Я опустил стекло и улыбнулся. Янчик выглядел растрепанным и взбудораженным, как котёнок после схватки с мышью.
- Витя, откажись, - выпалил он полушепотом.
Я высунул руку, поймал его за плечо и, притянув ближе к окошку, поцеловал – просто, чтобы успокоить.
- Витя, ты сейчас ещё эту тачку грохнешь, и мы уже точно до конца дней не расплатимся.
- Уймись, карапуз.
Ян раскрыл рот и снова закрыл.
Фыркнул и, развернувшись, присоединился к толпе.
Я повернулся в другую сторону и встретился взглядом со спокойными глазами Митрофана. Мужик явно не нервничал, но и выпендриваться не спешил. Похоже, и правда хотел просто посмотреть, чем всё это закончится.
Девочка в коротких шортиках протиснулась между нашими автомобилями.
Я опустил ногу на педаль газа. Руки немного вспотели. Захотелось вытереть их носовым платком, но ни платка, ни времени не было.
Прозвучала команда «Go». Краем глаза я заметил отмашку красной тряпки и рванул с места.
На первом же повороте я понял, что туплю, но оставалось только тупить до конца. Я кое-как прошёл первый и второй. На третьем машину чуть не закрутило, и я уже видел перед собой стену, когда кое-как всё же вырулил напрямую. Хвост Митрофана виднелся далеко впереди, и именно это спровоцировало меня на последнюю тупость – я врубил форсаж, в надежде его догнать.
Раздался грохот. Лобовое стекло хрустнуло и пошло трещинами, а я едва успел прикрыть лицо, чтобы осколки не попали в глаза.
Как оказалось потом, тормоз я нажал уже на автомате, ничего не соображая, а заодно выкрутил руль вбок, так что столкновение прошло по касательной, и мы с шевроле всё же остались на этом свете.
Пару секунд я просто таращился перед собой, отдупляясь. Потом услышал в толпе крики счастливых игроков тотализатора – тех, что ставили на Митрофана. На меня не ставил почти никто, так что вряд ли они выиграли много.
По треку ко мне уже нёсся Ян. Я видел, как он перемахнул через заграждение, а потом долго дёргал заклинившую дверь, но шевельнуться так и не мог.
- Ты как? – выпалил он, всё-таки справившись с ручкой и вытаскивая меня наружу.
Лоб щекотала струйка крови, и перед глазами плыли круги, но в остальном всё, вроде бы, было в порядке.
Прошло секунд сорок, и я почти проморгался, когда к нам неспешно подошёл Митрофан.
- Три дня. Без обид, дело принципа.
Я даже кивнуть не мог – чувствовал, что после этого отключусь окончательно.
Митрофан также неторопливо удалился.
Ян бормотал что-то успокаивающее. Отыскав в кармане носовой платок, пытался зажать мне ссадину на лбу. Народ постепенно разбредался, и перед глазами прояснялось.
Когда вокруг уже было тихо, и мы с Яном остались вдвоём, откуда-то из полумрака выплыла фигура в узких джинсах и свободном свитере.
Не вынимая рук из карманов, Макс приблизился к автомобилю и осмотрел капот. Как мне было стыдно… Чёрт. Наверное, хуже было только в ту ночь на выпускном.
Макс пощупал разнесённое в хлам крыло и повернулся ко мне.
- Живой? – спросил он. Мне очень хотелось верить, что в его глазах мелькнуло беспокойство. А что там было на деле – хрен его знает.
- Дай посмотрю, - добавил он и, бесцеремонно отодвинув в сторону Яна, убрал платок и подул на ссадину. – На этот раз швы не понадобятся. А вообще потрясная привычка прошибать себе башку, когда не надо.
Я смотрел на него и пытался собрать мозги в кучку.
- Макс…
- Макс! – эхом прозвучало из темноты.
- Иду! – бросил Максим, не оборачиваясь.
Взгляд его скользнул с ссадины на мои глаза, и я утонул. Даже бултыхаться не пытался.
Пришёл я в себя, заметив, как Максимовы пальцы щёлкают у меня перед носом.
- Хьюстон, приём.
- Хьюстон на связи.
Я даже сил не нашёл его оттолкнуть. Напрочь забыл, что рядом стоит Ян и смотрит на всё это, и ему наверное больно и неприятно от того, что чужой парень так свободно ведёт себя со мной.
- Тачка в хлам, говорю.
