Жак Баллярд смотрел на Сабину добрыми глазами и удивленно восклицал:
– Боже, как долго мы дурачили эти пивные бочки, подставляя им девочку вместо мальчишки. Наверное, я сам бы мог сыграть роль женщины.
В ответ он получил звонкий шлепок.
– Я бы никогда не вытерпела такого унижения нашей профессии!
Жак расхохотался:
– Я бы с удовольствием сыграл какую-нибудь красотку. Уж я насмотрелся вдоволь этих жеманниц. Представьте, что какой-нибудь знатный кавалер с тугим кошельком влюбился бы в меня по уши! Но это все шутки, а мое предложение к тебе, Сабина, серьезно. Нам доверили выступить на сцене парижского театра Эскредиль. Он не такой уж большой, но в нем собирается изысканная публика. Там нас ждут.
Сабина от восторга захлопала в ладоши.
– Как я рада за вас!
– Радуйся и за себя, Сабина! Ты вместе с нами будешь блистать на сцене.
– Я не могу.
– Почему ты упрямишься? Ты же отлично подходишь на роли коварных обольстительниц и прелестных невинных созданий, – сказала Мари, искренне восхищаясь расцветающей красотой Сабины. – Если ты наденешь платье чуть покороче, то джентльмены смогут разглядеть твои ножки, а они, поверь мне, очаровательны.
– Они также разглядят и мое лицо, а многие английские джентльмены запомнили его на свадебном пиру в присутствии короля.
Вновь мрачная трагедия семьи Вудбриджей напомнила о себе. Словно черная птица пронеслась в небе.
– Ты до сих пор веришь, что тебе грозит опасность?
– Дело, которое начал Гаррет Блексорн, не может закончиться так просто. Кто-то из нас должен умереть.
– Но ты неузнаваемо преобразилась. Ты была ребенком, а стала девушкой. Твои волосы стали совсем рыжими. Ты была бледна и худа – теперь на твоих щеках румянец, а стан округлился. – Мари все больше воодушевлялась. – Твои глаза излучают такой огонь, что могут сжечь весь Париж. И, самое главное, ты больше не хромаешь.
– Может быть, я изменилась, – Сабина была согласна с доводами Мари. – Но мой брат… Если кто-то признает в нем наследника Вудбриджей…
– Ричард подрос и стал шире в плечах. И он бойко болтает по-французски.
Сабина не знала, что возразить. Каждый довод Мари был убедителен. Последние ее слова наиболее растрогали Сабину.
– Мы – семья. Семья, не только связанная узами брака. Труппа актеров – это тоже семья. И мы хотим, чтобы ты вошла в эту семью. Играй хоть мальчиков, хоть карликов, дурачь зрителей как хочешь, но стань членом нашей семьи. Посмотри, Сабина, вон там, далеко на небе, зажглась звездочка. Она видна всем, кто сможет в этот час задрать голову вверх, но никто не знает, что это наша звезда. И твоя, Сабина! Разве я худшая предсказательница, чем Изабель?
– Пусть выскажется мужчина, – предложил Жак.
Ричард гордо повел плечами.
– Мне хорошо там, где хорошо моей сестре.
– И тогда, – вдруг торжественно подал голос Жак, – пусть пламень, бушующий в твоей крови, пламень мести и ненависти, обратится в благородное пламя искусства. Пусть все это вспыхнет на сцене театра, и люди уйдут с представления очищенными, словно после исповеди.
– Не надейся на это, Жак, – предупредила его Мари. – Даже после исповеди они уходят с половиной грязных грехов, спрятанных в душе.
Итак, все решилось. Растроганная словами актеров и маленького брата, Сабина согласилась на предложение Мари.
Как-то раз, оставшись в одиночестве, Сабина уделила малую толику времени, чтобы как следует рассмотреть себя в зеркале. Чета Баллярдов отправилась по делам в город. Изабель собирала какие-то травы на лугу, Ричард скакал вокруг нее, как ретивый конь.
Собственное отражение навело Сабину на размышления. Они были одновременно и радостны и тревожны. Да, правы оказались те, кто говорил, что она превратилась из подростка в привлекательную девушку. Она стала обладательницей сокровища, но не знала, как им распорядиться. По-прежнему прятать его от чужих глаз, страшась неведомой угрозы, или ехать вместе с Баллярдами завоевывать Париж? Они предложили ей взять себе театральный псевдоним – Пламенная. Он показался ей слишком высокопарным, нескромным, но то, что имя было связано с огнем, чем-то манило ее. Ее крылья уже на самой заре жизни опалил огонь ненависти. Пусть она будет Пламенной.
