Гневно сжав руку, она резко открыла глаза. Не следовало ей думать об этом. Думать о нём. И хвататься за то, чего не существует больше. Где бы он ни был, чем бы ни занимался, ему, несомненно, было лучше, чем ей.
Развернувшись, чтобы уйти, Тори вдруг заметила в кустах недалеко от дуба что-то блестящеё. Она шагнула туда, чтобы разглядеть поближе находку, и перешагнула через толстые корни, выпирающие из-под земли. И внезапно её внимание привлек громкий лай, который с невероятной скоростью приближался. Тори резко развернулась, чтобы посмотреть, кто вознамерился напасть на неё. Однако правая нога её застряла в корнях векового дуба, лодыжку пронзила острая боль. Тори не успела даже вскрикнуть. Она лишь успела заметить летевшеё на неё лохматое чудовище, которое прыгнуло и повалило её на землю.
Корзина упала и покатилась в сторону. На грудь давили сильные лапы пса, который радостно уткнулся мокрой мордой ей в лицо и стал лизать щеки, не позволяя при этом ни дышать, ни шевелиться. Падение было таким стремительным и тяжелым, что Тори ударилась спиной о выпирающие корни дуба, испустив весь воздух из легких.
Пару секунд она пребывала в шоковом оцепенении, но когда сознание стало возвращаться, Тори тут же почувствовала раздирающую боль в спине и в лодыжке. Ей вдруг стало так плохо, что закружилась голова, и потемнело в глазах. Это была словно последняя капля в чашу её страданий, и Тори с трудом удалось сдержать слёзы.
И в этот момент недалеко от неё раздался очень знакомый голос.
- Бонни! - позвал пса Шон. - Ты куда убежал? Кого ты там увидел?
- Что на этот раз натворил твой пёс? - недовольно спросила Сьюзан.
- Я разберусь, - резко заявил Себастьян, сетуя на свою уступчивость, и направился к Бонни, хвост которого торчал из-за большого толстого дуба.
Вот что значит идти на прогулку с неуправляемыми детьми и с диким животным, на которого нет управы.
Обогнув дуб, Себастьян хотел было подойти к псу, но едва увидел, кого тот завалил на землю, вернеё на угрожающе выпирающие корни дуба, как похолодел от ужаса и застыл, не в силах ни дышать, ни тем болеё шевелиться.
- Вики! - выдохнул он изумленно.
Услышав голоса, Тори попыталась увернуться от Бонни, чтобы посмотреть на того, кто стоит рядом с ней. Она замерла, позабыв и о боли, и о своем падении, и об остальном мире.
Хоть в это верилось с трудом, но рядом с ней стоял сам Себастьян!
Тори показалось, что время остановилось, потому что остановилось и её сердце. Меньше всего на свете она ожидала увидеть здесь его, да ещё в такой унизительный для себя уязвимый момент.
Тори медленно моргнула, но видение не исчез. Это было не видение, а живой человек из плоти и крови, и он продолжал стоять рядом и смотреть на неё так же изумлённо, как и она. Тори не могла отвести от него своего тоскливого взгляда. Господи, как давно она хотела увидеть это дорогое лицо, этот до боли родной облик!
Она не видела его целых пять долгих, холодных лет. Она увидела его две недели назад, когда он неожиданно постучался в её дверь. Но в прошлый раз ей не удалось как следует разглядеть его.
Тори вдруг поразило то, как сильно он изменился за эти пять лет. Лицо стало непроницаемым и суровым, черты резкими, между бровей залегла глубокая морщинка, словно он не переставал хмуриться. Почти как сейчас.
Но его глаза!
Эти обожаемые, глубоко посаженные зелёные глаза смотрели на неё по-прежнему с такой нежностью и теплотой, что сжималась душа.
- Господи, Бонни, что ты натворил? - голос Амелии вывел из оцепенения Себастьяна и Тори. Она обошла дуб и резко остановилась, в ужасе глядя на распростертую на земле девушку. - Виктория? О Боже, что этот монстр сделал с тобой?
Наконец, Себастьян пришёл в себя. И ощутил неистовое желание разорвать на части обнаглевшую собаку. Его ноздри расширились, глаза потемнели и сузились. Он схватил ошейник и одним стремительным движение оттащил Бонни от бледной Вики. Вручив поводок Амелии, он резко повернулся к девушке. И почувствовал боль и панику. Почти как много лет назад, когда её ударили на мальчишеских играх. У него похолодело все внутри, когда он увидел искаженное от муки обожаемое лицо. Позабыв обо всем на свете и желая помочь, защитить её любой ценой, он подошел и присел подле ней.
