— Кто они друг другу?
— Ты спрашиваешь про Алису и Лекса?
— Да, — кивнул Мамору.
— Про них вообще ходит очень много слухов и сплетен. Они живут в гражданском браке, хотя поговаривают что свадьба — таки была. Вернее было венчание, хотя акта о регистрации в ЗАГСе нет. Кое-кто утверждает, что Алиса одна из многочисленных его любовниц. Но я в это категорически не верю, как и версию того, что Алиса его сестра. Видишь ли она очень похожа на его мать. Прямо копия той в молодости. Однако, как бы там ни было, ни один влюбленный человек не будет так говорить о сестре или о любовнице… Хотя. У них не все как у обычных людей.
— У кого у них? — сразу же заинтересовался Мамору.
— А, я же тебе не говорил. Лекс никто иной, как криминальный авторитет. Вспомни своего дедушку по отцовской линии.
— Я понятия не имею кто такой авторитет, но мой дед — уважаемый человек. Он глава семьи, — обиделся певец.
— О чем я тебе и толкую. Лекс, по-вашему, это такой же глава семьи.
— Понятно. Теперь все понятно, — Мамору не удержался и стукнул ладонями по коленям.
— Ты чего это так реагируешь? — встревожился Михаил.
— Ничего, — спохватился Мамору. — Просто я не понимаю, почему такие хорошие девушки так часто попадают впросак.
— Ты прав. Говорят они уже три года вместе. То есть… она с шестнадцати лет с ним,
— подсчитал Михаил. — Видимо у неё было два варианта, либо выбрать эту жизнь и согласиться с её реалиями, либо бросить его и остаться обычной девушкой.
— И она выбрала роскошь, — печально произнес Мамору.
— А чего ты хотел? Теперь она успешная бизнес-леди, как бы у тебя казали женщина-якудза.
Мамору вспоминал тот первый раз, когда они познакомились. Какая ж она женщина? Она просто испуганная девочка, неуклюжая, наивная. Или он ошибается? Потому что, по словам дядя, выходит, что она стервозная, цепкая, не терпящая возражений, упертая, как осел. В такие моменты он сожалел, что не курит. Сигарета бы наверняка успокоила нервы.
— Черт! Вот сволочь! — выругался дядя, когда машина внезапно остановилась.
— Что случилось? — вынырнул из своих мыслей Мамору.
— Придушу гада, который продал мне эти покрышки, — Михаил ударил по рулю, расстегнул ремень и вышел из машины. — Своими руками шею сверну. Дэйв, выходи, сейчас будем колесо менять.
Они почти закончили с ремонтом, когда неожиданно на трассе показался еще кто-то на мотоцикле. Двусоткиллограмовая махина неслась точно на их джип, однако на полпути вильнула, раз, другой, третий и закрутилась, словно детская юла. Дядя оттолкнул певца и сам решил не рисковать и вышел на обочину, утопая по колено в снегу. Фонарь, которым Мамору светил дяде, теперь выхватывал из темноты водителя и мотоцикл. Человек и машина боролись против гололеда. Но вот байкер, поняв, что ему уже не справится со взбесившимся транспортом резко развернул руль и наклонил мотоцикл. Теперь они вместе неслись к обочине.
— Убьется! Как пить дать убьется! — прошептал дядя. — Дэвид, вызывай неотложку.
Мотоцикл уже почти был около сугробов, как вдруг водитель прыгнул, перелетел через руль и свалился в нескольких метрах от замерших в шоке случайных "зрителей". Дядя с племянником не сговариваясь рванулись к распластавшемуся на снегу человеку. Первым успел Мамору. Он упал на колени, осветив фонарем недвижимое тело и лицо. Замер, не в силах произнести ни слова. Боясь, снял шапку и по стремительно алеющему снегу рассыпались белокурые волосы.
— О, Господи! Да это девушка! Дэвид, ей срочно нужно в больницу, — дядя взял её руку и нащупал пульс. — Вроде нормальный. Но я бы не стал рисковать.
