========== Часть 1 24.02.20 ==========
Накатило в номере молдавского отеля, когда парочка в соседнем номере трахалась.
Саунд: Коридор ” В открытое небо”
…
Маленькая постсоветская страна, до которой никому нет дела. Аэропорт. Полупустой, ленивый, заспанный. Пассажиры самолета бредут к таможенным постам не торопясь. Два часа ночи, поздно торопиться.
— Ваш паспорт, — зевает таможенник. — Цель приезда?
— Туристическая, — вру я.
— Проходите, — клацает штамп в паспорт он.
Я выхожу в холл и набираю номер в телефоне, но не звоню. Последняя возможность передумать и спустить все на тормозах. Я знаю, ты поймешь. Даже, наверное, вздохнешь облегченно, мол, и хорошо, что все по-старому.
— Сколько можно трепать друг другу нервы и трахаться словами?! — обрываю крамольные мысли я и тыкаю в кнопку звонка. — С меня хватит.
Ты отвечаешь не сразу. Я чувствую твои сомнения, страхи и опасения сквозь расстояние. Как всегда. Ты — это почти что я, но не совсем. И это «не совсем» сводит меня с ума. Два года общения в интернете, год хождения вокруг да около, полгода жаркого словесного вирта, неделя мучительных раздумий — и вот…
— Ты предложил встретиться, не я. Ну же, будь мужиком, ответь! — говорю в трубку я и слышу долгожданное:
— Привет, Феникс.
Мужской голос, не низкий, не высокий, с едва заметной хрипотцой тщательно скрываемого волнения, рождает в глубине моего существа улыбку.
— Здравствуй, Боярин, — отвечаю я, слышу, как меняется твое дыхание, и понимаю, что мой голос тебе понравился.
— Прилетел? — спрашиваешь ты вероятное, но не очевидное.
Еще бы. Я сто раз мог передумать. Как и ты. И это стоит уточнить.
— Могу улететь обратно, если ты…
— Нет! Нет… Если не в этот раз, то никогда. Не думаю, что моих нервов хватит еще на одну попытку.
В паху тяжелеет, и я говорю то, что думаю. К черту!
— Если бы ты был сейчас здесь, я бы тебя поцеловал. На глазах у всех!
— Хорошо, что меня там нет, — смеешься ты. — Выходи на VIP парковку, я тут один. Черный Ауди Q7 с европейскими номерами.
Я отключаю телефон, поправляю небольшой рюкзак на плече, кидаю освежающую пластинку в рот и медленно иду на выход. Реальность — не виртуальность. Там нам было хорошо вместе. Что будет здесь? Мы оба давно уже не верим в чудеса, в любовь до гроба и в то, что однажды найдем того, без кого жить не сможем, хоть и пишем об этом неприличные сказки на сайте для извращенцев.
На улице тепло, темно и пусто. Я иду к джипу, стоящему под одним из трех фонарей на всю парковку, возле которого, в тени, прислонившись к дверям спиной, стоишь ты. Насчет роста чутка приврал — не один в один с моим, а чуть ниже, но мне это на руку. Свет фонаря скользит по идеально круглой и безволосой маковке, оставляя лицо в тени. Я улыбаюсь. И правда лысый.
Ты замечаешь меня, выпрямляешься, и я ускоряю шаг. Десять… пять… два… Второй фонарь, до этого тускло мерцавший по соседству, внезапно загорается и заливает парковку ярким светом. Я смотрю на тебя в упор и понимаю, что зря согласился на эту встречу. Как и ты. Потому что в твоих глазах я вижу не разочарование, нет! Хуже. Одобрение и даже толику восхищения. Наверное, ты видишь то же самое в моих, потому что отворачиваешься, чтобы открыть дверь водителя и спастись, но… Поздно. Для нас обоих поздно.
Я делаю шаг вперед, закрываю дверь и впечатываю тебя в нее грудью. Вжимаюсь в твою спину и ягодицы, склоняюсь к уху и шепчу, касаясь его губами:
— Соглашаясь на эту встречу, мы надеялись разочароваться друг в друге, не так ли? Хотели убить все, что клокочет между нами, раз и навсегда. Мы циничны, умны и обтесаны жизнью, но… Может быть, все, что случалось с нами раньше, вело нас к пониманию того, что иногда чудеса случаются?
— Опасный ты тип, — разворачиваешься ты и прихватываешь меня за талию, запуская вторую руку в мои волосы.
— Очень, — соглашаюсь я, кладя руку на твою щеку.
Провожу пальцем по твоим выразительным губам и делаю то, что хотел сделать давным-давно: целую тебя. Сначала вежливо и аккуратно, а потом, когда ты, невнятно ругаясь, сжимаешь кулак в моих волосах и перехватываешь инициативу, жадно и глубоко.
— Не здесь! — вырываешься ты. Тянешь за волосы назад, запрокидывая мою голову вверх, целуешь в кадык и отпускаешь, выскальзывая из западни между мной и джипом. — Садись в машину. Now!
— Да, дорогой, — смеюсь я, обходя машину. Сажусь на пассажирское сиденье. — Как скажешь, дорогой.
Ты наклоняешься ко мне и затыкаешь меня жестким поцелуем, в котором я чувствую отголоски тщательно скрываемого желания, которое, я уверен в этом, очень скоро перерастет в страсть, которой мне так не хватает в жизни.
— Я прошу тебя об одолжении, — говоришь ты минуту спустя, усаживаясь на своем месте ровно и цепляя ремень безопасности. — Не говори ничего до тех пор, пока мы не войдем в наш домик.
— В наш домик? — переспрашиваю я, разом вспоминая о том, что боярином тебя называют не зря.
— Я решил, что номер в отеле нам не подойдет, если мы…
— Если мы что?
— Потерпи до домика, прошу тебя!
Я киваю и отворачиваюсь к окну. Мы выезжаем со стоянки, радио старательно страдает на английском, заполняя тишину, которую невозможно хранить долго.
— Посмотри на меня, — не выдерживаешь ты спустя десять минут.
Я улыбаюсь маленькой победе, но стираю улыбку и поворачиваюсь к тебе серьезным. Ты смотришь то на меня, то на дорогу, то снова на меня со странным выражением на лице, которое я расшифровать не могу.
— Что не так, Боярин?
— Ты застал меня врасплох. Если бы я увидел твою фотографию, то…
— Ни за что бы со мной не встретился, — перебиваю его я.
— Да. Ты слишком хорош для меня.
— А ты слишком богат для меня. Это ущемляет мою гордость, но не отталкивает меня от тебя.
— Твоя гордость ничто по сравнению с моим сердцем, — стискиваешь руку на руле ты.
— Давай не будем говорить про сердце сегодня, — предлагаю я, так же, как и ты, не желая принимать никаких решений, и кладу руку на твою ногу. Поглаживаю и подкрадываюсь ближе к паху. — Давай займемся безопасным ознакомительным сексом.
— Безопасным для чьей задницы?
— Для обеих, — закатываю глаза к потолку машины я и убираю руку.
Упрямый! Сколько раз мы это обсуждали? Не счесть! И снова-здорово: я главный, я брутальный, я не могу под тебя лечь. Тьфу! Я ведь не абы кто! Получение удовольствия от моего члена в заднице — это не унижение, а милостивое принятие моего искреннего восхищения.
— Это как?
— Приедем — покажу.
Десять минут — и мы заезжаем на территорию отельного комплекса для богатых Буратин. Я смотрю на безупречный ландшафтный дизайн, чистоту и основательность строений и понимаю, почему ты выбрал это место для нашей встречи. Здесь ты чувствуешь себя как дома. У тебя опять все под контролем.
Я выхожу из машины и иду за тобой следом, раздеваясь на ходу. Все под контролем, да? Размечтался. Только не я и не то, что происходит между нами, хотим мы того или нет.
— Я снял домик на двое су…
Ты включаешь свет в небольшой прихожей, оборачиваешься и смешно хлопаешь глазами в изумлении, потому что я стою перед тобой в одних джинсах.
— Иди ко мне, — говорю я, закрывая входную дверь, и маню тебя пальцем.
— Нет уж, это ты иди ко мне, — мигом приходишь в себя ты, ведясь на мою провокацию, как последний лопух.
Мне не нужны чаепития, разговоры, копания в эмоциях и прочая туфта. Мне нужно твое тело. Для первого реального раза этого вполне достаточно, если учесть, что мозги мы друг другу вынесли давным давно. Ты берешь меня за руку и тянешь в темноту гостиной, но я торможу на границе света и тени. У меня мало времени, и я хочу использовать его по полной. Хочу, чтобы ты увидел меня при свете, запомнил и не смог выкинуть из головы ни под каким предлогом!
— Что ты задумал? — останавливаешься ты.
Я наклоняюсь, снимая кроссовки и носки. Выпрямляюсь. Кладу руку на ремень и расстегиваю его не спеша, чтобы ты заценил мой пресс и мои длинные пальцы. Звякаю пряжкой, вжихаю молнией на ширинке и скидываю джинсы. Провожу рукой по узким стильным плавкам, поправляя стояк.
— Твоя очередь, Боярин.
— Ох ты ж еб… Какой же ты все-таки провокатор! — хрипло стонешь ты, скидывая куртку. Срываешь джемпер, сдергиваешь ботинки, отпинывая их ногой в темноту, и через секунду отправляешь в полет джинсы. — Я тебя за это изнасилую!
— Кто кого изнасилует — большой вопрос, — хмыкаю я и приближаюсь к тебе, чтобы облапать, облизать, зацеловать и… Нет. Не отыметь. Не в этот раз.
— Идем в спальню, — обнимаешь меня ты. Целуешь в губы, в щеку, в шею. Шаришь по мне руками везде, не задерживаясь надолго на одном месте. — Если ты хотел свести меня с ума, у тебя получилось.
— Если мы пойдем в спальню, то займемся не сексом, а борьбой. Оно тебе надо?
— Если дело касается тебя, теперь мне все надо!
— Что ж, ты сам напросился, — смеюсь я, выворачиваясь из твоих медвежьих объятий. — Веди, Сусанин.
— Только после вас, — склоняешься в шутовском поклоне ты, останавливаясь перед узкой крутой винтовой лестницей на второй этаж.
— Не могу. Ты ж у нас главный, тебе первому и идти.
Я шлепаю тебя по заднице, вынуждая сделать шаг вперед. Ты, невнятно ругаясь, ступаешь на лестницу. Свет из прихожей очерчивает квадрат боевых действий, я на мгновение зависаю, любуясь перекатами ягодиц под твоими труселями, но спохватываюсь и останавливаю тебя рукой на бедре на границе света и тени.
— Что… — оборачиваешься ты, но я сдергиваю с тебя труселя, и вопрос отпадает сам собой. — Меня ждет сюрприз?
— И не один, — на полном серьезе обещаю я, не уточняя, что не все сюрпризы будут приятными.
Кладу руки на твои бедра, веду ладонями на бока, на поясницу, на спину вверх до лопаток, в итоге прилипая к твоему солнечному сплетению губами. Твой стояк ерзает в районе моей груди. Я прогибаюсь в спине и спускаю руки на твои ягодицы, чтобы зажать его между нашими телами.
— Чего ты добиваешься? — хрипло спрашиваешь ты.
Откашливаешься. Запускаешь руки в мои волосы, поднимая мое лицо вверх. Смотришь. Откровенно любуешься. Ты в тени, я на свету. Обманчиво покорный. Нереально красивый. Я знаю, что неотразим, потому что в деле совращения даже далеко не невинных мне равных нет. Ты опускаешь руки на мои плечи и ведешь их на спину, на шею и снова на плечи. Жестко. Жадно.
Мне нравится твоя жадность. Она заводит и отключает мозг, чего я, собственно, и добиваюсь. Не хочу думать во время секса, контролировать себя или партнера, нашу силу и взаимное желание. К черту!
— Догадайся с трех раз.
— Хочешь, чтобы я кончил, не дойдя до спальни?
— Может быть, — отвечаю губами на твоей коже я и ползу вниз по прессу к пупку, умышленно задевая в конце пути стояк дневной щетиной.
— Ох ты ж еб…
— Еще нет, — выдыхаю в головку члена я и прихватываю его одной рукой, прогибая тебя в талии второй. Выставляя твой стояк напоказ. Отстраняюсь, осматриваю его, провожу по нему рукой с подворотом, вижу каплю на головке и одобрительно хмыкаю: — Красавчик.
— Возьми его уже! — не выдерживаешь ты, поводя бедрами и жестко прихватывая меня за волосы.
Я вырываюсь, резким движением поднимаясь на один уровень с тобой, хватаю тебя за шею и целую в губы, подчиняя себе. Ты не сдаешься: перехватываешь инициативу, жестоко тискаешь меня всего, в конце концов застревая руками на моей заднице. Стаскиваешь плавки, запускаешь руку между моих полупопий, обрываешь поцелуй и утыкаешься подбородком в мое плечо, разглядывая мою задницу с жадностью странника в пустыне.
Твой взгляд выжигает на ней невидимые татуировки, но мне все равно, я занят другим: запускаю руку между телами и обхватываю наши члены: на моем — большой палец, на твоем — ладонь. Веду вверх-вниз, задавая темп. Ты безумно сексуально, почти неслышно похрипываешь от удовольствия мне в ухо. Это, как и твои неугомонные руки на моей заднице, заводит меня еще сильнее, наполняя яйца искрами подступающего оргазма, но я давлю пальцем в основание своего члена и сдерживаюсь. Тот, кто кончит первым, даст второму власть над собой.
