— Вы не беспокойтесь, мне ведь нужна лишь койка, чтобы переночевать. Мы и в выходные часто работаем, — с ходу согласился Тёма и поспешно добавил: — Если, конечно, хозяйка не заломит большую цену.
— Не должна, — успокоила его мать Виты. — Ей очень нужен жилец, а пустить кого попало не может. У нее дочь — школьница. Мы же тебя ей рекомендуем.
— А когда можно будет познакомиться с ней и посмотреть? — спросил Тёма.
— Хоть сейчас. По-моему, она дома, с дежурства вернулась.
Тёма поднялся с места, но, подумав, снова сел.
— Хотелось бы немного узнать о хозяйке, прежде чем смотреть и вести с ней переговоры, — объяснил он. — Что она за человек? Где работает?
— Разведенка. Муж вроде был военный, — коротко сообщила мать Виты. — Дочери, Любочке, десять лет. Сама Оксана откуда-то с Западной Украины. Работает медсестрой. Живут тихо, никого не беспокоят.
— Так она же замуж может выйти, — обеспокоился Тёма, — и тогда меня сразу вытурит!
— Все, конечно, возможно, — резонно заметила мать Виты, — но не похоже на это. Ходит к ней уже второй год один приятель. Но только днем. Скорей всего семейный. Если бы что-то было серьезное, не искала бы жильца.
Квартира Оксаны Григорьевны оказалась на той же лестничной площадке. Хозяйка понравилась Тёме с первого взгляда. Невысокая и худенькая, она была очень хорошо сложена и одета скромно, но со вкусом. Черты лица были правильными, но не яркими, волосы гладко зачесаны назад. Большие зеленые глаза, казалось, хранили какую-то тайну. На вид ей нельзя было дать и тридцати, но морщины вокруг глаз выдавали возраст.
Назвав вполне приемлемую цену, хозяйка предложила:
— Если пожелаете, я могу готовить и на вас завтрак и ужин. Оплатите это деньгами или продуктами, — добавила она. Тёма понял, что соседка успела сообщить и о посылках, получаемых им из дома.
— Меня это очень даже устроит, — охотно согласился он, — обедаю я на работе, а по выходным — где-нибудь, с друзьями.
Тёма поселился в просторной и уютной комнате вместе с Оксаной Григорьевной и ее дочкой Любой. Так начался новый этап его самостоятельной жизни вдали от Москвы.
Сибирская осень была недолгой — в октябре лег снег. Тёма встречал зиму во всеоружии: быт у него был вполне налажен. Мама где-то достала и прислала ему подержанную летную куртку на меху, а сам он купил недорого у отставного пилота «английские» унты, отличающиеся от обычных тем, что были сделаны в виде хромовых сапог с верхом из дубленой кожи. Теперь морозы ему были не страшны.
Не прошло и месяца с того дня, как он поселился на новой квартире, как между ним и его хозяйкой возникла любовная связь. Произошло это просто и по инициативе Оксаны. За ужином она объявила, что у нее именины, они прилично выпили, и, когда ночью она пришла к нему в постель, Тёма ничего не имел против. По правде сказать, он соскучился по женской ласке. Моральных угрызений тоже не испытывал, так как ее друг, которого он застал у нее однажды, жил со своей семьей и к тому же был стар.
Худенькая тихая Оксана оказалась на редкость темпераментной женщиной, и их «супружеские ночи» полностью гасили его сексуальные потребности. Правда, ему редко удавалось как следует выспаться, но зато он мог всего себя отдавать работе.
— Конечно, тяжело жить одной с ребенком, но я так натерпелась от мужа, что не хочу повторить это снова. Хорошего человека найти трудно, — открывала она душу Тёме. — Найти бы милого друга, такого сладенького, как ты!
— Но ведь ты теряешь со мной время, — совестливо замечал ей «сладенький». — Я скоро вернусь в Москву. Неужели не понимаешь, что мы с тобой даже не можем жить открыто?
— Ну конечно, понимаю. Знаю, что я тебе не пара, — целуя, заверяла она его и ласково шептала: — А времени я с тобой не теряю. Мне так хорошо, будто снова двадцать лет. Это — счастье, пусть ненадолго!
