всё глубже в обман, за невидимой гранью которого начиналась истина.
- Не говори как Инквизитор, это пугает.
Тимо рассмеялся низким, немного хрипловатым голосом, то которого по спине вампира прошла огненная волна сладких мурашек.
- Не будем разочаровывать прекрасных дам, так что не сдерживайся, друг мой.
С этими словами Тимо лизнул Айрона в шею, словно пробуя на вкус. Умелые губы и язык быстро заставили Владыку Эргона позабыть о театральности и даже о непрошеных зрителях. Его руки обвивали широкие плечи Лайтонена, тогда как сам злейший враг с наслаждением смаковал каждый дюйм обнажённой кожи, изысканно белоснежной, гладкой словно дорогой атлас.
Томные, горячие прикосновения, прерывистое дыхание… длинные, седые волосы касаются торса Айрона невесомо и деликатно, в то время как Император жадно целует напрягшиеся в ожидании сладкой пытки соски любовника. Обводит их языком, вбирает в рот, покусывая и пощипывая губами, вновь и вновь проводит по твёрдым горошинам острым языком, вызывая приливы неконтролируемого удовольствия, потом вдруг выпускает из горячего влажного плена, словно заставляя свою жертву почувствовать холод нежеланной свободы, чтобы подвергнуть нежной ласке снова, слыша, как взволнованно стонет и мечется Айрон.
Владыка Эргона уже давно и прочно позабыл о каменной ледяной плите алтаря, все его чувства сосредоточились на том, что вытворяет с ним Тимо, на нетерпеливых обжигающих прикосновениях рук, скользящих по его ставшему таким послушным телу, так что Айрону кажется – ещё немного, и он начнёт светиться изнутри, окончательно проигрывая эту схватку, а воздух между ними уже плавится и дрожит, раскалённый преступным желанием.
- Айрон, - прохрипел Тимо, покусывая плечи и шею вампира. – Айрон, я не смогу больше… сколько ещё времени тебе нужно?
Не забывая громко, сладострастно стонать на потребу публике, вампир прошептал:
- Если бы ты знал, как трудно рисовать пентаграмму на твоей спине, то не задавал бы таких глупых вопросов! Прекрати дёргаться так сильно, это сбивает фокусировку. Одна неверная черта и неправильный символ размажут нас по алтарю ровным тонким слоем! Эй, убери руку!
Но Тимо и не подумал прислушаться, поглаживая уже заметно твёрдую выпуклость в паху Айрона.
- А тебя заводит, когда кто-то смотрит?
- Извращенец из нас двоих только ты!
Однако вопреки собственным словам Айрон раз за разом вскидывал бёдра навстречу руке Лайтонена, чувствуя, как сильные пальцы поглаживают и сжимают его через ткань штанов, рождая совершенно невыносимое удовольствие.
- Ну?! – в синих глазах зажглись незнакомые безумные огоньки. – Я же сейчас тебя…
Ткань штанов Айрона протестующе затрещала, и вампир испуганно, даже излишне поспешно шепнул:
- Нужна кровь жертвы.
- Забавно, если учесть, что на алтаре именно ты!
- В уравнении силы символизм не обязателен. Возьму ровно столько, сколько нужно для ритуала.
Тимо послушно склонился, позволяя Айрону, изображающему страстное лобзание шеи любовника, впиться в неё клыками. Горячая кровь хлынула в горло, знакомый привкус железа на языке мешался со сладким, пряным. Такой вкус мог быть у угасающего дня, у последних часов уходящего лета – зыбкий, ускользающий, искрящийся, будто блики на поверхности воды, загадочный и притягательный подобно тысяче историй – таинственных и страшных, весёлых и забавных или грустных… Такова была на вкус кровь Тимо Лайтонена, и богаче, выразительнее букета Айрон не встречал. Владыке Эргона казалось, будто весь мир сейчас принадлежит ему, и этот восторг переполнял всё его существо, заставляя чувствовать себя не просто живым, а почти что богом. Был ли это побочный эффект крови старлинга или просто осознание того, что он пьёт вино жизни врага, кто знает… Но только Айрон не променял бы столь драгоценные мгновения ни на что на свете.
