— Я помогаю Вам, — сказал Мендрион.
— Оставляя город? Оставляя посты? Вам дали работу, чтобы охранять этот Ковен! Чтобы защитить город, в котором размещаются Врата Обещания.
Вы знаете, куда тот путь ведет? Что находится позади тех Врат и их истинный характер? — спросила она Ее голубые глаза сияли гневом и негодованием.
— Это слишком опасно знать, — прошептал Мендрион.
— Вы дали клятву моей матери, Габриэлле! — Пылала Шайлер — Я бережно хранил этот город столько, сколько мог. Я финансировал Ковен, обучал венаторов, поддерживал Регента столько, сколько мог. Но без Михаила и Габриэллы, у нас нет надежды. Когда я признал Мартина, и он сказал мне, что Вы здесь, я согласился встретиться с вами так. Это наименьшее что я мог сделать.
Шайлер чувствовала себя сердитой и в гневе смотрела на трусливого венатора перед собой. Его нестареющее самообладание дрогнуло, и на мгновение он посмотрел на столетия. Грустное существо. Ее бабушка, Корделия, была права — кровь утончилась в их виде. Мало осталось их прежней храбрости, их прежней славы, если даже венаторы были трусами.
Кингсли сказал то, что она думала:
— Таким образом, нет ничего, что Вы можете сделать, чтобы помочь нам. Ничто, кроме, как сказать нам прятаться и уклоняться от нашей обязанности, — сказал он, с ухмылкой на губах.
— Венатор Мендрион, Вы не можете уехать из Лондона. Нападение на Врата Ада — только эффективное отвлечение, — сказала Шайлер. — Люцифер хочет столкнуть вампиров с путей. Он заботится не о нефелимах, только о Вратах Обещания, которые…
Лукас Мендрион поднял руку, чтобы заставить ее замолчать.
— Я сказал Вам, я не хочу знать.
Шайлер нахмурилась:
— Вы очень молоды и очень храбры, как ваша мать. Она гордилась бы вами, — сказал Мендрион.
Шайлер проигнорировала его. У нее не было времени на его снисходительность.
— Вы сказали Кингсли, что знали что — то о Вратах Обещания, о их создании.
— Нет, я никогда не говорил этого, — покачал он головой.
— Я просто сказал ему о моих отношениях с Габриэллой, и он, должно быть, понял, что я знаю остальное. Почему? Что Вы хотите знать?
— У нас есть ключ к Вратам, — сказал Шайлер, выбирая свои слова тщательно.
— Но мы не знаем, как использовать его.
Мендрион изучал ее глубокомысленно.
— Если кто — либо мог бы знать, возможно Титиана могла бы. Ее назначили на защиту Габриэллы с самого начала, когда я был. Они походили на сестер.
— Где мы можем найти ее?
— По правде говоря, я не видел ее столетиями, — сказал Мендрион, подавая стакан Кингсли, чтобы он добавил еще виски — Почему? Что произошло с нею? Нападение Серебряной Крови? — спросила Шайлер.
Мендрион покачал головой.
— Нет, ничего подобного. Вы слышали о «Мертвом» движении?”
Шайлер кивнула. «Мёртвое» движение было растущей тенденцией среди Голубой Крови, принимающих решение жить как смертные, упущение их истории и похождение на Красную Кровь.
Она слышала, что было много случаев, особенно в течение долгих мирных лет, когда о Серебряной Крови почти забыли.
— Я боюсь, что это то, что произошло с Титианой. Она выбрала это, чтобы восстать против своих вампирских корней — сказал Мендрион.
Шайлер попыталась не чувствовать себя слишком ошеломленной. В то время как она начала изучать свою истинную историю и родословную, она помнила чувство в животе, когда ее сначала вызвали, чтобы присоединиться к Комитету. И как она отказалась, полагая, что это было верно. И как ей было жаль, что она не происходила из нормальной семьи, а не той, где ее мать была в коме, и ее бабушка была ее единственной связью с прошлым. Но выбрасывать все это? Быть тем, кем вы никогда не были? Когда все было под угрозой?
Мендрион послал Шайлер сочувствующую улыбку
— Если это поможет, я слышал, что она может быть студенткой в Центре Святого Мартинса. Своего рода модельер. Называет себя Тилли Сент
— Джеймс.
