Мой Террорист
Фэндом: Ориджиналы
Персонажи: м/м
Рейтинг: NC-17
Жанры: Слэш (яой), Романтика, Ангст, Повседневность, POV
Предупреждения: Изнасилование, Нецензурная лексика
Размер: Макси, 187 страница
Кол-во частей: 9
Статус: закончен
Описание:
Мальчик-мажор, красивый, богатый, очень довольный собой и собственной жизнью. Но однажды в силу обстоятельств все очень сильно меняется. Несчастье с близкими, необходимость зарабатывать себе на жизнь да еще и отдавать долг, о котором он раньше не подозревал. Кроме того, в его жизни появляется человек, который раздражает и злит, но в то же время так притягивает.
Публикация на других ресурсах:
С разрешения автора
--------------------------------------------------------------------------------
Глава 1
«Отлично выглядишь, дорогой», - улыбаясь, нежно шепчу красивому стройному блондину. Чуть лохмачу пальцами золотистые волосы, всматриваюсь в янтарные глаза, опушенные длинными черными ресницами. Затаив от восторга дыхание, тянусь губами к идеальным, волнующего рисунка губам. Парень тянется мне навстречу. Наконец выдыхаю, и гладкую поверхность зеркала туманит легкое облачко.
Да-да, вы все правильно поняли. Это совершенство в зеркале – я. Дорогой, единственный и неповторимый. Вот только не надо морщиться. А вы бы сами в такого не влюбились? Мне двадцать четыре, но выгляжу лет на пять моложе. Я натуральный блондин с коротко стриженым затылком и длинной, падающей на глаза объемной челкой. У меня хороший рост – чуть ниже ста восьмидесяти, легкое изящное тело, покрытое ровным золотистым загаром, озорная мальчишеская улыбка, за которую многие готовы отдать душу и я сын очень богатых родителей.
У них крупный издательский бизнес – «глянец» для гламурных дев, «глянец» для солидных матрон, «глянец» для любителей рассматривать красивые квартиры и усадьбы, «глянец» для настоящих мужиков, еще какой-то «глянец». Есть и кое-что попроще: тоненькие «бюджетные» журнальчики на те же самые темы – «глянец для бедных». И совершенно голимый ширпотреб – в половину формата на дрянной газетной бумаге для совсем уж нищих фанатов комнатного цветоводства и садово-огородных радостей. Да, еще одна очень «желтая» газета – это для всех. Год назад я закончил безумно престижный английский университет, старый, насквозь пропитавшийся британским духом и традициями и теперь работаю в отцовской компании. То есть, считается, что работаю. На самом деле я там числюсь и появляюсь лишь иногда. Будь моя воля, меня бы там вовсе не увидели. И не только на фирме, но и вообще в Раше. Но отец считает, я должен вникнуть в семейный бизнес, чтобы, когда придет время, суметь подхватить выпавший из его старческих рук штурвал. Я даже вхожу в совет директоров – родители на двадцать один год подарили мне десять процентов акций.
Поэтому мне приходится жить в России. Существует, конечно, такое мнение, что с большими деньгами хорошо везде. Но знали бы вы, как после ухоженной, комфортной Европы меня ломает серая, грязная Москва! С ее угрюмой, замученной жизнью толпой, с неудобными унылыми аэропортами, с горками мусора вокруг урн, с чудовищными многочасовыми пробками. Вот объясните вы мне, откуда? В Лондоне и Париже машин ничуть не меньше, но там никогда не увидишь такого многокилометрового стального стада, еле движущегося вперед малюсенькими шажочками, злобно пыхтящего, отравляющего и без того далеко не кристальный воздух ядовитыми газами. Я стараюсь смыться оттуда при каждом удобном случае. И при неудобном – тоже. Папа с мамой не очень довольны этим, отец ворчит по поводу того, что меня никогда не найдешь на работе, но они прощают меня. Я – единственный поздний ребенок, меня долго ждали, и дождались уже годам к сорока. Нет, я, конечно, согласен, когда-нибудь мне придется возглавить бизнес, а значит надо вникать. Но пусть не сейчас, а? Время еще есть. Моим родителям чуть за шестьдесят, но, знаете, хорошее питание, здоровый образ жизни, спорт, качественная немецкая медицина способны творить чудеса. Отцу никто не дает больше пятидесяти, а маме так и вовсе лет сорок пять. И это без всяких подтяжек. Так что все я успею, а пока надо жить так, как хочу, молодость ведь одна, и она, к сожалению, намного короче жизни.
