— Значит, вам восемнадцать?
— Я прибавила себе месяц. Мне исполнится восемнадцать в июне.
— Вы так молоды.
— Чтобы выходить замуж? — спросила Эльфа. — Каролине двадцать лет, но я всегда знала, что ее надо опекать и защищать. Я не думаю, что возраст определяется годами, а не разумом.
— И вы полагаете, таким образом, что вы очень опытная, умудренная особа?
— Я надеюсь, — просто ответила Эльфа, — хотя вообще-то у волшебников, фей и эльфов нет возраста, и они живут вечно.
В глазах герцога промелькнул огонек, и он, скривившись, заметил:
— Это, несомненно, великолепная мысль. Эльфа подняла свою шляпу с земли.
— Я полагаю, — сказала она, — что если вы действительно согласились не предлагать руку Каролине, вам следует поехать в Тауэрс. Мама сидит в картинной галерее в ожидании вас и считает минуты, которые у нее отнимают для занятий цветами.
— Может быть, вы научите меня, что мне делать и что говорить? — спросил герцог с издевкой в голосе.
— Может быть, это слишком дерзко с моей стороны — «, — ответила Эльфа, словно не замечая сарказма в его тоне, — но факт нашей с вами встречи здесь должен остаться секретом, о котором никто никогда не узнает.
Она вздохнула.
— Кто-нибудь мог видеть нас и рассказать папе, а он придет в ярость из-за того, что вы не женитесь на Каролине.
— Почему? — удивился герцог.
— Потому, что она у него любимица, и теперь, когда вы сказали, что согласны, я могу сказать вам, что она очень, очень красива.
— Я уже слышал об этом.
— Тогда вы знаете, что она выглядит именно так, как должна выглядеть герцогиня, а я вас в этом плане разочарую. Но тут уж ничего не поделаешь.
— Может быть, мне проявить благоразумие и вернуться к первоначальному плану? — с вызовом спросил герцог.
— Если вы сделаете это, я любым способом найду для Каролины деньги, чтобы они с Эдвардом смогли бежать, в результате чего разразится скандал, в котором вы будете весьма глупо выглядеть, когда все узнают, что она предпочла нищего молодого человека богатому могущественному герцогу!
— Так вы шантажируете меня! — воскликнул Сильваниус. — Я думаю, что вы не эльф, а маленький дьявол, который намерен бросить мне вызов.
Эльфа рассмеялась.
— Вы подумали о гоблинах, которые живут под землей и могут доставить много неприятностей людям, если захотят.
— Я помню о гоблинах и о неприятностях, которые они могут доставить, — сказал герцог, — но о ни выглядят несколько отлично от вас!
— Я знаю, что после всех прекрасных женщин, которых вы любили, для вас это будет большим разочарованием, — сказала Эльфа, — сидеть за столом с женщиной, которая не сможет в самом выигрышном свете продемонстрировать ваши фамильные бриллианты. Но, как бы я ни хотела, я не могу изменить свою внешность.
— Осмелюсь сказать, что этого и не надо делать! — возразил герцог.
Говоря это, он поднялся.
— Я полагаю, — сказал он, — что леди Каролина, а может быть, и кто-нибудь еще, знает, что, когда я приеду в ваш дом, я не предложу ей обещанного?
— Вы не увидите Каролину, — ответила Эльфа, — и, таким образом, у вас будет шанс сообщить папе и маме, что вы предпочитаете меня.
— Но, если предполагается, что я вас не встречал, мое предложение покажется им крайне странным, — сказал Сильваниус, удивляясь хитроумному плану, созревшему в этой хорошенькой головке.
— Вы можете сказать, что видели меня на охоте. Я вас видела много раз и успела как следует разглядеть. Надо признать, что вы выглядите изысканно.
— Спасибо! — поклонился герцог.
— Вы не только хороший наездник, но у вас еще и лучшие лошади в графстве.
— Вы говорите мне комплименты, леди Эльфа? Я прихожу к печальному выводу, что вы все это спланировали лишь для собственной выгоды.
— И Каролины с Эдвардом, — добавила Эльфа. — А это означает, что вы сделаете счастливыми массу людей.
— Вообще-то меня намного больше интересует моя собственная судьба, — охладил ее пыл герцог.
