Кэрин возлагала немалые надежды на возвращение в родной город. Кое-кто считал, что она цепляется за Кевина и купила этот дом, чтобы держать сына при себе, не отпускать его во взрослую жизнь. Что ж, отчасти это, наверное, так и есть. Она опасалась, что жизненная философия Пола внедрилась и в характер Кевина, что он тоже будет любить риск, упиваться им. Он уже вбил себе в голову, что несчастный случай, стоивший Полу жизни, был совсем не случаен, хотя полицейское расследование говорило обратное…
А пока исполнилось томившее ее все эти годы желание узнать о человеке, чья щедрость подарила ей Кевина. Он высок, темноволос и красив, и ее сын явно похож на него. Он умеет держать себя в руках, у него такая профессия, где требуется ум, быстрая реакция — и готовность идти на риск.
А Кевин? Думал ли и он об этом человеке? Она и Пол никогда не скрывали, что Кевин был зачат путем искусственного оплодотворения. Правда, Пол никогда не говорил ни о Джеймсе Паладине, ни о соглашении. Кэрин еще могла понять, почему он утаил это от Кевина, но не сказать ей? Что было бы, не найди она соглашения? Если Кевин через какое-то время не свяжется с Джеймсом, будет ли тот его искать? Хорошему частному сыщику не составит большого труда узнать, где они живут. Может быть, ей надо вмешаться и хотя бы сообщить, что Кевин пока не готов с ним встретиться? Но сначала она даст Кевину какое-то время. В надежде, что Джеймс поступит так же.
Вечером того же дня в дверь к Джеймсу позвонили. Спазм сжимал ему внутренности, пока он спускался вниз и шел к двери. Даже через двадцать лет работы по профессии, где постоянная готовность — норма, он поражался силе своего волнения всякий раз, когда звонили по телефону или в дверь.
— Я принесла поесть, — сказала Кэсси Миранда, протискиваясь в дверь мимо него и распространяя запах базилика и чеснока.
Джеймс постарался скрыть разочарование — или облегчение, он сам точно не понял — оттого, что это оказалась Кэсси, а не некто восемнадцати лет от роду и, может быть, с зелеными, как у него, глазами.
— У нас были какие-то планы, Кэсс?
Она огляделась.
— К тебе кто-то должен прийти?
— Нет.
— Хет в Сиэтле. Мне стало одиноко.
Он закрыл дверь и пошел за гостьей на кухню.
— Ты помолвлена всего три недели и уже отвыкла есть в одиночестве?
— Удивительно, правда?
Джеймс знал, почему пришла Кэсси, и причина не имела никакого отношения к тому, что ее жених в отъезде. Джеймса и Кэсси, проработавших вместе почти целый год в качестве детективов в Эй-Ар-Си, и их начальника, Куинна Джерарда, связывала теперь дружба, какая редко возникает между независимыми личностями. Только Кэсси и Куинну он рассказал о том, что происходит в его жизни, чего он ждет.
— Было что-нибудь? — спросила она, доставая тарелки.
— Ничего.
— Дай им время. — Длинная, золотисто-каштановая коса перекатилась по спине Кэсси, когда женщина потянулась за парой бокалов.
— Может, Пол решил не выполнять соглашение. — Он взялся за бутылку «Мерло».
— Судя по тому, что ты рассказывал о Поле Бренли, он не мог нарушить данное слово. — Кэсси перестала раскладывать еду, оперлась о стойку и наклонилась к нему. — Важнее другое: вдруг сам ребенок не захочет тебя видеть?
Джеймс поставил лоточек с натертым пармезаном рядом с тарелками.
— Да, и что? Это нормально.
— Вот и я говорю, Джейми. А если они с тобой не свяжутся, ты сам можешь легко разыскать семью Бренли и получить ответы на все вопросы. Мне даже не верится, что ты еще не пытался этого сделать.
— Я согласился не вступать в контакт и выполнил это условие. Не хочу пользоваться своими преимуществами, пока не буду вынужден. Все это и так здорово действует на нервы, Кэсс. Может, мой договор с Полом значил немногим больше, чем простое рукопожатие, но хочется думать, что он его выполнит.
Джеймсу удалось продержаться весь вечер, не рассказав Кэсси об инциденте с мотоциклом. Он был просто не готов к допросу, которому она могла его подвергнуть.