В распахнутое настежь окно бунгало вливается вечерний ветер, надувая парусом тончайшую, еле заметную сетку – надежную защиту от тропических насекомых, беспрепятственно пропускающую воздух, полный пряных чужих ароматов и соленого дыхания океана. Мы здесь всего третий день, поэтому я хорошо чувствую эти запахи. Пройдет еще день, два и они станут привычными, я принюхаюсь и перестану замечать, так бывает всегда.
Провожу руками по обнаженному гладкому телу, тереблю соски, моментально твердеющие бусинки отзываются приятным покалыванием, к ногам бежит волна летучего жара. Нежно сжимаю рукой набухающий член. Хочется поласкать себя, но нет, пусть все так и останется, это чувство легкого возбуждения очень приятно, оно волнует, бодрит, добавляет блеска глазам и звонкой вибрации голосу. У меня впереди вся ночь, к чему торопиться?
Пора одеваться. Никакого белья. На голое тело натягиваю свободные легкие шорты в больших красных и желтых цветах, вздрагиваю от удовольствия, чувствуя прикосновение ткани к слегка показавшейся из-под крайней плоти головке. Может, все-таки… Нет, не сейчас. Снова оглядываю себя в зеркале. Шорты заканчиваются почти на коленках, но все же соблазнительно оставляют их приоткрытыми. У меня красивые стройные ноги, а коленки – вообще потрясающие, просто шедевр. Брызгаю на голую грудь немного парфюма. Чуть слышный аромат начинает оживать на моей коже, плывет по комнате, раскрывается во всей красе: сладковатый, цитрусовый, древесный, тропический, он очень идет мне и этим Островам. Теперь – длинная белая «алкоголичка», вырезы что на груди, что на спине большие и практически одинаковые. Маечка с виду простая, но тоже очень провокационная – слишком свободная, в движении она струится вокруг меня, то спадая с плеча, то оттопыриваясь на груди, позволяя заглянуть глубоко внутрь. И под нее так удобно скользнуть дрожащими от нетерпенья руками… Я уверен, сегодня обязательно кто-нибудь этого захочет. Несколько мелких штришков: на шейку – очаровательная перламутровая безделушка, подвешенная к тоненькому кожаному ремешку, купленная в местной лавочке, разнообразные браслеты и фенечки на обеих руках – тоже оттуда. Вынимаю из ушей бриллиантовые «гвоздики», вставляю крошечные пластмассовые сережки в виде ярко-красных цветов. Мы сегодня идем в маленький бар на берегу океана, в этническом стиле, и надевать в такие места дорогие украшения – верх безвкусицы. Вот если бы мы собрались в большой ресторан в главном здании нашего отеля, тогда совсем другое дело, тогда бы и вид был соответствующим.
- Тони, ты готов?
В дверях моей комнаты появляется Джеки. Он подходит ко мне, останавливается за спиной, обхватывает за талию, пристраивает подбородок на плечо. От Женьки пахнет свежим, травянисто-лимонным Аква Ди Джио. Аромат не из дорогих, довольно расхожий, но Джеки нравится, и, надо признать, очень ему идет.
- Ты просто прелесть.
Джеки звонко чмокает меня в щечку, становится рядом, кладет руку на плечи.
- Прекрасно смотримся вместе, правда?
Мы с ним примерно одного роста и сложения. На нем такие же шорты, но с сине-голубым принтом. Под цвет ярких как тропическое небо глаз. И такая же алкоголичка, только черная. Под гладкие, чуть вьющиеся на концах волосы, красиво падающие до самых лопаток. Он выглядит просто супер, и только я знаю, что глубокая синева взгляда достигается цветными линзами, а волосы и ресницы аккуратно прокрашены в дорогом лондонском салоне. На самом деле, они у него русые, а глаза, конечно, голубые, но обычные, светлые, без этой сапфировой глубины. Но какая разница? Джеки прекрасен, и вместе мы действительно отличная пара.
