Игорь, поняв ее смущение, жестом фокусника вынул из пакета роскошную столу из серебристой норки.
– Это сдадим обратно. Взято напрокат. Как и это, – и снова переполненная эмоциями Аля восхищенно ахнула. Игорь открыл футляр и достал колье, ослепительно сверкнувшее в свете ламп.
– Давай, подставляй свою шейку, будешь настоящей Золушкой
– Игорь, зачем ты это делаешь? – девушка от восторга едва могла дышать.
– Так, можно вздохнуть облегченно – все – таки я был прав, красоту на ум променяла, – подначил он. И видя, что Аля опять обиженно надула губы, рассмеялся. – Ну не могу ж я на бал прийти с замарашкой? Сама б догадалась.
***
Дом, в котором они собирались встречать Новый год, больше походил на настоящий замок – сходство придавала широкая лестница и колонны.
В танцевальном зале было уже полно гостей. Роскошно одетые дамы мило щебетали друг с другом, обмениваясь светскими новостями и оценивая стоимость нарядов и украшений друг друга. Негромко играли музыканты, официанты разносили напитки и легкую закуску. В общем, царила приятная, расслабляющая атмосфера.
Игорь подходил к группам знакомых, здоровался и представлял девушку всем одинаково:
– Алевтина, моя протеже, молодая писательница и просто умница.
Аля мило улыбалась и была счастлива. Это был настоящий бал. И рядом Ее принц. Пусть колючий, пусть насмешливый. Но его уверенная и сильная рука, крепко держащая ее ладошку, заменяли ей тысячи нежных слов.
В последнюю очередь они подошли к трем мужчинам.
Добрый вечер!– явив миру свою фирменную улыбку, поздоровался Игорь. – Разрешите представить мою протеже – Алевтина, молодая писательница.
– Отто Шнайдер, – с легким поклоном произнес мужчина средних лет плотного телосложения и с небольшой лысиной .
– Питер Шварц, – отрапортовал другой, очевидно не понимавший по-русски, но уловивший общую тенденцию знакомиться.
– Рихард Шнайдер, – молодой человек, лет тридцати, протянул руку, чтобы взять Алину и галантно поцеловать. И встретив удивленный взгляд девушки, пояснил. – Это мой дядя. Мы с ним почти хорошо говорим по-русски. Моя бабушка и его мама – русская, – голубоглазый блондин с нескрываемой симпатией разглядывал Алю. А ей было интересно, что общего у Игоря может быть с иностранцами.
И понимая это, Вязов соизволил пояснить.
– Я веду дела корпорации «Шнайдер энд Шварц», так что не удивляйся.
Перекинувшись еще несколькими словами, Игорь посмотрел на часы.
И обращаясь ко всем сразу и в тоже время к Але , заявил:
– Я должен отъехать, нужно еще кое-что решить. Рихард, я тебе доверяю самое дорогое, что у меня есть. Головой отвечаешь за Алевтину. Если обидишь, уйду к конкурентам, – он говорил это непринужденно, легко, но в голосе не сильно –то и пряталась стальная нотка. И в глубине насмешливых зеленых глаз отсвечивала решимость.
– Что ты, Игор, – на свой лад произнося имя, горячо заверил Рихард. – Я буду смотреть на нее, как на зеницу ока.
– Беречь, – автоматически поправила Аля.
– О, да, конечно, беречь!!! Алья! Вы мне поможете совсем чуть-чуть с русским?
Аля улыбнулась той детской непосредственности, с какой посмотрел на нее Рихард.
Вязов, не глядя в глаза Али, взял ее руку, задержал на несколько секунд и выпустил. И отвернувшись, уже на ходу, бросил:
– Не скучайте!
Рихард сразу же рьяно принялся исполнять почетные обязанности, возложенные на него Вязовым. Он был галантен и предупредителен.
Пригласив Алю на танец, он очень аккуратно держал ее за талию, даже не позволял сжать девичью кисть, лежавшую у него в ладони. В общем, производил очень приятное впечатление.
– Алья ! – такой вариант ее имени забавлял девушку, – я иногда путаюсь с ты-вы, так что поправляй меня. Хорошо?
– Ну чтобы не путаться, предлагаю перейти на «ты», – девушка мило улыбнулась, изрядно упростив общение. Тут некстати всплыло в памяти, как они с Игорем распрощались с официозом.
– Ой, спасибо! – и белозубая европейская улыбка отвлекла ее от конфузящих воспоминаний.
