Но этого не может быть. Зачем ему все это? Это не имеет смысла.
— Это нож, Джулия, — он подошел ко мне ближе, ни на секунду не отрывая от меня взгляда. Или, я должен называть тебя Жемчужина моря?
— Коул, я сделала это, чтобы помочь тебе.
— Чтобы помочь мне? — он покрутил лезвие на одном пальце. — Голая, с другим мужчиной на сцене. Позволяя ему касаться твоего тела, — он стал крутить нож быстрее, пока с его пальца не начала капать кровь. — Позволяя ему целовать тебя в губы, — он остановился в нескольких дюймах от меня и провел своим окровавленным пальцем по моим губам. — И ты думала, что так ты помогаешь мне?
Мое сердце бешено колотилось.
К моему удивлению, он отступил на шаг назад.
— Ты просто так говоришь мне, — улыбнулся он. — Ты просто так говоришь им, потому что боишься меня. Я знал, что так будет… после того, как ты узнаешь правду. И теперь ты знаешь правду, не так ли?
Я с опаской посмотрела на него и кивнула.
— Ты знаешь, что я сделал.
— Но я не верю этому.
— Ты должна поверить, Джулия, — он резко бросился ко мне и прижал меня своим большим телом. — Должна, потому что это правда.
Я побледнела от его слов, оставаясь совершенно неподвижной.
— Ты убил его? — вырвалось из меня.
Что-то темное затопило его синие глаза.
— Да. И если бы мне предоставили возможность вернуть все, то я бы сделал это еще раз, не задумываясь, — его слова были слишком мягкими, и даже если не задуматься о том, что он говорит об убийстве своего брата, то можно было бы подумать, что он говорит это любовно. — Но я не поэтому привел тебя сюда, — он скользнул тупой стороной лезвия ножа вниз по моему телу, и мне вспомнилась ночь, когда он танцевал со мной здесь, в «Восхищении», когда он насадил меня на шест и разрезал чашки моего лифа, открывая. Что-то теплилось глубоко внутри моего влагалища и мне пришлось сдержать стон.
— Тебе понравилось это? — он прижался губами к моему уху.
— Что? — уточнила я сбивчивым голосом.
— Извиваться на нем?
— Коул…
— Отвечай на вопрос! — он прижал клинок к моему животу.
— Нет, — выдохнула я.
— Врешь, — лезвие скользнуло ниже, достигнув резинки моих стринг. — Скажи мне правду.
— Я не вру. Я делала это ради тебя. Я хотела выманить убийцу и …
Он жестко прижался своими губами к моим, впечатывая мою голову в стену. Наши зубы столкнулись, когда я встретила его поцелуй. Он опустошал меня, контролировал меня, командовал мной. Мое тело таяло в его объятиях, похоть и страх слились в моем животе, вызывая теплую влажность в моем влагалище. Я провела своими руками вверх по его телу, ощущая очертания каждой его твердой мышцы.
— Нет, — он оторвался от меня. — Не трогай меня.
— Но… — я открыла рот.
— Повернись.
— Но, Коул …
— Я сказал развернуться. Сейчас же.
— Нет, — что-то в его взгляде позволило мне ослушаться его, вызывая внутри меня не понятные ощущения.
— Нет? Ты действительно в этот раз хочешь поиграть со мной? С убийцей? С человеком, которого ты впустила в свою постель, в свою пизду. Ты серьезно именно сейчас хочешь поиграть у меня на нервах? Сейчас? Когда я практически потерял рассудок.
— Мне плевать, что ты делаешь или что сделал. Никто не вправе говорить мне, что делать.
Он двигался слишком быстро, что я практически не заметила его. Он развернул меня, ударив меня об стену так сильно, что, готова поклясться, я увидела звездочки перед глазами. Холодное лезвие ножа прижалось к моему бедру, я услышала треск и почувствовала, как мои стринги падают на пол. Через несколько секунд за ними последовал сам нож, ударившись о плитку. Его большое тело прижалось ко мне, его огромный член в штанах вонзился в мою задницу.
Он заскользил руками по моим бокам, вниз по моей влажной коже.
— Тебе нравилось, когда он прикасался к тебе, Джулия?
— Я больше не буду отвечать на эти тупые вопросы, — сквозь зубы предупредила я.
Он сильнее прижал меня к стене.
