========== Вступление ==========
I.
Крыса. Ебанная лабораторная крыса. Вот кем она приходилась для Overwatch…
- Они прекратили твои поиски.
- Это неправда…
- Им нужен был эксперимент с человеком. Тебя не смутило, что проект был секретным и не подлежал огласке?
- Это нормально для военных разработок.
- Тогда почему никто не объявил твоих похорон? Не объявил о пропаже в СМИ? Очень удобно избрать талантливую летчицу-сироту, верно? О которой никто не вспомнит, не будет плакать… Обычный ход, а результаты того стоят.
Окстон молчала. Ее колотило изнутри и каждая клетка боролась с повторным исчезновением в потоках времени, пока ее собеседник, в лице смуглой девушки с фиолетовыми волосами, стояла напротив ее «камеры», где Лена могла сосуществовать.
- У тебя час на раздумья, пока ты снова не пропадешь из этого времени. - Констатировала девушка, ловким движением пальцев демонстрируя Окстон голографический таймер. - И когда сможем поговорить снова - никто не знает. Ты с каждым разом пропадаешь на более длинный срок. И скоро можешь совсем исчезнуть. По вине Overwatch. Какие тебе еще нужны доказательства? Может, оригинал договора, на котором сказано, что допускается смерть некой Елены Окстон в ходе проведения экспериментального полета? Этот документ предназначен непосредственно руководству летной академии. Ах, да, как же я могла забыть? Документ о неразглашении в случае нелицеприятных последствий, предназначенный тому же самому руководству. Тобой просто воспользовались. Они догадывались, что ты не вернешься обратно из этого полета. Почему они посадили за штурвал тебя, хотя могли посадить более опытных пилотов?
- Я одна из лучших в своей академии. Более тысячи часов в полете! Не говоря уже о наградах! - Заявила Лена со злостью и порывисто ударила кулаком по многослойному бронированному стеклу. - Они мои герои! Они не могли так поступить!
- Герои, да… - удовлетворенно хмыкнула собеседница, пустившись в прогулочной ходьбе вокруг камеры. -…которые обманули тебя. Предали твою любовь и взыграли на ней, зная, что ты точно не заподозришь что-то неладное и будешь счастлива участвовать в операции. Впрочем, как и многие до тебя…
- До…меня?..
- Оу… - губы смуглой девушки растянулись в кривой усмешке, а ее пальцы в легком движении вновь явили множественные голографические картины, на которых виднелись ничто иное, как досье на различных людей. -…ты думала, что была единственной? Двадцать семь предшественников и все погибли или исчезли. Кто знает - может их постигла та же участь, что и сейчас может постигнуть тебя? Исчезновение из этой реальности?
Лена пораженно отошла от стекла и от собеседницы, пытаясь все осознать. Неужели правда? Неужели та организация, которой она восхищалась всю свою жизнь - попросту обманщики?.. Это невозможно…
-…и это конечно же совпадение, что ты не знала о них. – Агент прислонилась спиной к камере, очень близко к тому окну, возле которого Лена стояла в небольшом ступоре. – Каково осознавать, что ты просто оказалась какой-то двадцать восьмой среди всех этих бедняг?.. Они обманывают, Лена. Они просто использовали тебя и выбросили… ту, что так их боготворила и мечтала оказаться в их рядах… забавно это.
Таймер неутешительно отсчитывал свое время, а Лена, на которую обрушился целый шквал подобной информации – просто стояла на месте и пыталась отыскать саму себя. От волнения и полного шока контроль над собственным состоянием был еще более зыбким и нестабильным, отчего она ощущала себя еще хуже.
- Злишься?.. – Девушка за стеклом глядела на Окстон с лукавым огоньком в глазах, заметив ужесточившиеся черты юношеского лица. – Не хотелось бы торопить тебя, но времени все меньше… Так, каков твой ответ?
- Что я получу взамен? - тихо спросила Лена с мрачным лицом, уткнувшись лбом в бронированное стекло.
Ее единственная собеседница хмыкнула и развернулась к ней лицом:
- Кроме жизни, я полагаю?
- Да. - Опустошенно спросила Окстон.
- У-у… - протянула девушка и в ее руки вновь продемонстрировали голограмму, на которой отобразилась фотография гордой организации Overwatch. - Ты получишь нечто большее, chica. А именно - шанс отомстить Overwatch… За все те страдания, что ты сейчас переживаешь и за обманутые надежды… Как тебе такой расклад?