Мужчина осторожно поднял на руки безжизненную девушку, похожую на сломанную куклу. Она глубоко задышала и на несколько секунд открыла глаза. В зрачках появилась тень узнавания.
— Дэвид! Дэвид, — она закашлялась. — Он предал. Спаси меня, Дэвид.
— Дядя, — крикнул он спешившего к машине мужчину. — А можно обойтись без больницы?
— Дэвид ты с ума сошел. Да она умрет, если не попадет туда сейчас же!
— Я просто не хочу афишировать свою невесту! — тихо проговорил он, садясь со своей драгоценной ношей на заднее сиденье. Рука дяди замерла на ключе в замке зажигания, а потом смело повернула его. Через секунду он бросил Мамору мобильный.
— Нажми пятерку. Ответят — спроси Сергея Дмитриевича. Скажи что ситуация десять в охотничьем домике на семнадцатом километре.
— Прямо так и сказать? — нахмурился Дэвид.
— Так и скажи, — кивнул мужчина.
Мамору пожал плечами и набрал номер. Теперь главным врагом для них было время!
Глава 5. …И Ангел в белом парил над нами…
Родственные связи его на ноги поставят
Уже готово кресло, в которое он сядет
В будущее глядя, через банковскую карту,
Мальчик подрастет и станет новым олигархом.
Елка "Мальчик — красавчик"
Я проснулась от того, что жутко хотелось есть. Тело ломило, голова раскалывалась. Что произошло вчера? Я смутно помнила снежную бурю, визг шин и удар. Что я делала? Где была? Память была подернута серой дымкой. Я открыла глаза. Белый потолок. С трудом повернула голову. Штатив капельницы. Зачем? Вдалеке растворяется в белом ничто стенка. В какой-то голубой цветочек Это не моя комната. А какая моя комната? КТО Я?Я постаралась подняться, но мгновением спустя, рухнула обратно со стоном. Дверь тут же распахнулась, явив мне взъерошенного мужчину в футболке и шортах.
— Элис! Господи, дядя! Элис, ты, очнулась.
— Элис? — нахмурилась я. — Кто это?
— Кими, ты не узнаешь меня, — парень подсел ко мне на кровать и протянул руку. Я дернулась.
— Не подходи. Я закричу.
— Эллис, я не причиню тебе вреда, — парень поднял руки вверх в знак своих самых благих намерений. — Эллис, выслушай меня. Ты можешь?
— Сначала убери от меня эту иголку, — я попыталась вырвать катетер и тут же взвизгнула от боли.
— Глупая! Ты что делаешь! — всполошился незнакомец. — Сергей Дмитриевич!
Дверь еще раз открылась, явив мне высокого немолодого человека в белом халате. В руках он держал медицинский чемоданчик.
Я чувствовала, что от него исходит опасность. По руке бежал теплый ручеек и я, выждав момент, когда врач отвлечется, рванулась к двери. Около выхода меня перехватил первый парень. Столкнувшись, мы упали на землю. Голова словно раскололась. Странный зал, свет, блуждающий по полу… Кто-то плачет. Я. Да это же я плачу. Глаза напротив. Его глаза. Карие, теплые глаза. Белый батистовый платок, протянутый мне.
— Дэвид? — тихо произнесла я.
— Милая, — он губами провел мне по шее, а потом дотронулся до щеки мимолетным поцелуем. — Я знал, что ты вспомнишь.
— Дэвид, где я?
Парень встал и осторожно поднял меня на руки. Вновь поцеловал, на этот раз в губы. Стало тепло и уютно, я даже положила голову на его плечо. Безопасно — вот как можно выразить одним словом, все, что я чувствовала тогда. Дэвид осторожно положил меня на постель и накрыл одеялом.
— Холодно, — улыбнулся он. — Я не хочу чтобы в придачу ко всему ты еще простыла.
— Дэвид, где мы? — я даже не заметила, как употребила это "мы". Все показалось таким привычным, таким знакомым.
— Мы у дяди на даче. Ты помнишь, как сюда попала?
— Смутно. Визг шин, падение, что-то кружилось. Снегопад, — я зажмурилась. Опять эта жуткая боль.