С глубоким удовлетворённым стоном он прервал своё пиршество, заглянув в сапфирово-синие глаза Лайтонена, затуманенные пеленой страсти. Укус вампира дарил жертве такое наслаждение и блаженство, что был подобен наркотику и, пользуясь опьянением врага, ещё не понимающего, что же произошло на самом деле, Айрон прошептал:
- Прости, Лайтонен, но тут наши дорожки расходятся. Было приятно использовать тебя таким образом, но пора и честь знать. Открывшийся путь действительно позволит уйти, вот только победителем буду я!
Наслаждаясь тем, как медленно меняется взгляд Тимо по мере того, как до затуманенного сознания доходит смысл сказанного, Айрон клыкасто улыбнулся, слизнув с губы последние алые капли божественного нектара, а потом, спихнув с себя ослабленного Императора, произнёс заклинание. Пентаграмма, процарапанная острыми ногтями вампира на нежной коже Лайтонена, вспыхнула ядовито-зелёным светом, черпая из источника природной силы, в центре которого находился алтарь, потоки разбуженной энергии, которые рванули сквозь тело Тимо, напитывая Владыку Эргона. Айрон демонически расхохотался, вскочил на каменную плиту и, чувствуя упоительную свободу, раскинул в стороны руки. Раскрошившиеся цепи рваными звеньями пали к его ногам, а за спиной с едва слышимым шелестом развернулись огромные нетопыриные крылья. На трибунах поднялась паника, послышались гневные, яростные выкрики и обрывки заклинаний, которые уже ничем не могли навредить.
Тимо, каким-то чудом сохранивший разум после сильнейшего удара магией Крови, протянул к Айрону руку со скрюченными пальцами, и было неясно, что именно хотел выразить этим жестом Лайтонен – желание задержать, остановить эргонца или же вцепиться в его шею и душить, наслаждаясь хрустом костей и предсмертными хрипами. Нечеловечески синие глаза, в которых Айрон всегда видел отражение летнего неба, подёрнулись серой плёнкой, тускнея и утрачивая что-то очень важное. Может быть, доверие?
- Прости, что так вышло, - зачем-то извинился ещё раз Айрон, прежде чем взмыть под купол зала. Оказавшись в лабиринте тёмных, погружённых в благословенную прохладу коридоров, коварным лабиринтом раскинувшихся между ним и его целью, Принц Ночи, лениво отмахиваясь от попадавшихся навстречу воительниц рубиновым клинком из крови Императора, помчался на поиски сокровищницы, где ждал его загадочный артефакт.
К счастью, память у Айрона была отличной, что позволило ему без проблем найти нужную дверь, а силы, бурлящей в крови, оказалось достаточно, чтобы сделать красивую и ровную дыру на месте замка, не тратя время на возню с отмычками. Как он и ожидал, отобранная у путников одежда хранилась тут же, так что с удовлетворённым вздохом Владыка Эргона избавился от убогой робы заключённого, чтобы вновь облачиться в элегантный костюм-тройку. Без особой спешки набив предусмотрительно принесённую с собой сумку драгоценностями, старинными инкунабулами, пыльными свитками, он увенчал всё это артефактом, снятым с подставки. Привлечённая шумом охрана ворвалась в сокровищницу уже тогда, когда Айрон словно заправский расхититель гробниц сделал в противоположной стене ещё одну дырку, намереваясь подобным образом вырваться на волю, но вместо этого угодил в уже знакомый зал-аквариум.