После того как Кэсси ушла, Джеймс сел было к компьютеру, но не смог сосредоточиться на работе. Год назад он не мог бы представить себя живущим в таком месте, в этом импозантном особняке, где есть место для семьи. Хотя Джеймс родился и вырос в Сан-Франциско и этот город оставался его базой все двадцать лет, что он ловил беглых преступников, жил он после развода в маленькой, дешевой квартирке. Когда в прошлом году умер его отец и Джеймс решил, что с него хватит кочевой жизни, он стал присматривать себе жилье. Этот дом очаровал его.
Ему нужен был домашний очаг, хотя, может быть, и не в традиционном смысле этого понятия. Он бы не возражал, если бы у женщины уже были дети, но тогда ему хотелось бы родить и своего, если еще не слишком поздно.
Своего… У него уже есть свой. Только он не помогал его растить. Но может быть, они все равно могли бы подружиться. Интересно, согласится ли на это Пол? А его жена Кэрин, которую Джеймс никогда не видел, — не почувствует ли она, что вторжение Джеймса в их жизнь чем-то им угрожает? Он не раз говорил себе, что его встреча с ребенком может создать сложности для всех. Но Джеймс никогда не нарушал своего слова или обещания. Для него хуже всего было не владеть ситуацией. И это как раз такой случай.
Ему оставалось только ждать.
Глава третья
Джеймс ожидал, что в таком «семейном» районе, как этот, будет масса детей, которые придут за гостинцами, но действительность ошеломила его. Он не успевал подойти к двери, бросить горсть конфет в бумажный пакет, пластмассовую тыкву или наволочку, закрыть дверь и отойти, как раздавался следующий звонок.
Он решил ограничиться раздачей конфет и уселся на крыльце, на четвертой ступеньке снизу. Уже стемнело, хотя был еще ранний вечер. Джеймс упивался тихим счастьем. Это был его первый Хэллоуин в настоящем доме, в реальном жилом районе за столько лет, что и не припомнить. Костюмы были всякие, от купленных в магазине до самодельных. Шли вразвалочку пираты, кружились в танце принцессы. Некоторые вещи никогда не меняются.
Время шло, и контингент охотников за гостинцами становился старше. Дети ходили стайками, без взрослых. Они что-то бормотали, протягивали свои мешки, опять что-то бормотали и шли дальше. Когда поток уменьшился до одного-двух ребятишек каждые пять минут, Джеймс решил вернуться в дом. Он встал, и как раз в этот момент к крыльцу подошел и остановился какой-то молодой человек.
— Нет костюма — нет конфет, — шутливо сказал Джеймс. Паренек не потрудился хотя бы надеть шляпу или прихватить что-то из реквизита. Разве что считал костюмом свою черную кожаную куртку плюс темные очки, которые были на нем, хотя солнце зашло два часа назад.
— Меня зовут Кевин, — сказал парень, сунув руки в карманы. — Кевин Бренли. Вы — Джеймс Паладин?
Это был удар в солнечное сплетение; боль и радость невообразимо перемешались. Кевин. Значит, у него сын. Как он мог хоть секунду сомневаться, хочет ли он встретиться с мальчиком?
— Да, это я, — с усилием произнес он. Их связь чисто биологическая, но парень все-таки пришел. Вид у него испуганный и чуточку враждебный. И он симпатичный. Джеймс протянул руку. — Спасибо, что пришел.
Поколебавшись несколько секунд, молодой человек пожал ее и тут же сунул свою обратно в карман.
Джеймс наконец справился с волнением.
— Зайдешь? — спросил он. Лицом к лицу со сбежавшим убийцей он и то чувствовал бы себя гораздо увереннее.
— Может, посидим здесь?
— Конечно. — Джеймс показал на ступеньку рядом с собой и постарался не улыбнуться, когда Кевин сел ступенькой выше. Проклятье! Что говорить мальчишке, которому ты отец, но которого никогда не видел? Джеймс удивился, что Кевин пришел один, хотя так даже лучше. В присутствии Пола они, наверное, ощущали бы еще большую неловкость. — Как поживает Пол?
— Отец уже год как умер.
Джеймс отвернулся, закрыл глаза. В горле у него встал комок. Он не встречался с Полом почти девятнадцать лет, но ясно видел его лицо, слышал его голос.