Рихард рассказал о семейном бизнесе, о том, что привез в Москву частную коллекцию картин для выставки в Пушкинском музее. Расположил девушку к себе еще и тем, что занимается благотворительностью. И через час они уже были добрыми друзьями. Несмотря на свое неидеальное знание русского языка, молодой человек понимал юмор и вместе с Алей смеялся над шутками приглашенных звезд шоу-бизнеса.
Аля получала удовольствие от всего. И от праздничной обстановки, и от восхищенных взглядов мужчин, и от развлекательной программы.
Единственная грустинка занозой сидела в сердце – это терзания насчет того, куда поехал Вязов. Периодически она оглядывала зал в надежде увидеть его курчавую шевелюру, в которую так и хотелось запустить пальчики. Каждую минуту она ждала. Что появится ее змей – искуситель, небрежной походкой подойдет, скажет какую-нибудь колкость и насмешливые, но все же добрые лучики разлетятся от его улыбки.
Заметив, что девушка постоянно озирается, Рихард увлек ее за собой в кальянную.
– Алья! Мне нужно с тобой серьезно поговорить. Присядь, пожалуйста, – и он легонько потянул ее за руку.
Удивленная девушка устроилась в углу софы, аккуратно положив ногу на ногу, тем самым создавая невидимый барьер.
Однако барьер и не требовался. Рихард был прекрасно воспитан и ничего лишнего не мог себе позволить по определению. Он лишь взял ее ладонь и, глядя в глаза , взволнованно начал.
– Ты самая красивая девушка, которую я встречал. Но не это главное. Ты добрая, милая, правильная, порядочная, – и видя, как изумленно распахнулись глаза девушки, поторопился продолжить, будто опасаясь, что исчерпает лимит времени. – Алья. Не удивляйся. Мне все рассказал Игор. И сама понимаешь, если мы ему доверяем бизнес, то мнению о людях и больше. То есть мнению Игоря о людях. Он всех видит насквозь. Ой, прости, я нервируюсь. Нервничаю, – было действительно, заметно, что он переживает.
Аля, ничего не понимая, вежливо смотрела на него.
– Игор мне все рассказал. О том, что ты в трудной ситуации, что у тебя много долгов и ты в подследствии. Он от тюрьмы тебя защитит. Можешь не сомневаться. Но потом? Етот барон. Он же будет мстить. И защитить тебя будет некому. Ты одиночка. Сирота.
Лицо Рихарда пошло пятнами, он понимал, что не очень красноречив, и от этого смущался еще сильней.
– Не подумай ничего плохого, я хочу быть твоей охраной, покровителем, защитником.
Аля хотела возмущенно вскочить, но мужчина удержал ее и умоляюще посмотрел.
– Я дурак! Говорю все не так. Выходи за меня замуж! Это решит все твои проблемы. Я богат, ты ни в чем нуждаться не будешь, пиши книжки на удовольствие. Я заботливый, верный, щедрый. В России тебе не спрятаться от врагов, а их будет целый табун. Нет, табор. Пойми, жажда мести это серьезно. Мы уедем в Швейцарию, ко мне, ты сменишь фамилию и никто, понимаешь, никто тебе не причинит вреда. И не волнуйся, для меня это тоже выгодно. Я уже говорил, что моя бабушка русская. Она была замечательная, и поэтому я хочу жениться на русской. Я давно сказал Игорю о своем желании, и он нашел тебя. И чтоб ты знала. Мой дедушка тоже спас бабушку даже не от тюрьмы. Он помог ей бежать из концлагеря и приютил у себя, влюбился. И они поженились и были счастливы всю жизнь.
Так что видишь, это вполне обдуманное решение. И ты мне очень нравишься. К тому же Вязов после Нового года улетает кататься на лыжах в Альпы. И прилетит только к слушанию твоего дела. То есть даже сейчас не сможет тебя защитить. А мы с тобой поедем на Золотое кольцо – Владимир. Суздаль. Бабушка родом была из Суздаль. Хочу там побывать. У меня личная охрана. И не переживай – до свадьбы никаких притязаний с моей стороны. Слово чести. Ты согласна?
