Он прямо видел, как в ее миленькой головке вертятся шестеренки, а глубокие морщины на лбу подтвердили усердную работу мысли.
— Но тебя могут убить.
Конечно, Роуз беспокоилась о нем. Он не надеялся на меньшее.
— Ты меня знаешь. Я могу позаботиться о себе. Обещаю, я вернусь целехоньким.
Роуз посмотрела на Куина с недоверием.
— Все так говорят. А затем возвращаются без конечностей или, что хуже, вовсе не возвращаются. Я слышала рассказы об ужасных вещах, которые происходят на поле битвы.
Роуз отвернулась. Куин вздохнул и обнял ее сзади, притянув к себе, ее мягкие ягодицы идеально подходили к его паху.
— Моя любовь, я вернусь к тебе. Обещаю. Я не позволю никому меня убить. Знаешь почему?
— Почему? — спросила Роуз тихим и покорным голосом.
Каин склонил голову к ее шее.
— Потому что, я люблю тебя и планирую провести оставшуюся жизнь, делая тебя счастливой.
— Обещаешь?
— Да, если ты пообещаешь мне одну вещь.
— Какую?
Роуз повернула голову и встретилась с ним взглядом.
— Ты не станешь принимать предложения о браке от других. Ты моя, и никакой другой мужчина тебя не коснется.
Роуз закрыла глаза.
— Папа меня заставит.
Он отрицательно покачал головой.
— Нет, он не сможет.
Сегодня Куин убедится, что Роуз никогда не может принять предложение от другого мужчины. Он повернул ее лицом к себе.
— Потому что сегодня ты станешь моей.
Куин наблюдал, как Роуз осознала смысл его слов. Шок отразился на ее прекрасном лице, затем щеки окрасил неистовый румянец, а ее грудь вздымалась от возбужденного дыхания.
— Ты собираешься меня обесчестить? — прошептала Роуз.
— Не обесчестить. Я хочу сделать тебя своей. Собираюсь сделать своей женой и любить тебя, как муж.
— Муж, — прошептала она в недоумении. — Без благословения церкви и общества?
Он усмехнулся. Его любимая Роуз! Как она могла поверить, что он способен на такое? Куин похлопал по нагрудному карману.
— Нет, конечно, моя дорогая, я достал лицензию и в данную минуту нас ждут священник и свидетель.
— Я не понимаю. Если мы сегодня поженимся, зачем тебе идти на войну?
Куин посмотрел на нее с тяжестью на сердце.
— Потому что я хочу получить согласие твоего отца. Для тебя. Не хочу, чтобы тебя отвергли семья и общество. Это останется нашей тайной, и, если только твой отец станет заставлять тебя выйти замуж за кого-то другого, пока меня не будет, ты расскажешь ему, что вышла за меня. Только тогда. А когда я вернусь с войны героем, то попрошу разрешения у твоего отца. И мы поженимся во второй раз. И никто кроме тебя и меня не будет осведомлен.
Роуз задумалась над его словами, а также изучала его умными глазами.
— Так ты делаешь мне предложение?
Куин кивнул.
— И твой ответ?
Роуз ткнула в него веером.
— Никто не научил тебя, как делать предложение? — Она пощелкала языком, забавляясь. — Ну, тогда на колени.
Смеясь, Куин опустился на одно колено.
— Ты не упрощаешь мне задачу, любовь моя. Но раз настаиваешь.
— Настаиваю. Поскольку это будет единственным предложением, которое я приму, мне бы хотелось насладиться представлением.
Ее подбадривание вызвало в нем опасения по поводу возможного отказа.
— Дорогая Роуз, ты выйдешь за меня замуж и позволишь любить тебя всю оставшуюся жизнь?
— Да!
Роуз бросилась на него и опрокинула на землю, оказавшись сверху.
— Мне нравится такая позиция.
— Куин Ролстон, вы прохвост!
— Да, прохвост в собственную брачную ночь. Теперь, моя дорогая невеста, освободите меня из совершенно компрометирующего положения, так как нам необходимо встретится со священником и качественно насладится остатком сегодняшнего представления.
Когда он произнес слова, Роуз восхитительно рассмеялась.
Священник ждал в маленькой часовне неподалеку, в нескольких минутах ходьбы от владений Сомерсби. Рядом с ним терпеливо ожидал его друг — Джеймс Уортингтон. Если кто-то попросит его рассказать о церемонии, Куин не сможет. Так как был слишком заворожен своей очаровательной невестой. Он только и мог, что смотреть на Роуз, зная, что в ближайшее время она станет его женой во всех смыслах этого слова.
— Я беру тебя, Куин Роберт Джеймс Ролстон…
Глава 4
Когда дверь часовни закрылась за спиной служителя и его помощника, Куин поднял Роуз на руки.
— Моя жена.
— Мой муж.
Он направился к двери
— Куда мы идем?
— В небольшой коттедж.
Куин подготовил место неподалеку, где они могли провести несколько часов в уединении, зная, что не будет времени отвезти ее в свое поместье, которое было на другом конце города. Когда они достигли дома, спрятанного в переулке, Куин не разочаровался. Хозяин удостоверился, что внутри небольшого коттеджа чисто и комфортно. Куин направился к двери, что вела в спальню. Чистое белье покрывало кровать в углу, и одинокая свеча горела на комоде рядом.
Хоть он и надеялся на более шикарную обстановку, чтобы сделать Роуз своей, но не мог терять время. Он уйдет с первыми лучами солнца, и скрепление их брака было первостепенной задачей. Только таким способом можно убедиться, что отец Роуз не сможет выдать её за одного из титулованных женихов, который даже сейчас толпились в бальном зале, чтобы получить шанс претендовать на ее руку. Ей придется ждать его и его одного.
Он опустил Роуз на ноги и закрыл за собой дверь. Когда она повернулась к нему в тусклом свете, Куин отметил ее раскрасневшееся лицо и тяжелое дыхание.
— Не бойся, любовь моя. Я не причиню тебе вреда. Я буду самым нежным любовником. Твое удовольствие — мое удовольствие.
Он именно это имел в виду. Теперь, когда Куин знал, что она отдастся ему, то потратит все свое время, чтобы создать воспоминание, которое послужит Роуз отдушиной до его возвращения.
— Я не боюсь, — прошептала она, но ее губы все равно задрожали.
Она была такой храброй, его прекрасная Роуз. Медленно он поднял руки и погладил ее плечи, где пышные рукава платья сидели как маленькие бабочки, нежные и почти прозрачные. Осторожно взявшись за тонкую ткань, он потянул ее вниз. Ее дыхание сбилось, губы приоткрылись в тот же миг, когда она закрыла глаза, чтобы избежать его взгляда.
— Роуз, посмотри на меня.
Она распахнула веки.
— Ты не должна испытывать стыд. Между нами чистое и искреннее чувство.
Куин протянул руки к ее груди и медленно опустил лиф. Без фиксации корсета ткань поддалась и открыла грудь, выставляя его голодному взгляду.
Темно-розовые бутоны увенчивали розовые холмики, которые, несмотря на отсутствие какой-либо поддержки, остались упругими. Ее грудь не большой, но идеальной. Он упивался зрелищем, не в силах насытиться. Роуз зажмурилась. Куин наклонился к ней и поцеловал веки одно за другим.
— Роуз, ты прекрасна. Я самый счастливый мужчина во всей Англии.
Затем он стал ласкать руками тело Роуз. Накрыл ладонями ее грудь, впервые почувствовав теплую плоть под руками, и его член дернулся в предвкушении.
— Скажи мне, моя любовь, что я держу в своих руках?
Роуз распахнула глаза.
— Скажи мне, — уговаривал Куин.
— М…мою гр… грудь.
Куин слегка улыбнулся.
— Мужчины называют их сиськами.
Он заметил, как она вздрогнула от грубого слова.
— Да, и у тебя великолепные сиськи, моя прекрасная жена. Самые красивые из всех, что мне доводилось видеть.
Ее щеки еще больше раскраснелись, но в глазах отражалась не злость, а скорее желание, страсть и похоть. Да, Роуз, его прекрасная, правильная Роуз, у которой есть бунтарский дух. Куин всегда знал это; по сути именно это заставило его влюбиться в нее. И поэтому он знал, что Роуз отдастся ему, поскольку она также его хотела. Желала испытать эту дикость, эту страсть. С ним.
Опустив голову, Куин захватил один красивый тугой сосок губами и пососал его.
— Оххх! — воскликнула она, тут же выгнувшись, чтобы Куин мог захватить больше.
— Тебе нравится? — пробормотал он, продолжая лизать и сосать ее чувствительную грудь.
— Да, о, да, Куин. Так… так… хорошо.
Куин отстранился от одной груди, только чтобы оказать внимание второй. Когда он почувствовал ее руку на своей шее, чтобы удержать его на месте, то не смог сдержать ухмылку. О да, она будет замечательной женой и впечатляющей любовницей. Он понимал, что никогда не насытится Роуз, у них будет много детей, целое поместье.
Не отрывая губ от груди, Куин поднял Роуз на руки и понес к кровати, где поставил на ноги. Спешно он снял пальто и расстегнул пуговицы жилета, ощущая жар в теле, будто внутри него раскаленная печь. Только сняв жилет, Куин вновь прикоснулся к ней. Роуз мгновенно расслабилась. Куин потянул за платье, ослабив несколько застежек на спине, и оно упало на пол. За ним последовали юбка и сорочка. Роуз теперь стояла перед ним только в панталонах, обхватив себя руками, будто защищаясь.
Куин взял ее за руки и осторожно развел их в стороны.
— Никогда от меня не закрывайся. Твоя красота не должна быть скрыта.
Через мгновение Роуз лежала спиной на кровати, а Куин медленно развязывал ленты на ее панталонах. Она сжала его руку, заставив посмотреть ей в лицо.
— Я боюсь.
Куин поцеловал ее руку.
— Я тоже.
— Ты?
Она удивленно на него взглянула с широко раскрытыми глазами.
— Да, потому что, если я не смогу доставить тебе удовольствие, то потеряю тебя. Я не могу тебя потерять. Ты нужна мне, Роуз.
Радостная улыбка озарила ее лицо и затронула глаза.
— Если ты сделаешь что-то близкое к тому, как сейчас целуешь меня, уверена, я получу удовольствие.
От ее слов его сердце пропустило удар. Она сказала, что его поцелуи ее возбуждают?
— Скажи, что ты чувствуешь, когда я тебя целую.
Роуз прикрыла глаза.
— Я ощущала тепло. Тепло и… покалывание.
— Где? Где покалывает? — настаивал он.
Роуз прикусила нижнюю губу зубами, и от этого действия Куин оказался на грани оргазма. Он не знал, сколько еще выдержит, прежде чем войдет в нее жестким членом.
— Там, — прошептала она почти неслышно, нерешительно опуская вниз руку и указывая на развилку ее бедер. — Там.
Куин издал стон, понимая, что поцелуи творили с ней то же самое, что и с ним.
— Я могу сделать больше, чем вызвать простое покалывание, — пообещал он и медленно стянул с нее панталоны, обнажая самое сокровенное место. Куин небрежно отбросил их и быстро посмотрел на открывшийся вид. Лобок, что защищал нежное лоно, был покрыт светлыми кудряшками, которые едва скрывали розовую плоть. Запах ее возбуждения донесся до него, окутав в кокон желания и похоти. С другими женщинами он просто освобождался, но никогда прежде запах женщины не заставлял его сходить с ума, так как с Роуз.
Куин сорвал с себя рубашку, обливаясь потом при одной мысли, что собирался сделать.
— Я буду ласкать это, ласкать тебя, — прошептал Куин, раздвигая ее бедра, как будто делал это тысячи раз.
Затем опустился между ее ног, склонив голову к лону.
— Что ты?..
Но Куин прервал ее удивленный вопрос, припав губами к ее мягким завиткам, пропитанным опьяняющим ароматом.
— Но ты не можешь… — Роуз попыталась протестовать, но ее слова потонули в стоне, прежде чем зазвучали вновь. — Это же неправильно.
Куин на мгновение поднял голову и самодовольно ухмыльнулся.
— О, моя любовь, это очень даже правильно. Мужчина, который не хочет вкушать сладкое лоно своей жены, обыватель. Он не почувствует вкуса наслаждения. Я горжусь собой, что познаю это.
Со стоном Куин коснулся губами лона и первый раз лизнул. Он провел языком по нижним лепесткам, опухшим от желания, и ощутил вкус во рту. Ее нектар был одновременно сладким и терпким, так много разных вкусов взрывались во рту в симфонии восторга. Роуз станет замечательной женой, чью спальню он будет посещать каждую ночь.
На самом деле Куин не видел необходимости иметь собственную спальню. Он мог переехать к ней, спать в одной кровати и обнимать каждую ночь. Шокирующее предложение, но он надеялся, Роуз согласится.
Роуз содрогалась под его губами и тихо стонала, а когда ее вздохи разнеслись по маленькой комнате, Куин понял, что может подарить своей жене незабываемую ночь. Неторопливо Куин развел ее ноги шире, раскрывая складочки, пробуя и дегустируя, изучая ее, не забывая о комочке плоти, что располагался у основания завитков. Жемчужина налилась, покраснела и опухла, и от каждого удара языком по чувствительному органу Роуз издавала звуки удовольствия.
Ее обнаженная грудь вздымалась, дыхание стало прерывистым, кожа по всему телу заблестела от пота, став доказательством того, что внутри нее пылал жар. Тот же жар, что охватил его, готовый вырваться наружу. Под тканью брюк яростно пульсировал член. Куин старался его игнорировать. В первую очередь он хотел доставить ей удовольствие. А это возможно, только если держать свою похоть на коротком поводке. Как только он войдет в нее, то не сможет удержать страсть под контролем. Он будет толкаться в нее как дикий зверь, не в силах доставить наслаждение. Куин слишком долго желал Роуз, чтобы уничтожить этот прекрасный момент поспешностью, невзирая на его голод.
— О да, — простонала Роуз, запустив руки Куину в волосы и прижав его к себе, настоятельно призывая о большем.
Куин быстро и целеустремленно щелкал языком по клитору, даря ее наивысшее наслаждение и показывая, какое удовольствие способно получить ее тело. Удовольствие, которое Куин разжигал в ней, разделял с ней. Куин пальцем погладил ее складки, нежно ущипнув. Боже, она была тугой. Он разорвет ее пополам, если попытается погрузиться в нее. Как она вообще сможет к нему привыкнуть? Так мало времени; у него только эта ночь. Куин с трепетом пальцем раздвинул ее нижние губы. Не прекращая ласкать языком припухшую жемчужину, он ввел палец в тугое отверстие. В ответ ее мышцы инстинктивно напряглись, поэтому Куин усилил напор на драгоценный бутон, облизывая ее жестко и быстро.
Роуз расслабилась. Это позволило ему ввести в нее палец до костяшки. Куин ощутил тепло и влажность, и, зная, что член почувствует те же плотно сжимающие мышцы через несколько минут, его сердце забилось, подобно дикой скачущей лошади бегущей от пленения.
Когда Куин стал двигать пальцем внутрь и наружу, ее бедра начали качаться в такт его мягким толчкам. Да, Роуз была естественна, ее тело подсказывало, что необходимо. Учащенное дыхание стало более выраженным, а вздохи быстрыми и короткими, звуки удовольствия срывались с ее губ, подобно воде извергающейся с водопада.
— Ах, Роуз, моя Роуз, — пробормотал Куин над ее плотью.
Роуз напряглась.
— Куин… мне нужно… я… я хочу, — прошептала Роуз.
Куин понимал, что она не может выразить чувства. Он сильнее прижался языком к клитору, и ввел глубоко палец.
Сдавленный крик раздался по дому. Но причиной стала не боль, а удовольствие. Мышцы вокруг его пальца стали сжиматься, а бедра дико двигались, пока она кончала.
— О, боже! — воскликнула Роуз.
Секунды тянулись, пока Куин продолжал осторожно двигать пальцем внутри нее и не прекращал лизать трепещущий клитор, желая продлить ее экстаз.
Когда ее тело стало успокаиваться, он поднял глаза и посмотрел в лицо новой Роуз: она смотрела на него с удивлением и изумлением. Он сделал это с ней и был готов поклясться, что пойдет на все, лишь бы она чувствовала себя так всю их оставшуюся жизнь.
— Куин, мой Куин.
Куин поднялся. И с необыкновенной для него скоростью избавился от брюк. Когда он встал перед ней, полностью обнажённый, взгляд Розы опустился к его паху.
Куин обхватил свой жесткий, налитый кровью и изогнутый к животу член. Его яйца подтянулись.
— Ты такой… такой… большой.
На лице Роуз отразился страх.
Куин медленно опустился между ее раздвинутых ног.
— Сейчас ты влажная для меня. Я войду без сопротивления. Наполню тебя больше, чем могут пальцы. И ты обхватишь меня, до тех пор, пока мы вместе не испытаем наслаждение.