Затаив дыхание, Тори слушала его, не представляя, что он помнит даже такие подробности прошлого. Их прошлого. И всё, что смогла произнести она, было глухое:
- О!
Она даже не заметила, что плачет, пока он большим пальцем не вытер скатившуюся слезинку, и снова заглянул ей в глаза.
- Когда ты посмотрела на меня своими серебристыми, лучистыми и светящимися, как яркое солнце глазами, я испытал невероятное потрясение. Потому что мне показалось, что я узнал тебя. Будто я знал тебя ещё до того, как был рождён на этой земле.
Тори было так трудно дышать, что ей показалось, она вот-вот задохнётся. Её сердце колотилось так быстро, что могло бы выпрыгнуть из груди. Боже, все эти долгие годы она так отчаянно делала всё возможное, чтобы он полюбил её! Так отчаянно нуждалась в его любви! Желание добиться этого ослепило её настолько, что она перестала замечать очевидные факты. И даже не ведала о том, что он…
- Себастьян… - прошептала она, но он прижал палец к её губам.
- Я так давно хранил это в себе. Позволь мне высказаться, - прервал он её мягко, посерьезнев. - Когда ты протянула мне свою руку и попросила принять тебя в наше общество, ты даже не поняла, что перевернула тем самым всю мою жизнь. Словно всё разом встало на свои места. Потому что я вдруг понял, что всё это время ждал только тебя. Именно тебя я должен был найти в этой жизни. Именно ты нужна была мне, чтобы шагать по этой грешной земле. И именно тебя я должен был любить от рождения и до самой смерти. И даже после неё. Любить так, как не любил до этого ни один человек, потому что без тебя я превращаюсь в ничто. Без тебя мне нет смысла жить. Без тебя я не существую, Вики.
Тори на самом деле задыхалась. Всхлипнув, она быстро обняла его за шею и прижалась к его груди, умирая от любви к нему, не в силах больше слышать подобное признание. Это было гораздо больше того, что она просила от жизни. Больше того, что даже заслуживала.
- Себастьян, - выдохнула она, превозмогая боль в горле.
- Я бы заплатил любую цену за право быть с тобой, - проговорил он, уткнувшись ей в волосы и чувствуя её дрожь. - Я так сильно люблю тебя, что это причиняет мне боль. Но только тогда, когда ты не рядом со мной. Моя любовь живет в воздухе, которым ты дышишь, в каждом моем прикосновении и в каждом биение моего сердца. Я не мыслю жизни без тебя, Вики. Ты - все, что у меня есть на этой земле, и я погибну, если не смогу быть с тобой.
- Себа, - простонала Тори, спрятав лицо у него на плече, вдыхая знакомый миндальный запах его кожи, его самого. Слёзы медленно катились по щекам, и она даже не пыталась сдержать их. Ей было невыносимо больно слышать слова, которые обнажали каждое его чувство, каждое переживание. Раскрывали перед ней его измученную душу. Душу, которую она обожала. Которую полюбила с тех пор, когда он впервые позволил ей взобраться на его серый валун. - Ты думаешь, я была рождения, чтобы жить без тебя?
Он приподнял свою тёмную голову.
- Что?
- Ты думаешь, я хочу жить, когда тебя нет рядом? - Он столько всего сделал ради неё. Даже рисковал жизнью, спасая её платок. Возможно ли, чтобы любили так безрассудно? Неожиданно давнее чувство вины завладело ею настолько, что сдавило в груди. - Ты думаешь, что я спала спокойно, когда с такой жестокостью отправила тебя на войну и заставила пройти через адские страдания?
Себастьян ошеломлённо уставился на неё.
- Что ты такое говоришь?
И Тори поняла, что больше не может держать это в себе.
- Прости меня, - взмолилась она, закрыв глаза и прижавшись лбом о его подбородок. - Это я виновата в твоих страданиях и нет мне прощения. Я собственными руками отправила тебя в ад, и чуть было не потеряла тебя. - Она сжалась и зажмурилась, потому что заболели глаза. - Но я хочу, чтобы ты знал. Я должна была сказать это тебе в тот день, когда ты поцеловал меня и ушёл. Я должна была сказать это, чтобы ты остался, чтобы хоть как-то удержать, остановить тебя.
- О чём ты, жизнь моя? - спросил он, погладив её по голове.
- Мне не важно, кто ты, Себа: священник, барристер, премьер министр, король или солдат, моряк или трубочист. Ты - это ты, каким я тебя встретила у своего порога. Я не собиралась причинять тебе боль, ранить или обидеть. Для этого я слишком сильно любила тебя. - Сделав глубокий вдох, Тори хрипло добавила: - Я просто хотела, чтобы ты всегда был счастлив и чаще улыбался, а решив стать священником, ты рисковал лишиться света и улыбки. И смеха. А тебе так идет твоя улыбка.