Первые мгновенья Аля просто по инерции вежливо улыбалась: суть сказанного не доходила до сознания. Потом в глазах мелькнуло сомнение в реальности происходящего. Однако, не будучи Вязовым, который рентгеном просвечивал людей, Аля сейчас поняла, что умеет интуитивно чувствовать ложь. Рядом с плохим человеком у нее начинала болеть голова. Именно поэтому она чуть не потеряла сознание, когда к ней заявился Барон – его окружала словно какая-то черная дыра, способная утащить.
Именно поэтому с Вязовым, как бы он ни пытался хамить, она испытывала состояние теплоты и защищенности. И теперь она поняла, что благодаря ему, стала лучше понимать себя.
Именно поэтому она не оттолкнула Валерика, который на момент их отношений был искренен. Он говорил, что она лучшая девушка в мире и так считал. Возможно, он и считал, что любил. Но это ведь совсем не означало, что ради нее он бросится в огонь и в воду. Он и не обещал этого.
И сейчас она понимала, что Рихард не шутит. Он был взволнован, как школьник. Переживал из –за нестандартности ситуации.
И как только в голове все начало укладываться, Аля почувствовала, будто проваливается в Зазеркалье какое-то. И если бы она не сидела сейчас, опершись о спинку дивана, ноги точно бы подогнулись.
За последнее время ее жизнь раскачивалась, не то что маятником. Ее словно бросало в бездну, даже без фиксирующей резинки, как в джампинге. Просто выбрасывало, без надежды на спасение. И чудом поймал ее Игорь.
И теперь снова вышвырнул, как надоевшую игрушку. Ее сердце показалось хрустальным – и сейчас, грубо брошенное на каменный пол, оно разлетелось на тысячи сверкающих осколков.
Игорь…Игорь… Слезы вскипели на глазах, не хватало воздуха. Але казалось, что не она сможет пошевелить ни рукой, ни ногой – жизнь замерла. Практически остановилась.
Всю жизнь Аля не имела выбора. Она была послушной, удобной девочкой. Мама выбирала ей друзей, вуз, Валерика. Теперь Вязов, этот иезуит – соблазнитель. Он все решил за нее! Не оставил ни малейшего шанса воспротивиться его воле. Велел надеть туфли, а не взять их с собой – ведь никто не замерзнет, если пройдет по дорожке от автомобиля до парадного подъезда. Он не дал ей надеть пуховик, заменив его роскошной и почти бесполезной на улице норкой. У нее сумочка, в которой помада, пудреница и расческа с платочками. Ни ключей от квартиры, ни денег, ни телефона. Хотя и звонить ей, по большому счету некому. Плюс украшения, которые стоят состояние и с которыми за ворота этого дома выйти невозможно. А он наверняка уже летит в какой-нибудь Мюнхен. Ведь говорил, что не любит Новый год. И в этом доме уже наутро намекнут, что праздник закончился и все гости разъехались. И деваться ей некуда!
Увидев ее слезы, Рихард сначала приписал их состоянию счастья.
– Аля, не плачь! Ты согласна? – радостно целуя ладошку девушки, горячо заговорил он.
Но все-таки передряги не прошли даром. Они как лакмусовая бумага проявили главное в ней, до сей поры прочно замурованное, как радиоактивные отходы в бетонный саркофаг.
Звук голоса, жаркое прикосновение к руке понемногу возвращали ее из небытия.
Усилием воли она стряхнула оцепенение. Мужчина ждал ответа.
Сволочь Вязов! Он решил, что не оставил ей ни одного шанса не согласиться? Черта с два! Загнали в угол – прыгай вверх! Подправил он картину мира! Теперь – получай!
Глотая слезы, она вскинула подбородок и выдавила из себя:
– Рихард! Ты замечательный! Любая девушка сочтет за высшее счастье выйти за тебя замуж! Но я не могу принять твое предложение. Это будет нечестно по отношению к тебе. Ты заслуживаешь счастья.
– Я не хочу любая другая девушка!!! Аля, ты мне очень нравишься! – в рациональную голову немецко– говорящего швейцарца никак не укладывалась ситуация. Он, конечно, слышал о загадочности русской души. Но не думал, что безумие – это и есть загадочность.
– Пожалуйста. Не ходи за мной. Я должна побыть одна, – сквозь слезы проговорила Аля и поднялась, ощущая дрожь в ногах.
Глава 6
Как сомнамбула, она прошла в холл, получила свою накидку и так же, не осознавая реальности, вышла на улицу, провожаемая недоуменным взглядом мажордома.
Яркая луна освещала вычищенные дорожки, которые правильными радиусами расходились от крыльца.
