***
`Магнолии в этом году цвели особенно пышно, - вдоль забора тянулись целые ряды кустов с нежными белыми и розовыми бутонами, ошеломляющие своей изысканной красотой. Соседи восторгались, редкие туристы восхищенно фотографировали, мать гордилась, и только Стиву это великолепие доставляло сплошные неприятности - у него была аллергия на пыльцу.
- Милый, тебе не холодно? – поинтересовалась няня и поправила плед, будто он был ребенком.
- Нет, Миллисент, все отлично, - вежливо ответил Стив и чихнул. – Можно я порисую за мольбертом?
- Ваша матушка считает, что это слишком рискованно. Вы еще не оправились от болезни, а на крыльце сквозняк.
Стив натянуто улыбнулся:
- Хорошо, тогда отвези меня к старой беседке, я отдохну там.
Няня с ворчанием покатила инвалидную коляску по посыпанной гравием дорожке:
- И почему вы так любите эту часть сада? Здесь вечно не прибрано, садовник не успевает смести листья, да и кусты не подстрижены как должно, а уж эти старые яблони давно пора вырубить!
- Нет! – категорично возразил Стив. – Они мне нравятся!
Яблони, посаженные еще во времена молодости его покойного деда, выглядели до жути таинственно. Кряжистые толстые стволы, раскидистые кроны… Они давно уже толком не рожали, но мать отказывалась менять здесь что-либо из чувства сентиментальности, и Стив был ей за это благодарен.
- Спасибо, Миллисент, ты можешь идти, - чопорно сказал он и, увидев поджатые в неодобрении губы няни, добавил: - Через полчаса я не отказался бы от большой чашки чая. С медом.
- Как пожелаете! – тут же заулыбалась Миллисент. – И с куском пастушьего пирога?
- Пожалуй, - согласился Стив.
В конце концов, пирог он всегда мог скормить птицам.
Няня наконец ушла, оставив его в одиночестве, и Стив тут же вытащил из-под пледа припрятанный альбом и пачку карандашей. Бессмысленно «дышать воздухом, укрепляя силы», как рекомендовал ему семейный врач, было невыносимо скучно. А вот рисовать все вокруг, подмечая детали и акцентируя внимание на разных мелочах – необыкновенно интересно. К тому же, учитель по рисованию, приходящий к нему по вторникам, хвалил старание мальчика и советовал чаще тренировать руку.
Стив рисовал большой кленовый лист, лежащий на крае дорожки, когда на него упала чья-то тень.
- Миллисент? – испуганно встрепенулся он, пытаясь прикрыть тщедушным телом альбом.
- Кто такая Миллисент? Твоя подружка? – спросил из-за спины насмешливый голос.
- Нет, я…. – Стив вывернул шею и вытаращился на владельца пары внимательных темных глаз. – У меня нет подружки. А ты кто такой? И что делаешь на нашем участке?
- Разве трава, земля или воздух кому-то принадлежат? – философски спросил незнакомый мальчишка, засунув руки в карманы и перекатываясь с пятки на носок.
По виду ему было лет двенадцать-тринадцать, почти как Стиву, но выглядел он куда более крепким и здоровым, несмотря на оборванные штаны и заштопанную грязную рубаху с короткими рукавами.
- Вообще-то, земля принадлежит нам, - не растерялся Стив, и тут же переключился на другое: - Тебе что, совсем не холодно?
- Я же не неженка, чтобы сидеть под пледом в такую жару! – пренебрежительно фыркнул парень. – Я до первого снега босиком бегаю!
Действительно, смуглые ноги оказались босыми, а, судя по густому загару, незнакомец проводил на воздухе львиную долю своего времени.
Стив завистливо вздохнул:
- Хотел бы я так же!
- А почему не можешь? – тут мальчишка обратил внимание на кресло-каталку и без всякой деликатности поинтересовался: – Ты что, инвалид?
- Нет! – оскорбился Стив. – Просто недавно переболел тяжелой пневмонией, и врач рекомендовал беречь силы.
- То-то ты такой тощий и бледный! Таким и останешься, если всю жизнь будешь в коляске кататься, - ничуть не проникся бедами Стива парень и сунул ему под нос чумазую ладонь с обгрызенными ногтями. – Я – Баки. Хочешь яблоко?
Руку Стив охотно пожал, представившись в ответ, а вот от угощения тут же отказался, что Баки ничуть не смутило. Тот достал из кармана мелкое зеленое яблоко, судя по виду, подобранное где-то поблизости, потер его о штанину и смачно откусил.