— Тогда почему ты не предохраняешься? — высказал Тёма то, что заботило его давно, но никак не решался спросить. — Ведь ребенок нас все равно не свяжет, а второго тебе не вытянуть!
— Напрасно беспокоишься, милый, — успокоила его Оксана. — Я же медик и знаю, что надо делать. И у меня плохое здоровье, рожать мне противопоказано.
Энергии у Тёмы всегда было столько, хоть отбавляй. Он и работал хорошо, и выпускал комсомольскую стенгазету, а когда секретаря заводского комитета забрали в райком, Тёму выбрали на его место. Ему довелось даже участвовать в совещании секретарей комитетов комсомола территориального управления ГВФ, о чем у него осталась групповая фотография на память. Не забыл Тёма и о своем увлечении спортом — участвовал в лыжных соревнованиях гарнизона и даже завоевал призовое место.
Находилось время и для развлечений. Соседская Вита не оставляла его своим вниманием, и он вскоре влился в компанию студентов-медиков, что было ему не в новинку. Оксана не выказывала ни недовольства, ни ревности, и он проводил с ними все выходные дни, посещая театры, концерты или просто гуляя по городу. Именно в компании Виты Тёма познакомился с Ирой.
Ира Проскурина училась в одной группе с Витой и была старшей дочерью профессора, известного всему городу тем, что у него была частная коллекция русских мастеров живописи. Внешне она выглядела как тургеневская героиня — стройная, элегантная, со строгой прической, очень шедшей к ее ясным, серым глазам. Ира чем-то напомнила Тёме Аллу из Малеевки и, может быть, именно поэтому сразу завоевала его сердце.
Встречаясь с ней в компании, Тёма вскоре убедился, что Ира тоже к нему неравнодушна. Это было видно по задумчивым внимательным взглядам, на него устремленным, и по тому, как неумело кокетничала она во время танцев. В свои девятнадцать лет Ира была еще совсем неопытной девушкой.
Они с Темой долго не решались завязать более тесные отношения и, как ни странно, первой на это отважилась Ира.
— А ты знаешь, Тёма, тобой заинтересовались мои домашние, — преодолевая застенчивость, сказала она ему, когда они танцевали на вечеринке у Виты. — Приглашают тебя на обед в воскресенье. Хотят расспросить о Москве. У нас там младшая, Катенька, учится.
— Я не прочь познакомиться с твоими предками, — не стал жеманиться Тёма. — И очень люблю живопись. Говорят, профессор собирает русских художников?
— Да, и у нас есть подлинники Репина и Поленова, — с гордостью подтвердила Ира. — Значит, придешь? — радостно улыбнулась она. — Адрес наш знаешь?
— Мне показывали ваш дом. Он примечательный, — улыбнулся в ответ Тёма. — Деревянный особняк в центре города среди многоэтажных домов.
— Отцу много раз предлагали большую квартиру в новостройках, даже две, — открыла секрет Ира. — Но там негде разместить папину коллекцию, поэтому мы остаемся в этом доме, который построил еще мой дедушка.
Тёма был отлично принят родителями Иры. Видно, он им сразу понравился, так как во время обеда на столе появился графин с водкой и строгие на вид профессор с супругой слишком уж подробно расспрашивали его о работе и родителях. «Похоже, они это делают с дальним прицелом, — сообразил Тёма. — А что? Если жениться, лучше Иры не найти, — подумал он, чувствуя, как его охватывает волнение. — Может, и впрямь, судьба велит мне остаться в Сибири?»
Дальнейшие события разворачивались в том же направлении. Тёма стал частым гостем в доме профессора, и редкий воскресный обед обходился без него. Ира приобщила его к концертам в филармонии, и он пополнил свое музыкальное образование, начатое еще в Москве. Не было стоящей постановки в оперном и драматическом театрах, которую они бы не посетили вместе. Но проявления пылкой страсти с его стороны, по понятной причине, не последовало, что, должно быть, смущало девушку, но она этого не показывала.
Ухаживания Тёмы за профессорской дочкой не остались незамеченными и не могли не отразиться на его отношениях с Оксаной. Их «супружеские» ночи стали значительно реже, его ласки прохладнее, да он и не стал скрывать от нее своего увлечения Ирой. А когда, не выдержав, она его упрекнула в холодности, Тёма решил объясниться начистоту.