Ноги сами повели ее по крайней справа, и девушка бездумно пошла вперед. Холод постепенно возвращал ее сознание, словно одну за другой включая лампочки.
Ты все решил?! Нет. Она наступит на гордость и у кого-нибудь – одолжит пару тысяч рублей. Ее все видели с Вязовым – не откажут. Даже у того же Рихарда. Вызовет такси утром, должно быть подешевле. Поедет к себе на квартиру. У соседки есть ключи. Там какие-то припасы из крупы есть. Не умрет с голода. Где-то подработает. И когда с нее сняты будут все обвинения, устроится на работу. Снимет комнату, а квартиру сдаст – покроются долги. И это же даст возможность скрыться от Барона. И все у нее будет хорошо! Обязательно будет! Только не будет самого Вязова! И почему-то из всех возможных бедствий именно это оказалось самым болезненным. Самым горьким и непреодолимым. В груди жгло, будто перца насыпал кто-то на рану. И израсходовав все силы на принятие решения, она бессильно зарыдала. Слезы горячими струйками стекали по замерзшим щекам. Она их даже не вытирала. Ей казалось, что со слезами вытекала вся жизненная энергия. И никуда не нужно идти. Просто сесть на одну из красивых лавочек.
И тогда Вязов до конца дней будет мучиться угрызениями совести. Вязов. Она вспомнила его насмешливый взгляд. Его руки. И преодолев слабость, она прошла к неярко освещенной оранжерее.
Тепло ласково окутало ее. И Аля решила себе позволить просто побыть здесь и ни о чем не думать. Ничего не решать. Все отпустить. Просто быть здесь. Быть Золушкой, от которой убежал принц. Поплакать она еще успеет.
Она побродила немного среди буйной растительности и замерла возле экзотических орхидей. Ей даже стало казаться, что все образуется.
Вдруг чья-то ладонь зажала ей рот, и ее сначала толкнули, а потом крепко прижали животом к спинке мягкого дивана, грубо наклонив вперед.
Сильная рука одним движением задрала платье, с явным намерением стащить с нее трусики.
Девушка дернулась, но стальная хватки ни на миг не ослабла. Тогда изловчившись, Аля ударила мерзавца каблуком, надеясь обезвредить то место, от которого исходила угроза насилия.
Очевидно, удар попал в цель, руки захватчика разжались, и крик боли заставил девушку вздрогнуть.
– Алька, членовредитель! – услышала она. Обернувшись, увидела этого негодяя, мерзавца, гада. Ее любимый Вязов, согнувшись пополам, жалобно стонал.
– Игорь?! – от изумления она едва не потеряла ориентацию в пространстве и была вынуждена теперь уже сама опереться о диван. Сердце забилось часто, хаотично, словно потеряв заданный самой природой ритм. – Игорь…, – еще раз повторила она.
– Ага, убить хотела Игоря! Ой, как больно!
В душе, словно два грозовых фронта, столкнулись два горячих желания – спасать любимого и придушить. Или придушить, а потом спасать.
– Ты же не представился! Когда решил меня изнасиловать!
– Глупости. Я просто хотел тебя наказать за то, что ты оказалась непослушной девочкой, – все так же не разгибаясь, пробурчал он.
Сострадание победило, и Аля подошла к нему, прикоснувшись к плечу.
– Прости меня, но ты сам виноват. Чем я могу помочь? Снега принести? – виновато спросила она.
– Нет, сама можешь вылечить…
– Как?
– Опускаешься на колени и губами, – все так же страдальчески простонал он.
Аля вытаращила глаза и от возмущения топнула ногой. Слов не хватало, она только хватала ртом воздух и отчаянно искала подходящее определение его наглости.
Неожиданно Вязов, как ни в чем ни бывало, разогнулся и расхохотался.
– Видела бы ты сейчас себя со стороны!
Не успев обрести дар речи после его предыдущего заявления, девушка застыла в оцепенении.
Проморгавшись, она, уже полностью потерявшись в урагане своих мыслей и чувств, тихо спросила:
– И тебе не больно?
– Глупышка! Неужели ты подумала, что я свое беззащитное достоинство подставлю под твой каблучок?
– Ну я же в тебя попала, – растерянно протянула она.
Наслаждаясь ее растерянностью, он показал ладонь.
– Я успел подставить руку и пропустить орудие мести сквозь пальцы. Ты ж не забывай, что я все учитываю.
– А для чего ты цирк устроил?