Заслышав топот Ричарда по ступенькам фургона, Сабина едва успела прикрыть обнаженное тело первым попавшимся под руку костюмом.
Мальчик ворвался в тесную каморку, словно порыв ветра:
– Чем ты занималась, Сабина?
– Разглядывала себя в зеркале.
– От скуки?
– Наверное, да… Мне всегда скучно, когда тебя нет рядом.
– А ведь скоро мы расстанемся.
– Что за глупые мысли? Почему ты так решил?
– Потому что ты стала слишком красивой, Сабина!
Часть вторая
ОБОЖЖЕННАЯ ПЛАМЕНЕМ
14
1634 год
Лорд Стивен Мередит смертельно устал от монотонного покачивания своей кареты на французских дорогах по пути в Париж. Впрочем, дороги Франции были ничем не хуже английских. И точно такой же дождик моросил с неба, а редко пробивающееся сквозь тучи солнце ничуть не теплее.
Шесть месяцев назад Стивен унаследовал титул и состояние своего отца лорда Мередита, чья кончина ожидалась уже давно. Слишком веселый образ жизни вел этот вельможа на протяжении долгих лет. Мачеха Стивена, леди Евгения, получила наконец, как считал Стивен, то, что заслужила. Она вышла замуж за старика, надеясь, что он вскоре отдаст Богу душу и она станет богатой вдовой. Но отец Стивена прожил достаточно долго, чтобы раскусить истинную сущность этой хищной и коварной птички.
После смерти супруга Евгения объявила всем и каждому, кто согласился ее слушать, что она посвятила лучшие годы своей жизни заботам о беспомощном старике. В награду же она получила по завещанию крохотный домик возле какой-то Богом забытой деревушки. Хуже всего, что ее владение находилось в трех днях самой быстрой езды от Лондона, города, который она обожала. Ее привело в ярость то, что доход от выделенного поместья составлял всего двадцать фунтов в год, то есть меньше того, что она привыкла тратить на свои шляпки за один сезон.
Ее постоянные требования денег на расходы подстегнули Стивена к решению убежать подальше от мачехи во Францию.
Три года назад он унаследовал от какой-то дальней прабабки скромный особняк возле Парижа. Он все время подумывал, не продать ли его, так как собственность во Франции его совсем не интересовала. Но, прибыв на место, он нашел, что и дом и природа вокруг очаровательны, и задержался в своем новом владении на целых два месяца.
Вначале Стивен просто наслаждался покоем и уединением, но однажды утром он проснулся с мыслью, что безмятежная растительная жизнь ему надоела, что душа его жаждет острых ощущений, и поэтому отправился в Париж.
Когда его экипаж влился в оживленный поток уличного движения, Стивен с интересом уставился в окошко в поисках того, что могло заинтересовать скучающего английского джентльмена и предоставить ему возможность не без пользы провести время. В эти дни гвоздем парижского театрального сезона был спектакль в маленьком театрике Эскредиль. Казалось, что вся столица взорвалась от восторга и стремится припасть к ногам очаровательной актрисы со звучным именем Пламенная. Может быть, отобедав, он тоже съездит посмотреть на эту женщину.
Публика хохотала до упаду вплоть до закрытия занавеса после окончания первого акта. Стивен аплодировал и смеялся вместе со всеми и даже громче всех, хотя не очень понимал, почему такой смех вызывают персонажи пьесы и в чем, собственно, заключалась интрига, так как не был силен во французском. Но зато он мгновенно влюбился. Пламенная оказалась самым привлекательным созданием женского пола, какое он когда-либо встречал в жизни. Стивен решил обязательно встретиться с ней и сказать, как он обожает ее. Но как с ней общаться? Как пробиться к ней сквозь толпу восторженных поклонников? Когда занавес опустился окончательно и стихли шумные овации, он долго маялся у выхода для артистов, выдерживая с истинно английским терпением толчки темпераментных театралов, и обдумывал способ, как привлечь в этой сутолоке внимание актрисы к своей особе.
