Чуть дольше рассматриваю лицо Исайи… какой он получился… прям, как в жизни… смотрит так, что я не могу понять — что у него на уме…
Затем сменяю его фото на фото Давида…
Тоже интересный снимок… словно он смотрит в душу. Очень пронзительный взгляд…
Сменяю его на фото Марка…
Хитрый взгляд умных глаз… Как он умудряется даже через снимок смотреть холодно?..
Сменяю его на Яна…
Добродушная улыбка человека, не ощущающего никакого стеснения. Словно для него не существовало границ — в отношениях с людьми, в отношении к жизни. Словно он в принципе ничем не ограничен.
Странное ощущение свободы от снимка.
Усмехаюсь, качая головой. Боже, насколько же это странно — оставить мне фотографии помощников вместо письма. Словно к тому времени, как я доберусь до Его кабинета, я не выучу их в лицо!
Ладно, признаюсь, мне потребовалось много времени, чтобы дойти до сюда. Но я просто не чувствовала потребности это делать! Да и что меня в итоге ждало?..
Вновь упираюсь руками в столешницу, продолжая держать снимки зажатыми в правой ладони. Опускаю голову и закрываю глаза.
Чего я ждала? Напутственных слов?.. Глупо…
Он не давал о себе знать всю мою жизнь. С чего бы ему нарушать обет безмолвия?.. Пусть и таким способом… пусть и после смерти…
Глубоко вдыхаю и медленно выдыхаю.
— Фотографии… — шепчу, вновь качая головой, — серьёзно?..
Может, он ещё и подписал эти фото — на всякий случай, чтобы я не путалась? Мало ли он действительно решил, что я не запомнила их имена?
Переворачиваю фотографии и замираю.
Лишь через несколько секунд, ощутив нехватку воздуха, понимаю, что не дышала.
С другой стороны снимков не было никаких подписей.
С другой стороны снимков был напечатан рисунок. Один рисунок — на всех четырёх фотографиях.
Этот рисунок — рубашка игральной карты.
Глава 9. Странные обстоятельства
— Анна?
Поворачиваю голову и смотрю на Давида.
— Да? — переспрашиваю, выплывая из своих мыслей.
— Вы словно в облаках витаете, — с улыбкой замечает мужчина.
— Есть немного, — соглашаюсь и продолжаю трапезу.
— Наталья Поплавская — женщина с непростым характером. Она любит вносить раздор, — замечает Давид.
Ян хмыкает.
Мы обедаем втроем.
— Меня напрягает сам факт того, что она хочет… вносить этот раздор, — отвечаю честно, — это то же самое, что стрелять из пистолета по стенам самолёта, в котором летишь. Или — бить топором по дну судна, на котором плывёшь.
Произношу это и понимаю, что мой дед не особо отличался от Натальи: этими четырьмя картами он внёс смуту в мою душу не меньше, чем Наталья — своими словами о Давиде. Мне даже представить сложно, как я показываю своим наставникам их собственные фотографии и сообщаю, что дед решил «обозначить их», как игральные карты. Мне что теперь, нужно разобраться, кто из них — король, а кто — валет?.. Связь фото и карт в моём старом медведе — очевидна. Но зачем вообще проводить подобную связь? Это что, головоломка персонально от деда? Что он этим хотел сказать? Разберись — кто на побегушках, а кто — главная карта? Как вообще можно сравнивать людей с картами?..
Что это за отношение к человеческой жизни?
— Какое мудрое сравнение, — усмехается Ян, вырывая меня из неприятных мыслей, — но, думаю, Наталья уверена, что корабль будет плыть и с дырой на борту.
— Или у неё есть пара запасных досок и инструменты — чтобы заделать брешь, — отзывается Давид, внимательно глядя на Яна.
— Хотите сказать, у некоторых акционеров есть свои претенденты на пост гендиректора? — нахмурившись, уточняю.
— Анна, — Давид произносит моё имя с мягкой улыбкой, — у каждого акционера есть свой претендент на этот пост. Думаю, в этой ситуации мы, скорее, имеем дело с неким сговором.
— Они хотят сместить меня? Даже — не зная меня? — немного удивленно спрашиваю.
Нет, то, что хотят забрать пост — это нормально. Но, вдруг я — профессионал высокого класса? Им же это не ведомо. Так зачем наводить шум заранее? Какой в этом смысл? Какая польза для общего дела?
— Им не интересно вас «узнавать», — протягивает Ян, — им намного интереснее делить шкуру неубитого медведя.
— И это — большие дельцы и профессионалы? Скорее — свора торговцев с рынка, — фыркаю, опуская взгляд в тарелку.
— Привыкайте, — улыбается Ян, — чем крупнее бизнес, тем больше в нём «торговцев с рынка» и откровенно нехороших ребят. Деньги развращают сознание.
— Вы… тоже — нехорошие ребята? — спрашиваю, не глядя ни на кого.
— Если вы захотите… — произносит Давид, а затем встречается со мной взглядом, — мы станем нехорошими.
— Я… — протягиваю, неуверенно улыбаясь и не очень понимая — шутка это была или нет…
А в следующую секунду столовую заливает мелодия звонка.
— О, это, кажется, мне, — немного удивленно замечаю.
Ещё не могу привыкнуть к новому устройству. Быстро достаю телефон из кармана и смотрю на входящий вызов.
Тоня.
— Прошу прощения, — поднимаюсь с места и ухожу в свою спальню; отвечаю на звонок, — да, Тоня?
— Странные вещи происходят, — с ходу начинает одноклассница.
— В каком смысле? В чём — странность? — уточняю, прикрывая за собой дверь.
— Ну… когда я набрала в поисковике название конторы — мне вышли все ссылки. Я зашла на сайт час назад, чтобы проверить всё самолично — до того, как начну напрягать кого-то ещё… — отвечает Тоня напряженным голосом, — так вот, сайт у них хороший, вся документация доступна, лицензии настоящие, всё вроде в порядке…
— Но…? — подталкиваю её.
— Но только я нажала на список адвокатов, как сайт завис. Ты знаешь, у меня антивирус дорогой стоит… так что никаких последствий не было. Но, зайди кто-нибудь с более слабого компа — и, думаю, на ремонт пришлось бы выложиться.
— Не понимаю. Сайт завирусован? — нахмурившись, спрашиваю.
Это как-то странно. Для сайта юридических услуг…
— Я не знаю. Но это не всё. После этого я просто вбила в поисковик имя и фамилию твоего помощника, — продолжает Тоня.
— И?..
— И мой браузер завис. В прямом смысле — он даже ссылки мне не выдал. А потом экран потемнел… А сейчас я без компьютера.
— Что?.. — недоверчиво переспрашиваю.
— Вот, сижу, жду мастера. На всякий случай отключила комп от сети, — отвечает одноклассница.
— Ты думаешь, это как-то связано? — спрашиваю негромко.
— Может, меня кто-то атаковал. Может, комп давно нуждался в ремонте. Я не знаю, — честно отвечает Тоня, — на этот вопрос мне ответит специалист минут через тридцать. Но, ты знаешь, я довольно дотошный человек. Поэтому сейчас нахожусь в кабинете своего коллеги рядом с другим компьютером.
— Так… — протягиваю взволнованно.
— И мы смотрим на резюме этого твоего Давида, — отвечает Тоня ровным голосом, — судя во всему, образование он получал заграницей. Здесь указан какой-то американский университет; мой коллега говорит, что в нём действительно есть хороший факультет юриспруденции. И что там есть возможность обучаться дистанционно… проверить это непросто, но мне уже самой любопытно — так что вечером будем знать: числился в местных выпускниках твой помощник или нет.
— Спасибо, — едва слышно отвечаю, покусывая губу.
— Да не за что. С тебя — торт к чаю, — спокойно отзывается Тоня.
— С меня — ремонт твоего компьютера, — отрезаю ровным голосом, — что бы это ни было… ты подцепила это из-за меня.
— Хозяин-барин, — я прям вижу, как одноклассница пожимает плечом, — но, если окажется, что комп полетел по другой причине — я не возьму с тебя ни копейки.
— Это честно, — киваю, а затем отключаюсь.
Это… странно.
Всё это.
Отступление. Часть третья: То, о чём она никогда не узнает…
— Что будем делать? — Ян упирается спиной в стену и смотрит на Давида.
— Думаю, ещё не время сообщать ей, — отвечает тот, прокручивая в руке телефон.
— Но ты закинул наживку во время обеда, — замечает Ян.
— Это не то. Она пока слишком неопытна, чтобы понять, о чём идет речь, — качает головой Давид.
— Марк успел вовремя. Ещё немного — и могли возникнуть проблемы, — мужчина проходит и садится на край письменного стола.
— Он — профи, — спокойно отвечает Давид.
— Но что будем делать с акционерами? Совсем оградить Анну от встреч с ними мы не сможем. А она всё ещё слишком доверчива…
— Я в курсе, — кивает Давид и поворачивает голову в сторону, — следуй за ней повсюду. Если нужно — создавай хаос, но не подпускай к ней никого.
Молодой человек, стоящий в самом углу кабинета, молча кивает головой. Его капюшон скрывает лицо, руки скрещены на груди, голова чуть опущена. Понять, о чём он думает в этот момент — невозможно.
— Если она продолжит нас проверять, придётся раскрыть себя раньше, чем мы планировали, — сообщает Ян, также переведя взгляд на Исайю.
— Пусть проверяет. Марк с этим справится, — качнув головой, отвечает Давид, — сейчас важно не это.
— Они всё равно нароют про неё информацию, — понимая, о чём идёт речь, произносит Ян, — мы были к этому готовы.
— Думаю, стоит объяснить ей некоторые… правила игры, — не спеша, подобрав слова, отзывается Давид, — чтобы было проще вынести всё это.
— Не принимай поспешных решений. Давай понаблюдаем, откуда ветер подует, — предлагает Ян, вставая на ноги.
Давид кивает, в последний раз прокручивая в руке телефон, и, о чём-то усердно думая, выходит в коридор. Следом за ним уходит и Ян.
Исайя некоторое время стоит на месте, глядя на узкую щель между полом и дверью, а затем стремительно выходит из кабинета; бесшумно движется в сторону кухни и останавливается ровно на том же месте, где он стоял ночью.
Несколько секунд неподвижно смотрит на то место, где стояла она.
А затем резко разворачивается и уходит.
Давид, наблюдавший за его перемещениями из гостиной, медленно перелистывает страницу русско-китайского разговорника, взятого с полки минуту назад, и опускает взгляд на иероглифы. Мало кто смог бы это заметить, но на секунду его губы едва заметно поджимаются…
В это же время Ян подходит к тройному монитору в небольшой комнатке, скрытой от посторонних глаз, и вглядывается в один из экранов. Там женщина с роскошными светлыми волосами и в облегающем платье винного цвета, перебирает документы, сидя за своим рабочим столом.
— Ну, и зачем оно тебе понадобилось? — протягивает Ян, со странной улыбкой наблюдая за женщиной, — Оно ведь попало к тебе в руки, верно?.. Думаю, стоит тебя навестить…
Пару минут спустя на телефон Марка приходит сообщение: «Собираюсь в гости». Мужчина отодвигает от себя клавиатуру и несколько секунд сжимает и разжимает пальцы рук. После — спокойно поправляет очки, поднимается с кресла и подходит к панорамному окну, убирая руки в карманы брюк.
— Как это было глупо… — задумчиво произносит, глядя на крыши домов сверху вниз, — и как наивно…
Секретарша, стоявшая в этот момент под дверью своего начальника, тоскливо вздыхает, проводя ладонью по деревянной двери. Ей совсем не хочется делать то, что ей поручили. Она влюблена в своего холодного немногословного босса, к тому же ей нравится работать в компании.
Но против Тех Людей не пойдёшь. Оспаривать их приказы — равносильно смерти.
— Простите меня, пожалуйста, — шепчет девушка, упираясь головой в дверь и продолжая наглаживать её красивыми длинными пальцами с аккуратным маникюром, — простите…
Конец отступления…
— Я иду, — сообщаю Тоне по телефону, перебегая перекрёсток, — как хоть оно выглядит?
— Там вывеска деревянная, написано «Читальня». Уверена, ты не пропустишь, если будешь смотреть наверх, а не себе под ноги, — отвечает та, и я прямо «вижу» выражение её лица в этот момент…
— Ты уже на месте? — уточняю.
— Я…
— О! Нашла! Захожу! — радостно сообщаю.
Внутри помещение и впрямь напоминает библиотеку, но вместо стойки администратора здесь — барная стойка. Осматриваясь, понимаю, что интерьер мне нравится: повсюду книги, полки, какие-то старые безделушки…
Интересная кафешка.
— Аня, я должна попросить прощения, — вдруг произносит Тоня.
— За что? — хмурясь, уточняю.
— Ты хотела поговорить, и я обещаю — мы обязательно обсудим всё, что произошло, но…
— Но? — переспрашиваю, останавливаясь где-то между полок и свободных кресел.
— Он очень сильно меня просил, — неожиданно четко отвечает одноклассница, — и я не стала ему отказывать. Ты знаешь, я не самый хороший человек. Потому что я — злопамятная. И именно поэтому я дала ему шанс с тобой встретиться.
— Ничего не понимаю, — честно отвечаю.
Мы должны были пересечься здесь и поговорить обо всех странностях, происходивших два дня назад: хоть Тоня и выяснила, что мой помощник действительно получил образование в том американском университете, но ситуация с вирусом так и не разъяснилась — кто-то атаковал именно её комп в тот момент, когда она искала информацию о Давиде.
Это слова мастера.
— Ты не придёшь? — спрашиваю прямо.
— Не в этот раз. Прости, — отвечает Тоня.
— А кто придёт? — удивленно уточняю, а затем встречаюсь глазами с Владом, вышедшим из-за угла книжного шкафа.
— Да ты шутишь… — произношу тихо, опуская руку с телефоном вниз.
Тоня продолжает что-то говорить в трубку, но я сбрасываю её звонок.
— Что тебе нужно? — спрашиваю у мужчины, не утруждая себя поиском места для «приватной беседы».
— Пожалуйста, давай поговорим, — отвечает Влад, глядя на меня так, что я ненадолго теряюсь…
С чего вдруг такой взгляд?
— Ты мог позвонить, — поднимаю вверх руку с зажатым телефоном.
— Может, ты не в курсе — но до тебя невозможно дозвониться, — отвечает Влад.
Хмурюсь, глядя на него. Белый свитер ему очень идёт. Как и простые голубые джинсы. Но любоваться всем этим великолепием нет желания, потому что он нагло врёт.
— Я только что говорила по телефону. Он у меня нормально работает, — сообщаю своему бывшему возлюбленному.
— Не могу согласиться. Я звонил тебе больше десяти раз — и каждый раз ты не брала трубку, — звучит уверенный ответ.
Удивленная, опускаю взгляд на телефон.
— У меня нет пропущенных от тебя, — произношу неуверенно.
— Возможно, ты занесла меня в черный список. Когда меняла телефон, — произносит Влад, глядя на мой смартфон.
Ещё больше хмурюсь. Я не вносила его в черный список. И телефон меняла не я. Давид принёс мне этот сотовый на следующий день после инцидента со студентом.
И в нём уже была моя старая симка.
— Хорошо, возможно, тут сбиты настройки, — соглашаюсь, не имея аргументов для спора, — но я всё ещё не могу понять, зачем тебе вообще понадобилось мне звонить.
— Ты стала другой, — разглядывая меня, произносит Влад.
— Какой?
— Более жесткой, — тут же отвечает мужчина, — тебе идёт.
Поджимаю губы, отворачивая голову. Зачем он мне это говорит?..
— На меня слишком многое навалилось. Нет времени рефлексировать, — отвечаю, не глядя на него.
— Так и должно быть. Ты слишком часто сомневалась в себе, поэтому не двигалась с места, — неожиданно произносит Влад.
— Что? — недоверчиво улыбаюсь, затем перевожу на него взгляд, — Как мне воспринимать эти слова?
— Как наблюдение со стороны, — звучит спокойный ответ, — Я надеюсь, ты не вычеркнула меня из своих друзей? И я всё ещё имею право сказать тебе то, что думаю.
— Не имеешь, — почему-то резко отвечаю, — ты потерял это право, когда вернулся в мою жизнь в качестве мужчины моей лучшей подруги.
— Ну, вот, ты это и сказала.
Смотрю в глаза Влада и молчу.
— Почему ты молчала всё это время? — спрашивает он.
— Что, будешь, как Даша — обвинять меня? — негромко интересуюсь, моментально теряя весь свой пыл.