— Земля… — Рэй задумался, но не смог вспомнить ничего, даже близко подходящего. Он собирался продолжить допрос, когда особенно сильный порыв ветра ворвался в пещеру.
— Нам нужно отойти туда, где мы были раньше. Пещера защитит нас от бури, — Рэй шагнул к девушке, указывая направление.
Ким быстро отошла назад, сохраняя дистанцию, и попыталась решить, что же ей делать. Может ли она ему верить? Доверять?
— Пожалуйста, Ким, — Рэй был удивлен тем, насколько болезненное чувство испытал, когда она отошла от него. Он обнаружил, что готов умолять, лишь бы она была в безопасности. — Я выбрал эту пещеру только потому, что она защитит нас от бури. Я никогда не наврежу тебе.
Наконец, Ким поняла, что у нее нет другого выбора, кроме как довериться ему… По крайней мере, сейчас… Пришлось идти вглубь пещеры.
— В свертке рядом с камнем есть еда, — глубокий голос Рэя прервал ее мысли.
— Еда? — Ким уставилась на сверток голодным взглядом. Она не могла вспомнить, когда ела в последний раз. Ее живот требовательно заурчал.
— Да, это просто питательный батончик, но и он хоть что-то, — Рэй слышал урчание ее желудка и понимал, что она должна быть голодна.
Внимательно посмотрев на него, Ким медленно двинулась к свертку, все еще не уверенная, что может доверять мужчине. Спазмы в желудке заставили ее двигаться быстрее, вытаскивая батончик из свертка.
— Присядь, Ким, — Рэй показал на выступ скалы и заметил, как батончик выскользнул из ее рук, когда он сделал шаг к ней. — Я не причиню тебе вреда, — попытался он успокоить девушку. — Пожалуйста, сядь, ты еще не оправилась от нападения ганглианцев и ослабла от голода, — медленно он поднял батончик, вернул ей и отступил на несколько шагов.
— Ганглианцы? — переспросила она, медленно опускаясь на выступ. Костяшки ее пальцев побелели, сжавшись вокруг батончика. — Ты произносил это слово раньше.
— Да, это название вида, у которого мы тебя обнаружили. Надорви край в самом верху, — Рэй кивнул на батончик, зажатый в ее руках, и некоторое время наблюдал, как она борется с оберткой. — Позволь мне помочь, — тихо произнес он и протянул руку, не приближаясь, понимая, что она должна сама подойти к нему.
Ким уставилась на Рэя, раздумывая. Вернет ли он батончик?
Батончик был его.
Она не знала этого мужчину.
Но она доверяла ему.
Почему?
Рэй видел каждую мысль, отразившуюся в ее глазах. Богиня, у нее было такое выразительное лицо. Он мог сказать, что она боится, знает, что ей надо опасаться, и все же она не поддается страху. Из-за этого ему еще сильнее захотелось обнять ее, успокоить и защитить, но он знал, что не может. Не сейчас.
— Все хорошо, Ким, — тихо произнес Рэй. — Я обещаю, что верну его, и пока ты ешь, я расскажу все, что знаю.
Она приняла решение и очень медленно протянула ему батончик, тут же быстро отдернув руку.
— Это может быть довольно трудно, — сказал он, пытаясь облегчить ее страх, скрывая свою радость от того, что она позволила ему помочь ей. Рэй быстро разорвал обертку, и запах еды вызвал урчание его собственного желудка, напоминая ему, что он не ел с тех пор, как они разбились. Игнорируя дискомфорт, он вернул батончик. Он — мужчина. Его потребности всегда идут после потребностей женщины.
Ким молча смотрела, как Рэй легко разорвал обертку и услышала рокот его желудка, прежде чем он вернул батончик. Медленно она взяла уже открытую упаковку.
— Когда ты ел в последний раз? — решилась она спросить.
— Это неважно, — пренебрежительно отозвался Рэй. — Ешь, — он жестом указал на батончик, но вместо того, чтобы сделать, как велено, она поделила батончик пополам и протянула ему половину.
Зачем?
— Он для тебя, — хрипло уточнил он.
— Мы поделимся, — уперлась она, и впервые Рэй увидел, что именно помогло ей пережить ганглианский плен… упрямство.
Медленно, следя за тем, чтобы не напугать ее, он взял батончик.
— Спасибо.
Кивнув, Ким заставила себя откусить маленький кусочек, игнорируя желание запихать в рот все сразу. Батончик оказался слегка сухим, солоноватым и вместе с тем сладковатым как кленовый сироп. Она никогда не ела чего-то столь же великолепного.