Наконец Пламенная появилась, сопровождаемая слугой. Она шла сквозь толпу, и народ расступался, освобождая ей проход. Иногда она останавливалась, заговаривая с теми, кого узнавала. Когда она поравнялась со Стивеном, он бесцеремонно применил локти, оттолкнув в стороны двух кавалеров, шагнул вперед и заговорил на скверном французском.
– Мадемуазель! Вы… Я… – все заранее заготовленные фразы мгновенно забылись. – Вы сверкнули, как… Вы непохожи на человеческое существо. Вам не место здесь…
Сабина замедлила шаг, замерла и, казалось, не могла сдвинуться с места. Широко раскрытыми глазами она то ли в изумлении, то ли в страхе смотрела на пришельца из прошлого.
Стивен думал, что она пройдет мимо него, не удостоив даже взглядом. Но вдруг выражение ее лица изменилось. Она улыбнулась и нежно, весело рассмеялась. Словно хрустальные колокольчики прозвенели в воздухе, сыграв дивную мелодию.
К его облегчению, она заговорила с ним по-английски, правда с сильным акцентом:
– Месье, вы должны быть очень осторожны, иначе женщина может неправильно вас понять.
– Я хотел вам сказать, что вы восхитительны, – произнес Стивен серьезно.
Сабина вновь рассмеялась:
– Ваш французский не так уж хорош…
– Боюсь, что вы правы.
– Тогда мне стало немного легче, потому что вы заявили только что, что я не достойна поклонения.
Он встретился с ней глазами и почувствовал, что душа его ушла в пятки.
– Что я сказал?
– Вы сказали, месье, что я ужасно уродлива.
Стивен покраснел.
– Мадемуазель, пожалуйста, простите меня. Это никак не входило в мои намерения… О Боже, неужели я оскорбил вас? Я только пытался высказать необычный комплимент.
– На плохом французском.
Веселые искорки плясали в глазах Сабины. Англичанин чем-то заинтересовал ее, хотя она и не желала, чтобы кто-то об этом догадался. Ее сомнения исчезли, теперь она была уверена – это Стивен Мередит. Но что привело его в Париж? Кажется, он не узнал Сабину – неужели такое возможно?
Собравшись с духом, она смело встретила устремленный на нее взгляд.
– Ваш первый комплимент я как бы не расслышала, а второй принимаю с благодарностью.
Сабина уже собралась продолжить свой путь, когда он произнес:
– Я понимаю, что у вас, мадемуазель, нет повода для продолжения нашей беседы, но, пожалуйста, разрешите хотя бы представиться вам.
– Мне нечего вам возразить.
Сейчас она не боялась его. Ее окружала дружественно настроенная к ней толпа. Подослал ли его Гаррет или это была простая игра судьбы – в любом случае ей не грозила в этот момент опасность.
– Я – лорд Стивен Мередит из Англии.
«Так, значит, я не ошиблась!» – подумала Сабина, стискивая руки внутри теплой муфты так, что костяшки пальцев отозвались болью.
– Мы с вами не встречались раньше, месье?
– Я не уверен… Может быть… Но ваш облик незабываем!
– Спасибо за третий комплимент. Теперь я запомню столь галантного любителя театра из Англии.
Сабина вздохнула с облегчением. Этот молодой лорд остался в ее памяти. Он присутствовал при ее последнем свидании с Гарретом на лужайке возле замка Вудбриджей. Он был галантен и, по-видимому, добр к ней. Он же защищал ее от нападок распоясавшихся пьяниц у костра в ночь ее бракосочетания.
– Всегда приятно встретить на спектакле чужестранцев. Вы путешествуете в одиночестве?
«Вдруг Гаррет сопровождает его?» – мелькнула в мозгу Сабины сумасшедшая мысль.
– Я здесь совсем один, – робко произнес Стивен, не смея надеяться, что Пламенная заинтересуется им настолько, что станет выяснять, женат ли он.
Сабина обернулась к Изабель, которая незаметно, но жестко охраняла молодую актрису. Новый знакомый Сабины не вызвал в ней никаких чувств – ни настороженности, ни особой радости.
– Посмотри, готов ли экипаж, Изабель.
– Мадемуазель, прежде чем вы уедете, – Стивен заторопился и стал еще более косноязычным. – Могу ли я… иметь надежду лицезреть вас в будущем?
