Губы Нино дрогнули, он выглядел гордым. Чертовски гордым.
— Не знаю, почему я терплю вас всех, — пробормотал я.
— Значит ли это, что мне разрешено с ней поговорить? — с надеждой спросила Киара.
— Да. Но я должен предупредить тебя ... Серафина не такая послушная, как ты. На твоем месте я бы прикрывал спину. Она может напасть на тебя, чтобы спасти себя.
— Я рискну, — сказала она, повернулась на каблуках и направилась прямо к моему крылу. Нино последовал за ней, потому что был явно обеспокоен ее безопасностью.
Я резко выдохнул и пнул боксерскую грушу с такой силой, что крюк оторвался от потолка, и груша рухнула на пол.
Савио усмехнулся, подходя ко мне.
— Сначала мне была ненавистна сама мысль о том, что Киара будет жить под нашей крышей, но с каждым днем я все больше наслаждаюсь ее присутствием.
— Почему бы тебе не позвонить кому-нибудь и не починить эту чертову грушу, вместо того чтобы действовать мне на нервы.
Савио усмехнулся.
— Будет сделано, Капо. Я знаю кое-кого, на ком ты можешь высвободить свою сдерживаемую энергию. Я должен был тренироваться с Адамо. Почему бы тебе не занять мое место? Парню нужен хороший пинок под зад.
— Почему бы мне просто не повесить тебя на крючок и не использовать как боксерскую грушу?
Савио рассмеялся и ушел. Уставившись на беспорядок на полу, я повернулся к Адамо, который скрестил руки на груди и свирепо смотрел.
— Давай, ребёнок. Потренируйся со мной.
Мы с Адамо никогда не тренировались вместе, если не считать притворных боев, которыми я развлекал его, когда он был маленьким ребенком и еще не ненавидел меня.
На мгновение показалось, что он собирается отказаться, но затем он поднялся на ноги. Он тащился за мной в той раздражающей манере, которую он недавно перенял, просто чтобы свести меня с ума.
Я схватил ключи и бросил их Адамо.
— Лови. — он, нахмурился. — Ты отвезешь нас туда.
— Серьезно? — спросил он и на этот раз не смотрел на меня.
— Серьезно. Теперь двигайся. У меня нет времени на весь день.
Адамо поспешил мимо меня, не тащась, как было до, и я последовал за ним, качая головой и улыбаясь. Ничто не возбуждало этого ребенка так, как вождение автомобилей или, скорее, гонки на них.
Когда я подошёл к дому, он уже сидел за рулем моего нового неоново-зеленого Ламборгини Авентадор и ухмылялся, как кот, которому достались сливки. Как только моя задница коснулась пассажирского сиденья, он завел двигатель, и мы помчались по дороге.
— В конце есть ворота. Ты ведь помнишь это? — пробормотал я, пристегиваясь.
Адамо нажал на кнопку, ворота открылись, и мы промчались через них примерно в дюйме между боковыми зеркалами и безжалостной сталью ворот.
Я покачал головой, но Адамо не замедлил ход. Мы лавировали между машинами, и гудки преследовали нас повсюду. Из переулка выскочила полицейская машина и погналась за нами с воем сирен и мигалками.
— О боже, — простонал Адамо, нажимая на тормоза и съезжая на обочину.
Офицер вышел, держа руку на пистолете, и направился к нам, в то время как его коллега остался позади, держа пистолет на боку. Вот в чем проблема с новой машиной.
Адамо опустил стекло, и офицер посмотрел на него.
— Вылезай из машины.
Я наклонился вперед, прислонив руку с татуировкой к приборной доске, и мрачно улыбнулась мужчине.
— К сожалению, офицер, у нас есть место, в котором мы должны быть.
Полицейский заметил татуировку и посмотрел на мое лицо и отступил на шаг.
— Это недоразумение. Счастливого пути.
Я кивнул и откинулся на спинку сиденья.
— Поехали.
Адамо посмотрел на меня с оттенком восхищения в глазах. Затем он выехал с обочины, но все же слишком быстро. Его настроение испортилось, как только мы вышли из машины перед заброшенным казино, которое служило нам тренажерным залом.
• ── ✾ ── •
Я ждал Адамо в клетке, но он не торопился готовиться. Когда он, наконец, подошел ко мне, я действительно хотел, чтобы он был кем-то другим, потому что я хотел злобно уничтожить своего противника.