- Только не говори, сколько сервисов Шевроле Камаро в Москве.
- Что? Мало. Очень. Ты попал.
Я всё-таки отстранил его и потёр виски.
- Макс, я починю. Так устроит?
Макс отступил на шаг, сложил руки на груди и изогнул бровь.
- А ты в моторах разбираешься так же, как и водишь?
- А хочешь посмотреть?
Макс помолчал секунду.
- Не хочу.
Он отвернулся и скрылся в темноте.
Всю дорогу до дома мы с Яном молчали. Я ещё плохо соображал после удара, с Яном же всё оказалось несколько сложнее. Прорвало его уже дома, когда он перемотал мне голову и стал делать нам обоим чай. Оказалось, что руки у него дрожали, и его любимая чашка выскользнула на пол, да так удачно, что превратилась в две половинки и груду осколков.
- Ян, сядь, - я поймал его запястья и усадил на диванчик. – Я доделаю, ок?
Ян ничего не сказал, и я принялся разливать кипяток по целым кружкам.
- Я не карапуз, - сказал он, когда я опустил дымящуюся чашку перед его носом.
- Что?
- Я, блядь, не карапуз, - он поднял на меня злые глаза, - и не слепой.
Я опустил веки и вздохнул. Голова заранее заныла.
- Ян…
- Витя, я ценю то, что ты пытался сделать, но лучше никак, чем так. Нахрена ты взял его тачку?
Я молчал.
- Нахрена ты позволил ему так говорить с тобой?
Я молчал.
- Ты всё ещё любишь его?
И мне снова нечего было сказать, так что, прождав несколько секунд, Ян вскочил с места и, опрокинув чашку на скатерть, попытался проскочить мимо меня в коридор.
Я схватил его и, почти не встретив сопротивления, притянул к груди. Обнял, скользнул ладонями по вздрагивающим лопаткам. Зарылся носом в волосы, пахнущие корицей, и прошептал в самое ухо:
- Прости.
Ян не двигался секунду, а потом крепко вцепился пальцами мне в плечи.
- Я люблю тебя, - прошептал он.
А я промолчал, потому что не привык врать.
========== Глава 26 ==========
Перспектива платить Митрофану сорок косарей, откровенно говоря, угнетала. Работа не клеилась весь день. Я уныло копался в своей тачке, размышляя, как можно сделать лёгкие деньги в реальной жизни. Варианты ограбить банк или выиграть в казино отметались заранее – одной ставки мне вполне хватило.
Я ведь не так чтобы плохо водил к тому времени. Может, просто машина была незнакомая, да и присутствие зрителей не облегчало задачу. Плохому танцору, впрочем, и ноги мешают.
Время близилось к обеду, но я не видел за собой права уходить на перерыв, так как муки пустого желудка немного глушили муки больного сознания.
Нас таких в мастерской оказалось двое – я проверял работу очередного молокососа, а в соседнем гараже Пашка шабашил на обручальное кольцо – после нескольких лет вольной жизни Ольга чётко поставила перед ним выбор, либо она, либо шлюхи, и Пашка, как ни странно, выбрал её.
Молокосос накрутил под капотом попавшей в его шаловливые ручки Мазды что-то странное, и почти всё пришлось перекручивать, но заняло это не больше сорока минут, после чего я снова оказался перед нелёгким выбором – есть и думать или думать и голодать.
Я уже склонялся в пользу контейнера с бутербродами, когда по стене постучали. Я поднял глаза и увидел ухмыляющегося Пашку.
- Шеф, к тебе клиент.
- Шли его… у меня обед. Или сам разберись.
- Неа, - улыбка Пашки стала шире, - тут лично к тебе. Прославился, походу.
Я нахмурился и, вытерев руки тряпкой, двинулся к двери. Миновал Пашку и замер, разглядывая фигуру, замершую у крыла помятого шевроле.
Дневной Максим походил на ночного разве что тонкими запястьями и беззаботно запрокинутой назад головой, будто он считал швы на металлическом потолке гаража. Мажорные джинсы сменил не менее мажорный костюмчик, на удивление хорошо подчёркивавший и его не слишком-то широкие плечи, и прямую осанку, и грациозный изгиб шеи.
Я покосился на Пашку и прокашлялся.
Макс повернулся медленно, давая понять, что не спешит.
- Вы что-то хотели?
- Решил воспользоваться твоим предложением.