- Милая, где у тебя болит? - глухим от эмоций голосом спросил Себастьян, пристально глядя на неё.
Его лицо было искажено не меньше. Оно было почти пепельного цвета, словно он мог в любой момент упасть в обморок. Тори едва могла дышать, услышав его голос, почувствовав его рядом. Он был так близок, что она могла бы запросто дотронуться до него, но при всем своем желании не имела возможности двигаться. В горле стоял такой комок, что было трудно произнести хоть слово. А потом он взял её за дрожащую руку и мягко сжал её холодные пальцы. И Тори захотелось зарыдать, потому что сердце пронзила непереносимая боль. У него была такая теплая, такая сильная ладонь… А ведь в последний раз он прикасался к ней только пять лет назад, когда оставил у конюшни с разбитым сердцем.
- Вики, где у тебя болит? - дрожащим голосом повторил свой вопрос Себастьян, впадая в оцепенение от того, что Вики не может даже говорить. Её затравленный взгляд прожигал ему грудь. Наклонившись к ней совсем близко, он заглянул в её затуманенные страданиями глаза, и осторожно провел пальцами по бледной, нежной как шелк коже, не веря тому, что он на самом деле касается её. Господи, он боялся обнаружить, что это очередной жестокий сон! - Скажи мне, прошу тебя.
Его теплое дыхание коснулось её лица, и Тори зажмурилась, пытаясь сдержать слезы.
- Н-нога, - еле слышно молвила она, умирая от желания вжаться в его теплую ладонь.
Он решил, что это боль заставила её закрыть глаза. Он хотел прекратить её мучения, поэтому, тяжело дыша, Себастьян отпустил её руку, выпрямился и повернулся к её ноге, прикрытой юбками. И замер от очередной мысли: он снова будет касаться её. Её ног! Сделав глубокий вдох, он медленно потянулся к подолу, который мешал ему добраться до неё.
- Держи своего пса, Шон!
Резкий голос невестки немного привел Себастьяна в чувства, но руки по-прежнему продолжали лихорадочно дрожать.
- Бонни просто хотел поприветствовать мисс Тори, - расстроено сказал Шон. - Он же обожает её.
- Мисс Тори сильно пострадала, дядя Себастьян? - тихо спросила Сьюзан, внимательно глядя на дядю.
Но тот не ответил. Себастьян был слишком занят, слишком сосредоточен на центре своей вселенной. Откинув в сторону подол, Себастьян увидел стройные ножки, затянутые в белые шелковые чулки. Он болезненно сглотнул, увидев, как лодыжка застряла в корнях дерева и начинала опухать. Ей должно быть невероятно больно. Эта мысль отрезвила его, и, разгневавшись на дерево, которое стало причиной её мучений, Себастьян схватил толстый корень и с такой силой выдернул её из земли, что земля полетела по сторонам.
И тут же услышал её стон. Он замер, едва его пальцы сомкнулись вокруг её поврежденной лодыжки. Себастьян быстро взглянул на неё.
- Тебе очень больно?
Мука в его голосе пронзила ей сердце. Тори медленно покачала головой, боясь не боли в лодыжке, а своих чувств, которые уже с трудом могла подавлять.
- Н-немного, - прошептала она, по-прежнему с закрытыми глазами, боясь раскрыть веки и увидеть его взгляд, его глаза.
Обомлев, Амелия и Сесилия смотрели на всю эту сцену, сдержав дыхания. Тори лежала на земле едва живая, Себастьян смотрел на неё потемневшими глазами, а под загаром проступала неёстественная бледность. Амелия даже не могла себе представить, что эти двое так сильно… У неё запершило в горле, когда она увидела, как Себастьян отпустил ненавистный корень, нагнулся к Тори и взял её лицо в свои ладони.
- Все позади, - прошептал он у самых её губ, глядя на подрагивающие веки, которые не хотели раскрываться. Он все смотрел на неё, вбирая в себя её образ: золотистые брови, маленький носик, полураскрытые губы, которых он касался всего один раз. И умирал от желания коснуться вновь. Не устояв, он дотронулся пальцами до золотистого шелка её волос, которые еле удерживали шпильки. - Все хорошо.
