— А вдруг она и правда ведьма? — выкрикнул кто-то из толпы.
— Ведьма! Ведьма! — раздались согласные восклицания.
— А кто-то это доказал? — Марта обвела насмешливым взглядом людей. — Вы так легко соглашаетесь. Хотите, чтобы завтра в темном колдовстве обвинили вас и потащили на костер, точно, как Илзе?
— Даже явно виновный не может быть наказан без следствия и справедливого суда, — вышел вперед адвокат Честер Риди. — А госпожа Атарис на виновную вообще не похожа.
— Вот-вот, господин законник правду говорит, — закивала булочница.
— Уйди с дороги, дура, — разъярился господин Госли. — Иначе сейчас пойдешь следом за цветочницей. И сыночков своих забери.
— Люди, да что же это такое? — ахнул кто-то из-за спины Марты.
— Правда, господа, — послышался хрипловатый голос, в котором Илзе узнала госпожу Малено, — устроили варварство.
Толпа вокруг зароптала. Людей стало еще больше, они окружили процессию плотным кольцом. Стражники напряглись и выпустили из рук кандалы Илзе, доставая дубинки. Цветочнице стало казаться, что площадь превратилась в стог соломы, облитой горючим. Хватило бы одной искры — и все обернулось бы дракой, жестокой и кровавой.
— Вы все, расходитесь! — заорал бургомистр. — Я здесь власть! И я буду решать, кого казнить, а кого миловать.
— Что здесь происходит?
Голос, ледяной, как снег на вершинах гор, без труда перекрыл шум толпы, заставляя всех замолчать. Площадь погрузилась в какую-то неживую испуганную тишину. Люди тут же расступились, кланяясь и приседая, и в широком проходе показался граф верхом на своем черном скакуне.
Привычно одетый во все черное, мужчина медленно подъехал к источнику беспокойств и спешился. А потом негромко произнес, пристально глядя на господина Госли:
— Я задал вам вопрос.
Тот сразу сжался и слегка побледнел. Его глаза забегали из стороны в сторону, а потом он добрался духу и выпалил:
— Так ведьму поймали, Ваше Сиятельство.
— Ведьму? — прищурился граф Арлей.
— Да, — бургомистр аж надулся. — Ведьма годами жила среди нас. Уверен, все несчастья, что случались в городе — ее вина. И нежить, и болезни. А теперь она убила моего сына. Приворожила мальчика, а когда тот ей надоел, прокляла его так, что он скончался меньше, чем за сутки.
— Как есть, умер, — раздались вдруг женские рыдания, — бедный мой малыш.
Марта Уоллес, услышав стенания госпожи Госли, скривилась.
— Да какой он малыш? Здоровый лоб, который всему городу кровь попортил.
— Цыц, — прикрикнул на нее бургомистр.
— Вы рот-то мне не затыкайте. Мы не дадим вам угробить бедную девочку.
— Бедную девочку? Да мой сын последние дни был буквально одержим ей. Людвиг, — бургомистр кивнул на стоящего рядом молодого мужчину, — подтвердит, что магазин этой цветочницы был последним местом, откуда вышел мой сын перед тем, как заболеть.
— Да-да, — Людвиг подобострастно закивал.
— А ну иди сюда мерзавка, — господин Госли дернул цепь от кандалов с такой силой, что Илзе против воли вскрикнула. — Признайся, а то хуже будет.
— Я ни в чем не виновата, — твердо сказала девушка, глядя в черные глаза графа.
Сейчас Эллан Эрнаэн был единственной надеждой. Только он, появившийся так вовремя, мог спасти ее жизнь и репутацию. И Илзе мысленно взмолилась, истово, изо всех сил:
«Помоги! Помоги, прошу!».
— Да я тебя… — бургомистр замахнулся, намереваясь отвесить Илзе оплеуху.
— Довольно, — резкий окрик заставил его замереть с поднятой рукой.
Эллан Эрнаэн неторопливо подошел к девушке и щелкнул пальцами. Кандалы осыпались мелким песком, а маг обвел жестким взглядом собравшихся.
— В Илзе Атарис нет ни капли запрещенной магии. Она не ведьма, никогда ею не была и не виновна в тех деяниях, которые ей приписывают. Это всем понятно?
Толпа согласно закивала.
— Приворот и уж тем более убийство — это преступления, которые должны расследоваться и судиться в соответствии с законами королевства Адемар — продолжил мужчина. — И мне очень интересно, почему глава Стражного управления позволил твориться такому беспределу.