Макс повернулся и медленно, будто задумчиво, побрёл ко мне.
- Не в рабочее время, Макс.
Макс хмыкнул. За стенкой икнул Пашка и тут же получил пинок.
Я вышел из дверного проёма и тщательно прикрыл дверь.
- Я про то, - сказал я, - что твоей машиной смогу заняться только вечером. Это же личный долг.
Макс снова хмыкнул.
- А я заплачу.
- Заплатить ты можешь где угодно.
- А я хочу посмотреть, как это будешь делать ты.
Он подошёл вплотную и остановился, внимательно глядя мне в глаза. От этой близости у меня свело в паху, и я уверен, что Макс отлично знал, какую реакцию вызывает – да и вызывал её, зуб даю, не у меня одного.
- Да тут вроде не цирк, - предупредил я, кое-как собрав мысли в кучку, - я не привык работать под наблюдением.
- А как ты хотел? Чтобы я тебе эту детку оставил на растерзание и даже не спросил, что ты с ней делал?
Теперь уже хмыкнул я.
Мы уставились друг на друга, как будто кому-то из нас было так уж принципиально то, о чём мы говорили. Мне, по крайней мере, было абсолютно всё равно. Ну, или почти всё равно. Насмешливое недоверие Макса раздражало, и в то же время опять хотелось покрасоваться. Да что там, хотелось просто продлить этот разговор, продлить время, пока он со мной, пока я могу что-то поменять в наших несложившихся отношениях – и я тянул это время, отыскивая слова, которые могли бы его задержать.
- И что ты предлагаешь? Я сейчас занят.
Лицо Макса не выражало ничего. Наверное, раньше я смог бы догадаться о чём он думает по глазам, положению рук, неуловимо искривлённым губам. Сейчас я не мог понять ничего.
- Во сколько ты заканчиваешь?
Я поколебался. Вечером Ян должен был быть дома. Поколебался и ответил:
- В шесть. Зайдёшь?
Макс тоже ответил не сразу. Но всё же ответил:
- Зайду.
Посмотрел ещё раз на своего инвалида и, не говоря больше ни слова, развернулся и побрёл к выходу.
Чёрт. Это очень глупо, когда человек принимает душ и бреется, чтобы покопаться в моторе? А когда для этого он вычищает грязь из-под ногтей? Тогда мне показалось, что нет.
Я позвонил Яну и предупредил, что взял подработку – внутренне радуясь при этом, что он не следит сколько у меня денег и куда они уходят.
Голос Яна звучал расстроенно, и мне ненадолго стало стыдно. Ненадолго, потому что, едва повесив трубку, я ощутил, как сердце забилось в предвкушении встречи.
Всю бригаду я выгнал в половине шестого. Последним ушёл всё ещё подозрительно икающий Паша. Напоследок он протянул мне руку, и я ощутил в ладони квадратик презерватива.
- Тебе нужнее, - хмыкнул он и двинулся прочь.
Зря он это сказал, потому что радостное предвкушение мгновенно сменилось нахлынувшим ужасом. Я вспомнил, как именно потерял Максима.
Пальцы судорожно сжали конвертик, а уже через секунду в дверь раздался стук.
- Ну? – спросил заглянувший внутрь Макс. Он всё ещё был в костюме – значит, промотался где-то в окрестностях полдня. Только потому, что я попросил? Это давало надежду.
Я торопливо спрятал конвертик и, махнув ему рукой, двинулся к его шевроле.
- Я тут посмотрел, - сказал я, - особо и менять ничего не надо. Крыло выправим, но это только завтра. Царапины уберём.
Макс хмыкнул и, миновав меня, прислонился бедром к разбитой машине.
- И ты ради этого заставил меня ждать полдня? Ты прирождённый сотрудник сферы услуг.
Почему-то стало обидно.
- Если ты тут только ради этого, то извини. Мог обратиться в другой автосервис, - отрезал я и, захлопнув капот, прислонился к нему бедром в полуметре от Макса.
Максим задумчиво смотрел на меня.
- Не только, - сказал он.
И что значило это «не только»? Пояснять он явно не собирался. Ждал, пока я спрошу. А я молчал.
- Я хотел узнать, как ты будешь расплачиваться, - сказал он наконец.
Я пожал плечами. Сказать мне было нечего.
Макс выждал, а затем достал из внутреннего кармана пиджака пачку банкнот и прошелестел ими в воздухе.