- Вообще-то кисловато, но для меня и так сойдет, - с набитым ртом сообщил он. – Жрать ужасно хочется.
Стив кашлянул. Он бы ни за что на свете не стал есть что-то подобное, но критиковать вкусы этого смешного, но ужасно симпатичного мальчишки не собирался.
- Скоро няня чай с пирогом принесет. Хочешь? – робко поинтересовался он.
- Няня? – оторопел Баки и расхохотался во весь голос, запрокидывая голову и демонстрируя ряд жемчужно-белых зубов. – Тебе сколько лет, мелкий? Семь?
- Уже двенадцать! – насупился Стив.
Баки еще больше развеселился:
- И с тобой все еще возится няня?! Ну и ну!
- Миллисент живет у нас много лет, - Стив почему-то почувствовал желание оправдаться. – Она нянчила меня с детства, ну и сейчас помогает… по дому.
- Понятно, сопли тебе вытирает, - фыркнул Баки и смерил его пренебрежительным взглядом: – Не тянешь ты на двенадцать. Самому небось пирога мало достается.
- Ничего и не мало, - заявил Стив. – На двоих хватит вполне.
- Я много ем, - предупредил Баки.
- Значит, съешь все.
Тема разговора была исчерпана, и мальчишки уставились друг на друга с вполне понятным любопытством. Стив изучал нового знакомого пристальным взглядом начинающего художника: короткий нос, красиво изогнутая линия сложенных в вечной насмешке губ, темно-серые глаза, оттененные густыми ресницами и неказистая одежда. Сквозило в облике Баки что-то экзотическое и невыразимо привлекательное. Завораживающее.
- Ты цыган? – поинтересовался Стив, и покраснел, сообразив, что вопрос прозвучал невежливо.
- Неа, хотя отца совсем не знаю. Может, он и был цыган, - не обиделся Баки.
- А имя почему такое смешное?
Баки придвинулся ближе и легко запрыгнул на ограду беседки, принимаясь болтать ногами и продолжая обкусывать огрызок:
- Ну, вообще-то я Джеймс Себастьян Барнс, но друзья зовут меня Баки.
- А мы… друзья? – дрогнувшим голосом спросил Стив.
Друзей у него никогда раньше не было, но бог мой, как же он хотел подружиться хоть с кем-нибудь, а особенно – с этим замечательным открытым и веселым мальчишкой.
- Накормишь пирогом, посмотрим.
Баки спрыгнул вниз, откинул в траву огрызок и ловким движением выдернул альбом у Стива из рук.
- Отдай! – вскинулся Стив. – Это личное!
Баки на его возражения внимания и вовсе не обратил. Он листал страницы, и глаза его загорались восторгом:
- Ух ты! Здорово как! А вот эту тетку я знаю, молочница с нашей улицы. А это – булочник. Ты так классно рисуешь! Меня сможешь нарисовать?
Стив почувствовал, как его щеки вспыхивают от смеси смущения и довольства.
- Вообще-то у меня портреты еще не очень хорошо получаются, - скромно признался он.
- Значит будешь тренироваться на мне, - ничуть не огорчился Баки. – Сегодня после пирога и начнем.
- Ага, - согласился Стив и заулыбался.
Баки улыбнулся тоже, но потом нахмурился:
- Только будет лучше, если я спрячусь, когда придет эта твоя няня. А то вряд ли она меня одобрит.
Смерив нового почти-что-друга взглядом, Стив не смог не согласиться, что Миллисент его точно не одобрит. Но чувство справедливости заставило его запротестовать:
- Ты мой гость! Тебе не нужно прятаться.
- Меня сюда не приглашали, - с обескураживающей улыбкой заметил Баки. – Вот когда явлюсь через парадный вход в чистых башмаках, тогда и будешь принимать меня в гостиной. А сейчас лучше сделаем, как я говорю, - и он стремительно скрылся в кустах.
- Баки! – позвал Стив. – Баки, погоди!
Со стороны дома послышались шаркающие шаги Миллисент.
- Милый, я уже иду!
Старушка вечно путалась, то обращаясь к нему, как к ребенку, то начиная относиться, как к почти взрослому господину, но оставалась постоянна в одном – своей неукоснительной заботе о его благополучии. Поэтому вместе с чашкой исходящего паром чая принесла здоровущий кусок пастушьего пирога. Стив удовлетворенно усмехнулся: такой порцией Баки должен был остаться доволен.