Лена колебалась лишь пару мгновений, за которые она вновь ощутила сжимающую ее пустоту и распадающиеся клетки собственного тела…
- Ну? - вновь напомнила о себе собеседница.
- Договорились. - Прошептала Лена, сжав зубы от забурлившей внутри злобы и доли неясного предвкушения, захватившего ее всю.
- Мило. - Ее собеседница изящным движением пальцев активировала рацию: - Действуйте… - в адрес Лены вновь послышалось: - Придется потерпеть, chica. Будет больно.
- Я сделаю больно каждому из них… - Неожиданно заявила Лена с нарастающим гневом.
По клетке прошелся разряд тока, заставивший Окстон истошно вскрикнуть.
-…также сильно, как мне сейчас… - вновь зашипела Лена и с каждым разрядом тока, который проходился по ее камере, злоба и желание мести разрастались и укреплялись в ней, подобно сорняку…
-…убью… - злобно зашипела Лена, когда очередной разряд пронзил ее тело агонией. -…каждого… – «разряд» -…найду… – «разряд» -…за каждого… – «разряд» -…обманутого… – «разряд» -…и погибшего…
***
Ее тело впервые за долгие месяцы не стремилось распасться на части и раствориться вне пространства и времени. Стальной корпус и кожные ремни обхватывали ее торс крепко и надежно. Гудящий и словно пульсирующий светом в такт сердцу прибор, название которого она еще пока даже не выучила, ясно давал понять, что она…все еще существует. Маска на нижней части ее лица шипела при каждом ее вдохе и выдохе, выпуская белесый пар.
Ее все еще немного покачивало от общей слабости, но она определенно была жива и находилась в реальности, о чем свидетельствовала небольшая боль и мерно идущие вперед часы, висящие на стене лаборатории. Приглушенный свет успокаивал, а подведенные к затылку маски трубки заставляли ее наполняться бодростью и силами, а также просто помогая легким вновь учиться дышать, пропуская внутрь порцию кислорода.
- Как ты себя чувствуешь? – голос врача, который был ее единственным собеседником за эти долгие месяцы успел уже приесться, но в то же время, даже стать родным, особенно, когда он доносился до нее сквозь боль процедур.
Вся база иронично называли его Менгеле*.
- Лучше. – Коротко ответила Лена и ее голос был искажен маской на лице.
- Давай попробуем снять маску. – Менгеле подошел ближе и расстегнул упомянутый предмет, заставляя Окстон немедленно закашляться и ощутить удушье. Через несколько секунд, проведенных в боли в легких и горле, маска застегнулась на ее лице обратно. – Все-таки еще рано.
- Почему так больно? – туманно спросила Окстон, когда она поняла, что снова спокойно дышит.
- Твой хроноускоритель требует много энергии и сил. – Спокойно отозвался врач, делая свет в палате ярче и заставляя Окстон чуть зажмуриться. – А организм еще не свыкнулся с тем, что у тебя в груди по соседству с сердцем стоит «якорь».
- Меня это бесит… - прозвучало от Лены в скрытой злобе и ненависти.
- Успокойся, девочка. - Все также спокойно и равнодушно протянул Менгеле, натягивая на руки белые хирургические перчатки. - Сядь на кушетку, я проверю стабильность «Якоря».
Лена встала на ноги - колени дрожали и все тело сковывало свинцовой слабостью. Она даже не была в состоянии пройти и пары метров, чтобы просто не опереться на что-нибудь. Чертов прибор, висящий на ее плечах, был очень тяжелым, а она еще слишком слаба и… Это страшно злило девушку, закономерно усиливая ненависть в адрес Overwatch. Ублюдков, что были повинны в ее нынешнем состоянии…
Медленно опустившись на кушетку, Лена позволила чуть поседевшему врачу расстегнуть ремни прибора и снять его, оставив ту в черной водолазке, сквозь которую пробивался алый свет. Приподняв ткань до подбородка, Менгеле сосредоточенно стал всматриваться в «якорь» - в уродливое скопление шрамов и надрезов из которого лился алый свет и который был заключен в крепкий стальной корпус, создавая подобие механического сердца.
- Он начинает приживаться к твоей плоти. – Констатировал Менгеле через пару минут безмолвного изучения «якоря». - Стоит подождать еще немного и твой организм полностью к нему адаптируется.
- Мне все еще обязательно носить эту бандуру? - С пренебрежением спросила Лена. - Я вообще без нее обходиться смогу?
