Лена сама шумно сглотнула и переплела пальцы с мужскими, утопая в захвате его ладони. Постаралась отвлечься на интерьер клуба, чтобы унять радость от встречи, волнение и бешеное желание.
Войдя внутрь, Лена была удивлена. Для их города роскошное заведение: «Не удивительно, что сюда невозможно попасть!» — мелькнула мысль у неё.
Клуб встретил их громкой музыкой. Гардероб, где Павел помог ей снять шубку, пройдясь пальцами по коже шеи, отчего Лену встряхнуло, проход по жёлто-зеркальному коридору и выход в огромнейший зал. Шестиугольное помещение, по кругу вверх три яруса лож, где виднелись за тонкими золотистыми тюлями столики, а в центре двухуровневыйтанцпол. В сердцевине круг, разделённый на полукруги бара и пульт диджея. А вот над ними на цепях, крепившихся к самому потолку, висела золотая клетка со стеклянным полом, медленно вращающаяся вокруг своей оси. И в этой клетке в кресле сидела женщина в полностью прозрачном платье, закинув ногу на ногу. Несмотря на то, что она была фактически обнажена, не смотрелась пошло или вызывающе. Царственно вздёрнутая голова и немного презрительный взгляд вниз — на танцующую, отдыхающую толпу.
Лена вспомнила, как знакомая назвала её. Обернулась к такой же удивлённо осматривающейся Анне и пояснила, указывая на клетку:
— Королева пчёл.
Павел вёл их дальше, то и дело бросая на Лену жаркие взгляды и немного пожимая её ладошку. Наконец витая лестница привела их в отдельную кабинку, в которой по одной внешней стороне шла прозрачная штора из золотистого тюля, но по бокам висели более плотные полотна. В центре стоял круглый стол, рядом два полукруглых дивана с одного из которых им навстречу поднялся довольно симпатичный мужчина лет тридцати пяти.
Лена оценивающе осмотрела брата любимого, что не укрылось него. У Павла кровь вспенилась от ревности, когда он заметил, как Елена скользит взглядом по внешности брата, а тот в ответ откровенно рассматривает её. По первобытному захотелось закинуть Елену на плечо и вынести из этого долбанного клуба. Напрягшись всем телом, повернулся к Лене и внутреннее напряжение сразу отпустило — его ласточка сразу повернулась к нему и её взгляд от отчуждённого сразу изменился, в её глазах вспыхнуло желание и радость.
Короткое знакомство и Павел притянул Лену с собой на диван. Стоило им присесть, как мужская рука властно обняла Лену за талию, притягивая ближе к себе. Елена старалась не смотреть в сторону любимого. Несмотря на то, что она сделала лишь пару глотков вина, чувствовала себя настолько опьяненной счастьем, предвкушением и возбуждением, что боялась своих чувств, того, как её трясёт от жгучей смеси эмоций.
Внезапно с танцпола зазвучала медленная мелодия, которую Лена часто слышала по ТВ, и отчего-то всегда под этот мотив в её памяти всплывал образ Павла. Облизнув пересохшие губы, Лена повернулась в любимому.
— Не хочешь потанцевать? — спросила, заглядывая в его тёмные глаза. Отчего-то ей показалась, что он отвергнет её предложение и напряжённо ждала ответа.
А Павел как представил, что прижмёт к себе свою ласточку, скользнёт по её талии и спине ладонями, даже вздрогнул от манящей перспективы. Не медля, поднялся, протягивая руку и приобняв Лену, вывел её из кабинки.
Пока они спускались, успели захватить только конец песни, но диджей уловив романтичное настроение танцующих, вновь включил медленную композицию. Никого вокруг, только он и она и их руки на телах друг друга. Мелодия обволакивала медленно кружащую пару, привнося ещё больше остроты их чувствам.
И Лена, и Павел — оба были на пределе, воздух вокруг них, казалось, потрескивал от напряжения, грозя взорваться, опалить обоих.
Елена прижалась к Павлу, положила ладони и голову на его грудь, и тот остановился. Оба тяжело и рвано дышали.
— Поехали, — прохрипел Павел и Лена, не спрашивая куда, чуть отодвинувшись, кивнула.
Только поднимаясь за своей сумочкой, она вспомнила о подруге и это её немного отрезвило. Анна уже была немного пьяна, и Лене очень не понравилось её состояние. Пока Павел отвлёкся на разговор с братом, Лена подсела к подруге.