— Я сожалею. Очень, очень сожалею…
— Спасибо. — Кевин сдвинул очки на темя. Его подбородок дрогнул. — Я здесь не за тем, чтобы найти ему замену.
Кевин сердился. Джеймс это понимал. Его отец умер, а Джеймс был жив. Это несправедливо.
— Я и не рассчитываю занять его место. Он тебя вырастил.
— Я слышал, вы — частный детектив.
— Как ты это узнал?
— От мамы. На прошлой неделе она нашла договор, который заключили вы с папой. Она вас проверила.
Умница, что не дала сыну действовать вслепую. Но интересно, что бы она сделала, если бы его данные ей не понравились?
— Надеюсь когда-нибудь с ней познакомиться.
Кевин усмехнулся одной стороной рта.
— Моя мама немного непредсказуемая.
— Ладно. — Джеймс не знал, что еще сказать. Непредсказуемая — это значит ненормальная? Создаст проблему? — Она знает, что ты здесь?
— Нет. И пусть это так и останется между нами.
— Почему?
— Потому что ей это не понравится.
Бессмыслица какая-то, подумал Джеймс.
— Но ведь ты сказал, что она проверяла меня. И мое имя и адрес дала тебе она. По-моему, это очень похоже на одобрение.
— Она выполняла папино обещание, вот и все.
— Понятно. Но ты пришел. Почему?
— Потому что вы кое-что можете для меня сделать.
— Что именно?
— Помочь мне найти убийцу отца.
Джеймс ошеломленно смотрел на мальчишку, уловив в нем ярость и боль.
— Убийцу?
Кевин ответил резким кивком.
— Копы говорят, это был несчастный случай. Только я думаю иначе.
Джеймс встал.
— Пошли в дом, — сказал он Кевину.
Помешкав, Кевин тоже встал. Джеймс видел в нем результат действия своих генов, но не так, как если бы смотрелся в зеркало, а так, словно Кевин сошел со страницы ежегодника средней школы, где учился Джеймс. Видит ли это Кевин? Может быть, это ему неприятно?
Он выключил свет на крыльце, чтобы не привлекать охотников за гостинцами, и стал наблюдать за Кевином, пока тот осматривался в доме.
— Вы живете здесь один? — спросил Кевин. Он опять держал руки в карманах.
— Да. — Джеймс жестом пригласил пройти в гостиную.
— А дети у вас есть?
Один ты.
— Нет.
— А почему?
— До прошлого года я работал по розыску преступников за вознаграждение. Дома бывал мало. Мне казалось неправильным иметь семью и так часто и подолгу отсутствовать.
Через несколько секунд Кевин сказал:
— Папа тоже часто бывал в отъезде.
— Чем он занимался?
— Он был каскадером.
Джеймс сел в кресло, решив, что сидя будет казаться проще и мягче. Кевин медленно передвигался по комнате, останавливаясь посмотреть то на одно, то на другое, потом шел дальше.
— В Голливуде? — спросил Джеймс.
— Ну да.
— Тогда его смерть должна была бы освещаться в печати.
Кевин взял в руки кусок желтого кварца, лежавший на каминной полке, и стал его рассматривать.
— Она и освещалась.
— Значит, я был в отъезде. Где вы жили?
— В Южной Калифорнии, в Долине. У нас было небольшое ранчо.
— Лошади?
— Ну да. Нельзя стать универсальным каскадером, если не умеешь ездить верхом.
— Понятно. А ты умеешь?
— Конечно. — Кевин остановился прямо перед ним. — Вы мне поможете?
Итак, болтовне конец. Он интересует Кевина лишь в той мере, в какой может быть ему полезен, но пока хватит и этого.
— Расскажи, что ты знаешь.
Кевин выпрямился и напрягся. Очевидно, даже через год после тех событий ему было трудно об этом говорить.
— Папа ехал на мотоцикле по дороге через каньон. Шел дождь. Мотоцикл сорвался в пропасть.
— Почему ты видишь в этом злой умысел?
— Папа был осторожен. Сверхосторожен. Он десять раз просчитывал каждый трюк. И знал каждый дюйм этой дороги. Этого с ним никак не могло случиться. Никак.
— Даже в дождь?
— Он был суперосторожен.
Определенность его суждений убеждала.