Но вообще – нет, не пара. Просто друзья. Давние и очень близкие. Мы с ним вместе учились в английской школе, а после в престижном, провонявшем британскими традициями университете. И все эти годы жили в одной комнате. Когда-то мы с ним спали. Иногда случается и сейчас. Но, в основном, все было давно, еще в старших классах. И вовсе не по любви, а в рамках самопознания. Мы тогда открывали себя, свою сексуальность и красоту, хотелось попробовать всего, и с парнями и с девушками. А с кем еще пробовать, как не с лучшим другом? Нам обоим тогда очень понравилось, и с тех пор гомосекс вошел в нашу жизнь.
Но между нами есть существенная разница. Мне одинаково нравятся и мужчины и девушки, с мужиками мне, в общем-то, все равно, как быть: «сверху» или «снизу» и я пока не настроен на серьезные отношения. Женя гей до мозга костей, причем абсолютный боттом. И мечтает о большой, чистой любви с каким-нибудь потрясающим парнем. Только женится он все равно на девушке, причем на той, которую выберут родители. И это самая большая трагедия его жизни. Я тоже женюсь по родительскому выбору, в нашей среде по любви жениться не принято. Но лично я ничего трагического в этом не вижу. Брак – это договор, объединение капиталов, точный расчет. Это вовсе не так уж плохо, как кажется на первый взгляд. Если расчет верен и человек тебе, в общем-то, не противен, может получиться вполне счастливая семья. К тому же, всегда есть возможность найти кого-то на стороне. Цивилизованные люди сумеют договориться, главное, не выставлять все напоказ и не оскорблять чувств супруга.
- Антош, ты скоро? Ребята уже звонили.
Ребята – это Стас, Ник и Филип. Мы познакомились с ними утром на пляже и договорились вместе пойти вечером в бар. Они тоже из Раши, только не из Москвы, а из Питера. Приятные парни, к тому же, Джеки, кажется, запал на Фила и сейчас находится в приподнятом взвинченном настроении. Мучить его копошением у зеркала, когда он в таком состоянии – просто свинство.
- Сейчас. Одну секунду, мой сладкий.
Беру с подзеркальника заколку с большим алым цветком гибискуса и пристраиваю в своей золотистой копне над ухом. Цветок сделан из нежнейшего шелка, очень натурально, просто живой. Смотрится классно. Вот теперь все.
***
Выходим из дома, и нас тут же окутывает бархатная тропическая ночь, непроницаемо черная, хотя всего девять вечера. Здесь почти экватор, поэтому темнеет рано, часов около семи, и практически мгновенно. Только что сияло ослепительное солнце, ярко синело небо, а уже на разомлевшие от зноя Острова падает черный занавес ночи и в небе переливаются бриллианты незнакомых южных созвездий. Сейчас меня это не удивляет, я здесь уже третий раз. Один раз был еще в детстве, с родителями, потом с любовником, теперь вот – с Джеком. К тому же и в других подобных местах успел побывать. Но, помню, когда впервые сюда попал, был просто поражен этой моментально наступающей темнотой.
Поднимаю голову, смотрю в драгоценные россыпи звезд, полной грудью вдыхаю душистый ночной воздух. Я молод, красив, богат и стою с самом центре земного рая. С одной стороны – океан, его тяжелое мерное дыхание разносится по всему острову. Над океаном – огромная желтая луна, от нее по черной воде бежит «дорожка счастья». С другой стороны – главное здание отеля, все в огнях. Отель огромный, по официальной классификации «пять звезд», а по неофициальной – так и все шесть. В нем не только это здание с дорогими комфортными номерами, ресторанами, барами, бассейном, бутиками, спортзалом, кинозалом, конференц-залом, еще черт-знает-каким-залом, но и уютные маленькие бунгало, вроде нашего с Женькой. Впрочем, по уровню комфорта эти бунгало ничуть не уступают номерам, несмотря на то, что внешне имитируют туземные хижины. В них те же удобнейшие в мире кровати, та же «плазма», сплит, стационарный телефон, бар, те же душевые кабинки, те же джакузи, жалЮзи и унитазы с гидромассажем. И так же можно заказать из гостиничного ресторана в номер еду. Бар в этническом стиле, куда мы направляемся, тоже часть этого комплекса. С новыми знакомыми мы договорились встретиться прямо там. Джеки весь в нетерпении, торопит меня.