— Тогда на всем протяжении дороги до Тауэрса вы должны повторять: Магнус Крофт мой! Магнус Крофт мой!
Эльфа улыбнулась ему и, подняв свои шляпу и перчатки, направилась на опушку леса, где Ласточка мирно щипала траву.
Она тихо свистнула, Ласточка подняла голову и рысью поскакала к ней.
Герцог шагнул, чтобы помочь ей сесть в седло, но, прежде чем он успел это сделать, Эльфа уже была на лошади, как будто взлетела с земли на невидимых крыльях.
Когда она посмотрела на него сверху и улыбнулась, он вновь увидел очаровательные ямочки на ее щеках.
— Счастливой охоты! — сказала она и, прежде чем Сильваниус сообразил, что ей ответить, вихрем ускакала прочь.
Девушка уже скрылась вдали, когда герцог сел в свой фаэтон.
По дороге в Алертон-тауэрс он думал над тем, что с ним случилось, и нашел, что это почти невероятно.
Эльфа изо всех сил пришпоривала лошадь. На краю парка ее терпеливо ждал Бен.
— Ты передал мои слова Эмили? — спросила она.
— Да, госпожа.
Дальнейшие вопросы были излишни, и Эльфа поскакала прямиком к конюшне.
Она перебросилась парой фраз с Гарстоном, когда он ставил лошадь в стойло, и быстро поднялась через боковую дверь на второй этаж.
Эльфа внимательно осмотрелась вокруг и не удивилась, увидев одну из самых старых служанок выходящей из комнаты Каролины.
— В чем дело, Дороти? — спросила она.
— Я совершенно не знаю, что сказать ее светлости! — ответила растерянная служанка. — Я уже второй раз прихожу к леди Каролине, чтобы сообщить, что ее ждут в картинной галерее, но она отвечает, что у нее болит голова.
— Ей стало хуже? — поинтересовалась Эльфа. — Какая жалость!
— По словам молодой леди, ей действительно плохо, но ее светлость очень настойчиво требует ее к себе вниз.
— Скажи ее светлости, что леди Каролина спустится, как только ей станет лучше, — сказала Эльфа. — Посмотрю, чем я ей могу помочь.
— Это очень хорошая мысль, — заметила Дороги и поспешила вниз.
Эльфа пересекла коридор и вошла в спальню Каролины.
— Все в порядке! — поспешила сообщить она. — Он согласился!
Каролина села в кровати.
— Он?.. О, Эльфа! Я… так боялась, так… боялась! Как только она начала говорить, слезы потекли по ее щекам.
— Я знаю, дорогая, — сказала Эльфа, — но тебе надо действовать. Ты знаешь, что, как только он приедет, папа пошлет за тобой.
Каролина взяла руку сестры в свою.
— Ты… уверена? Ты действительно уверена, что он не… передумает?
— Я сказала ему, что, если он это сделает, я смогу найти достаточно денег, чтобы вы с Эдвардом могли бежать, и он тогда останется в дураках.
Каролина с ужасом посмотрела на нее.
— Ты не могла… сказать такое… его светлости!
— Я сказала! — ответила Эльфа. — И теперь я уверена, что он сделает, как обещал, сказав, что женится на мне.
— Я не думаю, что… тебе… следовало это делать.
Каролина никак не могла поверить, что ее сестренка решилась на такой шаг.
— Я знаю, но вы с Эдвардом будете счастливы.
— Очень, очень счастливы, — сквозь слезы улыбнулась Каролина.
Вдруг Эльфа вскрикнула.
— Ты вся сияешь! Ради бога, Каролина, притворяйся больной, или папа с мамой догадаются о правде.
Каролина улеглась в кровать, подперев голову рукой.
— Подожди, — сказала Эльфа, — у меня есть идея! Она выбежала в классную комнату и вернулась с карандашом.
— Я сейчас нарисую тебе синие круги под глазами, чтобы ты выглядела действительно больной, даже если не чувствуешь себя таковой, и, бога ради, не вздумай улыбнуться.
— Мне хочется петь и танцевать, но больше всего… видеть Эдварда, — призналась Каролина.
— Я знаю, но до этого мы должны быть уверены, что сможем сообщить ему приятные новости.