Она замолчала и затаила дыхание, ожидая его ответа. Себастьян вдруг оторвался от неё, приподнялся и медленно стёр подушками пальцев горячие слезы.
- Посмотри на меня, - тихо велел он. И когда Тори подчинилась, раскрыв глаза, она задохнулась, увидев в его изумрудных глазах не осуждение или презрение, а лишь безграничную любовь и нежность. - Ты мой смех, Вики, - выдохнул он, коснувшись губами её лба. - Ты мой свет. - Он поцеловал ей кончик носа. - Ты - мое дыхание, вся моя жизнь…
Тори снова всхлипнула.
- Я готова пройти через все круги ада, если это искупит мою вину.
- Хватит с нас ада и мучений, - проговорил Себастьян, взяв её лицо в свои ладони. - Ты ни в чём не виновата, жизнь моя. - Он опустился ниже и прошептал у самых её губ, прежде чем приникнуть к ней поцелуем: - Я не могу простить тебя за то, что ты моё всё.
- Я всегда принадлежала тебе, Себа… Только тебе…
Тори обняла его за плечи и позволила его теплу, его поцелую и горячим прикосновениям унести её далеко-далеко, туда, где не существовало никого и ничего кроме них. И их вечной, безграничной всеобъемлющей любви.
Вручить себя ему было её единственной целью.
К этому она готовилась с самого рождения.
Как и Себастьян, который теперь полностью и без остатка принадлежал ей.
И он сдержал своё слово. Он вернулся к ней. Он вернулся к их валуну…
Эпилог
(посвящается моей роднульке Ольге! Оль, без тебя я бы не написала этот эпилог)
Год спустя,
Побережье Клифтон-холла
Теплый ветер приятно ласкал кожу. Тори закрыла глаза, подставив лицо заходящему солнцу, и вдохнула свежий морской воздух, наслаждая звуками моря. Как давно она не была на пляже!
Как давно она не была у валуна!
И как многое изменилось с тех самых пор!
Вот уже год она жила в Соулгрейв-корте, являясь законной супругой Себастьяна. Она разделяла с ним жизнь, как он того просил, и каждый день наслаждалась этим чудом, просыпаясь по утрам в его объятиях. Жизнь рядом с ним она бы не променяла ни на какое золото мира.
Лейтона никто так и не нашёл. Он словно растворился в воздухе. И Себастьян боялся, что он снова может нанести удар и именно тогда, когда они меньше всего будут этого ждать. Однако утешало одно: констебли и даже сыщики с Боу-стрит искали его по всей стране. Едва он позволит обнаружить себя, как будет тут же схвачен. Вероятно, это и удерживало его от того, чтобы снова совершить злодеяние. Тори надеялась, что он уехал из страны. Уехал так далеко, что она никогда больше не увидит его и не услышит о нём.
Открыв глаза, она посмотрела на медное кольцо на безымянном пальце, которое купил ей Себастьян в день их венчания в Гретна-Грин. Он так и не успел купить ей кольца из золота, но медный ободок был ей дороже всех сокровищ на свете.
Позади вдруг раздались звуки приближающихся шагов. Повернув голову, Тори увидела Себастьяна, который подошёл и встал рядом с ней. Он взглянул на её руку и недовольно пробурчал:
- Ты все ещё носишь это кольцо? Я ведь купил тебе много других, из золота.
Тори улыбнулась и повернулась к нему.
- Ты ведь знаешь, что я бы вышла за тебя замуж даже, если бы ты мне на палец надел кольцо из сплетенных прутиков. Ты подарил его мне в самый важный день моей жизни. Как думаешь, я смогу расстаться с ним? Сможешь ли сам расстаться со своим? - спросила она и выразительно посмотрела на его палец, который был украшен таким же медным ободком.
Он как-то странно посмотрел на неё, потом присел на валуне и, обхватив её за талию, притянул к себе.
- Когда ты смотришь на меня так, я перестаю мыслить здраво.
Тори снова улыбнулась ему, обхватив его шею руками.
- А ты не думал, что я специально смотрю на тебя так?
Глаза его потемнели.
- Ты меня нарочно дразнишь?
Он нагнул голову и так крепко поцеловал её, что вся веселость тут же вылетела из неё. Тори обмякла и прильнула к нему, ощущая знакомую сладкую дрожь во всем теле. У неё перехватило дыхание, когда он накрыл ей грудь своей ладонью и сжал её.
- Себастьян, - прошептала она, оторвавшись от его губ. - Мы на пляже, нам ведь нельзя здесь…
- Кто сказал? - прошептал он, прижимаясь губами к её шее. Он знал, что это самое её чувствительное место. И бессовестно ласкал до тех пор, пока у неё не подогнулись колени. - Почему-то мне кажется, что тебе это не нравится.
