На третьем году стало полегче. Мне дали мастера, и я уже не столько сам возился с железом, сколько гонял таких же молокососов, как и я сам. Пашка внезапно оказался у меня в подчинении, что нас обоих бесконечно забавляло. На деле же он там крутил бригадой, как хотел, а я скорее выполнял роль инспектора сверху.
Вместе со свободным временем появились и другие желания. В разном смысле. Первым, как ни странно, было даже не желание потрахаться – видимо, организм ещё не достаточно отошёл от изматывающего физического труда. Или, всё-таки, дело было в Максимке… Не знаю, но первым, что мне захотелось, был автомобиль. В идеале – такой, как я рисовал в блокноте, пока валялся больной.
Максимка тогда сидел рядом и тыкал пальцем в нестыковки в моих расчетах, доказывал, что у меня с чем не встанет вместе, и я иногда соглашался, а иногда так же с пеной у рта доказывал, что надо именно так.
И вот тут мне захотелось сделать именно так. Сделать и посмотреть, будет этот агрегат работать или взорвётся сразу же, как только я попытаюсь завести мотор.
За основу моего будущего железного монстра была взята разбитая бэха, которую владелец попросту бросил у нас, не желая возиться с утилизацией. Я перезвонил ему, оформил документы и принялся потрошить свою жертву. Если что-то внутри и работало, то мне оно не нравилось, так что всё, что было под капотом, ушло на свалку целиком.
Дальше нужны были новые детали, но и тут в принципе с моей работой проблем не возникало. Что-то удавалось списать под шумок, что-то купить по оптовой цене.
Короче говоря, к концу года мой монстр уже потихоньку шевелился, хотя пока что неслабо тарахтел и пыхтел при каждом вздохе. Оставалось доводить его неспешно в меру появления денег и свежих идей.
И вот тут проснулись и другие потребности.
Мне по прежнему было неприятно думать, что кто-то будет пить со мной чай или гладить по волосам, как это делал Макс. Целоваться я тоже не хотел. А вот засадить кому-то и куда-то – однозначно.
Пашка верно оценил моё настроение и с марта месяца, когда оба мы были на третьем курсе, стал таскать меня по клубам. Правда, успех был нулевым. Не у меня – у меня-то как раз, несмотря на недельную небритость и заляпанную маслом футболку, с успехом всё было в порядке. Мне не нравился никто. От гламурных фиф откровенно подташнивало. Может, если бы попалась девушка попроще, что-то и склеилось бы… Хотя вряд ли. Таких я не хотел. Мне хотелось лучшего, острого и сладкого одновременно. Просто никто из этих блондиночек не тянул на то, что я мог бы назвать лучшим.
Пробовал я и гей-клуб. Уже в одиночку, конечно, и стараясь не палиться на работе. Двух раз мне хватило, чтобы понять, что и там делать нечего.
Не скажу, что я вообще ни с кем не спал – спал и активно. Плюнув на попытки найти что-то нормальное в клубах, попробовал мальчиков по вызову – тут, по крайней мере, мне попалась парочка экземпляров, которых хотелось заказать второй раз. Но дело было затратное и палевное. Домой их водить я не мог, а для решения съехать от отца требовалось нечто большее.
Это большее появилось в начале лета.
Ян работал официантом в клубе, куда меня притащил Пашка. Сам он скрылся где-то в комнатах на втором этаже около трёх и не появлялся уже часа три, а я остался сидеть, любуясь на стакан с неубывающим пивом. Пить не хотелось уже давно.
- Убрать? – спросил паренек, подошедший к столу усталым голосом. Сначала я увидел его пальцы – ровненькие такие, с чистыми ногтями. Не то, что у меня. Потом поднял глаза и смог рассмотреть лицо. Длинную каштановую чёлку, скрывавшую лоб, и карие глаза с покрасневшими веками. Зал был уже пуст: кроме нас оставались лишь приклеенный к своей стойке бармен и пара вяло целующихся в кабинке в углу.
- Да нет. Спасибо.
Мне вдруг захотелось сказать что-то ещё.
- Вы ведь не закрываетесь?
Парень посмотрел на часы – хорошие такие, Swatch. Только потом я разглядел, что циферблат у них был покрыт царапинами, как будто кто-то проводил полноценный краш-тест.