— Да… конечно, и я буду молиться изо всех сил, чтобы… ты оказалась права.
— Ты будешь молиться, — сказала Эльфа, — но после того, как герцог покинет наш дом. А теперь закрой глаза.
Каролина подчинилась, и она нарисовала ей под глазами синие круги.
— Осторожно — не сотри случайно их носовым платком, тогда мама все поймет, — предупредила она. — И положи платок на лоб, как только услышишь ее шаги на лестнице.
— Что ты собираешься делать? — с любопытством спросила Каролина.
— Я собираюсь надеть мое лучшее платье, — ответила Эльфа, — и быть готовой спуститься вниз, чтобы принять предложение руки и сердца от его светлости герцога Линчестера.
Она скорчила рожицу и добавила:
— У него нет выбора, как только просить меня стать герцогиней или окончательно проститься с Магнус Крофт.
Она выбежала из комнаты Каролины и поспешила в свою.
И только когда Эльфа сбросила с себя костюм для верховой езды, она задумалась над тем, что, спасая Каролину, вынуждена выходить замуж за человека, который хотя и обладает многими хорошими качествами, но жизнь с которым явно будет нелегка.
Однажды ей удалось заставить его подчиниться ее, воле, но вряд ли это удастся повторить.
Эта мысль опечалила ее, и она подошла в задумчивости к окну. Перед ней расстилался сад, за которым виднелся лес, обрамленный кустарником. Всю свою недолгую жизнь она в горе и радости бежала в лес. Он охранял ее и помогал. Ей казалось, что там ее окружают не деревья и кустарники, а живые существа, такие же, как она, с которыми ей было приятно общаться, которые понимали ее.
В этом было что-то такое, что она не могла никому объяснить, и эти секреты леса составляли важную часть не только ее грез, но и самой жизни.
И теперь, когда ей предстояло выйти замуж за герцога, она впервые задумалась, что же сможет никого полюбить, как Каролина.
Но, в конце концов, у нее есть своя тайная любовь, которую никто, даже будущий муж, не сможет отнять у нее.
— Вот что главное для меня, — сказала она себе.
Когда герцог уедет, она одна отправится в лес, чтобы убедиться, что ничего не изменилось и они все так же ждут ее.
Глава 3
Размышляя по дороге в Алертон-тауэрс обо всем происшедшем, герцог понимал, что, если у него есть хоть капля разума, он должен повернуть лошадей назад и выкинуть мысль о женитьбе из головы.
Для него стало неприятным открытием, что на свете существует какая-нибудь девушка, которая не мечтает стать его женой.
После разговора с Эльфой он осознал, что многого не понимает, хотя ему было неприятно признаваться в этом.
Он так долго общался только с многоопытными замужними женщинами, которые всячески льстили ему, чтобы добиться расположения, и не скрывали своего желания стать его любовницами, что Сильваниус, кажется, позабыл, что есть женщины, у которых другое мнение на этот счет.
Он не ожидал, как признался Эльфе, что есть девушки, которые могут так глубоко чувствовать, и поэтому, когда герцог Норталертон предложил ему жениться на своей дочери, ему и в голову не пришло, что у той может быть другой взгляд на это.
» Я брошу всю эту затею, — подумал он, — и забуду о намерении жениться еще на несколько лет «.
Однако Сильваниус знал, что это было не так просто сделать. Ему не нужен был еще один повод для вражды с герцогом Норталертоном. А если он откажется от женитьбы на его дочери, то нанесет соседу сильнейшее оскорбление.
Отказ от приглашения»в Алертон-тауэрс делал бы примирение невозможным, и ссора из-за Магнус Крофт разгорелась с новой силой.
Вражда между двумя герцогскими домами сама по себе была весьма неприятным делом, но она еще и породила вражду между их слугами, что было крайне плохо для всего графства.
Он знал, что его лесничий весьма бурно и отрицательно реагируют, когда герцог Норталертон охотится в Магнус Крофт, и ему часто приходило в голову, что слуги не должны следовать примеру хозяев, которые отчаянно ссорятся из-за земли.
В то же время он понимал, что ему не следует участвовать в этой брачной афере, которая с самого начала пошла отнюдь не гладко Многое из того, что сказала Эльфа, смутило его и обеспокоило, и, чем ближе он подъезжал к Тауэрс, тем меньше и меньше хотелось ему туда ехать.