Отбиваясь от наседающих жриц культа смерти, вампир пошатнулся от серии частых и мощных взрывов, сотрясших стены древнего монастыря. В стане врага произошло замешательство – женщины растеряно оглядывались, и Айрон понял, что в развлекательную программу вмешался кто-то ещё. Предположение очень скоро подтвердилось – в зал, размахивая кривыми ятаганами и подбадривая себя гиканьем и боевыми кличами, ворвалась толпа мужчин, облачённых в чёрные доспехи. Даже не глядя на эмблему, золотом выгравированную на шипастых нагрудниках лат, Айрон уже знал, что там изображено, ибо только личной гвардии принца Джейнно Фаула дозволено было носить чёрные доспехи с гербом серпа и розы. Взмыв в воздух, вампир с интересом наблюдал за тем, как рыцари хватают визжащих монахинь и тащат их словно боевые трофеи перекинув через плечо, в боковые коридоры. Если Джейнно Фаул один из охотников за артефактом, нужно убираться немедленно, решил Айрон. К тому же разрушение стен монастыря могло нарушить охранные заклинания, и кое-кто очень злой может вернуть себе всю утерянную мощь.
В коридорах сейчас было не протолкнуться от народа, поэтому, не мудрствуя лукаво, Айрон решил пробить брешь в стеклянном куполе зала и уже работал над этим, когда ощутил, как нечто крепко схватило его за ногу. Суматошно замахав крыльями, чтобы сохранить равновесие, вампир глянул вниз…
- Куда-то собрался, Айрон? – замогильным голосом произнёс Тимо Лайтонен, стальными пальцами сжимая лодыжку врага.
Вид Императора мог внушить ужас любому, не растерявшему инстинкт самосохранения, – по длинным седым волосам пробегали голубоватые всполохи молний, молочно-белая кожа светилась каким-то жутким потусторонним сиянием, а глаза… в глазах Тимо пылала синяя бездна, в которой Айрон ясно увидел собственную смерть.
Тонко взвизгнув, Владыка Эргона что было силы лягнул Тимо в лицо, после чего захват несколько ослабел, что позволило Айрону вырваться и, подвывая от ужаса, протиснуться в узкую трещину в куполе, оставляя на осколках стекла клочки одежды и оцарапав всё, что можно. Сумка с награбленными сокровищами застряла, но бросить её и бежать не позволяла жадность, поэтому вампир, сердито пыхтя, упёрся ногами в стеклянный потолок, дёргая беременную драгоценностями сумку на себя. Тимо с другой стороны повис на добыче всем своим весом, и стряхнуть его не было никакой возможности.
- Пусти! Отцепись!
Тщетно. Тогда, окончательно озверев, Айрон ткнул в недра сумки кровавым мечом, сделав в ней прореху, а заодно и задев настырного Императора. Тяжесть исчезла, а приложенных усилий было достаточно для того, чтобы сумка вылетела из трещины как пробка из бутылки. Наложив заклятие на прореху, хозяйственный вампир припустил наутёк.
Уже отлетев на приличное расстояние от монастыря, он услышал приглушённый грохот и последовавший затем нечеловеческий вопль. Так мог рычать демон, вырвавшийся из тысячелетнего заточения, и крик этот, исполненный разочарования и ярости, заставлял монолитные стены храма раскачиваться, содрогаясь в предсмертных конвульсиях. Над зданием с угрожающей скоростью собирались неведомо откуда взявшиеся тучи, превращаясь в стремительно вращающуюся воронку смерча. Решив не досматривать концерт до конца, Айрон, изо всех сил хлопая крыльями, рванул прочь, уже догадываясь, куда возьмёт курс новоявленный ураган, оставив позади руины древнего монастыря и довольных чёрных рыцарей, пакующих свою добычу в трюмы абордажных ботов.
- Отстань, - сквозь зубы, задыхаясь от напряжения, бормотал Айрон, - надо уметь проигрывать!
Однако смерч был явно другого мнения. Он двигался со скоростью экспресса, неумолимо нагоняя беглеца, в его чёрной глубине вспыхивали голубоватые молнии и раздавался угрожающий рокот, в котором вампир почти различал членораздельные слова. Что характерно, сплошь нецензурные.