Адамо забрался внутрь и закрыл дверь, прежде чем повернуться ко мне.
За последние несколько месяцев он вырос. Он все еще был намного худее, чем мы с Нино и даже Савио, но, несмотря на свое нежелание драться, быстро поправлялся. Его руки безвольно повисли вдоль тела, когда он с опаской наблюдал за мной.
— Давай, малыш. Покажи, что у тебя есть.
— Не называй меня малышом, — проворчал он.
Я вызывающе улыбнулся.
— Заставь меня. До сих пор ничто из того, что я видел, не намекало на то, что ты больше, чем дутый ребенок.
Он сжал руки в кулаки и прищурился.
Лучше.
— По крайней мере, мне не нравится причинять боль девушкам.
Так вот что было в его трусиках.
— Тебе тоже не нравится делать с ними что либо, — поддразнил я, пытаясь, наконец, заставить его действовать на свой гнев. Я не мог меньше трахаться, если Адамо был девственником или нет. Я ничего не понимал, но он мог трахать кого угодно, когда угодно, как ему заблагорассудится.
— Мне нравятся девушки.
— Очевидно, не их киски. — он покраснел. У нас было еще много работы. — Ты хотя бы девушку целовал? — я сделал шаг ближе к нему. Он отвел взгляд и моя улыбка расширилась. — Кто это был? Девочка из школы? Или все-таки шлюха?
Его глаза вспыхнули гневом, и он бросился на меня. Его удар оказался на удивление удачным, но я блокировал его обеими руками, а затем сильно ударил Адамо в бок— хотя и не так сильно, как хотелось бы. Он ахнул, но все же послал несколько ударов в мою сторону.
Мы нашли хороший ритм, и я видел, как Адамо входит в него, как будто это была одна из его раздражающих видеоигр. Должен признаться, мне понравился спарринг. Но не более того, потому что, если бы я действительно сражался с Адамо, парень был бы на полу. В конце концов мы прислонились к клетке, потягивая воду и обливаясь потом.
— Я не думал, что ты сдержишься. Я думал, ты хочешь надрать мне задницу, потому что я ебаное разочарование в твоих глазах.
Я опустил бутылку.
— С чего ты взял, что я сдерживаюсь?
Он фыркнул.
— Ты самый сильный боец, которого я знаю. У меня нет ни единого шанса против тебя.
— Пока нет. Может быть, когда-нибудь. И ты не разочарование.
Он покачал головой.
— Я никогда не буду таким, как ты, Нино или даже Савио.
— Я не хочу, чтобы ты был таким, как мы. Я только хочу, чтобы ты был Фальконе и гордился этим.
Адамо хмуро посмотрел на меня, потом опустил взгляд на бутылку.
— Мы можем провести еще один раунд?
— Конечно, — ответил я, хотя мне не терпелось вернуться к Серафине.
— На этот раз не сдерживайся, — сказал Адамо.
Мои губы широко раскрылись, и я поставил бутылку. Я должен был биться с Адамо раньше.
СЕРАФИНА
Я лежала на кровати, глядя в потолок, беспокоясь о своей семье, особенно о Сэмюэле. Он так защищал меня, что если он сделает что-нибудь глупое, например, нападет и погибнет? Я хотела спастись, но если что-то случится с Сэмом, я не выживу. Я лучше буду страдать от боли и терпеть присутствие Римо, чем видеть, как страдает мой брат.
Тяжесть легла мне на живот, когда я вспомнила выражение его глаз, когда Римо приставил нож к моей коже. Этот взгляд ранил гораздо сильнее, чем неглубокая рана. Но порез дал мне важную информацию о Римо. У него была слабость, и это было как-то связано с теми шрамами и его братьями.
Перед моей дверью послышались шаги, и кто-то постучал. Я удивленно села. Никто раньше не утруждался стучать в дверь.
Дверь распахнулась, и в комнату вошла молодая девушка с темными волосами и темными глазами, одетая в красное летнее платье. Она была ниже меня ростом и, должно быть, являлась источником одежды, которую принес мне Римо; это объясняло, почему мое макси платье заканчивалось на середине икр.