Домоправительница вошла в комнату.
— Обед готов.
Лукас Мендрион нетерпеливо повернулся к столовой, но Шайлер отвлекла его.
— Я боюсь, что потеряла аппетит. Я действительно надеюсь, что Вы понимаете, — сказала она холодно.
Не было никакого места для трусов за ее столом.
ШЕСТЬ
Мими Слезая с предпоследнего Экспресса на лондонскую платформу, Мими думала, держась за поручень в середине переполненного пригородного автобуса. Она приземлилась в Хитроу и пошла на станцию Юстон, чтобы перейти на другую линию, на которой она доберется в Эдинбург.
— Нехорошо, да? — Спросил Данэл с другой стороны поручня.
Он встретил ее в аэропорту, когда она приземлилась. Это было несколько неприятное удивление. Она думала, что должна была выполнить свою миссию одна, но оказалось, что у Темного принца были другие планы.
Он думал, она заслужила телохранителя.
— Нарушение биоритма, — сказала она ему.
Мими чувствовала себя одурманенной, когда она пересекла Врата Ада и была потрясена, поняв, что прошло только несколько месяцев, с тех пор как она и Джек исчезли в потустороннем мире. Это был морозный январь. Слава Богу, у нее все еще был доступ к своим счетам на карточках. Первой вещью, которую она сделала, была покупка нового зимнего пальто.
— Нарушение биоритма, — повторил Данэл с сарказмом.
Здесь, шрам на его лице пропал. Мими задалась вопросом: действительно ли это была иллюзия? Какую маскировку он взял? Или действительно истинная форма была видна только в потустороннем мире?
Для этой поездки у неё были темные волосы и глаза. Для остальной части населения ангел был просто поразительной леди в метро.
Мими проигнорировала его.
Данеэл здесь со мной. Я должна избавиться от него, послала она сообщение Джеку.
Держись, я что — нибудь придумаю. Убери его с хвоста, ответил Джек Он послан, чтобы охранять тебя? — Поинтересовалась Мими.
Еще нет.
Она не знала, чувствовать ли себя польщенной или оскорбленной в этом. Это была идея Аббадона повернуться к Свету в последнюю минуту во время войны для получения Рая, не ее. Аббадон предал Люцефера и выиграл сражение за Михаила в конце. Она только следовала вслепую, делая все, что скажет ей её близнец, потому что она всегда так делала. У нее тогда не было выбора. Она даже не подвергала сомнению свои действия или его. В пылу сражения, в запекшейся крови, и страсти и страхе, Азраил сделала все, поскольку ею двигала любовь: повернулась против своего генерала, против принца Небес. Она была той, меч которой проник в броню Люцифера. Меч не Аббадона, а ее. Это было желание Аббадона, которое выиграло войну для Михаила, но это был меч Азраил, который сделал это в реальности.
— Снова размышляешь? — спросил Данэл.
— В эти дни ты очень тиха. Воспоминания последнего сражения, не так ли?
Она не стала лгать:
— Да.
Он кивнул.
— Никто никогда не забудет того, что было сделано нами. Это время нашей мести. И на сей раз, мы одержим победу.
Его суставы побледнели, когда он схватил поручень.
— Клянусь — Я …
— ЛОНДОНСКИЙ ЮСТОН! — Проревел громкоговоритель.
— Это наша остановка, — сказала Мими.
Она протолкнулась через толпу и ждала Данэла на платформе.
Маделайн ориентировалась по знакам для того, чтобы узнать, как пройти к их следующему поезду.
Среди проходящих пассажиров, которые превратились в толпу, Мими пыталась разглядеть нужного человека, и в течение долгого времени она не замечала его. Когда она увидела, то почувствовала шок всей своей нервной системой, как будто электрический ток пронзил ее позвоночник. Каждый нерв покалывал, и тело горело любовью и желанием.
Что? Ты звала меня?
Голос Джека в ее голове был отвлечением. Раздражение. Что он хотел?
Тогда она поняла — это была связь между ними. Даже если она не была возобновлена в этой новой жизни, она все еще была там, пульсирующая нить, которая держала их вместе. Она вспыхнула, потому что ее затопили чувства: любовь, жажда, тоска.