Из-за спин людей выбрался невысокий полный мужчина. Он был весьма бледен и утирал пот, тешущий со лба, шелковым платочком.
— П-понимаете… — пробормотал господин Леви, заикаясь и отводя глаза. — Господин Госли приказал мне…
— Приказал нарушить закон? — нехорошо прищурился маг. — И вы послушались?
— Он ведь бургомистр… — еле слышно залепетал господин …. — Поймите…
— Значит, вы не смогли отстоять порядки, на страже которых вас поставили?
Мужчина только виновато склонил голову.
— Что ж, я думаю, что этот пост стоит передать более достойному человеку. Тому, кто в состоянии принимать собственные решения и отвечать за них.
Начальник стражи только вздохнул обреченно, принимая свою отставку.
— А что касается вас… — Эллан Эрнаэн повернулся к бургомистру.
— Ваше Сиятельство, — тут рухнул на колени, — поймите убитого горем отца. Да, я ошибся, но эта ошибка была вызвана только скорбью по любимому сыну.
— Любимому настолько, что вы прикрывали все его прегрешения, включая даже попытку убийства?
— Что? — ахнула госпожа Госли. — Что вы такое говорите, мой мальчик не мог…
— О вашем сыне ходит много нехороших слухов, — прервал ее граф. — Он развлекался в городе уже не один год, но, к моему сожалению, эти его прегрешению останутся бездоказательными. Но кое-что мне известно точно: почти неделю назад Патрик Госли в компании Людвига Фрейна и Жоржа Кольбера избили и ограбили Маркуса Вайена. Жорж Кольбер уже дал показания и рассказал о том, как все произошло.
Толпа слаженно ахнула.
— Ужиная в трактире, они заметили господина Вайена, который демонстрировал девушке свое изобретение. Молодые люди заинтересовались и решили проверить, нет ли в карманах парня еще чего-нибудь интересного. Подстерегли его на улице, избили до полусмерти и бросили умирать на берегу Белого озера. А потом, когда узнали, что их жертва выжила и идет на поправку, наняли мелкого бандита добить беднягу.
Людвиг Фрейн дернулся, пытаясь нырнуть в толпу и сбежать, но путь ему преградили люди Эллана Эрнаэна. Поняв, что он окружен со всех сторон, мужчина бросил на графа злобный взгляд, но покорно опустил руки, позволяя заковать себя в кандалы.
Не менее злобный взгляд достался Илзе от господина Госли, все еще стоящего на коленях. Девушка поежилась от этого молчаливого общения расправы. Она ясно понимала, что бургомистр не спустит такого унижения и отыграется на ней. И как защитить себя и свой магазин, цветочница пока представляла плохо. Неужели придется ждать еще один черный лютик? Или бросать все и бежать?
Но то, что произошло дальше, удивило всех. Еще двое мужчин в черном подошли к бургомистру, подняли его с мостовой и нацепили на руки кандалы.
— Что? — растерялся тот. — Что вы…
— Максимилиан Госли, — резко произнес граф, — вы обвиняетесь в злоупотреблении служебными полномочиями и растрате городского бюджета. С этого момента вы освобождаетесь от должности. Все ваши счета заблокированы и деньги с них пойдут на компенсацию потерь. Кроме того, вы обвиняетесь в том, что наняли мага, который поднял четырех упырей на местном кладбище. А потом подкупили местных нищих и бродяг, чтобы те распускали слухи, порочащие мое имя. Надеялись таким образом отвлечь меня от проверки бюджета, а, если повезет, то и вовсе заставить уехать из города.
Кто-то ахнул, кто-то начал ругаться. Госпожа Госли вообще демонстративно рухнула в обморок и только реакция одного из незадачливых стражей, что арестовывали Илзе, не позволила ей упасть на брусчатку.
— У вас нет доказательств, — просипел бургомистр, бледный, как засохшая овсянка.
— Доказательств у нас предостаточно.
— Милостивые боги! — покачала головой госпожа Уоллес.
— На этом все, — криво усмехнулся Эллан Эрнаэн. — Представление окончено. Расходитесь.
Арестованных повели в сторону Стражного управления. За ними семенил несчастный господин Леви. Стражник пытался привести в чувство госпожу Госли, неловко похлопывая ее по щекам. Некоторые разбредались по домам, некоторые наоборот собирались в кучки, с жаром обсуждающие произошедшее. А Марта Уоллес подхватила под руку Илзе и повела в кондитерскую пить чай.
