За всеми этими мыслями не заметила, как мы доехали до дома Даньки.
— Ну до завтра, — улыбнулся он мне, вылезая, и только в этот момент я поняла, как это выглядит со стороны.
Словно я избавилась от Даньки, потому что Петренко мне сказал. Вот черт, хоть беги за парнем, забрасывай в багажник и к себе вези.
Ладно, не стоит бушевать, вряд ли Петренко приедет после моей реакции. А даже если ему придет подобное в голову, ему же хуже. С лестницы спущу.
Вот с таким воинственным настроем я вылезала из машины. Оглядевшись, быстро поднялась в квартиру, умывшись, прошла в комнату и села на диван. Уставилась в стену. Состояние было дурацкое. Словно я ждала. Это злило, бесило даже. Может, душ принять?
Я встала и направилась в ванную, когда раздался звонок в дверь. Застыла, глядя на нее, сердце в предвкушении екнуло. Приблизившись, заглянула в глазок: Петренко. Отскочив на пару шагов, выдохнула. Невозможный мужик, просто невозможный. Прет, как танк. И тут мне пришла в голову другая мысль: а с чего я взяла, что он приедет, покусившись на мое тело? Мало ли какие цели преследует? Может, хочет что-то рассказать или наоборот выпытать?
Короче, я растерялась, еще раз выдохнув, попыталась как-то собраться с мыслями, а потом резко открыла дверь. Мы встретились взглядами, его как обычно был насмешливым.
— Войти можно? — задал вопрос, я распахнула шире дверь, делая шаг назад. Остановилась у стены, наблюдая, как он заходит и закрывает дверь.
— Одна? — он скорее констатировал факт, чем спрашивал, я скривилась.
— Не раскатывайте губу, у Даньки просто дела. Давайте ближе к делу, вы зачем приехали?
Петренко сделал два шага, тут же оказавшись ко мне почти вплотную.
— Сама не догадываешься? — задал вопрос, я нервно выдохнула.
— Душ хоть приняли после блондинки? — спросила язвительно в ответ. Он рассмеялся.
— Не по-джентельменски высадил ее у подъезда и уехал.
— Зря вы так, могли бы получить удовольствие, тем более, вам так явно предлагали.
Петренко молчал, разглядывая меня, и это нервировало куда больше наших перепалок. Вот что он сейчас думает? Что скажет?
Он ничего не сказал, просто прижал меня к стене и начал целовать.
Глава 11
Поначалу я немного обалдела, а потом ответила. Ну черт возьми, он умеет целоваться, делает это так, что у меня сразу начинает голова кружиться. У него такие крепкие горячие руки, и такой одуряющих запах тела, смешанный с туалетной водой. Желание появилось мгновенно, не оставляя шансов на спасение. И все же, когда рука Петренко скользнула вниз по моей спине, я оторвалась от мужчины, и, тяжело дыша, поинтересовалась, глядя в глаза:
— То есть вы к блондинке после меня поедете?
Ярослав вздернул бровь, а потом усмехнулся, качая головой.
— Ну что ты за женщина, Катя, — высказался в итоге.
— Совершенно вам не подходящая, — закивала я, выскальзывая из его рук и делая шаг в сторону. — Так что лучше вам удалиться.
— Кофе угостишь? — поинтересовался он.
— Да вроде пили уже сегодня, в вашем возрасте это уже злоупотребление.
Ярослав снова дернул бровью.
— Раз я такой взрослый дяденька, может, сам решу?
Я только глаза закатила.
— Ладно, идемте.
Развернувшись, двинула в кухню, Ярослав прошел следом, уселся за стол. Все то время, что возилась, пока не поставила турку на огонь, чувствовала на себе взгляд. Да уж, происходящее между нами ну очень уж странно. Я, конечно, вполне допускаю, что Петренко не прочь провести со мной ночь, но и прекрасно понимаю, что мне одноразовый секс ни к чему, а то, что он именно такой — сомнений не вызывает.
Повернувшись и тут же поймав мужской взгляд, спросила, поставив ладони на столешницу позади себя:
— Может, прямо скажете, что вы от меня хотите?
— Для начала, чтобы ты перестала мне выкать, — усмехнулся он, доставая сигареты.
— А как же уважение к старшему поколению? — съязвила, не удержавшись.