Бар представляет собой большой деревянный помост под крытым пальмовыми листьями навесом. В глубине – стойка с высокими табуретами, перед ней десяток столиков. Дальше – большое пространство для танцев. Рядом со стойкой – маленький туземный оркестрик. Взойдя на помост, останавливаемся, высматривая ребят. И тут я чувствую такой сильный толчок в спину, что чуть не падаю на гладкие теплые доски. Что за?!! Мимо, задев меня на ходу плечом, даже не подумав извиниться, валит крепкий парняга. Бульдозер хренов, хамло. Между столбами пролет метра три, неужели нельзя было обойти? Возмущенно сверлю глазами спину нахала. Нахал канает до стойки, плюхается на табурет и, обернувшись на меня, нагло лыбится. Вот блядь! Показываю ему «фак», хамло хмурится, но затевать скандал, похоже, не собирается. Все-таки, это бар в приличном отеле, а не вокзальный буфет.
Женька, наконец, замечает парней и тянет меня к ним за столик. Заказываю себе «маргариту» и какой-то коктейль из морепродуктов. Джеки берет фруктовый салат, с виду очень вкусный, но, похоже, не в состоянии проглотить ни крошки, потому что не сводит глаз с Филипа. Его глаза сияют, как звезды, голос звенит, на щеках нежный румянец. Он сейчас такой красивый, просто дух захватывает. Фил, кажется, впечатлен. Внимательнее присматриваюсь к нему: от чего это мой друг в таком невхеренном экстазе? Крепкий, мускулистый парень, ростом чуть выше нас с Джеком. Ровный, красивый загар. Короткий русый «ежик». Не люблю эту прическу, но ему, вообще-то, идет. Серо-зеленые глаза, выразительные скулы, чуть вздернутый нос. Губы широкие, но какие-то плоские, без пухлости. И неожиданно очаровательная улыбка. По мне, так ничего такого особенного, но все же чем-то от него «веет». Чем-то, что безотказно действует на Джеки.
Никак не могу выбросить из головы нахала, все время возвращаюсь взглядом к нему, очень уж обидно. Как можно было мимоходом, небрежно, пнуть такое чудо, такого волшебного мальчика? Грубиян по-прежнему давит задницей табурет у стойки. На нем тоже свободные шорты до колен и алкоголичка, здесь так многие ходят. Шорты – грязно-зеленый «камуфляж», привет российской армии, майка черная, но какая-то вылинявшая, сидит на красиво накачанном торсе в обтяжку, на ногах шлепанцы. Темная шевелюра взлохмачена так, словно ее не расчесывали три дня, волосы беспорядочно падают на лоб и на шею. И небритость тоже трехдневная. Фу! Брезгливо морщусь.
Знаю, многие считают, что трехдневная щетина – это сексуально, так же как и подобный «живописный» нечесано-небрежный вид. Многие, но только не я. На мой взгляд, это просто распущенность. Он ведь явно не бедствует, подобный отель может позволить себе лишь человек с большими деньгами, так что же тут деревенского пьяницу наигрывать? И манеры под стать образу. Мерзкий тип, опасный, плохой. С ним не то, что иметь дело – с ним даже знакомиться нельзя, да я и не собираюсь. И он, слава богу, кажется, тоже. Он занят тем, что кадрит сидящую рядом девчонку. Наш столик не очень от них далеко, и я иногда слышу обрывки их разговора. Говорят на английском, оба просто отвратительно. Девочка, судя по акценту, француженка. У мужика акцент тоже какой-то очень знакомый, только никак не пойму, какой.
А француженка ничего. Тоненькая, изящная. Аккуратная, коротко подстриженная черноволосая головка. Носик, конечно, здорово подкачал, рубильник у нее просто как у Пиноккио. Но при этом огромные сияющие шоколадные глаза, за которые можно простить любой нос, они делают ее личико настолько прекрасным, что даже этот ужасный шнобель кажется вполне симпатичным, такой пикантной изюминкой. Девочка нравится мне все больше, к тому же, я вдруг понимаю, что настал час моей мести. Хамство будет наказано.