- Два часа ещё, - было даже непонятно, он это мне говорит или себе, потому что он, похоже, был умотан не хуже, чем если бы отрывался на танцполе с двенадцати часов.
Я опять посмотрел ему в глаза и улыбнулся.
- Может, сядешь? Всё равно никого нет.
Парень окинул взглядом зал, но всё-таки ответил:
- Нельзя.
При этом он коротко улыбнулся, то ли пытаясь поблагодарить меня за предложение, то ли за отказ. Я решил, что это ответ.
- А я что-нибудь закажу. Иначе буду сосать эту кружку ещё три часа.
Парень бросил последний взгляд на бармена и сдался.
- Что заказывать будете?
- Будешь. Что ты хочешь?
- Кофе.
- Отлично. Два кофе. Я тоже не пью.
Шатен скрылся, пожужжал немного кофемолкой и вернулся с двумя чашками. Опустил их на стол вместе с подносом, а сам сел напротив.
Какое-то время мы молча потягивали кофе и разглядывали друг друга. Что в нём было такого, что я за милю разглядел: можно? Ума не приложу. Мне запомнилось только ощущение какой-то мягкости. И в глазах, и в движениях. И это был второй раз в жизни, когда мне захотелось попробовать чьи-то губы на вкус.
- Бестолковая смена, - пожаловался он.
Я улыбнулся. Слушать про то, кто у них там что разбил, не хотелось, но для сочувствия мне этого знать было и не надо.
- Понимаю.
Я накрыл его руку своей.
- Два часа до конца.
Мы потихоньку разговорились, я узнал его имя и то, что в клубе он две недели. Приехал в Москву поступать, но пока ищет жильё и подрабатывает в ожидании экзаменов.
Говорили мы с полчаса, потом появился Пашка, и Ян скрылся.
Второй раз в жизни меня Пашкино появление не обрадовало ни разу. Я вывел его на улицу, выдал свой проездной и отправил домой, а сам остался стоять, курить и ждать.
Ян показался около семи. Уже без форменной рубашки, в простой футболке без рисунка.
- Привет, - я поймал его за плечо.
Он обернулся ко мне и склонил голову набок.
- Привет.
- Куда подвезти?
Ян пожал плечами.
- А есть куда? Не очень-то хочется в общагу.
Я посмотрел на часы. Батька тоже был на смене, и это оказалось как нельзя кстати. Поймал такси и назвал водителю адрес. Ян стоял в сторонке. Он не казался ни скромным, ни зажатым, и мне показалось, что он вот так вот едет в незнакомую квартиру не в первый раз.
Поднявшись на свой седьмой этаж, я открыл дверь и, запустив его внутрь, указал на кресло, а сам ушёл на кухню делать кофе.
Когда я вернулся, Ян спал. Голова его склонилась над раскрытым номером АвтоВзгляда – у меня этой макулатуры было полно.
Теперь уже я поставил поднос с чашками на стол и, устроившись на диване, стал потягивать кофе и разглядывать его. Будить не хотелось. От одного его присутствия в моём доме становилось тепло. И всё же я не удержался и, оставив чашку, наклонился к нему и попробовал его губы на вкус, как и хотел.
Ян проснулся сразу же. Секунду смотрел испуганно, а потом потянулся за поцелуем в ответ, но язык его всё равно двигался как-то устало и неторопливо.
- Встань, я постелю, - попросил я, наконец отрываясь от него.
Ян не спорил, только выглядел слегка удивлённым, когда увидел моё узкое кресло.
- А мы поместимся?
- Ложись, я просто посмотрю.
Мы в тот день так и не переспали, зато переспали на следующий и ещё через два – в соответствии с расписанием моего батьки. А через месяц я снял квартирку поближе к автосервису и перевёз туда Яна из его общежития. Он к тому времени поступил, но работать не бросил, так что доставался мне не так уж часто.
И всё же иметь его под боком было куда уютнее, чем искать каждую неделю какие-то связи на стороне. И дело тут было не только в сексе. Ян со мной говорил – так, как не говорил никто за прошедшие четыре года. Ему всегда было интересно, что нового у меня произошло и чего я хочу.
Он стал третьим среди моих знакомых, кроме Пашки и отца, кто знал про колено, и всегда старался следить, чтобы я не нагружал его слишком сильно.