— Когда Матвеев тебя в постель укладывал, ты ему тоже выкала?
Я вздернула бровь.
— Разве я что-то подобное говорила?
— То, что вы не переспали, не значит, что до этого не дошло. Какая проверка без полной измены? Уверен, он считал так же.
Вот ведь умный какой. А я почти уверена, что в тот момент Георгий меньше всего думал о проверках. Говорить об этом, конечно, не стала. Не собираюсь я этому наглецу вообще ничего доказывать.
Отвернувшись, достала чашки. Кофе мы пили молча, переглядываясь. Точнее, Петренко все рассматривал меня своим насмешливым взглядом, а я только глаза закатывала, правда, мысленно. Когда кофе был выпит, поинтересовалась:
— Теперь вы полностью удовлетворены?
— До этого еще далеко, — хмыкнул Ярослав, вставая, — поехали, прокатимся в одно место.
— Куда?
Он демонстративно вздохнул.
— Ты вообще можешь что-нибудь делать без препирательств?
Теперь я все же закатила глаза, пройдя в комнату, взяла кофту с рукавом и сунула в сумку, которую перекинула через плечо.
— Хорошо, идемте.
Уже в машине Ярослав поинтересовался:
— Как расследование?
— С обеда особо ничего не изменилось. Такое ощущение, что у Матвеева кабинеты по всему городу, только ничего полезного я в них не нашла.
Петренко кивнул с таким видом, словно и не сомневался.
— Вы, конечно, смотрели записи с камер в ресторане и общались с персоналом? — спросила с долей язвительности.
Даже не знаю, почему рядом с ним она неизменно появлялась в моем голосе.
— Сам нет, но мои люди занимаются этим делом. В ресторане никаких зацепок не обнаружено, если ты к этому спрашиваешь. Но кое-что интересное мне все же удалось узнать.
— Что? — я выпрямилась, разворачиваясь к нему так резко, что ремень безопасности неприятно сдавил грудь. Ярослав посмеялся.
— Это касается твоего официанта. Кажется, он таки был.
— Что значит, кажется? — возмутилась я.
— Ну следователь, например, сомневается в этом.
— Просто он пытается повесить убийство на меня с Данькой, типа мы избавились от его отца, чтобы нам не мешали счастливо сливаться в экстазе.
— А вы сливаетесь? — бросил на меня искоса взгляд Ярослав. Я поморщилась.
— Вас это не касается.
— Очень даже касается. Я планирую увести тебя у этого парня.
Я фыркнула.
— Даже не рассчитывайте. Будем объективны, вы привыкли добиваться своих целей и не любите, когда этого не происходит. Переспите со мной, и поминай, как звали. А я, может, страдать буду, с горя ударюсь в пьянство, а потом покончу с собой от большой любви.
Ярослав весело рассмеялся.
— Да, Катя, с тобой не соскучишься.
— Так что давайте придерживаться деловых отношений. Что там насчет официанта?
— Кроме центрального въезда, есть еще калитка, в основном как раз для персонала. Выходит на улицу позади ресторана, в доме напротив почтовое отделение. Так вот, достопочтенный дяденька-почтальон как раз видел официанта с папкой для бумаг в руках. Запомнил, потому что на велосипеде выезжал на дорогу, а паренек чуть на него не налетел.
— Он его описал?
— Ну… Как тебе сказать. Среднего роста блондин, тип лица, что называется, обычный, ничем не примечательный. Правда, дяденька утверждал, что при встрече его узнает, но тоже вилами по воде. На вид лет двадцать пять, и парень был явно взволнован, что, впрочем, объяснимо, если предположить, что он только что совершил убийство.
— Вопрос, кто это мог быть и за что убивать Матвеева, — напомнила Ярославу, он кивнул, сворачивая с широкого проспекта на одну из улочек.
С одной стороны располагался старый парк, заросший деревьями, с асфальтированной дорожкой сквозь него и множеством протоптанных троп среди деревьев. С другой разместились какие-то цеха. Длинное здание красного кирпича, я даже не уверена была, что рабочее, но в некоторых окнах горел свет. А в некоторых зияли выбитые окна.
— Может, все же скажете, куда вы меня везете? — поинтересовалась настороженно. — А то я начинаю бояться.