— Однако в полиции думают иначе.
— В полиции не знали моего отца. — Кевин скрестил руки на груди. — Послушайте, если вы не хотите мне помочь, так и скажите.
— У тебя есть что-то конкретное, от чего можно оттолкнуться? Может, он вел себя как-то необычно?
— Да. Необычно. Не знаю, как объяснить. Но точно необычно. — Молодой человек на несколько секунд закрыл глаза. — Он отсутствовал. Был тут, рядом, но его не было. Словно его все время что-то грызло.
— Ты с ним об этом говорил?
— Да вроде того. Я спросил, не случилось ли чего, но он сказал, что просто устал.
— И ты ему не поверил?
Кевин покачал головой.
— Я не стал давить на него, решил дать ему какое-то время. Он рассказывал мне все. Я думал, расскажет и это.
Получается, что не все. Поверх явного горя мальчишки был заметен налет агрессивности — вероятно, так он хотел скрыть свою боль. Джеймсу решение далось легко: Кевину надо помочь. Ведь если он откажется, то Кевин наверняка исчезнет из его жизни так же быстро, как и появился.
— Ладно, я возьмусь за расследование, — сказал Джеймс.
— Но вы не очень-то мне верите?
— Я верю, что ты знал своего отца лучше, чем кто бы то ни было — кроме, может быть, мамы. Но не питай ложных надежд.
— А вы хороший сыщик?
— Хороший.
Кевин пристально смотрел на Джеймса. Взгляд у него был настороженный, словно он готовился сбежать в любую минуту. Наконец парень шевельнул плечами, и это явно был невольный жест облегчения.
— Мне потребуется больше информации, — сказал Джеймс. — Пойду возьму блокнот.
В дверь позвонили. Джеймс открывать не пошел, полагая, что это охотники за сладостями. Он взял в офисе блокнот, уговорил Кевина сесть и записал более точно, где и когда произошла авария, кто в полиции занимался этим делом. Подробнее записал то, что относилось к необычному поведению Пола.
— Для начала сойдет, — подытожил Джеймс. — Дай мне пару дней на кое-какую предварительную работу. Хочешь, я тебе позвоню?
Кевин с трудом сглотнул, потом кивнул.
— Оставь мне свой телефон и адрес. — Джеймс сделал вид, будто не понимает, как важна Кевину его помощь.
Кевин дал ему только номер телефона.
— Это мой сотовый.
Второй раз за неделю ему побоялись сообщить личную информацию. У него в памяти всплыл образ сокрушительницы мототоциклов. В ее взгляде была такая же настороженность, как сейчас у Кевина.
— Мне пора, — сказал Кевин, вставая. Куртку он не снимал, и ему перед уходом оставалось лишь опустить на место темные очки.
Джеймсу не хотелось его отпускать, но он понимал, что в таком деле нельзя торопить события. Ему и так уже здорово повезло: он познакомился с сыном. Спешка могла все погубить. Он протянул руку. Кевин ее пожал.
— Спасибо. — Юноша решительно зашагал к двери. Когда дверь за ним закрылась, в ней задребезжали стекла. Его шаги быстро прогрохотали по ступеням, и через считаные секунды их уже не стало слышно.
Прихватив банку пива, Джеймс пошел в офис — поискать газетные статьи о смерти Пола. Но когда он уселся перед компьютером, то так и остался сидеть, думая о Поле, о том, как они познакомились и что тогда произошло, после чего он остался перед Полом в долгу.
В дверь позвонили. Он опять не пошел открывать. Позвонили еще раз. И через пятнадцать секунд еще раз. Досадуя, Джеймс пошел к двери. Конфет для раздачи у него не осталось.
Он распахнул дверь с намерением поучить этикету очередного охотника за угощением. Но там стоял не ребенок в маскарадном костюме, а сокрушительница мотоциклов в голубых джинсах и красном свитере.
— Я не помешала? — спросила она с таким видом, словно была готова в любую минуту сбежать — вероятно, потому, что хозяин хмурился.
— Нет. — Джеймс был поражен силой собственной реакции. — Не помешали. Входите, пожалуйста.
— Нет, благодарю вас. Извините, что я так поздно, но у вас горел свет. Я только хотела узнать о стоимости ремонта. Должна ли я вам еще какие-то деньги.