— Ганглианцы — название вида, у которого мы тебя нашли, — продолжил Рэй, пока они ели.
— Этих вонючих, волосатых ублюдков называют ганглианцами? — переспросила Ким, проглотив еду. Правило ее матери — не говорить с набитым ртом — все еще действовало, даже здесь.
— Да, — Рэй усмехнулся на ее точное описание ганглианцев. Усмешка быстро угасла, когда он вспомнил, почему девушка оказалась настолько точна. — В контейнере рядом с тобой есть вода, — он показал на подножие скалы и полный контейнер. Рэй внимательно наблюдал за тем, как она ест; боялся, что она не сможет вынести вкуса еды торнианских воинов. Питательные батончики славились отнюдь не своими вкусовыми качествами, они были предназначены для выживания воинов в экстремальных условиях. Он никогда не слышал, чтобы женщины их ели.
Зеленые глаза метнулись от Рэя на контейнер на полу, затем она наклонилась и подняла контейнер. Он напомнил ей бутылки, которые на Земле использовали бегуны.
Рэй уже собирался показать ей, как открыть контейнер, но она поняла это сама и осторожно отпила глоток. После нескольких маленьких глотков прохладной жидкости, она передала контейнер Рэю.
— Хочешь еще еды? — спросил он, отпивая и возвращая ей контейнер.
— У нас ее достаточно? — обнадежено спросила она и заметила, что Рэй колеблется с ответом.
— Для тебя — да, — сказал он, наконец.
Ким недоуменно взглянула на него.
— Почему только для меня?
— Ты — женщина. Я — мужчина, — заявил он, как будто это все объясняло.
— Сколько было батончиков? — спросила она, указывая на сверток.
— Шесть.
Ким заглянула в сверток и насчитала пять оставшихся.
— Ты сказал, что мы здесь уже два дня.
— Верно.
— Ты не ел с тех пор, как мы приземлились?
— Тебе бы понадобилась еда после прихода в сознание.
— Но ты…
Рэй растерянно взглянул на нее.
— Ты — женщина, ты на первом месте.
— Но…
— Съешь еще один, — приказал он.
— Только вместе с тобой, — отрезала Ким.
— Нет, — возразил он. — Тебе это нужно больше.
— Как долго мы пробудем здесь?
Рэй посмотрел на вход в пещеру и, хотя он не видел бури, он слышал ее. Он нахмурился.
— Эти бури обычно продолжаются с неделю.
— Но кто-то придет за нами?
— Да, — он уверенно кивнул. — Мои люди.
Ким взглянула на сверток, обдумывая то, что он сказал. В другой жизни, она бы съела все, не беспокоясь о будущем или о Рэе, но это было до того, как она потеряла свою семью, до ганглианцев.
Они могли пробыть здесь еще пять дней, и осталось всего пять батончиков. Ее взгляд скользнул к Рэю. Он бы позволил ей съесть их все, если бы она захотела, не оставив ничего себе. Почему? Он был так же важен, как и она. На самом деле, он был более важен, поскольку она понятия не имела, как выжить в этом месте.
— Я могу подождать.
— Ким…
— Ты обещал рассказать о том, что знаешь.
Рэй увидел, как упрямство вернулось в ее взгляд, и тяжело вздохнул, почему-то зная, что она не уступит.
— Мы почти пересекли границу Кализианской Империи, когда перехватили корабль ганглианцев, спешно покидающий торнианское пространство. Когда мы высадились на их корабль, они стали сопротивляться, — он увидел ее замешательство. — Ганглианцы никогда не сопротивляются. Они трусы, не имеющие чести. Они процветают на боли других.
— Да, я это поняла, — тихо произнесла Ким, вспоминая, как вонючий ублюдок, казалось, радостно шипел, когда она кричала.
Дрожа от воспоминаний, она подтянула колени к груди и обняла их.
— Ты в порядке? — спросил Рэй, заметив ее дрожь.
— Просто… Пожалуйста, продолжай.
Рэй кивнул.
— Они не всегда были такими, — он заметил ее удивленный взгляд. — Когда-то они были гордой и благородной расой, стремящейся защищать тех, кто слабее. Они были хорошими друзьями торнианцев.
— Что же их изменило? — Ким не смогла удержаться от вопроса.