Я никогда не встречала ее, но знала, кто она. Ни один человек в нашем мире не не знал ее.
— Киара Витьелло, — сказала я.
Бедная девушка Фамильи, брошенная на съедение волкам Фальконе. Все слышали об этом союзе. Это была сплетня года среди девушек и женщин Наряда. Я испытывала только жалость к девушке, но она не выглядела так, будто нуждалась или хотела этого.
— Киара Фальконе сейчас, но да, это я.
Она оглянулась через плечо, слегка нахмурившись, и я проследила за ее взглядом, обнаружив стоящего позади нее Нино Фальконе.
— Тебе не обязательно оставаться. Мы с Серафиной поговорим. Она не представляет для меня опасности.
Он боялся, что я нападу на его жену? Возможно, использование ее в качестве защитного щита помогло бы мне выбраться из особняка, но я не была настолько храброй. Если я потерплю неудачу, я знаю, что это будет означать, потому что взгляд Нино заставил меня похолодеть.
— Я останусь, — твердо сказал он, глядя прямо на меня, когда вошел, закрыл дверь и прислонился к стене. — И если ты сделаешь шаг в сторону моей жены, последствия будут очень неприятными.
Щеки Киары покраснели. Она одарила меня извиняющейся улыбкой, прежде чем подойти к нему и коснуться его груди. Я не слышала, что она говорила, но выражение лица Нино оставалось стоическим. Он покачал головой, и она вздохнула.
Она подошла ко мне. Я настороженно посмотрела на нее. Она была не только Витьелло, но и Фальконе. Ни одна из фамилий не успокаивала меня.
— Мне очень жаль. Он очень заботливый, — сказала она с легкой улыбкой.
Я посмотрела на Нино.
— Это очевидно.
Выражение его лица оставалось холодной маской. Римо одарил бы меня своей кривой улыбкой или пугающим взглядом, и я должна была признать, что предпочла бы его непроницаемому лицу Нино, потому что не сомневалась, что он был таким же жестоким и испорченным, как его брат, но еще более трудным для чтения.
Киара протянула руку.
— Меня зовут Киара.
Поколебавшись, я взяла ее.
— Серафина.
Ее взгляд упал на мою руку.
— Мне очень жаль.
— Ты не должна извиняться, — сказала я ей, вернувшись к кровати и опустившись на нее.
— Боюсь, это единственное, что ты получишь, — сказала она с оттенком неодобрения.
По крайней мере, она казалась потрясенной тем, что ее сумасшедший деверь причинил мне боль.
— Мне не нужны извинения Римо. Я хочу, чтобы он лежал у моих ног в луже собственной крови.
Я послала Нино улыбку, оценивая его реакцию, но выражение его лица не изменилось. С таким же успехом он мог быть вырезан изо льда. Если он не поддастся на насмешки, то мои шансы пройти мимо него равны нулю. Если я когда-нибудь попытаюсь сбежать, мне придется убедиться, что его нет рядом.
Глаза Киары слегка расширились, когда она присела на край моей кровати, разглаживая платье.
— Думаю, тебе придется встать в конец очереди. Мир полон людей, которые хотят того же.
О, она мне нравилась. Подавив улыбку, я спросила.
— Ты одна из них?
Она поджала губы.
— Вовсе нет.
— Значит, это он сделал тебе больно, — сказала я, кивнув в сторону ее бесчувственного мужа, только теперь что-то опасное мелькнуло в его глазах. Он определенно не был равнодушен к своей жене.
Киара взглянула на Нино, и улыбка на ее губах удивила меня.
— Нино никогда не причинит мне вреда. Он мой муж.
Она казалась честной и более ... она казалась влюбленной. До меня доходили слухи о том, что случилось с ней и что Фальконе сделали с ее дядей. Может быть, она просто была благодарна.
— Почему ты здесь? — я спросила в конце концов.
— Я думала, тебе понравится женская компания.
— Я хотела бы вернуться в свою семью, в свой дом. Я хочу, чтобы Римо прекратил свои извращенные игры. Вот чего бы мне хотелось, — хрипло прошептала я, чувствуя себя виноватой за то, что накинулась на нее, но ничего не могла с собой поделать.
Она кивнула.
— Я знаю.
— Сомневаюсь, что ты пришла предложить свою помощь. Ты верна Фальконе.