— Ты ведь отлично понимаешь, что судьба связала нас временно, — мягко сказал он ей, надеясь покончить с их связью миром. — Я тебе благодарен за все, но дай мне возможность нормально устроить свою жизнь.
— И ты согласен пойти в богатый дом примаком? По-твоему, так устроишь себе хорошую жизнь? — мужественно сопротивлялась Оксана. — Ошибаешься! Ты не понимаешь, на что себя обрекаешь.
— На что же? Объясни мне, несмышленому, — с иронией отозвался Тёма.
— Тебе будет очень плохо, когда почувствуешь себя нахлебником, и хорошо еще, если тебя не станут упрекать, — с горечью объяснила Оксана. — Да и в постели будет не лучше, когда убедишься, что девчонке до меня далеко!
Но Тёма уже все для себя решил.
— Может, будет так, а может, и нет, — тихо, но твердо заключил он. — Все равно наши отношения пора кончать. Ты знаешь, что нам на двоих с начальником техотдела завода выделили комнату в новом доме. Туда я и перееду.
— Поступай, как знаешь, — отступила Оксана. — Но ты все равно ко мне прибежишь. Я знаю!
Комната, которую выделили Тёме на двоих с Федором Купалой, сорокалетним холостяком, давно ожидавшим обещанной ему жилплощади, не только не принесла им обоим радости, но, наоборот, породила непримиримый конфликт.
— Ты должен был отказаться в мою пользу, — не скрывая злости, заявил ему начальник технического отдела. — Я уже пять лет стою на очереди, и из-за этого не могу завести семью!
— Но и у меня такие же планы, — возразил Тёма. — И ты знаешь, что мне, как молодому специалисту, жилье положено вне очереди.
— А совесть у тебя где? — сорвался на крик Купала. — Ты же уедешь! Только и думаешь, как поскорее свалить в свою в Москву!
— Вот и не угадал, — тоже разозлившись, бросил Тёма. — Я собираюсь жениться и остаться здесь. Претензии предъявляй начальству, обещавшему тебе жилье!
Однако в том, что хочет жениться, Тёма был далеко не так уверен, как можно было судить по его словам. Мрачное пророчество Оксаны запало ему в душу и породило серьезные сомнения. «А ведь она правду сказала, — удрученно думал он. — Жить самостоятельно мы с Ирой не сможем, положение примака мне тоже противно. Да и люблю ли я ее по-настоящему?»
И Тёма затосковал по дому, по Москве. Его вдруг с новой силой потянуло к старым друзьям, к яркой и насыщенной столичной жизни. Подошло время очередного отпуска, и он решил провести его среди родных, а заодно проверить свои чувства и посоветоваться с мамой.
В Москву Тёма прибыл накануне Первомая. Отца дома не застал, зато обнаружил там большие перемены. В основном это касалось новых приобретений — холодильника, телевизора и других полезных и дорогостоящих предметов.
— Наш папочка стал очень хорошо зарабатывать, — объяснила Анна Михеевна, заметив его восхищенный взгляд. — Вот все уже готовятся к празднику, а он снова в командировке. Участвует в страховании рабочих-металлургов. — И не удержалась, пожаловалась Тёме: — Даже когда приезжает, до поздней ночи оформляет какие-то документы. Работает на износ. Здоровья-то у него пока хватает. Но на долго ли? Тогда ведь ничего этого, — кивнула на телевизор, — не надо!
Забежал Тёма и повидаться с сестрой. Леля немного пополнела, выглядела отлично, а Викочку он даже не узнал — так она выросла.
— Сеню уже сделали завотделом информации, — похвасталась Леля, — и мы скоро переезжаем на новую квартиру.
— Неужто дали отдельную? — обрадовался Тёма.
— К сожалению, только две комнаты в малонаселенной квартире — с одним соседом. Но зато в прекрасном «сталинском» доме. В общем, мы довольны.
С друзьями отпраздновал Первое Мая. Явился в парадной форме, и все отметили, что она ему идет, но чувствовалось отчуждение. Среди сугубо цивильных медиков офицерские погоны делали его «белой вороной». И, кроме того, все основные парочки, если еще не переженились, уже были близки к этому, а он по-прежнему оставался холостым.
Больше всего разочаровали встречи с Верой и Нонной. Ему неудержимо захотелось узнать, как они живут, и он позвонил обеим. Нонну с первого раза не застал, а Вера ему очень обрадовалась.