- Баки! Баки, ты где? Ты что, в прятки решил поиграть?
- Дурак ты, мелкий, и не лечишься! – спрыгнув с забора с зажатой в зубах папиросой, Баки первым делом заботливо поправил на Стиве толстый полосатый шарф, и только потом сжал друга в объятьях.
- Привет! Я как раз лечусь. Но как только приехал, так сразу сюда, - задыхаясь от быстрой ходьбы, протараторил Стив, не в силах перестать улыбаться.
Они не виделись целых семь месяцев, хотя ему показалось, что значительно больше, и за это время Баки вырос и раздался в плечах еще сильней. Старая распахнутая кожаная куртка была ему явно коротковата, а штаны казались не по размеру большими, но одежда парадоксальным образом сидела на Баки неожиданно хорошо. Куда лучше, чем дорогое, шитое на заказ пальто на Стиве.
- Соскучился? – отстраняясь, с доброй насмешкой спросил Баки, и Стив в очередной раз вспыхнул от смущения.
Конечно, он скучал. Даже зачеркивал дни в календаре. Но признаваться в этом было почему-то неловко. Да и прижиматься к Баки, будто девчонка, упираясь макушкой в его подбородок – тоже. Но как же сложно оказалось отступить всего-то на шаг!
- Я тебе письма писал, - укоризненно сказал Стив. – Мог бы и ответить.
- Ага, - хмыкнул Баки, отбрасывая окурок в сторону. – Как ты себе это представляешь? Мне на курево денег не хватало, а одна марка на конверт стоит как две пачки папирос!
- Ой, - Стив в который раз почувствовал себя полным придурком. – Прости, я не подумал.
- Не будешь обижаться на меня за эфирное молчание, тогда прощу.
От теплой улыбки Баки даже сумрачный день показался Стиву куда более светлым и радостным.
- Но теперь я вернулся, и врачи обещают неплохие прогнозы. Так что всю зиму я здесь. Ты сегодня ничем не занят? Хочешь, пообедаем вместе, и я расскажу тебе про эту новую систему совместного обучения и лечения. Мне понравилось. Это вроде санатория, но с уроками и…
- Стив, не части, - хмыкнул Баки. – Времени еще масса, кроме того, я не говорил, что не читал твоих писем. Просто не отвечал. Но вполне наслышан и о гениальности учителя по рисованию, и о красотах местной природы. Хотя кое о чем ты умолчал. Как там у тебя продвигались дела с девчонками? Закадрил кого-нибудь? – и Баки игриво подвигал бровями. – Нам уже по шестнадцать.
Стив снова почувствовал на щеках предательский румянец.
- Да ну тебя, Бак, какие девчонки, когда я половину времени проводил на процедурах?
- Что, ни одного поцелуя не урвал? – искренне поразился Баки.
Стива обожгло иррациональное чувство обиды:
- Представь себе, нет. Мало кому понравится тощий астматик с рахитичным тельцем.
- Да брось! Ты себя недооцениваешь! – Баки снисходительно ухмыльнулся. – Захотел бы, давно завел бы симпатичную подружку. Я здесь времени не терял.
- Кто бы сомневался, - буркнул Стив.
- Хочешь, познакомлю с кем-нибудь? – искренне предложил Баки. – Можем устроить вечером двойное свидание, и если тебе понравится моя девчонка - уступлю.
Стив плотно сжал губы. Он ценил щедрость Баки, правда, ценил. Да только в отличие от друга, едва ли не с пеленок с легкостью очаровывающего противоположный пол и уже сейчас пользующегося репутацией настоящего сердцееда, совершенно девушками не интересовался. Он их не понимал, а некоторые, особо агрессивные особы его даже пугали. Поэтому вместо предложенного свидания с гораздо большим удовольствием провел бы время с другом наедине, рассказывая о своих впечатлениях и слушая о том, в какие еще истории Баки успел влипнуть за это время без него. С Баки было в стократ интереснее, чем с любой, даже самой красивой девушкой.
- Ну, так как? Пойдем на танцы?
- Я танцевать не умею, - попытался найти отговорку Стив.
- Да, брось! – на лице Баки мелькнуло недоверие. – Не может быть! У тебя же там были уроки хороших манер и все такое. Ты сам в красках расписывал.
- Именно. Если помнишь, танцы нам преподавал мистер Бигль, и от его жеманностей меня тошнило уже после пяти минут общения. Поэтому я счел нецелесообразным такую глупую трату времени. Все равно ничему толковому он бы меня не научил.