Гадать, где мог Император обучится лексикону портовых грузчиков, не было времени. Крылья начинали уставать, и Айрон понимал, что бежать дальше глупо. Следует остановиться, чтобы принять бой, однако на это требовалось изрядное мужество. Спустившись на землю и сняв с плеча тяжеленную сумку, Владыка Эргона принял боевую стойку, нацелив меч на огромный пылевой столб смерча. Стена песка, камней и осколков стекла приближалась, очень хотелось помолиться, но Айрон не смог вспомнить нужных слов, кроме ругательных. И в самый последний момент, когда жуткая воронка грозила заслонить всё небо, она распалась на тонны песка и как минимум половину строительных блоков, которые составляли монастырь, выпуская своего хозяина. Тимо Лайтонен стоял напротив Айрона в ореоле из молний, Корона Ветра на седых волосах пронзительно звенела резными перьями, стеклянные колокольчики в навершии посоха дополняли этот звук, заставляя ветер подчиняться своему Повелителю.
- Ты обманул меня, Айрон.
В голосе Императора не осталось ничего человеческого. Теперь он резал словно тысячи бритв, словно осколки стекла, и вампиру показалось, что из его ушей сейчас хлынет кровь.
- Ты тоже не образец честности! Почему бы просто не сказать, что весь месяц заключения ты ждал, когда сын приведёт армию и разрушит барьер? И после этого ты ещё смеешь предъявлять какие-то претензии?! А я считал тебя партнёром!
- Которого так удобно водить за нос! Глупый, доверчивый партнёр, готовый жертвовать кровь и силу! И кстати, я не ждал помощи – с некоторых пор я сам по себе.
Айрон неверяще усмехнулся:
- Брось, хватит лгать. У таких как ты всегда в кармане есть парочка козырей, в то время как мне приходится рассчитывать лишь на собственную смекалку и ловкость.
- Сейчас заплачу. Похоже, ты слегка перепутал определения. Подлость, низость и коварство – вот в чём твоя суть, кровосос!
- Ох, я тебя умоляю, - злобно зашипел Владыка Эргона. – Не думал, что тебя, короля лжи и обмана, беспринципного, безжалостного и бесчестного убийцу, так заденет мой поступок! Я просто хочу выжить.
- Тогда выживи, если сможешь!
Взмахнув рукой, Тимо направил в сторону Айрона потоки воздуха, не хуже самых острых лезвий взвизгнувших над ухом вампира, с трудом отражённые вовремя поставленным щитом. Пентаграмма в воздухе медленно таяла, пока не оставшийся в долгу Принц Ночи обстреливал противника алыми стрелами, разбивающимися о туманный круг, образованный посохом, который Тимо вращал перед собой. В воздухе пахло грозой и пролившейся кровью. Две магии, яростно сталкиваясь, рвали ткань бытия. Резкий свист, треск молний, громовые раскаты, азартные выкрики сражающихся… Они кружили друг напротив друга, сторожа любое движение, пытаясь распознать заклинание и вовремя ответить контрударом, их реакция была молниеносной, защита – совершенной, и всё же Айрон чувствовал, что если продолжит в подобном темпе, то не выдержит первым, а потому в скором времени ему придётся преломить исход битвы. Отбросив в сторону мешающий клинок, обманным выпадом послав в воздух сотню алых стрел, вампир бросился в ноги Императору, заставив того потерять равновесие и рухнуть на песок. Покатившись по склону бархана, мужчины рвали друг друга словно дикие волки. В ход шли кулаки, ногти, даже клыки, которые Айрон не преминул запустить в первую попавшуюся конечность. Тимо взвыл, ударив вампира в висок, отчего у того слегка помутилось в голове, а враг, навалившись сверху, радостно зарычал и сжал пальцы на горле эргонца, безжалостно сминая его и заставляя сдавленно сипеть.