Все обстояло намного хуже.
От сумасшедшего стука сердца шумело в ушах. Тори понимала, что ей нужно что-то сделать, как-то отреагировать на происходящеё, но не могла пошевелиться, захваченная в плен его руками. Это было его настоящие руки, а не плод её воображения. Не сон, который мог развеяться в любую секунду. И голос его был настоящим. А ведь совсем недавно она думала, что больше никогда не увидит и не услышит его. Никогда не почувствует тепло его рук. У неё защипало в глазах от такой любви и тоски по нему, что Тори начинала сходить с ума.
Она медленно открыла глаза. И задохнулась, понимая, что была совсем не готова к этому. Никто не предупредил её о том, что он будет так близко от неё. Так что она даже видела морщинки вокруг плотно сжатых губ. Губ, которые были в дюйме от неё.
Они бы вечность смотрели друг на друга, если бы не голос Амелии.
- Себастьян, как она?
Себастьян на секунду прикрыл глаза и сделал глубокий вдох, чтобы прийти в себя и совладать со своими желаниями. Он был на волосок от того, чтобы послать весь мир к черту, заключить в железные объятия свою Вики и унести её отсюда прочь. Туда, где сможет, наконец, испить её губы. Её саму. До самого дна.
- Её… - у него срывался голос, когда он заговорил. - Её нужно доставить домой.
- Ты прав. - Амелия обеспокоенно взглянула на девушку. - Тори, дорогая, ты сможешь подняться?
Себастьян всегда действовал на неё так сокрушительно. Виктория приложила огромное усилие, чтобы прогнать оцепенение. И тут же боль стрельнула в спине и в лодыжке. Она прикусила губу, чтобы снова не застонать.
- Н-не знаю, - честно ответила она и на этот раз сильнеё сжала руку Себастьяна, не в силах скрыть свою слабость. Ей казалось, что стоит отпустить его, и она умрет.
Почувствовав её дрожь, Себастьян выпрямился и подставил ей другую руку.
- Я помогу тебе встать. Обопрись о мою руку.
Он очень осторожно просунул руку ей под плечи и помог присесть на месте. Тори сделала судорожный вздох, борясь с собой. Она храбро выдержала это испытание, прежде всего потому, что рядом было столько зрителей. Она заметила их всех только, когда из поля зрения на секунду выпустила Себастьяна.
- А теперь попробуй медленно встать.
Его тёплое дыхание ласкало ей шею, от чего задрожали колени. Тори с ужасом думала, как будет вставать. Однако попробовала медленно приподняться, опираясь на его руку. Поврежденная лодыжка оказалась не готовой принять на себя её тяжесть. Тори покачнулась, и тут же ощутила острую боль в спине. Она вскрикнула, готовая рухнуть обратно на землю, но внезапно оказалась крепко прижатой к груди Себастьяна.
- Я отнесу тебя домой!
Глава 8
У Тори не было больше сил хоть сколь-нибудь сдерживать себя. Поэтому повернувшись в объятиях Себастьяна, она крепко обхватила его шею дрожащими руками и уткнулась ему в грудь.
Наконец, она обнимала его! Живого! Настоящего! Боже, теперь она могла бы сделать вид, что её сломили боль в спине и ноге! Она могла притвориться, что ей плохо, но в то же время не скрывать своих истинных чувств. Вот только у неё действительно всё болело. Но сильнеё всего болело сердце, которое готово было разорваться на части.
Тори сжала его плечи, а потом заплакала. И не могла остановиться. Она так долго жила без него. Так долго мечтала ощутить его тепло. Так сильно скучала. Чувства разом нахлынули на неё, лишая остатков сдержанности. Она хотела выплеснуть на него всю ту тоску, которая сжигала душу. Она хотела спрятаться на его груди и никогда больше не отпускать его. Господи, он был нужен ей даже больше, чем воздух!
Зарывшись лицом в её душистые волосы, Себастьян пытался поверить в то, что она на самом деле в его руках. В его объятиях. Прижатая к его груди. Он чувствовал дрожь её тела, слышал её глухие рыдания. Её слезы капали ему на грудь, мочили рубашку и проникали в кровоточащеё сердце, растворяясь в костях. Горло перехватил такой комок, что стало трудно дышать. И он не хотел дышать. Ничего больше не было нужно ему. Он хотел просто обнимать её. Вечно.