- То есть, ты прогуливал? – с восторгом уточнил Баки. – Тихоня и отличник Стивен Кристофер Роджерс прогуливал уроки? Я ушам своим не верю!
- Похоже, в кои-то веки я заслужил твое одобрение, - невесело хмыкнул Стив. – Только проблемы это не решает. Танцевать я не умею, и позориться не собираюсь.
- Я тебя научу! – гордо заявил Баки.
- Позориться? Спасибо, я и сам неплохо справляюсь.
- Танцевать, балбес! Угадай, кто лучший танцор в нашем районе?
- Баки Барнс, кто бы сомневался… - тоскливо протянул Стив, глядя в сторону.
Баки склонил голову на бок и прикусил губу:
- Ты что, стесняешься?
- Нет, что ты! Просто… я…
- Так в чем дело? Трусишь?
Стив вскинул голову:
- Конечно, нет! Но как ты собрался учить меня танцевать? И когда? И где?
- Да хоть прямо сейчас здесь, - пожал плечами Баки: – Например, вальс.
Он выпрямил спину, расправил плечи и, растопырив руки, будто сжимал в объятьях не слишком изящную партнершу, сделал несколько па по лужайке.
- Раз-два-три, раз-два-три… Как-то так, понял? Иди сюда.
- Что? – опешил Стив.
- Сюда иди!
Баки дернул его вперед, прижимаясь вплотную, положил безвольную руку Стива себе на плечо, обхватил за талию и сжал мгновенно вспотевшую узкую ладонь в своей.
- Сейчас ты за даму, потом я. Готов? И-ииии, начали: раз-два-три, раз-два-три… Стив, черт возьми, расслабься, тебя всего трясет. Раз-два-три. Сти-ив, ау, переставляй ноги! Ты же не собираешься отдавить своей партнерше туфельки?
Стив моргнул и прижался к Баки крепче. Ощущения, когда сильные руки друга вели его в танце, были восхитительными. А еще от Баки удивительно приятно пахло: смесью табака, кожи, свежего мужского пота и горьковатой травы. В сердце от этого щемило, в горле стоял ком, и Стив вряд ли был способен выполнять четкие указания Баки. Он и правую сторону от левой отличить не мог, только тяжело дышал да таращился на висевшую на одной нитке пуговицу и открытую в вырезе рубашки смуглую грудь.
- Нет, ты безнадежен, - вздохнул Баки пару минут спустя, подводя Стива к скамейке. – Спасибо за танец, леди, вы были очаровательно бестолковы.
- А? Что? – спохватился Стив.
- Танцы отменяются, мелкий. Вечером пойдем в кино. Ты же не против?
- Нет, Баки, конечно, нет! – заулыбался Стив и чуть слышно пробормотал: - Когда я тебе отказывал?
Иногда ему казалось, что для Баки Барнса он бы сделал все что угодно.
Весна в этом году выдалась ранней, но по утрам еще случались заморозки. Стива разбудил стук по стеклу и поток холодного воздуха, взметнувшего вверх занавеску и ворвавшегося в окно.
- Что такое? – заворачиваясь в пуховое одеяло, словно в кокон, и спуская ноги на прикроватный коврик, сонно пробурчал он, соображая, как это ухитрился так плохо закрыть раму.
- Стив, ты тут? – узкий серп месяца скрыл темный силуэт. – Можно к тебе?
- Баки? – Стив мгновенно подскочил к окну и принялся помогать другу забраться внутрь. – Черт! Давай руку! Как ты вообще сюда залез, второй этаж же!
Баки икнул и хрипло рассмеялся:
- Не дрейфь, Джульетта, Ромео так просто не сдается.
Он ввалился в спальню, стек на пол, прислоняясь спиной к стене, и только тогда до Стива дошло, что Баки вдребезги пьян.
- Боже мой! Чудо, что ты вообще не сверзился вниз в таком состоянии! Что случилось?
- Ни…ничего, - Баки снова икнул. – А что, я не могу навестить тебя, когда мне захочется? – пьяный обиженный Баки выглядел смешно и жалко, и у Стива сердце разрывалось, когда он смотрел на посиневшие от холода губы и замерзшие руки.
- Ты совершенно ледяной. Иди в постель, я спущусь в буфет, согрею чайник.
- Не надо! – несмотря на состояние, рефлексы у Баки работали отлично, он успел ухватить Стива за руку еще до того, как тот отстранился. – Просто побудь немного со мной, ладно?