- Не все сразу. - Менгеле позволил Окстон натянуть ткань одежды обратно. – Тебе надо сначала на ноги встать.
- С тех пор как эта хрень у меня в груди – я не могу нормально спать и даже дышать. Я молчу о других вещах… - Пустилась Лена в тихое откровение.
- Кого нужно благодарить за это? - Хмыкнул Менгеле, водружая оборудование на плечи девушки и застегивая кожные ремни.
- Overwatch. - Словно яд выплюнула Лена и сжала зубы от мимолетной боли, когда врач крепко затянул ремни. - Из-за них я сейчас в таком состоянии…
- Они явно не догадываются о том, что ты выжила. - Иногда Менгеле проявлял эмоции и сейчас он активно разжигал внутри Окстон медленно крепчающую ненависть. Тем более среди остальных агентов она сейчас была самым занимательным… Экземпляром.
- Да… - Лена сама не заметила, как ее губы растянулись в усмешке, но под маской этого видно не было.
- Хм… - Менгеле неожиданно обхватил лицо Лены и помотал им из стороны в сторону. -…у тебя радужка цвет поменяла. Это что-то новенькое.
- Это плохо?
- Скорее необычно. - Задумчиво проговорил Менгеле и приложил к подбородку ладонь, невольно почесав небольшую недельную щетину. - У тебя феноменальный случай из-за эксперимента с «Супервспышкой». Ты могла просто исчезнуть из этой реальности, но теперь есть «якорь». Твое тело реагирует на… Новое рождение?… Я пытаюсь объяснять тебе простыми словами. А если более «умно» - твои стволовые клетки сейчас заново адаптируются, некоторые достраиваются и обновляются. Из-за этого некоторые детали твоей внешности меняются. Не переживай, ничего лишнего у тебя не вырастет, а вот цвет глаз, волос… Вполне может поменяться.
- Хм… Ясно. - Кивнула задумчиво Лена. - А какой цвет у моих глаз? Я забыла, когда в последний раз просто смотрела в зеркало.
- Хм… Красный. - Хмыкнул Менгеле в усмешке. - Злюка. Ладно, можешь идти.
- Менгеле… - Позвала Лена, вставая на ноги.
- Ответ не изменяется, Окстон. - Глубоко вздохнул Менгеле, снимая перчатки. - Никуда твои агенты не денутся - успеешь еще поквитаться с ними.
- Они ведь… продолжают этот ебанный эксперимент… - От закипающей внутри ярости Лене приходилось дышать чаще, а это напрямую зависело от ее самочувствия и очень скоро ее могло настичь новое удушье. -…скольких они еще используют?.. Почему никто до сих пор не дал мне хоть какие-то зацепки? Почему постоянно молчат? Все решили просто использовать меня? Я уже ненавижу это терпение… эту слабость!… бессилие… Мне осточертело торчать здесь!
Менгеле глубоко вздохнул, отложил перчатки, развернулся к девушке и неожиданно одним движением опрокинул ее на кушетку, заставив вскрикнуть от неожиданности, а когда с нее рывком сорвали маску, то ее легкие мгновенно обожгло и удушье не заставило себя долго ждать. Сквозь туман боли и удушья до нее донесся равнодушный голос Менгеле:
- «Коготь» даст тебе возможность отомстить, но это не значит, что он поможет тебе в этом. Он дает лишь возможность. Хватит скулить, как щенок об этом. Хочешь прекратить это? Значит сама и прекратишь. Но не сейчас, когда ты еле на ногах стоишь. Ты даже не можешь спокойно дышать.
- Кха!… - Лена пыталась дышать, но пронзительная боль в легких от каждого вдоха и выдоха была просто невыносимой.
Но несмотря на это, каждое слово Менгеле врезалось прямо в голову, словно клеймо. Когда же Лена безвольно закрыла глаза, маска вернулась и в легкие полился спасительный и такой необходимый кислород, который Лена начала жадно глотать, делая глубокие вдохи и выдохи.
- Ты в таком состоянии даже обычного человека не одолеешь. Тем более не убьешь. Ты просто жалкая.
Лена сжала зубы, ее потряхивало от слабости, боли в спине, на которую пришлось падение и легкого головокружения от удушья. И, что было хуже всего, Менгеле был прав… Она была настолько слаба, что просто не могла даже пока обходиться без чертовой маски и еле таскала на себе чертов… Хроноускоритель.