— Может, мы тебя домой отвезём? — она встревожено посмотрела на подругу.
— Не хочу я домой, Лен. Опять в одиночество? Я лучше посижу здесь, посмотрю, как люди веселятся.
Лена понимала подругу — ничего нет хуже того, как вернуться в тишину, пустоту и выть в подушку, потому что хочется любви и ласки, хочется такого… Лена повернулась к Павлу. Любимый хоть и разговаривал с братом, но сам смотрел на неё. Жарким, обещающим взглядом, скользил по её фигуре, и в голове Лены опять зашумело, вытесняя все тревоги и тронувшую её грусть.
Уже решительно поднявшись, Лена проговорила:
— Анька, я не оставлю тебя здесь. Так что собирайся!
Но Аня перехватила её за руку. Отставила бокал и улыбнулась:
— Не беспокойся. Я больше не буду пить. Езжай со своим любимым, не теряй время.
Лена, вспыхнув щеками как девчонка, прикусила губу, бросив взгляд в сторону не сводящего с неё глаз Павла и наклонившись к уху Ани, прошептала:
— Блин я действительно в него влюбилась! Анька, я так хочу его ужас просто. Мы же ещё ни разу.
— А чего тогда ты тут сидишь? — спросила Аня, подмигнув Елене.
Лена положила сумочку Анны рядом с ней и указала пальцем:
— Если что — сразу звони!
— Есть, кэп! — Анна опять взяла бокал с вином и с улыбкой, подмигнув, отсалютовала им.
Покачав головой, Лена ещё раз строго посмотрела на Анну и направилась к Павлу, который молча и терпеливо её дожидался.
Глава 19
Елена чувствовала себя Золушкой, которая попала в сказку.
Когда Павел, приобняв её, вывел из клуба, она сбилась с шага, увидев — к какой машине ведёт её любимый. Белый, просто огромный внедорожник, под кружащими над ним снежинками, был подобен не карете, а яхте Абрамовича — настолько инородно он смотрелся на фоне, припаркованных на стоянке машин.
У неё едва не сорвался вопрос — откуда такая роскошь и зачем, но остановила сама себя, чтобы не разрушить магию этого вечера. Но и это было не всё. Едва они устроились на заднем сидении авто и Павел помог снять Лене шубку, молчаливый водитель передал ему корзину, которая до этого стояла на переднем сиденье.
— Что это? — ошарашено выдохнула Лена, наблюдая как любимый достаёт бутылку шампанского и сразу бокал, который ей протянул.
— Надеюсь, тебе понравится, — проговорил Павел, откупоривая бутылку и наполняя бокал Лены игристым напитком. Сразу достал свой бокал, налив себе, посмотрел на Лену:
— За тебя, моя весна, — проговорил чуть хрипло, — пробегая по её лицу жадным взглядом, неосознанно задержался на пухленьких губках, в которые хотел впиться и, сглотнув, поднял глаза, встречаясь с взглядом Лены. И сразу на него накатила паника — что не так он сделал, раз на ресницах её медовых глаз дрожат слезинки?
— Алёна, — позвал с волнением, — что случилось, родная? — спросил, каменея от тревоги.
А Лена молча мотнула головой.
Весь вечер был прекрасен — модный клуб, танец с Павлом и вот сейчас — шикарная машина, потрясающий мужчина сидит рядом, смотрит с нежностью и это всё для неё! Авто мягко покачиваясь, уносило их вдаль и Лене было всё равно — куда. Медленная мелодия, доносившаяся из динамиков, создавала романтическое настроение, которое плескалось через край и корзинка с шампанским в придачу, всё это указывало на то, что он готовился, что Павел не просто пригласил её провести вечер и конечно ночь вместе, а что продумал каждую деталь. Именно это перевернуло всё в душе Елены. Она боялась расплакаться от переполнявших чувств.
— Паш, я… — Лена, прислушавшись к пьянящему ощущению в груди, моргнула, отчего слезинки всё же сорвались с ресниц, — я просто счастлива, — закончила она, улыбнувшись, и протянула бокал, ударяя его боком о тонкую стенку бокала в руке любимого: — Спасибо за эту сказку, которую ты мне подарил сегодня.
— Ещё не конец сказки, ласточка, — проговорил Павел сипло, обхватывая своей ладонью женскую, переплетая пальцы, чуть сжимая и поглаживая нежную кожу.