Только про Макса я говорить не хотел – не было бы от этого лучше ни мне, ни ему.
***
- Но вы всё-таки рассказали потом?
- Да, рассказал.
Виктор замолчал.
- Мне кажется, я мог бы так и не расстаться с ним никогда. Хотя я слабо представляю его в своей сегодняшней жизни. Наверное, ему было бы плохо со мной. Каким бы тихим он ни был, у него всегда была и своя жизнь, а со мной так нельзя. Я бы его задавил.
- Почему вы опять ищите повод себя обвинить?
- Ну, это же так. Думаю, вы прекрасно представляете, что значит быть рядом с человеком, у которого сплошь соревнования и тренировки. Это для меня всегда будет важнее.
- В прошлый раз вы говорили, что отдали бы это всё.
Виктор задумался.
- Да, говорил. Отдал бы… Отдал бы Максу. Но Макс - это не жизнь. Это какое-то наваждение. Это раскрытая рана, которая не хочет затягиваться. И, знаете… Макс - это опьянение победы. С Яном так не было. Не потому, что он хуже. Он всё-таки стал тем самым, самым лучшим, что я искал. И всё же он был из реальной жизни. И я никогда не променял бы это чувство победы на реальную жизнь. На тепло и уют.
- Знаете, что я думаю?
Виктор кивнул, предлагая мне продолжать.
- Вы тогда не Макса потеряли. Вы потеряли себя. Вы никогда не проигрывали. Вам нужна была победа, и к поражениям вы не привыкли. А в ту ночь вы проиграли в первый раз. И вы всё ищите причины этого поражения. Вы стыдитесь его, а не самого факта, что по вашей вине случилось что-то плохое.
- Нет!
Ответ прозвучал слишком резко, но это, в общем-то, ничего не значило.
- Я задел вас?
- Нет…
Виктор вздохнул.
- Я не знаю. Наверное, и это тоже. Макс весь – от начала до конца - моё поражение. Но вы всё же не правы. Может, он и был моим первым проигрышем, но точно не был последним. Просто потому что - без поражений не бывает побед.
- Вы осознаёте это в спорте. Почему не хотите осознать в жизни…
- Потому что…
Виктор замолк.
- Не знаю. Просто не могу. Это слишком много. Эта та потеря, которую я не могу принять.
- Но вы признаёте, что это всё-таки потеря?
- Нет.
- Нет?
Виктор молчал.
- Вы всё ещё надеетесь его вернуть?
Виктор отвернулся к окну.
- Спустя двенадцать лет?
- Спустя двенадцать лет.
- А вы уверены, что вы ему нужны теперь, спустя столько лет? Не потому, что вас разделила та ночь, а просто потому, что для вас обоих прошли годы. Вы уверены, что он нужен вам таким?
Виктор не ответил. Вместо этого он встал и спрятал так и не открытую пачку сигарет.
- Мне пора.
- Завтра…
- Не будет завтра. Я надеюсь.
Я пожал плечами.
- Если вам это поможет. Но вы знаете, что я буду ждать.
========== Глава 22 ==========
Виктор пришёл как по расписанию, в шесть. Невыспавшийся и злой.
- Вы хотите что-то рассказать? – спросил я.
- Нет, - он упал на диван напротив и принялся хлопать себя по карманам в поисках сигарет.
- Может, всё-таки попробуете бросить?
Виктор обжёг меня злым взглядом и продолжил своё занятие.
- У вас же всё впереди. Стоит ли циклиться?
- Я хочу его, - отрезал Виктор и откопав, наконец, сигареты, раскурил одну, - будем продолжать?
- Как вы скажете.
Виктор подошёл к окну.
Окна моего кабинета выходили на небольшой парк. Очень удачное место, где пейзаж всегда успокаивает – будь то лето, осень, зима или весна.
Тогда за окнами начиналась осень. Ещё та, даже не золотая, а лишь чуть позолоченная.
- Вы рассказывали о последних годах учёбы.
- Да.
- О Яне.
Виктор поморщился.
- Да.
- И о работе в автомастерской.
- О ней меньше.
- Скажите, трудно было пройти весь путь вот так, с нуля?
Виктор пожал плечами.
- Это как раз меня никогда не удивляло. Я так привык.
- Когда вы научились водить?