— Как хорошо, что господин граф успел вовремя, — вздохнула она, запирая лавку на замок.
Пусть это время вполне могло быть очень прибыльным, ведь горожанам нужно было где-то перемыть косточки главным действующим лицам сегодняшнего переполоха. Но сейчас женщине нужно было успокоиться самой и успокоить Илзе.
— Да, — согласилась девушка, падая на стул и закрывая глаза, — Не то слово, как вовремя.
Внутри все еще заходилось от волнения и страха. Сегодня она была как никогда близка к смерти. Да, защитники нашлись, но что-то подсказывало, что господин бургомистр, обнаглевший от вседозволенности, просто смел бы и Марту с сыновьями, и тех, кто не побоялся их поддержать. К тому же, толпа часто вообще не разбирается, кто прав, а кто виноват, а просто наваливается на жертву, стремясь разорвать и уничтожить.
— Это я позвал лорда Эрнаэна, — сказал Винсент, вынося из кухни пузатый чайник. — Он дал мне амулет для связи, на всякий случай. Не думал, что придется воспользоваться им так скоро.
— Спасибо, — благодарно улыбнулась цветочница. — Вам всем спасибо. Если бы не вы…
— Все, забудь это, как плохой сон, — Марта ласково погладила Илзе по волосам. — Теперь все будет хорошо.
— По бургомистру уже давно виселица плачет, — кивнул Родрик Уоллес. — Да и его сыночек недалеко ушел. Так что весь город вздохнет с облегчением.
— Это ведь у нас и новый бургомистр теперь будет, и новый глава стражи, — заметил Дин.
— Думаю, лорд Эрнаэн не допустит того, чтобы там появился недостойный человек, — пробормотала Илзе.
— Я тогда может и сам в стражу пойду работать. А то ведь меня старый Леви не брал. Знал, что слишком честный и правильный.
— Посмотрим, что выйдет, — покачала головой Марта.
Илзе подняла предложенную ей чашку и сделала глоток ароматного чая. Горячая жидкость помогла окончательно унять дрожь в руках и лихорадочно колотящееся сердце. Все закончилось, и закончилось хорошо. Больше опасность ей не грозит.
Рассеянно прислушиваясь к болтовне семейства Уоллес, она вдруг краем глаза заметила движение на улице. Чуть отодвинула занавеску и увидела Эллана Эрнаэна, который вышел из ратуши. За ним семенил бледный, как полотно, заместитель бургомистра.
Граф легко, несмотря на хромоту, взлетел на своего коня. Заместитель бургомистра что-то сказал ему, поклонился и шустро убрался обратно в ратушу. А маг пришпорил коня и поехал прочь, лишь в самый последний момент обернувшись. И Илзе могла поспорить на что угодно, что он безошибочно нашел взглядом ее глаза.
ГЛАВА 9
Несколько дней город лихорадило. Жители обсасывали произошедшее со всех сторон, передавали друг другу самые разнообразные сплетни, зачастую не имеющие к реальности никакого отношения. К счастью, Илзе в них выступала в качестве невинной жертвы, а вот личность бургомистра и его подельников обросла самыми жуткими выдумками. Ему приписывали и взятки, и контрабанду, и не случившуюся вспышку красной оспы. Говорили даже, что он на ворованные деньги устроил у себя в спальне золотой сортир. Но, на самом деле, все было не так уж и страшно. Бургомистр просто воровал, много и долго, а его сын с друзьями пользовались всеми преференциями папочкиного положения.
И всего через неделю в городском суде случился открытый процесс, на который Илзе не ходила. Максимилиана Госли, Людвига Фрейна и Жоржа Кольбера приговорила к пожизненной каторге. Госпожа Госли убралась из города еще раньше, собрав вещи и сев на дилижанс, едущий заграницу.
В след за главой города потеряли свои должности или пошли под суд еще несколько человек, учувствовавшие в разных махинациях. Город как следует почистили от тех, кто брал взятки, воровал или пользовался служебным положением в личных целях. Остальные сидели тихо и тряслись лишь при упоминании одного имени Эллана Эрнаэна.
Пост бургомистра в итоге получил господин Айк Реомир, директор местной школы. Стражу возглавил капитан Харвей, опытный и справедливый мужчина, чей карьерный рост изо всех сил тормозил его бывший начальник, боявшийся конкуренции. И Дин Уоллес получил желанную должность в управлении.