Ярослав усмехнулся, сворачивая к пяточку возле горящего фонаря, в окнах бельэтажа горел приглушенный мерцающий огнями свет.
— Пойдем, тебе понравится. Только звук на телефоне отключи.
Сомнительное утверждение.
Я все-таки потопала следом за Ярославом. Он потянул на себя тяжелую дверь, пропуская вперед. Аккуратно заглянув внутрь, я стала спускаться вниз по ступенькам. Вскоре мы входили в просторное помещение, состоящее из двух проходных комнат. Стены были увешаны картинами. Табличка на двери, кстати, гласила: Арт-Музей.
— Странно, что ты не слышала об этом месте, — заметил Ярослав, шествуя рядом со мной, пока я осматривалась.
— Да я вообще мало где бываю, — сказала честно. — Вот так вышла в прошлом году на плэнер, а в итоге встряла в историю с Матвеевым. Так что лучше дома посидеть.
Ярослав снова посмеялся, направляя меня в сторону второго зала. Ладно, потом посмотрим картины, он же явно меня зачем-то сюда привез. Народу, кстати, было прилично, в основном молодежь, и многие пришибленного вида, как под наркотой. Впрочем, почему как, творцы искусства же. Они это любят.
Тут я встала, как вкопанная, в изумлении моргая. Прямо напротив на стене висело три моих картины. Я быстро вспомнила, как с полгода назад продала их на стоке какому-то мутному пареньку. Деньги он, кстати, предложил хорошие, но я никак не думала, что мои картины будут висеть в каком-то арт-музее.
— Удивлена? — усмехнулся Ярослав, подталкивая меня ближе к картинам.
Под ними были приписки: инициалы художника, то есть меня, и названия картин.
— Офигеть, — пришлось мне признать, — я, оказывается, звезда.
— А знаешь, кто у нас руководит всем этим музеем?
— Кто?
— Точнее руководил. Матвеев Георгий Олегович.
Я перевела на Ярослава изумленный взгляд. Наверное, выглядела забавно, но он только улыбнулся, вздергивая брови, что, видимо, означало: да, вот так.
— Офигеть, — высказалась я снова.
— Вижу, ты потеряла дар речи.
— Не знала, что Матвеев увлекается искусством.
— Серьезно? А он, знаешь ли, очень даже. Угадай, какая у него кличка была в местных кругах?
— У него еще и кличка была? Что у вас там за круги такие?
Петренко усмехнулся.
— Присоединяйся, расскажу.
— Да я лучше в сторонке постою. Ну и какая у Матвеева была кличка?
— Ван Гог.
— Смешно, — оценила я юмор, — потому что он типа Гога?
— Вроде того. Гога, и любит Ван Гога.
Я хмыкнула, хотя сама задумалась. Еще одна ниточка, протянувшаяся вдруг между мной и Матвеевым, настораживала. Все больше казалось, что мои нелепые поначалу мысли о Вене в реальности и впрямь что-то под собой имеют. Только вот что? И при чем тут собственно я? Я ведь толком ничего и не знаю.
Интересно, а Ярослав расспрашивал меня о моей поездке в Вену, тоже заметив эту странную связь? Я подозрительно на него покосилась. Он может знать, куда больше, чем говорит. И наверняка знает. Только вот выпытать из него точно ничего не получится, не тот тип человека.
— Что ты так на меня смотришь? — вздернул бровь Петренко, я махнула рукой.
Немного пройдясь по музею, мы вышли на улицу, я направилась к машине, а Ярослав схватил меня за руку.
Положил ее себе на локоть, с улыбкой сказав:
— Давай-ка прогуляемся.
Я осмотрелась с недоумением.
— Ну вы и место выбрали для променада, Ярослав Александрович.
— Вы, Катерина Михайловна, любое место делаете прекрасным.
Я только снова закатила глаза. Мы перешли дорогу по пешеходному переходу и направились в глубь парка по асфальтированной дорожке. В такое время тут никого не наблюдалось, ну и тем более с этой заводской стороны. Может, с другой народ и есть. Кроны деревьев сразу окутали нас полутьмой, а по сторонам и вовсе было черно, только темные силуэты стволов проступали.
— Сознайтесь, вы маньяк? — хихикнула я немного нервно.
— Еще какой, — согласился он.
— Ого, а вы меня сначала изнасилуете, а потом придушите? Или наоборот?