— Тебе понравилось, когда он коснулся к тебе здесь, — он скользнул рукой ниже между нашими телами, обводя пальцем тугую дырочку моей задницы. — Так ведь?
Я уже было хотела сказать, что нет. Сказать правду, как я и хотела, до того, как он втолкнул меня в эту комнату. Сказать ему, что я не хотела, чтобы Вик делал этого, что я вышла на эту чертову сцену только ради его спасения. Но я не стала снова пытаться убедить его в этом — я знала, что он не поверит мне.
— Определенно, — глухо пробормотала я.
— Что ты, блядь, только что сказала?
— Ты слышал, — выплюнула я.
— Скажи громче. Повтори, Джулия. Я хочу услышать твое признание.
— Сказать что? — он продолжал осторожно кружить пальцем, движение слишком сильно контрастировало с его требовательными словами.
— Что ты хотела этого, — он дразнил мое отверстие. — Что ты хотела его.
Я выгнула свои бедра и потерлась о его. Я не хотела Вика. Даже сейчас, в эту гребаную секунду, я хотела Коула. И только Коула.
— Я хочу тебя, — простонала я.
— Не ври.
— Я, блядь, не вру! — я позволила гневу взять верх. — Если ты не хочешь мне верить, тогда ладно — мне чертовски понравилось. Я хотела все это. Его. Всю ту ласку. Каждое прикосновение. Ты это хотел услышать? А? Этого хотел? — я прижалась своей задницей к нему.
— Просто заткнись нахер! — его голос раздался на всю комнату, окружая нас, накрывая нас чем-то темным, чем-то коварным. Но затем я услышала звук расстегивающейся молнии, почувствовала неуклюжие движения его рук. Я слышала, как он плюнул себе на ладонь и провел ею по своему члену. А затем, он надавил на меня, на мою тугую дырочку, на которую Вик нажимал менее десяти минут назад.
Я задохнулась от боли, когда он наполнил меня, растягивая. Я попыталась отстраниться, но было некуда, некуда бежать. Я была прикована к стене большим, толкающимся телом.
С моих губ сорвался сдавленный крик. Вышло что-то среднее между криком и стоном. Весь гнев, все напряжение, казалось, кипели и выливались наружу. Он в медленном ритме двигался во мне.
— И это все, что ты хотел мне дать? — потребовала я. — Это все, ради чего ты привел меня сюда? Показать, каким неторопливым ты можешь быть любовником?
Из его груди вырвался сдавленный стон, когда он с силой вошел в меня, прижав меня к стене. Непроизвольный вскрик сорвался с моих губ, звучащий так жалко, будто во мне что-то сломалось. Но мне было плевать. Я впитываю боль, перенаправляя ее во что-то яркое, то, что заставило мое влагалище повлажнеть, пока он продолжал вдалбливаться в меня.
Я почувствовала нарастающее покалывание, от кончиков пальцев до спины. Я была близка к тому, чтобы кончить. На краю чертового взрыва, извержения, кипения, заполняющие пустоту.
— Блядь, Коул, — мои масляные руки скользнули по стене, в попытке удержать равновесие.
— Нет, — его руки погрузились в мои волосы. — Ты не кончишь. Пока я не разрешу.
— Пошел ты, — я протиснула свою руку между моим телом и стеной, чтобы помассировать свой клитор.
— Нет! — он схватил мою руку и прижал ее к стене над моей головой, не прекращая двигать бедрами. — Ты.Не.Кончишь.Пока.Я.Не.Разрешу, — каждое произнесенное слово сопровождалось толчком. И я была уже близко, так чертовски близко. Удовольствие и боль смешались, просачиваясь в мои кости.
Но прежде, чем я успеваю достигнуть пика и погрузиться в блаженство, он резко выходит из меня. Погладив мою задницу и раздвинув шире ее полушария, он застонал. Звук был глубоким, гортанным, будто доносился из самой глубины его души. Вот тогда я почувствовала это. Брызги его горячей спермы на моей дырочке. Он, казалось, кончал вечность, заливая меня своим семенем. Полностью покрывая меня им.
Я хотела ненавидеть. Ненавидеть его за то, что он только что сделал. За то, что я так и не кончила. Но я не могла. Ни одна частичка меня не ненавидела его.
Я чертовски сильно любила его.
Я хотела, чтобы его член вернулся в меня. Я хотела его у себя во рту, в своем влагалище, заднице, снова. Везде.
Я хотела его снова и снова. Навечно.
Глава 10
Коул
— Куда мы направляемся, Коул?
Я не смотрел на нее. Я не могу смотреть на нее. Я не знал, что произойдет, если я сделаю это. Я не мог быть уверен в себе. Не с ней.
Это было неправильно. Я знал это. Я не чувствовал себя в подобном состоянии уже очень долгое время. И мне это не нравится. Мне не нравится сравнивать этот момент с моментом, когда кровь стекала по моим рукам.
Вчера я отправился в тюрьму с мыслью, что это, наконец, произошло. Джулия узнала правду про то, что я сделал, и что произошло с моей сестрой. Было чудом, что она до тех пор ничего не узнала. Я гадал, что она теперь думает обо мне. Я провел ночь на холодной койке, ожидая своего обвинения, с чувством гнева и страха, подавляющим меня. Моя мать сделала это. Я не догадался, пока, наконец, судья не вызвал меня сегодня рано утром. Моя мать заплатила ему немалые деньги. Но я заплатил ему больше.
Поэтому я нахожусь сейчас здесь, в своем частном самолете, с сидящей напротив меня Джулией. Я уже запланировал эту поездку до того, как отправился в «Восхищение». До того, как я увидел ее на сцене, как она терлась всем телом о Виктора Марлина. Его руки, его губы на ней. Я прикусил внутреннюю часть щеки, прежде чем выпить одним глотком оставшийся виски в стакане. Он обжигал весь свой путь, но я наслаждался этим ощущением.
Я решил увезти ее от всего этого дерьма. Была кое-какая работа, которая требовала моего внимания в Нью-Йорке. Мне хотелось взять ее с собой, чтобы поговорить о содеянном мной. О крови, запятнавшей мое прошлое. Но я опоздал. И вот она, в его объятиях.
В моей голове всплыла картинка ее покрытого маслом тела, скользящего по нему. Я швыряю свой стакан как раз тогда, когда самолет начинает двигаться по взлетной полосе.
— Коул…
Ее соблазнительный голос всегда заставлял мой член затвердеть. Я посмотрел на нее, хотя знал, что не должен. Эффект, который она всегда оказывала на меня, не заставил себя долго ждать. Мой член запульсировал в штанах. Он вдавился в молнию, будто хотел разорвать ее, будто я не трахал ее маленькую, тугую задницу менее часа назад.
Она была так чертовски сексуальна. Ее влажные волосы были стянуты в узел с правой стороны ее шеи. Беспорядочные завитки обрамляли ее лицо. Макияж был немного смазан. Крошечные розовые шорты едва прикрывали ее задницу, а белая обтягивающая футболка-безрукавка практически просвечивала. Я мог видеть ее напряженные розовые соски и загорелую кожу.
Я не дал ей возможности надеть лифчик. Просто сунул ей в руки первую попавшуюся одежду, которую успел отыскать в гримерке. Одежду, которая соответствовала размеру маленькой женщины.
— Куда мы направляемся? — она вцепилась обеими руками в кресло, и тут я вспомнил, что она всю жизнь боится летать. Мне хотелось пожалеть ее. Эта гигантская вызывающая отвращение часть меня хотела притянуть ее к себе на колени и обнять. Сказать ей, что все в порядке, что с ней ничего не случится. Я бы не допустил этого.
Но потом я напомнил себе, что это прекрасное существо не дождалось двадцати четырех часов и позволило другому мужчине поцеловать себя. Позволило чужим рукам обнимать ее. Его руки касались ее тела.
Я наблюдал за ней больше двух лет. Я тосковал по ней. С самого того момента, как увидел ее, я ни разу не был в другой женщине, даже не смотря на мои попытки сделать это. Для меня существовала только она. Так просто. Если бы мир узнал об этом, то меня бы назвали глупцом, сумасшедшим, и многим другим. Но для меня это не имело значение, потому что я хотел только ее. Джулию. Она была единственной женщиной, которую я желал. И все же, кажется, я не имею на нее никакого влияния. Она вернулась в объятия Вика, будто он никогда не покидал ее.
Она проснулась для него.
И меня посетила не очень хорошая идея. Но это только начало.
— Иди сюда.
— Ч-что? Зачем? — она нахмурилась.
— У тебя нет права задавать мне вопросы.
— Н-но, самолет.
— Я разве не ясно выразился, Жемчужина моря?
— Прекрати меня так называть.
Я улыбнулся, зная, насколько злобно это выглядело.
— Ты та, кто ты есть, — я потер свой подбородок. — Это меня и привлекло к тебе. Ночи, как сегодня, когда ты играла свою роль и трахалась с другим мужчиной.
— Я не трахалась с ним, — прошипела она.
— Может, и так. А теперь, иди сюда.
—Но самолет вот-вот взлетит.
— Да мне похуй, Джулия.
Она поерзала на своем месте, и я увидел одну из пухлых губ ее киски.
— Сейчас же, — прорычал я. — И сними свою одежду.
— О, так ты этого хочешь? — в ее голосе и глазах снова появился огонь. От этого мой член снова дернулся. Она расстегнула пряжку ремня на талии и вскочила со своего кресла. — Ты хочешь снова трахнуть меня? А? Поместить это в мою задницу и действовать так, будто ты владеешь мной?
— Я владею тобой.
Она сузила глаза.
— Давай, — сказал я. — Ненавидь меня за это. Слишком поздно, чтобы что-то изменить.
— Я тебя не узнаю, — она покачала головой. — Если бы просто выслушал меня, ты бы понял, что я не хочу …
— Думаешь, мне есть до этого дело? Думаешь, меня волнует то, чего ТЫ хочешь?
Она положила свои руки на бедра, стараясь сдержаться и не кинуться на меня, пока самолет продолжал набирать скорость.
— Тебе не все равно, Коул. Я не знаю, какого хрена творится с тобой сейчас. Но тебе не все равно.
Я прочистил горло и наклонился вперед.
— Мне было не все равно. Пока я не увидел свою женщину в объятиях другого мужчины. Мужчины, с которым она трахалась, — я расстегнул свой ремень безопасности. — Мужчины, которого она умоляла жить в ее квартире буквально несколько дней назад, — я оставался на месте. Сидел. Сжав руки в кулаки. — А сейчас, сними свою гребаную одежду.
Я ожидал, что она начнет бороться со мной. Скажет мне нет. Но она не сделала этого. И удивила меня тем, что сняла свою футболку через голову. Ее грудь подергивалась, пока она пыталась удержать равновесие. Самолет начал взлетать, отрываясь от взлетно-посадочной полосы. Она сдернула свои шорты, позволяя им спуститься к лодыжкам.
— Хочешь вести себя как полная задница? — она провела руками по своим сискам. — Думаешь, толкаясь в меня, ты почувствуешь себя лучше?
— Я нуждаюсь не в твоих комментариях, а в твоем теле, — я расстегнул молнию своих штанов, сдвинул их так, что мой член оказался на свободе. Ее голодный взгляд задержался на нем. Он запульсировал в ответ.
— Что ж, очень жаль. Ты получишь мой комментарий, а не мое тело, — она ухмыльнулась мне, но ее уверенность дала трещину, когда самолет полностью оторвался от земли. Это вынудило сделать еще один шаг ко мне.
— Ты и вправду так думаешь? — я схватил ее за руку и притянул к себе на колени.
Из ее рта вырвался со свистом воздух.
— Я знаю, — ответила она, затаив дыхание.
— Значит, если я прямо сейчас коснусь твоей киски, то ты не повлажнеешь?
— Если только из-за того, что ты не позволил мне кончить ранее, — она переместилась на коленях, пока не оседлала меня, ее грудь оказалась на уровне моего лица, а вход во влагалище завис над моим вздымающимся членом. — Потому что ты получил, что хотел, не дав мне при этом никакого удовольствия.
Я посмотрел ей в лицо. Она дразнила меня, но была возбуждена, готова. Я знал, что как только прикоснусь к ней — она станет влажной для меня.
— Ты уже получила свое удовольствие на сцене, забыла? — в моем голосе снова появился холод, когда эта картинка вновь мелькнула в моей голове. Вик, обнимающий ее, его рука, скользящая между ее бедрами.
— Ты идиот, — прошипела она, но не отодвинулась.
— Я идиот. Потому что люблю тебя, — я усмехнулся и провел руками вверх по ее бедрам.
Она отшатнулась, как от удара. Я проигнорировал боль в своей груди.
— Теперь, трахни меня.