— Тшш, — тут же прижал мою голову к своей груди Дэвид. От него пахло глинтвейном. Много-много корицы. — НЕ стоит напрягаться. — И кофе. Молотый.
— Ты поменял одеколон? — я подняла глаза на него.
— Что ты имеешь в виду? — он притянул меня к себе, когда врач перевязывал руку. — Не смотри.
— Другой запах.
Теплые мягкие губы заставили забыть обо всем, какие к черту запахи, если тут ТАК целуют!
— Кими, набирайся сил, — под конец он просто чмокнул меня в лоб. — Послезавтра мы летим домой.
— Домой? — я заглянула ему в глаза.
— Домой, — кивнул он мне, пропуская через пальцы волосы. — Там ты будешь счастлива.
После того как за ним закрылась дверь я подошла к окну и уселась на подоконник. За стеклом стояла зима. Ели были одеты в белые платья, сугробы — словно кучи бриллиантов переливались в лучах солнца. НО что-то в этой красоте мне показалось неправильным. ДО абсурда. Неужели… Нет, просто я скучаю по тому месту, куда повезет меня Дэвид.
Можно ли так поступать? Можно ли довериться человеку, о котором я имею одно лишь довольно смутное воспоминание? Это единственный выход. Раз прошлое мое покрыто тьмой, то ничего не остается, как довериться невидимому будущему. Я ничего не потеряю. От последней мысли где-то глубоко внутри защемило и я препочла просто уснуть на кровати.
Мамору.
Она напугала его. Своими глазами, в которых скопились слезы. Дрожащими руками и смелым сердечком. Но потом-таки вспомнила, угомонилась. Стала такой податливой, такой нежной, словно хрупкая роза.
— Доктор, как она? Что вы думаете? — спросил он с тревогой друга отца, который сидел в кресле у камина.
— ну что тебе сказать Дэвид? Она идет на поправку. Немного напугана. Это бывает при потере памяти. Теперь главное для неё это ты, раз он что-то вспомнила. Уйдешь
— и она сломается, — врач посмотрел на него сквозь призмы очков. — Так что теперь ты в ответе за неё.
— Я знаю, — кивнул он. — Я возьму всею ответственность на себя.
— Но знаешь по сравнению с тем растением, которым она провела прошедшие четыре дня, она идет семимильными шагами. Это очень хорошо.
— А чем вызвана потеря памяти?
— Скорее всего тромбом, но раз ты не даешь её свозить в клинику на МРТ, я ничего тебе сказать не могу, — пожал плечами Сергей Дмитриевич, заталкивая табак в трубку из темного дерева.
— Память восстановится?
— Я не знаю, Дэвид. Если это тромб, его можно удалить хирургическим путем, но результата я не обещаю. Амнезия может быть навсегда, а может пройти и за несколько дней. Обычно в таких случаях человеку показывают знакомую обстановку. Но иногда он и родственников не может вспомнить. Так что это чудо, что она так быстро поняла кто ты. И хотя ты так настаиваешь на перелете я бы не советовал так тревожить её сейчас.
— Но у нас нет времени, — Мамору и в самом деле хотелось побыстрее увезти любимую из этой варварской страны.
— Дэвид, я купил билеты, — в комнату вошел дядя Михаил, махая конвертом. — Я сделал все, что ты просил, — шепнул он ему на ухо.
Мамору кивнул. Теперь как только они окажутся за пределами страны все устаканится. Алиса будет его женой. Они будут жить долго и счастливо. Дядю он просил сделать для Алисы новый паспорт через свои связи. Теперь она звалась не Алисой. А Эллис Шульц, сиротой из семьи обрусевших немцев.
Он полностью изменил её биографию. В пять лет умер отец, в семь — мать. Потом детский дом. Вечернее отделение института прикладной экономики и работа секретаршей в захудалой фирмочке. Они встретились в баре. Познакомились, переспали. Он влюбился и теперь она его невеста. И сейчас он собирался придерживаться этой версии. Для её блага.