Я мрачно смотрел на него, вот уж чего я точно не хотел, так это его денег. Здесь и сейчас. Как будто я… Не мог заработать сам. Да что там, я и не мог.
- Сколько за сессию платят? – не удержался я.
Макс поднял брови.
- Неужто следил? Может, и вырезки собирал?
Я фыркнул.
- Видел случайно. В автожурнале рекламку.
Макс ощутимо помрачнел, прищурился и поджал губы.
- Не узнал?
- Сразу узнал, - я спокойно смотрел на него, но он почему-то отвёл взгляд.
- Платят нормально, - сказал он наконец, - потому и занимаюсь. Друг предложил подработать, и пошло хорошо.
- Надеюсь, этот друг твои фотки будет использовать только по назначению?
Макс метнул в меня быстрый взгляд – не столько злой, сколько какой-то испуганный и совсем детский, так что мне вдруг показалось, что мы вернулись на пять лет назад. Я почти поверил, что могу подойти и обнять его, погладить по напряжённым плечам, которые расслабятся под моими пальцами.
В следующую секунду он расправил эти самые плечи, и взгляд снова стал жёстким и злым.
- Я слежу. И кое-кто ещё следит.
- Этот… Руслан.
- Руслана не трогай.
Он метнул в меня такой взгляд, что сразу же захотелось заткнуться.
- Короче, я не это обсуждать пришёл.
Я кивнул. Руслана мне и самому не очень-то хотелось обсуждать.
- Скажи вот что, у тебя своя тачка есть?
Я пожал плечами.
- Зачем-то же ты на базу припёрся?
Я пожал плечами ещё раз. Про Яна говорить я тем более не хотел.
- Есть кое-что, - сказал я, решив выбрать меньшее из зол в этом разговоре. – Пошли.
Провёл его к двери в боковой стене и, открыв её, пропустил вперёд себя в смежный гараж.
Когда зажёгся свет, Макс присвистнул, верно оценив моего Франкенштейна.
- У неё хоть две детали от одного корпуса есть? – спросил он.
- Да, кресла и левое крыло.
Макс хмыкнул и подошёл вплотную к авто.
- Вообще, это эксклюзивная сборка, - хмыкнул я, встав рядом с ним. Открыл капот и убрал руки в карманы.
С полминуты Макс разглядывал нутро, а потом покосился на меня и спросил:
- Я тебе говорил, что BMW Z3 у тебя с такой системой охлаждения взорвётся на первой же миле?
- Не взорвалась, прикинь?!
- Да ты просто форсаж не врубал.
Я открыл рот и снова закрыл.
- Показать?
Макс посмотрел на меня, на мотор и снова на меня. Не говоря ни слова, прошёл к двери и уселся на пассажирское сиденье.
Странно… я не любил, когда Ян залезал в мою машину. Нет, мне нравилось, когда Ян сидел в гараже. Мне нравилось, когда он смотрел, как я работаю. Мне всё на свете в нём нравилось. Но я не любил, когда он залезал в мою машину.
А когда я увидел на пассажирском сиденье Макса, мне сразу стало тепло. Будто всё встало на свои места. Я прошёл к другой дверце и, усевшись за руль, нажал на газ. Краем глаза я наблюдал за реакцией Макса, который, в свою очередь, прислушивался к шуму мотора.
- Пока ничего, - сказал он наконец.
Я нажал на кнопку на пульте и, подняв дверь гаража, выехал во двор. Сделал небольшой круг и опять покосился на Макса. Он явно хотел большего. Ему явно было любопытно, и это было чертовски приятно.
Закрыв дверь, я выехал на улицу и направил машину в сторону знакомого пустыря. Смеркалось, но я привык кататься в темноте. До места мы добрались минут через десять, и я сделал несколько зигзагов, показывая управление. Потом вышел на прямую и, разогнавшись немного, в самом деле врубил форсаж. Под капотом зашипело, бэха рванулась вперёд. На секунду я испугался, что сейчас вот она встанет и на лице Макса появится торжество, – но нет. Мы проскочили с полкилометра по пустырю, я сдал скорость и, развернувшись, повёл машину назад. Сердце бешено колотилось – круче, чем если бы мы с ним занялись любовью прямо на этом пустыре.
Макс молчал. Молчал всю дорогу назад, и только когда я уже завёлся до предела, вышел из салона и сообщил: