- Снегурочка? — спрашивает она приветливо.
— Здравствуйте, да, — киваю.
— Садитесь, займёмся вами. Красились сегодня? Макияж будем смывать?
— Нет, я не крашусь.
— Надо же, редкость в наше время. Даже без тонального или пудры обходитесь?
— Как видите.
— Да уж, повезло. У вас и правда отличные внешние данные, ни к чему дополнительные ухищрения. Какая кожа у вас хорошая! Кстати, извините, забыла представится. Я — Владислава Игоревна.
— Очень приятно, Анастасия.
- Пожалуй, сделаю вам легкую базу под макияж… У вас глаза очень выразительные, не потребуется много косметики… Не пойму какой цвет глаз… похоже на васильки.
— Вы меня захвалили, — смущаюсь.
— Что ж, большое спасибо!
Час пролетает незаметно, комплименты женщины придают мне уверенности, и я понемногу раскрепощаюсь.
— Просто замечательно! — восклицает Владислава. — Кажется, я закончила. Теперь, пожалуй, можно примерить косы и корону, а затем и костюм.
С париком проблем не возникло — косы сели сразу.
А вот качестве одежды снегурочки, было приготовлено довольно-таки короткое платье, явно на девушку пониже ростом. Мне оно было чуть выше колена, что ужасно смущало.
— Разве не должен быть сарафан в пол? — спрашиваю растерянно.
— Даже не знаю, вот что выдали, то выдали, — вздыхает Владислава.
— И такой вырез на груди у меня… если честно, очень смущает.
Кручусь перед зеркалом, отмечая про себя что похожа на стриптизершу, а не на ведущую корпоратива в солидной компании.
— Настенька, у тебя роскошная грудь! Просто великолепная, многие женщины о такой только мечтать могут. — Спасибо, но сегодня я бы предпочла поменьше размер, — вздыхаю удрученно. — Может быть у вас есть хоть какая-нибудь булавка? — держу руками проклятые полы, которые так и норовят разойтись. Держу, и с ужасом думаю, что если мне придётся нагнуться, то грудь запросто может выскочить…
— Может мне сбегать в магазин быстренько, купить бюстгальтер поскромнее? — спрашиваю с отчаянием.
— Я сама схожу, милая. В таком виде не стоит бегать, да и костюм этот, если серьезно, то явно пошит очень слабыми нитками…
— Как же так! Что мне теперь делать? — восклицаю в отчаянии. — Как это исправить?
— Не волнуйся, ты права, нужен просто очень закрытый бюстгальтер. Я куплю…
— Как можно было так безответственно подойти к делу!
— Да вот так. Еще и заболела… Я про костюмершу. Все на меня скинула. А денег небось пополам захочет…
Меньше всего меня сейчас заботит зарплата этой женщины.
— Что поделать, всегда все у нас через одно место. Ну что поделаешь, не расстраивайся. В остальном то все отлично!
Со злостью разглядываю себя в зеркало. Ну Вера, ну удружила! И на босса у меня зуб, экономит, значит, на празднике, а я — страдай?
В зеркало на меня смотрит румяная Снегурка, только глаза больно тёмные от гнева. Снова смотрю на вырез. Что подумает босс, когда увидит меня в таком наряде? Явно ничего приличного! Честное слово, мне, то есть Снегурочке — буквально один шаг до секс-шопа.
— Вы уверены, что это платье покупали не в эротическом магазине? — спрашиваю с отчаянием в голосе.
— Как уже сказала, я вообще-то гример, а не костюмер. К сожалению, нанятый временный персонал не отличается ответственностью. Эта дама видите ли заболела и теперь я вынуждена тебя взять две этих функции. Увы, с костюмом уже поздно разбираться, шить я не умею. Поэтому придётся работать с тем что есть, Настенька. Может быть какой-то цветок приколоть, или брошку найти… но нужно осторожнее, чтобы швы не разошлись, все на соплях держится.
— Вы меня очень утешили, спасибо.
— Ну я побежала… — Владислава, видимо устав меня успокаивать, выбегает за дверь.
Скрываюсь в уборной, а когда выхожу обратно, то перед зеркалом в гримерке стоит… Дед Мороз!
Вот уж тут с костюмом не оплошали, — машинально отмечаю про себя.
Тут и добротные красные штаны с белой оторочкой, и тулуп, и усы, длинная чуть ли не до пояса борода, шапка с помпоном. Все как положено…
Дед Мороз тоже разглядывает меня довольно внимательно.
Это Герман или нет? Господи, без очков, которые конечно не пойдут Снегурочке, и которые я оставила на своем рабочем месте, мне и не понять!
— Здравствуйте, — говорю смущенно.
— Здарова внученька, — усмехается мужчина.
Ну да, я же по сценарию внучка Деда Мороза! Так что нефиг пялиться на него, как на золотой слиток. Опускаю глаза в пол. Но чувствую — он все равно смотрит. Начинаю краснеть.
— Сколько еще до начала? — спрашиваю робко.
— Скоро. Нас позовут.
— У меня… неприятность с костюмом.
Боже, ну как я могла во все это вляпаться? Как объяснить этому мужчине, что не могу выйти потому что у меня — голая грудь. Да я в обморок упаду если мне с Германом Самойловым про грудь откровенничать придется!
— Какая неприятность? — сдвигает брови дедуля.
Голос становится ниже и могу поклясться — Дед Мороз смотрит именно на мою грудь!
— Я жду костюмера… С костюмом неполадки. Она скоро будет… Надеюсь, успеет.
И тут в динамик, висящий над туалетным столиком, влетает гул зала:
— Де-ду-шка! Сне-гу-ро-чка!
— Кажется, нас зовут, — произносит мужчина.
— Я… пока не готова, я же объяснила, — меня начинает душить паника. Но мужчина наступает, и я произношу уже громче и пронзительнее:
— Я не пойду! Не заставите!
— Черт, только не это, — издает полурычание-полустон дед мороз. — Девушка, я все понимаю, боязнь сцены и все такое. Но это не Бродвей, мадам. Всего лишь выйти и вручить подарки по списку. Уверяю, вы справитесь. Даже с такой… проблемой.
Боже, как хочется ему втащить! Даже если это Самойлов — плевать. Сейчас я буквально киплю от ярости. За то, что как с идиоткой со мной разговаривает. И за то, что принизил мою проблему…
— Вы что, с девушкой драться будете? Тоже мне мужчина! Я все объяснила! Не пойду!
— Вот заладила, — Герман явно все сильнее впадает в ярость. Наверное, не привык, что ему перечат женщины.
— Мы тут не в "Ну погоди", чтобы сидеть и слушать как коллектив до хрипоты орет: "Сне-гу-ро-чка!" — голосом злого серого волка рычит на меня мужчина моей мечты, впрочем, сейчас моя влюбленность стремительно тает, как мороженое в зной.
— Простите, — голос испуганно дрожит, но от своего не отступаю. Бороться с тем, кто столько времени был спутником твоих грез и снов… Это сложно. Но я держусь и не сдаю позиции. Хотя впервые так близко нахожусь к главному боссу, и вблизи он в сто раз красивее, и это очень деморализует мою волю…
— У вас… ус отклеился, — говорю чистую правду — справа искусственная атрибутика Деда Мороза безжизненно повисла. Но даже это не портит красоты этого мужчины.
— А у тебя, внученька, платье слишком короткое, не бережешь ты нервы дедушки, — едко парирует Дед Мороз. — Поторопитесь. Я не собираюсь убивать на эту ерунду целый вечер, — произносит он уже серьезно.
— Не пойду пока не вернется костюмер! — выпаливаю упрямо.
— Хм, я, конечно, мог бы и на руки взять. Но боюсь как-то не по сценарию, — сдвигает наклеенные брови Самойлов.
— Не приближайтесь!
— Вы, девушка, мне сегодня в полной мере демонстрируете выражение «Бойтесь своих желаний», — хмыкает мой партнер по сцене, делает шаг вперед и вот я уже взмываю в воздух, не успев проанализировать его последнюю, довольно интригующую фразу. Какие такие желания? Что Герман хотел этим сказать?
— Отпустите! — кричу во всю мощь легких.
— Мы идем к зрителям.
— Я не могу, нет, пожалуйста!
Под гром оваций Дед Мороз выносит Снегурочку на сцену…
Глава 3
Герман
А она веселая, эта Снегурочка. И грудь у неё красивая, да что там — глаз не отвести от пышных полушарий, едва не вываливающихся из выреза неприличного платья. Где только такой наряд откопали, не в магазине для взрослых, надеюсь. Так что, в какой-то степени понимаю возмущение девушки. И, надо признать, мне нравится ее стыдливость. Такое редко встретишь в нашем современном мире. Друзья меня иногда ворчуном зовут, потому что баб критикую часто. За чрезмерную, нарочитую сексуальность, развязное поведение, силикон, ботокс и так далее. Хочется естественности, а ее сейчас днем с огнем не сыщешь.
Так что, Снегурочка меня радует, жаль только встретились в неподходящих обстоятельствах. У меня правило — никаких интрижек с сотрудниками. Вот только понимаю, что впервые почти готов это правило нарушить.
Перед самой сценой, за кулисами из синего бархата, ставлю Снегурочку на ноги. Она выдыхает облегченно:
— Боже, ну хоть ума хватило! Думала вы на сцену так меня вытащите!
— Я и хотел, но устал. Тяжело, понимаете?
Весит, к слову, девушка не много, и на самом деле я не устал. Просто ее приятно троллить. С удовольствием наблюдаю выступивший на щеках румянец, хотя она и так нарумянена искусственно сверх меры. И все равно разница заметна. Даже кончик носа покраснел — может Снеговика изображать, если понадобится.
— Я не просила! — в голосе звучит обида.
— Пошли уже, пока все сотрудники не охрипли.
Беру Снегурочку за руку и тащу за собой.
Выходим на сцену под шквал оваций.
Зачитываю приветственную речь, пока скромница норовит спрятаться за мою спину. Я, кстати, не против. Совсем не жажду, чтобы и другие пялились на ее грудь. Странное чувство собственника эта девушка во мне пробуждает.
Начинается вручение подарков, вызываем сотрудников на сцену, дальше проходит нудная церемония вручений, поздравлений и благодарностей. Сотрудники конечно в восторге — еще бы, главный босс для них старается, клоуна видите ли изображает. Терплю сцепив зубы весь этот балаган, который скрашивает только наблюдение за Снегурочкой.
Вот только замечаю, что не один я такой наблюдатель. Все мужики в этом зале на нее зыркают, чем приводят меня в бешенство.
Словно Снегурочка моя личная собственность…
И тут понимаю, что мысль сделать ее своей — слишком заманчива, чтобы отбросить. Да, я не сплю со своими работницами. Но всегда можно найти выход. Уволить, например.
Нет, я не чудовище. Найти девушке другое место, благо друзей-бизнесменов у меня много.
Итак, проверим, насколько неприступна эта фурия?
Настя
И я еще сомневалась в личности этого «деда»?
Конечно же это Самойлов! Кто еще может вести себя настолько упрямо!
Просто невероятно беспардонный нахал! Спасибо хоть не на плечо забросил, на руки взял. Овации просто оглушают, теряюсь, весь сценарий вылетает из головы, поэтому приходится импровизировать по ходу действия. Надо отдать должное Герману — он помогает. Да и на стойке рядом с микрофоном к счастью есть шпаргалка. По ней вызываем сотрудников на сцену, вручаем подарки, благодарим за работу, и прочие бла-бла-бла.
Мужчины, как я и боялась, пялятся на меня. Прикрываться подарками не очень продуктивно, поэтому я в режиме нон стоп нахожусь с пылающими щеками.
— Какая красивая сегодня пара ведущих, — хлопает в ладоши вышедшая на сцену вахтерша, Ирина Илларионовна. — Загляденье. Спасибо вам за праздник.
Этой женщине давно пора на пенсию, — бормочет себе под нос Герман, и тут я впервые с ним согласна. Потому что всем известно — эта дама не торопится покидать работу не потому что бедствует — пенсия у нее уже есть, еще и холдинг будет выплачивать, да и дети ее давно уговаривают с внуками сидеть. Но нет, вся жизнь Илларионовны — это сплетни. Она без них дышать не сможет. А где лучше всего их собирать? Правильно, на должности вахтерши.
— Ты давай, девочка, не тушуйся, — подмигивает она мне. — Такой шанс выпадает раз в жизни.
— Какой это еще шанс? — спрашиваю удивленно.
— Как это какой? С боссом нашим, красавцем. Ты только посмотри, как он на тебя смотрит!
Кошусь в сторону босса. И правда, смотрит, отмечаю удрученно.
Если честно — в своей влюбленности я немного разочаровалась. Мне даже не льстит то, что Самойлов меня на руки поднял. Раньше думала — только коснется, и растаю. Но не сегодня. Почему-то босс вызывает во мне стойкое раздражение…
Минуты считаю до момента, когда все закончится. Вот только подарков полно, еще и каждый желает сфотографироваться на сцене с Дедом и Снегуркой…
Когда рука Германа обвивает мою талию, позируя для очередного фото, буквально леденею!
Пытаюсь понять в чем дело, разглядываю Самойлова. Но лучше бы этого не делала! Почему? Да потому что… ох, ну что сказать, этот мужчина невероятно хорош, даже с белой бородой, которую, кстати, только что отцепил, устал видимо. Вручение подарков и премий наконец закончилось, два часа прошли для меня как в тумане. Теперь надо улизнуть по-тихому.
— Как вы замечательно выступили, Настенька, — подходит ко мне непосредственный начальник, Федор Иванович. — Знаете, я даже ревную. К Герману Александровичу…
— Уверяю вас, это ни к чему.
— Ну, раз вы так говорите, то я спокоен. Никому вас не отдам, Настенька. Давайте выпьем, за Новый Год. Друзья, я хочу сказать тост!
Говорил Федор Иванович ну ооочень долго. Все устали, честно. Ну а я, пока появилась возможность делать это незаметно, снова на Германа уставилась. В окружении толпы девушек. Он реально словно мед для дамочек любого возраста. Слетелись на сладкое… Крутятся, точно спутники вокруг большой планеты, вовсю кокетничают…
Даже невзрачная дурнушка Петрова из архива. Зыркает на меня так злобно, подарок на сцене из рук выхватила так, что чуть платье мне не порвала. Я аж испугалась — что в моем случае вполне оправдано.
К Самойлову подплывает красотка нашего отдела Виктория, отталкивает Петрову, начинает заигрывать. Наблюдаю за поединком с грустью. Я не из тех, кто умет толкаться локтями, увы…
Петрова выглядит испуганной, понимает, что тягаться не стоит, категории не те. Про Вику в отделе все в курсе — многие за глаза ее двуличной коброй зовут, запросто ужалит.
Вика ловит мой взгляд и испепеляет в ответ. Ей явно не по нраву что мне вожделенный костюм достался….
Ну конечно, по сравнению с ней я — дурнушка. Дамочка вся из себя. Благоухает «Шанелью», накрашена так, будто каждый день перед работой ездит к визажисту, ну и шмотки разумеется с иголочки, как говорят. Из дорогих бутиков.
И полна решимости захомутать Германа Самойлова.
По слухам, даже с олигархом рассталась своим. Потому что влюбилась по уши в главного босса.
Что, разумеется, неудивительно.
Если бы потребовалось найти идеального героя-любовника для романа о большой и пылкой любви, то Самойлов подошел бы по всем параметрам и дал фору любому.
Что скрывать, к такой мощной груди как его, мечтает прижаться всякая нормальная девушка. А в янтарных глазах может погибнуть не одна девичья душа.
Только не я!
Я точно не собираюсь бросаться в омут любовных отношений с первым попавшимся красавцем.
Впрочем, он мне и не предлагает. И вообще, мне кажется он смеется надо мной!
Вот именно сейчас, в данный момент, наблюдает и ухмыляется, как меня заставляет Федор Иванович фотографироваться. И с каждым кадром сэлфи прижимает к себе все ближе.
Я снова пунцовая, честное слово, рекорды по покраснению побила в этот вечер!
Герман направляется в нашу сторону, а я — впадаю в панику. Хочется бежать сломя голову, хотя совершенно не факт, что он направляется ко мне…
Надо срочно спустить себя с небес на землю! Где я, а где Самойлов!
Стрелки почти на полуночи. Бой курантов, радостные крики, звон бокалов.
Слово снова берет Федор Иванович, чтобы толкнуть речь, наполненную очередными банальностями, вроде нового витка спирали, новых мечт…
Ах да, чуть не забыла!
Желание… я всегда загадываю желание, готовлюсь правда заранее… сегодня не вышло. И вот, зажмурившись, внутренне концентрируюсь и лихорадочно раздумываю что попросить у Нового Года.
Хочу стать мамой.
Сама не понимаю, откуда в голове появляется это.
Нет, детей я обожаю. У моей подруги Киры такие очаровательные детки. Моя крестница Анастасия — совершенно прелестна, когда смотрю на нее — все время колет, что своего ребеночка хочу. Доченьку. Очаровательную, пухлощекую, с темными волосами и глазами цвета васильков. Лицо моего ребенка так отчетливо встает перед глазами, что я вздрагиваю.