А спустя почти две недели после нападения на Илзе, в ее лавку пришел тот, чьего появления она одновременно страшилась и ждала.
— Добрый вечер, — цветочница приветливо улыбнулась мужчине.
Тот не ответил. Неторопливо осмотрел цветы вокруг, потом подошел, оперся о прилавок и тихо сказал, глядя прямо в глаза девушке:
— Я ведь знаю, кто ты, Илзе Атарис.
Под этим пронзительным взглядом по спине побежали неприятные мурашки, но Илзе все же нашла в себе силы спокойно ответить:
— Конечно, знаете. Все здесь знают, что я обычная цветочница.
— Цветочница, — со странной интонацией повторил граф. — В чьем саду могут расти абсолютно любые растения, независимо от сезона и погоды. За букетами которой идут даже те, у кого есть собственный сад. Та, кто поклоняется богине Леассии.
Он кивнул в сторону висящего в углу над прилавком оберега — кольца, сплетенного из разноцветных ниток.
— Что плохого в поклонении богине жизни? — пожала плечами девушка. — Это ведь не Темная Тамина.
— Да, ты права. Леассия — богиня жизни. Так, по крайней мере считают жители королевства Адемар. Но очень немногие знают, что на востоке, в княжестве Ирсал, Леассию считают еще богиней справедливости. Илзе — это ведь ирсальское имя, так?
— Так, — тихо согласилась цветочница.
— Будучи на войне, я слышал легенду, — невидяще глядя куда-то вдаль, произнес мужчина. — Легенду о жрицах Леасии. Девушках, через которых она передает свою волю. В цветах, растущих рядом с ними несмотря ни на что. Именно через цветы жрица может наградить человека богатством, удачей или процветанием. Может подарить исцеление от смертельной болезни или силы для преодоления невзгод. А может и покарать. Как покарала Патрика Госли.
— Почему вы так решили? — хмуро спросила Илзе. — Не только ведь из-за имени?
— Не только. Еще из-за леорнисов, которые спасли город от оспы. Из-за мельвей, которые каждый день появлялись у изголовья Маркуса Ваена. И из-за того, что на него пытались напасть, когда там неожиданно оказалась ваза с акацией.
В магазине воцарилось тяжелое молчание. Этого следовало ожидать. Маг был слишком умен, слишком проницателен. Умел подмечать даже самые мелкие детали и делать из них правильные выводы. А цветочница так неосторожно демонстрировала свою необычность, не раз и даже не два.
Девушка прикрыла глаза, делая глубокий вдох, потом открыла их и спокойно посмотрела на Эллана Эрнаэна.
— Я подозревала, что вы сумеете соотнести одно с другим. И что теперь? Отдадите меня под суд за убийство Патрика Госли?
— Нет, — бледно улыбнулся мужчина. — Кто я такой, чтобы спорить с волей богини? Просто я хотел убедиться, что судьба не случайно привела меня в этот город.
— Что вы имеете в виду?
Маг потер висок и очень тихо сказал:
— Когда в твоем саду снова вырастет черный цветок, приходи в мой замок. Тебя пропустят.
— Что? — ахнула Илзе.
— Я знаю, что рано или поздно меня настигнет возмездие за все то, что я сделал. Жаль только, что этим возмездием станет та, которая…. Впрочем, не важно…
Сказав это, он бросил на Илзе последний взгляд, потом развернулся и вышел. На улице послышался цокот конский копыт, а девушка бессильно опустилась на табурет.
От горечи, которую цветочница увидела в глазах мужчины, ей хотелось плакать. Такой сильный, храбрый, но такой несчастный и одинокий… Прошедший сквозь ад, но оставшийся при этом человеком. Человеком, который смиренно готов принять наказание за свои поступки. А Илзе должна будет его убить, если на то будет воля богини.
— Прости его, Леассия, — прошептала она, не обращая внимание на текущие по щекам слезы. — Молю тебя, прости.
С этого дня цветочница каждый раз испуганно замирала, входя в собственный сад. Она боялась увидеть знамение смерти для мужчины, который незаметно стал ей очень дорог, и искренне радовалась, когда этого не происходило. Но лилия, подаренная Митирой, все стояла на столике у кровати, своим свежим видом напоминая о том, что еще ничего не кончилось.