Ты прекрасно это понимаешь, пытаешься дышать глубже, убираешь руки с моей задницы, делаешь движение, чтобы отстраниться, но твой член подрагивает в моей руке, так что бежать тебе некуда. Ты смотришь на мою руку, в которой две головки истекают смазкой. Хрипло выдыхаешь и, неожиданно для меня, безумно пошло облизываешь два своих пальца и широким мазком проводишь по нашим концам туда и обратно.
— Твою ж мать, — прошивает меня дрожь удовольствия, и я понимаю, что с играми пора заканчивать: напираю, вдавливая спиной в кованые перила, тискаю тебя за задницу, целую в губы жестко и глубоко. Отодвигаюсь и хватаюсь за твой член, как утопающий за соломинку. Огребаю в ответ то же самое. Поднимаю голову и смотрю тебе в лицо то ли с любовью, то ли с ненавистью, но однозначно с желанием затрахать тебя насмерть.
— Кончим здесь, иначе я за себя не отвечаю, — хрипишь ты, и я понимаю, что тебе тоже не до шуток.
— Вместе?
— Вместе.
Я ускоряю движение руки на твоем члене и не закрываю глаза, даже когда кончаю, потому что хочу видеть твое лицо во время оргазма. Оно того стоит. Я целую тебя в шею, когда ты запрокидываешь лицо к потолку, содрогаясь в посторгазменных судорогах, и выплескиваюсь тебе на руку. Дышу тяжело.
— В душ?
Ты возвращаешься в реальность, выпускаешь мой член и целуешь меня в губы долгим интимным поцелуем.
— В душ.
— Вместе?
— Нет.
— Почему?
— Душ вместе с кем-то для меня интимнее самого разнузданного секса, — говорю я и первым иду по ступенькам наверх.
— Однажды я искусаю твою задницу в кровь, — обещаешь ты мгновением спустя.
— Аналогично, — обещаю я, включая свет в коридоре. — Где душевая?
— Здесь, — догоняешь меня ты и открываешь вторую по счету дверь. — Я приму душ в другом конце коридора и вернусь за тобой.
Я киваю, захожу в богато оформленную ванную комнату и встаю под холодную воду. Постепенно вода нагревается, а я остываю. Физически, но не морально. Зачем я согласился на эту встречу?! Все и так было непросто, а теперь и вовсе.
— Прости, но я не могу оставить тебя одного, — врывается в мои уши твой обреченный голос, а в кабинку душа — ты сам. Обнимаешь меня со спины, прижимаешься ко мне всем телом и шепчешь в ухо, не в силах заставить себя молчать: — Мне кажется, если я выпущу тебя из рук, ты улетишь, и неизвестно, увижу ли я тебя снова, Феникс.
— Так оно и есть, — шепчу в ответ я, лаская сильные руки на своей талии и груди. — Мой самолет вылетает в шесть утра. У нас осталось не больше двух часов… на все.
— Какой же ты все-таки…
— Продуманный парень? — перебиваю тебя я, ежась от удовольствия: ты не теряешь времени даром и целуешь меня в шею. Это не заводит, а умиротворяет. Примиряет нас обоих с тем, что случилось. Вселяет непозволительную надежду на нечто, чего в наших жизнях до сих пор не было. — Мы с тобой как два сапога пара, а наши мысли схожи настолько, что иногда мне становится страшно. Мы ждали от нашей встречи худшего, но все равно надеялись на лучшее. Ты снял домик вместо номера в отеле, зная, что если нас накроет, соседи-свидетели нам нахрен не нужны, а я…
— А ты?
— А я оставил нам на все про все три часа. К яду надо привыкать постепенно.
— К яду? — смеешься ты, прекращая меня целовать.
— К яду.
— Если ты яд, то самый вкусный на свете.
— Откуда ты знаешь? — поворачиваюсь к тебе лицом я. Щурюсь ехидно и крайне многозначительно. — Ты ж не пробовал.
— Пробовал, — качаешь головой ты, пряча за пошлой ухмылкой смущение. — Не удержался, слизал с руки, когда поднимался по лестнице и смотрел на твою шикарную задницу.
— И как оно тебе?
— Мне понравилось. На удивление. Я не специалист по мужской сперме от слова совсем, но твоя сперма — не моя. Она… сладкая.