— «Все это стало просто смешным», — подумал Сильваниус. Но возвращение назад только еще больше ухудшило бы ситуацию.
В конце концов, когда лошади остановились перед дверями замка, герцог ощущал себя идущим на эшафот.
Винить, кроме себя, было некого, но от этого ему не стало лучше. И поэтому, выходя из фаэтона, он выглядел весьма хмурым, идя навстречу ожидавшему его у дверей герцогу Норталертону.
— Добро пожаловать, мой дорогой Линчестер! — добродушно приветствовал его герцог. — Как приятно видеть вас здесь после стольких лет ссоры между нашими семьями.
Они пожали друг другу руки и прошли в гостиную, где их ждала герцогиня.
Герцог Линчестер не знал, что перед его приходом в доме разразилась гроза.
Герцог, как и обещал, вернулся в гостиную в три часа, где застал только свою жену.
— Где Каролина? — спросил он резко.
— Я только что послала наверх напомнить ей о времени, — ответила герцогиня.
Она отвечала рассеянно, так как думала в это время о рассаде новых редких сортов лилий, оставленных ею в саду, которые необходимо было высадить в землю прежде, чем пойдет дождь.
Старший садовник, который был уже настолько стар и опытен, что превратился в пророка, сказал ей задумчиво утром:
— Вашей светлости необходимо поторопиться — скоро будет дождь. Я это чувствую по ломоте в костях. А слишком много воды так же плохо, как и слишком мало.
Герцогиня согласилась с ним. Но, как она ни торопилась с высадкой лилий, а она никому не доверяла свои драгоценные цветы, ей удалось справиться лишь с четвертью тех растений, которые ожидали в ящике своей очереди.
Ее мысли были далеки настолько, насколько были далеки от гостиной невысаженные цветы, когда она наконец заметила, что муж раздраженно ходит из угла в угол, как тигр в клетке.
— Не ворчи, Артур, — сказала она, — Каролина пунктуальная девочка и не заставит себя ждать.
— Пунктуальная? Пунктуальная? — взревел герцог. — Уже десять минут четвертого! Когда я говорю три часа, я имею в виду три часа, Элизабет!
— Да, Артур.
Герцог вышел из гостиной и обратился к первому попавшемуся слуге.
— Пошлите служанку к леди Каролине и скажите, что я ее здесь жду! — приказал он.
Когда герцог отдавал это распоряжение слуге, он увидел одну из горничных, спускающуюся со второго этажа, и подумал, что она сообщит ему, что происходит с его дочерью.
— В чем дело? Где леди Каролина? Служанка опустила глаза к полу.
— Леди извиняется, ваша светлость, у нее болит голова.
— Голова, — рассвирепел герцог. — Что ты имеешь в виду? Немедленно отправляйся к леди Каролине и скажи ей, что, болит у нее голова или нет — она должна спуститься немедленно!
Служанка побежала выполнять приказание, а герцог вернулся в гостиную.
— Каролина сказала, что у нее болит голова, — сказал он враждебно, как будто в этом была вина герцогини.
— Она жаловалась на это еще во время завтрака, если ты помнишь.
— Это все нервы. Только нервы! Все женщины одинаковы: они всегда устраивают истерики, когда речь идет о чем-нибудь важном.
— Мне кажется, Артур, Каролина вела себя очень хорошо, — сказала герцогиня. — Несмотря ни на что, она даже не возразила, когда ты ей сообщил, что она должна выйти замуж за герцога, хотя она любит Эдварда.
Герцог отмахнулся от нее, как бы говоря, что он не желает затевать разговор на эту тему.
— Эй! — закричал он, не обращаясь ни к кому конкретно. — Сколько можно передавать мои слова леди!
Однако ему пришлось прождать еще несколько минут, прежде чем ему сообщили, что леди Эльфа делает все возможное, чтобы помочь сестре, но старшей дочери он пока так и не увидел.
В результате уже к половине четвертого герцог готов был разнести все вокруг.
— Иди наверх и поговори с этой чертовой девчонкой! — кричал он жене. — В конце концов, это твоя дочь!