— А я, Тёмка, часто тебя вспоминаю, — в голосе ее зазвучали интимные нотки. — Ведь хорошо нам было тогда вместе. Разве не так?
— Что, плохо живется? — поинтересовался Тёма, чувствуя, как в нем вновь заговорила былая страсть. — Борис обижает?
— Да вроде бы грех жаловаться, — честно призналась Вера. — Боря пошел в гору. Стал фотокорреспондентом и сейчас в командировке. И ко мне относится по-прежнему, но, — замялась, — поистрепался, по бабам бегая. Ты бы приехал, Тёмочка! Я сейчас дома одна, — Вера шумно вздохнула. — Вот и… поговорим.
Тёме так сильно захотелось ее немедленно увидеть, что уговаривать его не пришлось. Оставив записку, что, возможно, не придет ночевать, он выбежал на улицу, купил цветы, бутылку вина и помчался к Вере. Она его уже ждала и выглядела потрясающе! Стол ломился от угощения, но им было не до еды. Обменявшись несколькими, ничего не значившими фразами и выпив всего по рюмке, они повалились на постель и жадно занялись любовью.
Вдали от Москвы Тёма вспоминал период своих встреч с Верой, как подарок судьбы, как неповторимую сказку. Тогда ему, неопытному юнцу, она казалась женщиной, знающей толк в сексе. И хотя Вера была так же горяча и активна, он с удивлением отметил, что Оксана даст ей сто очков вперед. Теперь то, что она делала, казалось ему бесстыдным и грубым.
«Наверное, все дело в том, что у меня к ней нет больше любви, — удрученно подумал Тёма, когда, насытившись ласками, они почувствовали голод и решили подкрепиться. — Без любви к женщине секс не дает настоящего наслаждения». Поэтому, как ни уговаривала его Вера, он отказался остаться у нее на ночь, сославшись на то, что утром уже улетает. И больше никогда с ней не встречался.
После свидания с Верой, принесшего ему больше горечи, чем удовольствия, Тёма не слишком рвался увидеться с Нонной, но воспоминание о ней, превосходящей своей яркой красотой и статью скромную, бледную Иру побудило его все же позвонить еще раз, незадолго до отъезда. Она взяла трубку.
— Ну, как поживаешь? Замуж за меня идти не передумала? — весело сказал он, отметив про себя, что Нонна рада его звонку.
— Выходит, ты не нашел там себе подходящую сибирячку? — в тон ему ответила она и простодушно добавила: — Ты что, всерьез решил женихаться? За тем и приехал?
— А то! Это моя главная задача, — в том же тоне продолжал Тёма. — Плохо там одному, а таких, как ты, в Сибири не делают. Ну, что на это скажешь?
— Пожалуй, это можно обсудить. Я за Москву не держусь, — весело ответила Нонна. — Давай сходим в «Эрмитаж», там и поговорим. Погода чудесная!
«Видать, засиделась в девках. Эка рвется замуж, — скептически думал он, направляясь на встречу с Нонной. — Но уж очень хороша собой, и это вполне нормально, что женщина мечтает о семейной жизни».
Нонна была просто ослепительно красива и элегантна. Работая в министерстве легкой промышленности, она могла приобрести такие вещи, о которых простым смертным оставалось только мечтать. Сидя на лавочке в аллее «Эрмитажа», Тёма, не слишком кривя душой, поведал ей о том, что задумал жениться.
— Чувствую, что пришла пора, но никак не могу решиться, — честно признался он. — Есть там у меня на примете одна, но уж очень скромная и не так красива, как ты. Захотелось с тобой увидеться и узнать, помнишь ли обо мне?
— Помню, но у меня тоже есть жених Яша. В одном отделе со мной работает, — в свою очередь «открыла карты» Нонна. — Но он мне не очень по душе. Ну как, ты не очень там истаскался в Сибири? — она лукаво смотрела на Тёму. — Говори правду!
— Я думаю, это лучше проверить, — находчиво предложил он и по ее расширившимся зрачкам понял, что его предложение принято.
— Тогда не будем терять времени, — деловито сказала Нонна, беря его под руку. — Махнем ко мне! Моя мать на курорте, а отчим придет еще не скоро.