- Тогда же. Осенью. Кстати, учил меня Ян.
***
Ян не то, чтобы интересовался машинами. Не больше, чем любой мальчишка в этом возрасте. Но моего Франкенштейна полюбил сразу же. Принял, видимо, как часть меня. Когда у него было время, он подолгу молча сидел в гараже, разглядывая, как я копаюсь в этом чудовище. А в октябре спросил:
- Она ездит?
Я выкатился из-под днища и посмотрел на него.
- Вообще-то, не уверен, но должна.
Ян рассмеялся. Легко так.
- Так может хоть попробуем?
Я пожал плечами и, подобрав с пола тряпку, принялся вытирать руки.
- Можно.
- А можно я сам попробую?.
Ян подошёл и сел на пол рядом со мной, облокотившись спиной на дверцу автомобиля.
Я сомневался, и он тут же уловил мои колебания.
- Ревнуешь?
- Ага, тебя к своему монстру. Вдруг он тебя утащит и сожрёт?
Ян фыркнул.
- Ну, зачем ты её так, - Ян поднялся, прошёл вдоль корпуса и провёл пальцами по крылу, - доброе слово и кошке приятно.
- Для тебя я доброе слово всегда найду, - я встал и, поймав его за талию, притянул к себе, - но ты и не кошка.
Мы целовались, и губы у Яна были тёплые, чуть отдававшие капучино. Целовать их было ужасно приятно, потому что они тут же расступались, подаваясь навстречу. Он позволял мне, наверное, всё. Хотя я, конечно, и не требовал ничего особенного. Требовать что-то от него не поднималась рука.
И всё равно после Макса он был как летний дождик после майского ливня.
Впрочем, тогда именно это мне и нравилось.
Я всё-таки пустил его за руль и с некоторой опаской наблюдал, как моё чудовище ползёт по двору. Ян сделал круг и остановил машину около меня.
- Надо бы где-то за городом обкатать, - сообщил он, высовываясь из окна.
Я ещё раз вытер руки и без того промасленной тряпкой и задумался.
- Там пустырь есть. Двадцать км за МКАДом.
- Ну так погнали?
Я забрался в машину с другой стороны, и пока Ян плавно поднимал скорость, внимательно рассматривал салон. С этой стороны я действительно своё чудо видел не часто. Но мне нравилось. Хотя и тут не помешало бы сделать небольшой тюнинг. Просто о косметологии я до сих пор не думал – всё больше о хирургии. Уже не говоря о том, что сиденья были протёрты чьими-то незнакомыми задницами, а капот и крылья кардинально различались по цвету и хранили следы былых сражений с фонарями.
Ян вёл плавно, и я не преминул спросить, где он научился так водить.
- У папки машину брал.
Ничего более конкретного от него добиться не удалось. Он вообще не очень любил говорить о себе и о своём детстве, больше слушал и спрашивал.
Мы добрались до пустыря, обкатали немного мою тачку и, остановив её, уселись на капоте и стали курить.
- А можно я кое-что попробую? - спросил Ян.
Я пожал плечами. Всё ещё ревновал, но уже не так сильно.
- Ты только подальше отойди. Не-не, вообще за забор.
До забора было метров пятьдесят, и я без задней мысли отступил туда.
Ян опять забрался в машину. Двигатель взвыл, и мой Франкенштейн сорвался с места, оставляя за собой следы на земле.
Ян промчал так до бетонного ограждения, резко свернул, когда я уже думал, что хана пришла и ему, и Франкенштейну. Проскрежетал багажником по стене и, сделав ещё один резкий разворот, вернулся на исходную. Остановился он так же резко, как и рванул с места.
- Батька учил? - спросил я с усмешкой, наблюдая, как улыбающийся Ян выбирается из машины.
- Ага… Типа того.
Я подошёл к нему вплотную и, поймав за плечи, притянул к себе, а затем поцеловал.
- Ты меня научишь? – спросил я.
Ян пожал плечами и кивнул.
С тех пор мы выбирались на пустырь почти каждый день, а к зиме Ян заставил меня получить права - водить мне приходилось ещё в автосервисе, а вот до документов руки не доходили. Тогда же я немного привёл в порядок внешний вид своего творения – по крайней мере, теперь оно было выкрашено в один цвет, хотя вмятины на капоте остались.