— Великая Инфекция повлияла на их разум, исказив их до такой степени, что все, что они когда-то презирали стало им необходимо. Они начали охотиться на более слабые виды, захватывая их в плен, чтобы наслаждаться болью, пока их не продадут. Именно поэтому их корабли вне закона в Торнианской Империи.
— Они собирались продать меня? Сделать рабыней?
— Да. Так они сейчас и живут. Продают самцов в шахты, а самок в Дома Удовольствий.
— Дома Удовольствий… — прошептала она.
— Да. Они знали, что будут приговорены к смерти, если мы тебя обнаружим. Именно поэтому они тебя спрятали.
— Почему я? — спросила Ким, ее взгляд, наполненный пережитым ужасом, впился в Рэя. — Зачем я им?
— Потому что ты красивая, — сказал Рэй, прежде чем смог остановить себя.
— Красивая? — Ким отрицательно покачала головой, может быть, когда-то она была достаточно тщеславна, чтобы думать, что достаточно привлекательна, но красива… Никогда. Джен была самая красивая в семье. Она унаследовала высокий рост отца, светлые волосы матери и потрясающие голубые глаза. Ким же получила непослушные рыжие волосы отца, его зеленые глаза и маленький рост матери. Нет, она не могла быть красивой, особенно после издевательств, перенесенных в ганглианском плену.
— Да, — твердо произнес Рэй, — красивая и редкая, с волосами цвета огня… — его голос затих, когда он заметил ее изумление.
— Просто рыжие, — отрицательно прошептала Ким.
— Они — живой огонь. Твоя кожа бледная и мягкая, как лунный цветок, а глаза… — Рэй взглянул ей в глаза, заметив в них шок. — Твои глаза — цвета редких драгоценных камней. Ты бы принесла большую прибыль на аукционе рабов.
— Я бы не прожила так долго, — возразила Ким.
Рэй коротко выругался. Нет, не прожила бы. Она бы умерла на этом вонючем корабле ганглианцев, и он никогда бы не узнал столь изысканного существа. Рыча, он вскочил на ноги.
Ким закричала, шарахнувшись с уступа, когда Рэй, свирепо зарычав, вскочил на ноги. Она решила, что сейчас умрет. Ей не защититься от него.
Рэй замер, когда Ким вскрикнула, увидел, как она упала с уступа, и заметил ее взгляд, полный ужаса. О, Богиня, что он наделал? Где был его легендарный контроль? Он никогда не раскрывал своих эмоций, никогда не позволял, чтобы другие видели, что он разгневан, но с этой женщиной… С того момента, когда он обнаружил ее спрятанной в отсеке, он был не в состоянии контролировать свои эмоции. Сделав глубокий вдох, он попытался успокоить девушку.
— Прости, Ким… — к сожалению, его голос был все еще груб и полон ярости. — Пожалуйста, не бойся меня. Я прежде умру, но никогда не наврежу тебе.
— Ты… Ты… — она заикалась, пытаясь вжаться в стену, не обращая внимания на острые выступы, впившиеся в спину.
— Я зол. Не на тебя, — быстро поправился он, — на ганглианцев, за то, что они сделали с тобой. Этого никогда не должно было случиться.
Рэй заставил себя шагнуть назад, давая ей необходимое пространство, хотя все чего он хотел, это вернуть ее в свои объятия.
— Они могут найти нас здесь? — спросила Ким, обнаружив, что ей намного легче теперь, когда он отошел. — Прежде чем это сделают твои люди?
— Кто? Ганглианцы? — нахмурился Рэй и увидел, как она кивнула. — Ким… — его голос, наконец, пришел в норму после того, как ярость схлынула, сменившись отвращением на себя, за то, что он не объяснил ей все сразу. — Ганглианцы, захватившие тебя, мертвы. Они никогда не повредят тебе снова.
— М… Мертвы?
— Да. Я должен был сказать об этом сразу.
— Но мы разбились… Ты сказал, что на нас напали.
— Напали, я не знаю, кто, но это не похитившие тебя ганглианцы, клянусь. Тебе нечего бояться. Я защищу тебя.
— Но… — Ким поморщилась, когда выступ скалы снова ткнул ее в спину.
— Тебе больно? — Рэй шагнул к ней. — Мои действия причинили тебе вред?
— Нет, я сделала это сама.
— Из-за меня. Пожалуйста, Ким, позволь мне помочь тебе. У меня здесь нет портативного регенератора, но, возможно, кое-что я смогу сделать.
— Это просто синяк, у меня их много, — взглянув на свои руки, которые, как она знала, были искалечены во время сопротивления ганглианцу, Ким была потрясена, увидев, что они зажили. Синяки и порезы стали едва видны.