Все хорошо. Это ничего.
Она продолжала пялиться на парня через станцию, через платформу на другой стороне. Он отвернулся от нее, но она узнала его красивый профиль, и могла услышать его звонкий смех сквозь любой шум. Каждая частичка ее тела жаждала его. Если только она могла бы прыгнуть через железнодорожные пути и приземлиться в его руки. Она только хотела быть с ним и, все же, она не могла. Она должна была пережить это. Он не мог видеть ее. Данэл был с нею. Это было слишком опасно. Что он тут делал?
Теперь, когда толпа разошлась, она видела, что Кингсли был не один. С ним была девчонка. Поправка, с ним были девчонки. Три. Они передавали маленькую флягу по кругу, хихикая, его руки обнимали двух девушек.
Хорошо, таким образом, он разговаривал с ними, о чем бы то ни было, но Мими чувствовала в себе ярость, и ей было больно. Она была разъярена, Азраил провела так много времени, работая, чтобы стать хорошей, и это было ее вознаграждением. Таким образом, она была права, как обычно: все это принесение в жертву и страдание были ни за что. Кингсли шел дальше, и их любовь ничего не значила для него, точно так же, как прежде. Но, что она думала, должно было случиться? Насколько Кингсли был обеспокоен тем, что их отношения подходят к концу. Она и сама стала опустошенной.
Почему случалось так, что они должны были начать все заново. Она потеряла свою душу, чтобы спасти его от Ада, а он был здесь, вел себя также, как всегда, как она опасалась, что он будет вести. Действительно, на что она рассчитывала? Что Кингсли изменится?
— Смотри. — Данэл внезапно появился рядом с ней.
— Наш поезд уезжает от другой платформы.
Мими уставилась на Кингсли в отвращении. Когда девушка рядом с ним просунула руку в задний карман его джинсов, Мими повернулась к Данэлу с сумасшедшим взглядом в глазах.
Она схватила его за руку и потащила в направлении Кингсли.
— Поцелуй меня! — Шипя, сказала она, таща его к Кингсли.
Она бросилась на него, целуя его неистово, как будто он был тем, которого она любила всем своим сердцем, а не того парня через платформу.
Ангел выглядел потрясенным сначала, но скоро он открыл рот для нее, и Мими могла сказать, что он наслаждался поцелуем слишком сильно. Он положил руку на ее талию, притянул ее бедра ближе к своим. Тьфу. Не было никаких сомнений, он определенно наслаждался этим. Она должна была заставить его остановиться прежде, чем это зайдет слишком далеко.
Пораженная, она открыла глаза.
Через всю станцию Кингсли смотрел прямо на нее. Его темные глаза, смотрели в ее глаза. Он узнал ее под иллюзией? При маскировке? Он знал, что это была она? Он уставился на нее, и Мими запаниковала. Она заставила поезд, который только въехал на станцию, увеличить скорость, а не замедлить, почти врезавшись в несколько пассажиров, ждущих, чтобы он открыл двери. Несколько человек начали кричать, в то время как другие отступили, и начальник станции по громкоговорителю приказал, чтобы все сохраняли спокойствие. Это было просто отвлечение, она нуждалась в нем.
Мими отодвинула Данэла от себя. Он вытер губы рукавом своего жакета, его глаза стали стеклянными.
— Никогда не думал, что ты так ко мне относишься. Я имею в виду, Аббадон друг, но мы можем решить что — нибудь, — сказал он.
— Заткнись, — сказала Мими, напрягаясь, чтобы видеть оживленную платформу.
Но Кингсли ушел.
СЕМЬ
Блисс
— Что нам теперь делать? — Спросила Арамина, когда ничего не получилось.
Проход не открывался, как бы они ни пытались. Блисс думала, что ее голова внезапно воспламенится.
— Это отстой, — протянула она. — Нам нужен новый план.
— Нам нужно перегруппироваться, — сказал Лоусон. — Так как мы вернулись в Хантинг — Вэлли, то должны пойти и найти Артура, может быть, он может нам.
Артур Бошам был их покровителем, другом и колдуном, это он помог волкам, когда они сбежали из преисподней. Они согласились на этот план и были готовы продолжать двигаться, когда Малкольм наткнулся на корень дерева.