Забрал бокал, когда Лена выпила шампанское, одним махом выпил своё и когда Лена отрицательно качнула головой на его предложение налить ещё, убрал всё обратно в корзину.
— Шоколад? — спросил, не сводя голодного взгляда с губ Лены, наблюдая, как она провела язычком по ним. До одурения хотел прижать её к себе, сжать, впечатать в своё тело и ворваться языком в её рот, зарываясь пятернёй в шикарные волосы Елены. Но он знал — стоит начать и он уже не сможет остановиться, сорвёт его и… плевать будет и на гостиницу, и на то, что они в машине. Слишком долго он ждал её, слишком часто воображение подкидывало ему такие горячие фантазии, что приходилось, как подростку, самому скидывать напряжение в душе.
— Расскажи лучше о своих учениях, — попросила Лена, чтобы хоть немного отвлечься от своих мыслей, из-за которых внизу живота всё скручивало в узел желания. — Как прошло награждение?
В разговорах время пролетело незаметно и вот внедорожник, мягко качнувшись, остановился рядом с крыльцом гостиничного комплекса. Роскошный холл гостиницы, который Лена не запомнила, широкая лестница покрытая ковром, второй этаж и дверь, возле которой они остановились. Лена боялась, что от волнения ноги подкосятся и она упадёт, но когда увидела, как дрожит рука Павла пытающегося вставить в замок ключ-карту, её сердце, бьющееся как у испуганного кролика, вообще подскочило к горлу.
Наконец долгожданный щелчок замка, тёмный коридор в который они вошли, и Лена остановилась, рассматривая широко распахнутыми глазами чудо, открывшееся ей, когда Павел включил подсветку.
Они словно оказались в космосе — стены, пол, потолок — темнели цветами фиолетового, синего, переливались в чёрный и подсвечивались множественными маленькими точечными светлячками лампочками. Павел, молчаливо обхватив ладонь Лены, повёл её дальше в номер, в шикарную гостиную, где потолок был многоуровневым, усиливая иллюзию космоса.
Пока Лена осматривалась, отошёл в сторону, включая музыку, подошёл к захваченной с собой корзине, доставая бутылку шампанского и замер, когда почувствовал руки Лены, обнявшие его. Она подошла со спины и прижалась к нему всем телом, таким маленьким, таким нужным, желанным. Член в штанах болезненно дёрнулся, ещё больше упираясь в ширинку.
— Алёна, — хрипло вытолкнул он, накрывая ладонью её руку и желая убрать: — не торопись, ласточка, иначе…
— Иначе что, Паш? — спросила, утыкаясь лицом в его спину. — Я не хочу пить, не могу. Итак пьяна чувствами и ноги еле держат, — призналась совсем тихо.
И всё, снесло преграду, не было более сил терпеть ни у него, ни у неё. Едва не бросив бутылку, резко развернулся и, обняв её лицо ладонями, накрыл своими губами её губки, впиваясь в них, посасывая, покусывая, слизывая тихие стоны и поглощая их. Движение языка внутрь и, сатанея от сумасшедшего желания, толкнулся бёдрами к ней, и Лена, прижимаясь к нему плотнее, дала понять, что готова и жаждет его также сильно, как и он её.
Подхватив Елену на руки, Павел едва не бегом устремился в спальню, поставил любимую рядом с кроватью, оглаживая её бёдра и медленно приближаясь ладонями к груди.
Лена, вскинув голову и тяжело дыша, не могла оторвать взгляда от глаз Павла. Сумасшествие — вот как она назвала бы своё состояние. Её трясло просто от его прикосновений, она чувствовала, как повлажнело тонкое кружево трусиков, и боялась, что Павел может остановиться. Сама потянула его водолазку вверх, и сразу же припала к его коже губами, когда он рывком стянул с себя тонкий свитер и откинул его в сторону.
— Подожди, маленькая, подожди, ласточка, — отстранил её от себя, пытаясь освободить Лену от платья и путаясь в застёжке на её спине. — Хочу увидеть тебя, — прохрипел Павел, наконец, совладав с молнией и положив ладони на плечи любимой, начал спускать её платье вниз.
В этот момент Лена вспыхнула смущением и страхом. Отчего-то подумалось, что увидит её, вот такую, несовершенную, с потерявшей после родов форму грудью и всё — закончится её сказка.