Сабина ответила после недолгого колебания:
– Если вас устроит следующая пятница, милорд, я буду рада вас видеть у себя. Там соберется небольшое общество.
Он просветлел лицом.
– Я обязательно буду там! – И тотчас растерялся: – А как вас найти?
– Зайдите за кулисы театра накануне вечером и спросите Жака. Он даст вам все необходимые указания.
Стивен не мог поверить, что Пламенная так ласково говорила с ним и даже пригласила в гости. Поистине сегодняшний вечер не был потерян впустую.
Усевшись в экипаж, Сабина уже ждала вопросов от Изабель. Они незамедлительно последовали.
– Зачем ты пригласила незнакомца в наш дом? Тем более англичанина?
– Он не незнакомец. Он – друг Гаррета и пасынок любовницы моего супруга.
– Ты хочешь заложить бомбу в стену нашей маленькой крепости?
– Я хочу проникнуть в их тайные замыслы, понять, что случилось с моим отцом. И какой опасности подвергаюсь я и мой брат. Если Стивен агент моих врагов, я хочу, чтобы он стал и моим шпионом. Разве это не удачная идея?
– Хитрее не придумаешь, – согласилась Изабель. – Но хватит ли тебе хитрости, мое дитя, обмануть этих лордов, опытных охотников за лисами?
Сабина искренне увлеклась Стивеном. Он был, как выражалась покойная Tea, джентльмен с головы до пят. Стивен был полон юмора и так красиво галантен, что ни один французский ухажер не мог сравниться с ним. Прогулки с ним по магазинам или по живописным окрестностям Парижа доставляли ей удовольствие, и она ощущала легкость, которую не испытывала ни с одним мужчиной. Конечно, Сабина была осторожна и ни разу не завела разговор о Гаррете или о мачехе Стивена леди Мередит. Это была запретная тема. Она выжидала, что он сам чем-нибудь выдаст себя.
Прошел месяц, и Сабина пришла к выводу, что Стивен просто-напросто в нее влюбился.
В ночь решительного объяснения звезды на небе как назло сияли, погода благоприятствовала интимной прогулке. Их помолвка обрадовала бы многих друзей. Нечасто встречаются в законном браке столь родственные души.
– Нам устроили иллюминацию. Небо – звездами, Париж – своими вечерними огнями.
Стивен был нежен и лиричен в каждом своем поступке и в каждой произносимой фразе. Правда, он смешно коверкал французские слова, но она сама была виновата в этом. Сабина не признавалась, что сама в действительности англичанка, и не переходила на родной язык.
– Я обожаю вас, Пламенная, хотя на нашем языке это прозвище звучит довольно странно. Красивее и добрее вас я никого никогда не встречал, – наконец произнес Стивен.
– Стивен, – ее голос, уже привычный к театральным подмосткам, мог звучать до предела нежно. – Я ценю вашу дружбу, и поверьте, я ваш друг до гробовой доски. И эта дружба не должна быть запятнанной ничем.
– Это что, текст из новой пьесы? Вы предлагаете мне дружбу, а не любовь?
Сабина охваченная муками совести, поникла головой.
– Больше, нежели дружба, я не могу вам предложить.
Она закрыла глаза, а когда вновь открыла их, то увидела, что Стивен бродит по лужайке, подняв лицо к небу, и смотрит на звезды, крупные, как бриллианты в королевской короне.
– Такое впечатление, что ваш сад простирается до небес и его плоды растут даже в межзвездном пространстве.
Сабина не могла не оценить изысканность поэтических образов английского кавалера.
– Подобные сравнения я могла услышать только от истинного джентльмена и одновременно поэта.
– Я не оригинален.
– Неправда, вы очень оригинальны. И часто развлекаете меня.
– А в остальное время вам невесело?
– Я занята тем, что веселю публику.
– Вы только что сказали, что я могу рассчитывать лишь на вашу дружбу.
– Да, не более. И давайте договоримся, что ничего не изменится в наших отношениях и никакая горечь не испортит сладость нашей дружбы.
– Почему? Разве существуют какие-то препятствия? Если это крепостные стены, я сокрушу их.
– Не тратьте свой пыл попусту, – с грустью сказала Сабина. – Мои дружеские чувства к вам гораздо глубже и честнее, чем любовь к какому-либо мужчине.