- А теперь, посмотри на меня. - Менгеле обхватил широкой ладонь подбородок Лены и заставил ее взглянуть на себя сквозь туман боли. - Хочешь мести?
- Да. - Шумно выдохнула Лена, еле способная говорить от недостатка воздуха.
- Тогда имей терпение. - Пальцы на подбородке разомкнулись и он, схватив Окстон за шкирку, заставил сесть ее в кресло, в котором она ждала его здесь с самого начала. После этого его руки методично подвели один из висящих шлангов к затылку на маске, позволяя Лене ощутить порцию свежего воздуха. - Забудь о жалости. Забудь о благородстве. Забудь о том, что ты человек. Вселяй ужас и почувствуешь власть. А главное… - Менгеле чуть усмехнулся. -…нарасти мускулы и научись стрелять, девчонка. Иначе даже рядовой солдат тебя пополам, как соломинку сломает. Куда тебе до агентов?
Лена жадно глотала воздух, но каждое слово Менгеле отзывалось в ее голове, словно эхо. Он был прав… Во всем.
- Как отойдешь, шагай к себе, ясно? - Безразлично бросил Менгеле, выйдя за пределы палаты. - Тут тебе никто сопли подтирать не будет.
А Лена и не дала бы этого делать себе…
***
Менгеле славился на базе своим мастерством в сфере медицины, а также научными разработками всех прототипов «Когтя». Его прозвище было отголоском ужаса, но получено лишь за одержимость в своих исследованиях и излишнюю избирательность и придирчивость в пациентах. И на его совести были такие грандиозные проекты, как работа над Сомброй - самой лучшей хакершей современности и Амели Лакруа, носящей имя «Роковая Вдова» и являющейся сейчас лучшим агентом «Когтя». Сейчас в его списках стремительно вписывалась Лена Окстон, заинтересовавшая его своей особенностью - хронологической диссонацией.
И он был ответственным за каждого своего уникального пациента, так или иначе. По крайней мере до тех пор, пока те находились у него на попечении и обследовании. В случае с Окстон все оказалось сложнее… Ее состояние после «Супервспышки» было феноменальным и нарушало даже простые законы физики, не говоря уже о здравом смысле. Так или иначе, а Менгеле обязан был заботиться о таких, как Окстон… и даже просыпаться среди ночи от звука дистанционной тревоги об опасности здоровья…
- Окстон?? – Менгеле залетел в палату девушки, застав ту на кушетке в частом кашле, а сама Лена при этом находилась без маски, которая помогала ей дышать. Та лежала совсем рядом, что означала то, что она сама сняла ее, что невольно разозлило врача. – Ты совсем охренела??
- Заткнись! – рыкнула Лена, держась за горло ладонью, но больше не сотрясаясь в кашле, а медленно вдыхая и выдыхая. – Я заебалась с этой маской ходить…
- Ты дышишь. – Констатировал Менгеле и подошел ближе, невольно осматривая Лену. – Сама.
- Как видишь. - Лена говорила хрипло и приглушенно, но при этом ее голос больше не искажался маской. – Забери ее, не хочу больше видеть.
- Лучше не стоит. – Воспротивился врач, но англичанка порывисто схватила маску, бросив ее в стену со всей вспыхнувшей злобой. – Кончай уже!
- Убери эту херню с моих глаз. Меня тошнит от нее…
- Хватит капризничать. – Холодно отозвался Менгеле, подобрал маску и подошел обратно к Окстон. – Ты можешь задохнуться во сне.
- Лучше так, - Бросила равнодушно Лена, потирая ладонью горло, но упрямо совершая инстинктивные вдохи и выдохи, пока окончательно не смогла нормализовать дыхание.
- Сдохнешь, сама виновата будешь. – Махнул рукой Менгеле, забирая маску с собой.
Это был первый шаг Окстон к ее внутреннему мятежу с самой собой…
После выговора Менгеле, девушка наполнилась еще большей злобой, но уже по отношению к самой себе и к собственной слабости. Масло в огонь подливал факт того, что Окстон практически каждый день боролась за свою жизнь из-за хроноускорителя, который не хотел ей покоряться, словно гордое животное. Этот предмет имел характер! И словно сопротивлялся той участи, какой его намеренно присудили. «Якорь» упрямо отказывался срастаться с ней и становиться одним целым, как задумывалось. Миновало четыре месяца с тех пор, как Лена оказалась под опекой «Когтя», а Окстон все еще находилась под присмотром Менгеле, что ее страшно злило. Собственно, как и ситуация касательно ее «особенностей».