Нервно уцепившись в платье, которое практически обнажило грудь, Лена попросила:
— Пожалуйста, давай свет выключим, — прошептала она, но Павел мотнул головой, сипло выталкивая:
— Дай… дай посмотреть на тебя родная.
Его «родная», грохотом обвалило камни её стеснения и Лена, убрав руки от груди, медленно опустила их, а когда услышала насадное шипенье, резко вскинула голову: в свете точечных светильников взгляд Павла ей показался звериным. Именно так — по животному голодным, бешеным.
Вздрогнула всем телом, когда его ладони легли на её грудь, а когда чуть сжали, с губ сорвался стон, у Павла же давно всё пылало огненным штормом в голове. Он обвёл подрагивающими пальцами нежно розовые, уже твёрдые как камушки вершинки сосков Елены и не в силах сдерживаться, подхватил любимую на руки, укладывая на кровать.
Всё завертелось в сознании Елены — его жадные касания, жалящие поцелуи, начиная с шеи, перебегающие на грудь и, когда губы любимого сомкнулись на соске груди, Лена, громко застонав, выгнулась всем телом.
— Паша, подожди, стой! — попыталась она его остановить, когда он, насладившись ласками её груди, начал спускаться поцелуями ниже, обвёл языком впадинку пупка. — Подожди, — сорвалась просьба хриплым стоном с её губ, но Павел, не слушая, сжал пальцами её соски, выметая из головы Елены всё сопротивление, заставляя опять с протяжным стоном, выгнуться всем телом, отчего его самого прострелило.
Губы Павла, проложив дорожку поцелуев от пупка, приложились к тонкому кружеву трусиков Елены. Дрожащей рукой отодвинул ткань в сторону и провёл языком по сосредоточению её женственности.
Вот она, вся для него — раскрытая, влажная, сладкая, стонущая и выгибающаяся. Его ласточка с раскинутыми в молчаливом приглашении ногами дрожит под его языком, а его самого трясёт от желания. Не переставая ласкать любимую, быстро расстегнув штаны, стянул их с себя и обхватил ладонью пульсирующий член.
Замычав от наслаждения, усерднее начал двигать языком, готовя любимую, распаляя и наконец, проник в её лоно пальцем.
— Па-а-а-ша-а-а, — вытянула Лена, комкая простынь в кулачках. — Не могу, — металась она и, уже всхлипывая, просила: — Пожалуйста, прошу тебя Паш, хочу тебя-а-а, — застонала, когда почувствовала и второй палец внутри.
Ритмично двигая пальцами, Павел подобрался, навис над любимой, всматриваясь в её глаза с поволокой желания, готовя Лену, растягивая, подводя к кульминации и, почувствовав, как она внутри начинает пульсировать, убрал руку, устраиваясь меж её разведённых ног.
Лена вцепившись в плечи Павла, притянула его голову ниже, впиваясь в его губы. Почувствовала свой вкус на мужских губах — такой необычный, терпкий, ласки языков и Лена, нетерпеливо двигая бёдрами, потёрлась о пах Павла, отчего любимый, рыкнув, выпрямился и, удерживая её бёдра, толкнулся вперёд.
— Скажи мне, ласточка, — хрипло выдавил он, проникая совсем чуть-чуть, безумно мало для Елены. Она нетерпеливо попыталась вскинуть бёдра, но Павел её удержал, проговорив надсадно: — если будет больно — останови! — просипел и наконец, толкнулся вперёд, проникая глубже, а Лена замерла, широко распахнув глаза.
Размер его члена поразил её, принёс боль, которая вспыхнула внутри звёздочкой, кольнула острыми лучами нутро и Лена невольно прикусила губу, чтобы не вскрикнуть.
Павел остановился, с тревогой всматриваясь в её лицо, а она увидела, как пульсирует венка на его лбу, как пот скатывается с его висков вниз, к шее и понимание — насколько тяжело любимому сдерживаться выворачивает душу.
— Больно? Алёна, скажи, — просит он, и она, вглядываясь в любимые глаза, в которых плещется взволнованность, не сказала правды:
— Совсем чуть-чуть, ты… — Лена сама вскинула бёдра ему навстречу, отчего Павел, на мгновение зажмурившись, застонал, — ты очень… — рвано выдохнула, чувствуя, что боль не такая уж острая, а скорей странно возбуждающая.