— Что это? — она в замешательстве взглянула на Рэя.
— Портативный регенератор способен исцелить многие повреждения, — повторил Рэй.
— Портативный регенератор… Ты говорил это раньше, я просто не понимаю… — она вновь посмотрела на руки, потом осмотрела свое тело. Ужасная боль, которую она испытывала после первого изнасилования, прошла. Она не поняла этого, когда пыталась сбежать и когда ела, но сейчас она чувствовала себя… почти нормальной… Такое действительно возможно?
Приподнявшись на колени, она медленно потянула вверх подол рубашки, которую носила, опасаясь следов, что могла найти на своих бедрах; вместо этого, она обнаружила еле заметную сеть шрамов на бледной коже.
— Это удивительно… — Ким замолчала, хмуро глядя на черный материал в руке, потом посмотрела на Рэя, в одних только штанах и сапогах, и поняла, что одета в его рубашку. Он отдал ей свою рубашку. Он спас ее от ганглианцев. Спас от бури. Он исцелил ее раны, поделился пищей, а что она сделала в ответ? Она сбежала от него, напала на него, кричала.
— Прости… — прошептала она. Слезы заполнили ее глаза.
— За что? — изумился Рэй. Он едва смог удержать стон при виде ее пышных бледных бедер, но заметив ее слезы, почувствовал себя сволочью. — Тебе не за что извиняться, малышка. Это лишь моя вина.
— Ты отдал мне свою рубашку.
— На тебе не было никакой одежды, когда я нашел тебя, ты дрожала, — он вновь заметил дрожь, охватившую ее хрупкое тело, и осторожно подошел ближе. — Вот, опять. Пожалуйста, Ким… — Рэй протянул руку, молясь Богине, чтобы девушка поверила ему. — Я не хочу, чтобы ты заболела.
Ким взглянула в серые глаза Рэя, что напомнили ей ее Воина. Они умоляли ее довериться ему, взять его за руку. Она могла?
Ее Воин… ее верный пес… Что он чувствовал, когда она протянула ему руку? Почему ему потребовалось столько времени, чтобы подойти к ней? Поверить ей? Она и не знала, сколько мужества ему потребовалось, чтобы выйти к ней, поверить, что она не причинит ему вреда. Сможет ли она быть столь же храброй?
— Пожалуйста, Ким, — Рэй прошептал это так тихо, что ей пришлось напрячься, чтобы услышать его, но этих тихих словах, она услышала его заботу, беспокойство и отчаяние… Он считал, что она красива…
Ким протянула ему свою маленькую ладонь.
Рэй испытал небывалое облегчение, когда она взяла его за руку. Медленно он протянул вторую руку и замер. Когда она подала ему другую ладонь, он осторожно поднял ее на ноги.
— Ты пострадала? Когда упала? — спросил он тихо.
— Нет. Там было не высоко, — ее глаза не отрывались от его.
— Но ты хрупкая.
— Спасибо за рубашку, — прошептала она.
— Я хотел бы отдать тебе все, чем владею, Ким, — отозвался Рэй и увидел, как ее глаза расширились в удивлении. — Но сначала нам надо согреть тебя. Ты позволишь мне снова обнять тебя? — спросил он и затаил дыхание, не зная, как далеко простирается ее доверие.
Ким слегка поморщилась, когда из темноты просочились смутные воспоминания. Она чувствовала себя в безопасности, пока была во тьме, знала, что ничто не сможет навредить ей. Теперь она поняла, что так было потому, что Рэй обнимал ее, обеспечивая тепло и безопасность, пока она спала.
— Я бы этого очень хотела, — тихо произнесла она и подошла поближе.
Рэй медленно попятился, держа ее руки в своих, прежде чем опуститься на землю у подножия скалы. Ким последовала за ним, но вдруг застыла.
— Ким? — позвал он.
— Я… — ее бледная кожа порозовела. — Я никогда прежде не сидела на коленях у парня, я не знаю как… — ее голос затих.
Рэй облегченно прикрыл глаза, услышав, что она просто не знает, что делать. Он старался не думать о том, насколько удобно она устроилась в его руках, как будто привыкла к объятиям мужчин. Мысли о том, что другой мужчина обнимал ее, почему-то волновали его до глубины души, но знание того, что он единственный… Медленно, следя, чтобы не спугнуть ее, он обнял девушку за талию и посадил ее поперек своих бедер.