Амелия и Сесилия смотрели на эту сцену, не в силах произнести ни слова. Единственное, что они поняли достаточно отчетливо: этих двоих нужно на какое-то время оставить одних. Поэтому приподняв с земли корзину Тори, взяв детей и притихшего пса, они зашагали в сторону Клифтон-холла, чтобы предупредить родных Тори о случившемся.
- Мне показалось, - тихо шепнула Сесилия, - что моё сердце разорвётся… Ты это видела?
- Да, - глухо кивнула Амелия и незаметно смахнула слезинку. - Кажется, Алекс была права…
Парализованный охватившими его чувствами, Себастьян не представлял, сколько прошло времени с тех пор, как Вики оказалась в его объятиях. Он вообще потерял ощущение пространства и времени. Ему казалось, что не существует ничего и никого, кроме Вики. Кроме девушки, которую он любил так сильно, что резало в груди.
Её рыдания причиняли ему невероятную боль. Он всё крепче обнимал её, мысленно моля успокоиться. Он даже не предполагал, что его душа способна ощутить хоть что-либо, но она вдруг перевернулась, когда Вики вжала своё лицо ему в шею, и он почувствовал на своей коже её теплые губы и мокрые щеки.
- Прошу тебя, - выдохнул он, вздрогнув, - не плачь…
От звука его голоса Тори захотелось плакать ещё больше. Боль в сердце никак не желала утихать. Она-то думал, что если ей представиться случай обнять его, все её мучения тут же прекратятся, но все оказалось совсем иначе. Обнимая его, она ощущала боль во стократ сильнеё. Боже, а ведь она едва не потеряла его!
- Не могу, - всхлипнула она, сильнеё сжав его плечи, ощущая его дрожь и напряжение каменных мышц.
Боже, каким сильным он стал! Какими широким стали его плечи! Он так сильно изменился, но в то же время оставался всё тем же Себастьяном. Смыслом её жизни. Её существования.
- Тебе больно? - хрипло спросило он, ощущая аромат её волос, который будоражил всё внутри.
- Нет.
Ложь, которую оба тут же уличили, легко сорвалась с её губ и врезалась в его сердце.
- Ох, Вики, - прошептал он, с трудом сглотнув, и до самого предела вжал её в свое истосковавшеёся по ней тело.
- Себа…
В груди у него словно что-то лопнуло, когда Себастьян услышал свое особое имя из её уст. И только тогда он, наконец, по-настоящему осознал, что это не сон. Что он дома, с Вики. И что он нужен ей, хоть немного, иначе она не стала бы обнимать его так крепко и с таким отчаянием.
В этот момент Себастьян почему-то поверил, что сможет обрести покой. Когда-нибудь он сможет так же обрести её. До этого мгновения он никогда не думал, что способен надеётся, но объятия Вики творили с ним невероятные вещи. Надежда, которую он никогда не знал, неуверенным толчком пробудилась у него в груди. Словно только рядом с Вики он мог понять жизнь. И самого себя.
Момент был настолько хрупким и значительным, что Себастьян полностью погрузился в него. Он хотел думать только о Вики. Чувствовать только её мягкое, податливое тело, её тепло и запах. И внезапно понял, насколько никчемны его мысли об отъезде. Он ни за что не сможет оставить её и уехать отсюда. Ни за что не сможет жить без неё. Ведь она была его судьбой. И видит Бог, он хотел этого больше всего на свете!
Немного придя в себя и глубоко вздохнув, Себастьян открыл глаза и поднял голову. Они стояли посередине дороги совершенно одни. Вся компания видимо ушла в Клифтон-холл, чтобы подготовить родных Вики к их приходу. Он должен было отнести её домой, где о ней позаботятся, где излечат её раны. И где ему предстояло оставить её, а самому вернуться в свой пустой и холодный дом. Как бы ни было мучительно думать об этом, сейчас он должен был отодвинуть в сторону все свои чувства ради Вики. И он медленно зашагал к Клифтону, держа в руках самый бесценный дар мира.
Так, молча, они и добрались до Клифтон-холла, где все уже в жгучем ожидании наблюдали, как Себастьян на руках несёт к дому Тори. Вот только ни Себастьян, ни тем болеё Тори ничего этого не замечали, полностью погруженные в свои переживания.