Она снова перевела взгляд на Нино.
— Так и есть. Они моя семья. — я отвернулась, думая о своей семье, о Сэмюэле, и мое сердце сжалось. Она испугала меня, когда наклонилась ближе, и Нино тоже напрягся и выпрямился. Несмотря на мои явные опасения, она приблизила губы к моему уху и прошептала. — Эти люди жестоки и грубы, но это не все. Я думаю, ты можешь проникнуть под кожу Римо. Я желаю этого вам обоим.
— она отстранилась и выпрямилась. — Я посмотрю, что можно сделать, чтобы тебе разрешили проводить дни вне этой комнаты. Мы могли бы посидеть в саду. Нет никаких причин, почему твое пленение должно быть более неприятным, чем абсолютно необходимым.
Я уставилась на Киару. Она удивила меня, но если она действительно думала, что кто-то может проникнуть под кожу Римо Фальконе, то жизнь в Вегасе исказила ее мозг.
Г Л А В А 7
• ────── ✾ ────── •
СЕРАФИНА
В комнате не было часов, но, должно быть, уже перевалило за полдень. Кроме холодной пиццы и воды из-под крана, я ничего не ела и не пила. Возможно, это еще одна часть игры Римо.
Выглянув в окно, я попыталась найти конец помещения, но с моего наблюдательного пункта сады, окружающие особняк Фальконе, казались бесконечными.
Что сейчас делает Сэмюэль? Я закрыла глаза. Он обвинит себя в том, что случилось. Я знала его. Он всегда считал себя моим защитником. Мне хотелось услышать его голос, сказать ему, что это не его вина. И маму с папой…
Я надеялась, что они, по крайней мере, нашли способ скрыть правду от Софии. Она была слишком молода, слишком невинна, чтобы обременять себя жестокостью нашего мира.
Стук, за которым последовал поворот замка, заставил меня повернуться лицом к двери. Я вздрогнула от тупой боли в предплечье. В комнату вошел подросток в спортивных шортах и футболке. У него были чуть более длинные вьющиеся каштановые волосы, он был худощав, но мускулист.
— Привет, — сказал он нерешительно, карие глаза были добрыми.
— Римо послал меня за тобой.
Я не сдвинулась с места у окна.
— Ты что, его слуга?
Мальчик улыбнулся неосторожной, честной улыбкой. Улыбки мало кто мог себе позволить в наших кругах.
— Я его младший брат, но в глазах Римо это одно и то же.
Его доброта смутила меня. Он не казался фальшивым. Я перевела взгляд на его предплечье, на котором не было отметин Каморры, ножа и глаза.
— Тебя еще не призвали.
Улыбка исчезла.
— Через два дня.
— Но ты не хочешь, — с любопытством сказала я.
Осторожность сменила открытое дружелюбие.
— Мы не должны заставлять Римо ждать.
Он открыл дверь пошире и жестом пригласил меня выйти. Интересно, что он сделает, если я откажусь следовать за ним? Он был выше меня и определенно сильнее, но у меня сложилось впечатление, что ему будет трудно дотронуться до меня. Будь он моим единственным противником, я бы рискнула, но Римо был внизу.
Наконец я подошла к нему и последовала за ним по длинному извилистому коридору.
— Кстати, меня зовут Адамо, — сказал он.
Я взглянула на него.
— Серафина.
— Я знаю.
— Полагаю, вы, братья Фальконе, были замешаны в похищении, — пробормотала я.
Он сдвинул брови, но промолчал. На его лице был намек ... на смущение и неодобрение.
Через несколько минут, мы пришли в нижнюю часть особняка, в какой-то развлекательный центр с баром, диванами, телевизором, и боксерской рингом. Среди обломков валялась боксерская груша, и Римо смотрел на нее так, словно она лично оскорбила его. Он тоже был в боевых шортах и больше ни в чем.
Воспоминание о том, как он держал меня под душем, как я прижималась к нему совершенно голая, всплыло на поверхность. В то время я мало что заметила, и даже сразу после этого, но сейчас мой взгляд скользнул по показавшимся твердым мускулам, многочисленным шрамам, которые говорили о его жестоком прошлом и настоящем. Каждый дюйм Римо кричал об опасности. Его рост, мускулы, шрамы, но еще хуже глаза.