— Можем ли мы сделать перерыв на минуту? Мои силы иссякли, — сказал мальчик.
— Мы все устали, — сказала Блисс. Они только что победил Ромула и Адских псов. — Я думаю, мы должны отдохнуть и поесть.
— Пещера слишком далеко. Давайте просто найдем место, где остановиться, скажем, прямо здесь, — решил Лоусон. — Ты права, нам, возможно, потребуется некоторое время, чтобы зализать наши раны.
На улице было холодно, как и когда они ушли. Блисс догадыалась, что прошла всего неделя с тех пор, как они поехали назад во времени, и интересовалась, где сейчас Джек и Шайлер, Мими и остальные.
Они нашли закусочную и заказали пластины завтрак — блины, яйца, вафли, и с жадностью съли всё.
— Ты чувствуешь себя лучше, Maк? — Спросила Блисс.
— Немного. Просто у меня головнаяболь, я чувствую себя странно. Как в ненужном месте, будто проснулся от странного сна, который длился слишком долго.
— Это могло бы объяснить вот это, — сказал Эдон, указывая на газету, взятую с соседнего столика, и на сегодняшний день.
— Этого не может быть, — удивился Лоусон. — Ни в коем случае.
— Что случилось? — Спросила Блисс, затаив дыхание.
— Год, — сказал Эдон. — Целый проклятый год прошел, пока мы были в Проходах.
Целый год их жизни ушел в один миг. Лоусон смотрел на дату в газете.
Целый год они потеряли, а их враги двигались все быстрей, строили планы, готовясь к бою. Сколько всего они потеряли? Лоусон не мог говорить, Блисс видела его беспокойство, что случилось с волками, которые остались в ловушке подземного мира?
— Это не твоя вина. Путешествие через проходы непредсказуемо, — сказала она.
— Но это другое, — заявил он. — Я обещал волкам, что вернусь, это было почти год назад. Кто знает, что случилось там за это время?
Блисс захотелось обнять его и утешить, но сейчас не время, между ними всё ещё было какое — то неудобство — она рассказала, что Люцифер ее отец. Конечно, она была частью стаи, но это сказалось на их дружбе. В любом случае, сейчас не время.
Волки не были их единственной заботой. Что случилось с вампирами, думала Блисс, её друзьями? Она чувствовала то же самое, что и Лоусон. Она должна была знать. Что делать, если все уже кончено? Что делать, если Серебряная Кровь выиграла?
— Мы должны найти Шайлер, — сказала она. — Другую дочь Алегры.
Мою сестру… — Она не привыкла говорить об этом вслух. — Я должна привести вас к ней. Она может знать, почему проходы закрыты, или, по крайней мере, помочь нам найти способ, открыть их.
— Где она? — Спросил Лоусон.
— Я не уверена, — призналась она. — Последний раз я видела ее на церемонии, в Италии, но, если прошел год, нет никакой гарантии, что она все еще там. И это не в моих силах, я должна сделать все это человеческим способом. Но есть Проводники, они могут нам помочь. — Объясняла она концепцию людей, помогающих вампирам. — Лучшее место, чтобы начать — Нью — Йорк, — сказала Блисс.
— Мы не должны идти все, — возразил Эдон. — Артур, возможно, знает ответы тоже. Некоторые из нас должен остаться здесь.
— Возьмите Малкольма, — посоветовала Арамина.
— Нет, я пойду с Блисс, — неожиданно сказал Лоусон.
Арамина подняла бровь.
— Ты и Эдон можете позаботиться обо всё с Маком и Рейфом. Я должен один разговаривать с вампирами, — решил он. — Я должен говорить за волков.
— Хорошо, — согласилась Арамин, как если бы это не имело значения.
Малкольм протянул руку и провел ей по руке Блисс.
— Я не хочу, чтобы нас разделяли, теперь, когда мы стая, — сказал он.
— Не волнуйтесь, — сказала Блисс. — Мои друзья смогут помочь.
Лоусон, ты в этом уверен? Я могу пойти одна. Это не то, чего я не делала раньше.
— Да, — ответил Лоусон. — Я иду с тобой.
Поэтому было решено. Лоусон и Блисс отправляются на поиски вампиров, в то время как остальная часть стаи будет искать Артура.