Петренко хмыкнул.
— А тебе какой вариант больше нравится?
Ответить я не успела, потому что в следующее мгновение мужчина дернул меня вправо и резко потащил между деревьев. Тут я запаниковала по-настоящему. В конце концов, то, что он с виду нормальный мужик и важный член нашего общества, ничего не значит. Извращенцем, по крайней мере, это ему быть не мешает. Петренко так уверенно и быстро тащил меня, что я только охала, натыкаясь на ветки лицом и пытаясь прикрыться от них рукой.
Остановившись возле широкого дуба, Ярослав прижал меня к нему спиной, а сам прижался ко мне, закрывая ладонью мой рот.
— Я уберу ладонь, — прошептал мне на ухо, обдавая шею горячим дыханием, — а ты не вздумай орать. Поняла?
Я на всякий случай кивнула. Ладонь он и правда, убрал, а я тут же прошептала:
— Вы какого черта творите?
— Хочу кое-что проверить, — и приложил палец к моему рту, как бы призывая к молчанию.
Я замолчала, но палец он не убрал, провел им по моей нижней губе, я, тяжело выдохнув, сглотнула, губы разомкнулись как будто сами собой, а внизу живота тут же начал скручиваться узел. Чертова извращенка ты, Авдеева.
И тут я совершенно четко услышала шаги, в тишине парка они доносились до нас даже с асфальтированной дорожки. Я расширила глаза, пытаясь понять, что происходит, и услышала тихий мужской голос с дороги:
— Ты видел, куда они делись?
— Нет, — ответил второй, — шли по дороге, а потом раз, и нет. Видел только, что вправо ушли.
Первый выругался.
— Что будем делать? — задал после вопрос.
Ответить ему не успели, я услышала еще приближающиеся шаги, а потом и вовсе кто-то сорвался на бег.
— Что происходит? — спросила тихо.
— Показалось, за нами топают какие-то ребятишки, хочу проверить, — ответил Ярослав все так же мне на ухо.
— Заманили их в ловушку, используя меня как наживку? — проявила я сообразительность.
— Точно, — прошептал он, а потом легонько прикусил меня за мочку.
В то же мгновенье мне стало не до отморозков, и вообще не до ситуации, потому что такого я не ожидала. Вцепилась пальцами в его рубашку в районе плеч и нашла в себе силы прошептать:
— Это против правил.
— А я вообще весь такой, неправильный, — хмыкнул он, — но девочкам такие ведь нравятся, правда?
— Я вышла из нежного девичьего возраста, Ярослав Александрович, — прошептала в ответ.
— Знаешь, мне уже даже нравится, когда ты зовешь меня по имени-отчеству. Из твоих губ это звучит возбуждающе.
Я усмехнулась.
— Я вроде бы уже говорила: не на что рассчитывать.
Ярослав вдруг резко схватил меня за бедро и поднял ногу, вжимаясь в мое тело. Я охнула, сильнее цепляясь за его плечи. Ну как охнула… Скорее, простонала.
— Девушки переменчивые создания, — усмехнулся он мне в шею, отчего по коже побежали мурашки.
Так, кажется, мое тело отказывается меня слушаться. По крайней мере, нижняя его часть. Пока верхняя еще что-то соображает, надо прекратить это безобразие.
— Как там наши преследователи? — поинтересовалась, максимально отстраняясь, то есть вжимаясь в ствол дерева позади.
Жесткая кора неприятно царапнула кожу под платьем, зато Петренко оказался по крайней мере на расстоянии больше двух сантиметров. Поглазев пару секунд, сделал шаг назад, а я сразу задышала спасительным воздухом, которого была лишена, будучи прижатой к телу мужчины.
— Пойдем посмотрим, — нашел мою руку и потащил обратно к дорожке, на ходу вытаскивая телефон. А я вдруг подумала: не за тем ли он попросил перед музеем выключить звук, что уже тогда подумал об этой ловле? Ох, не прост он, далеко не прост.
Мы выбрались обратно на асфальтированную дорожку, тут Ярославу ответили:
— Вы где? — задал он вопрос, выслушав собеседника, коротко ответил: — Сейчас будем. — Отпустив мою руку, убрал телефон и закурил, двигая обратно в сторону машины. — Они рядом с музеем.