Боже, он снова затеял с ней давнюю игру, в которой она всегда проигрывала. Проиграет и сейчас, потому что никогда не могла найти в себе достаточно сил, чтобы устоять перед ним. Тори улыбнулась бы, если бы он не сжал восставший сосок двумя пальцами, посылая горячие импульсы во все уголки её трепещущего тела. Она застонала и уронила голову ему на плечо.
Запустив пальцы в его мягкие каштановые волосы, она поцеловала его в шею, поднялась по подбородку и прильнула к губам таким опьяняющим поцелуем, что он застонал и изо всех сил прижал её к себе.
- Вики, - выдохнул он тем самым севшим голосом, который говорил, что он находится на грани и умирает от желания.
Тори позабыла обо всём на свете, желая его всем сердцем. Ей уже было всё равно, где они находились. Ей хотелось только одного: поскорее слиться с ним и стать частью его. Она поглаживала его плечи, пока он терзал её губы, а потом, опустив руку вниз, он незаметно пробрался к ней под юбки. Ахнув, она хотела отпрянуть от него, но он крепко держал её.
- Ты думаешь, что можешь так легко отделаться от меня?
Его слова заставили Тори замереть у него в руках. Боже, их ведь могут увидеть! Они на пляже и ничем не защищены!.. Но она знала, что сюда почти никто никогда не приходил. Это был их валун. Их место. Их мир.
И она, наконец, полностью расслабилась, закрыв глаза.
Когда он коснулся её между ног, Тори издала протяжный стон и вцепилась в его плечи, боясь рухнуть прямо на пляжный песок. Себастьян целовал её жёстко и непрерывно, откровенно лаская её до тех пор, пока Тори не задрожала. Тогда он убрал руку, подхватил её под ягодицы, приподнял и стал плавно опускать на себя. У Тори расширились глаза от изумления. От потрясения. От той невероятной полноты, с которой она приняла его в себя. И той легкости, с которой он медленно входил в неё.
Их страсть всегда поражала её. Каждый раз Себастьян умудрялся открывать ей всё новые грани удовольствия. Но то, что происходило сегодня, отличалось от всех тех ночей и дней, которые они провели вместе.
Может потому, что он сидел на их валуне, а она сидела на нем?
Себастьян запустил пальцы в её волосы, разрушая прическу и освобождая золотистые пряди от бесчисленных заколок. Затаив дыхание, Тори тряхнула головой и золотистая масса скользнула вниз, укрывая его руку и её грудь. Она заглянула в его потемневшие зелёные глаза и увидела в них отражение собственной безграничной, невыносимой любви.
- Я люблю тебя, - прошептала Тори, радуясь тому, что беспрепятственно и каждую минуту может говорить ему эти слова.
Она обняла его за шею, прильнула к его губам, и он начал медленно двигаться в ней, сводя её с ума. Доводя почти до исступления. Огонь разливался по венам с пугающей быстротой, грозясь сжечь её дотла. Тори сжала его бедра, двигаясь вместе с ним, умирая от удовольствия, которое он так щедро дарил ей сегодня.
Он продолжал свои ритмичные проникновения до тех пор, пока они не вскрикнули одновременно. Наслаждение невероятно острое и пронизывающее заполнило каждую клеточку её тела. Тори задрожала, принимая в себя его жизнь, и обессилено упала ему на грудь. Положив голову ей на плечо, он обнимал её, до тех пор, пока звуки волн снова не проникли в их сознание.
Когда сердце немного успокоилось, она подняла голову и посмотрела на него. Он улыбался, глядя ей в глаза, и улыбка эта согрела ей сердце.
- Солнце как раз село, - прошептала она.
Себастьян приподнял одну бровь.
- Что?
- Помнишь, как я говорила, что если ты начнёшь чаще улыбаться, солнцу придется дать отставку? - Тори погладила его по щеке и тихо добавила: - Кажется, ты только что сделал это, и наше светило приняло свою отставку.
Улыбка его стала ещё шире. Он притянул её к себе и нежно поцеловал. Она знала, как ему важно каждое её слово. Как ему важны такие мелочи. Потому что именно они и заставляли его улыбаться. Но внезапно, вспомнив кое о чем, Тори посмотрела на него и серьезно спросила:
- Почему ты мне никогда не говорил, что был в Лондоне в мой сезон?
Она никогда не спрашивала у него об этом. Или всегда забывала, когда он оказывался рядом с ней, или что-то неминуемо отвлекало её. Но теперь это почему-то показалось ей очень важным.
Он нахмурился и задумчиво посмотрел на неё.
- Не видел в этом необходимости, - недовольно буркнул он.
Тори так ни разу и не удалось заставить его признаться, что он ревновал её в те годы. Даже когда они с Джеком помирились, Себастьян продолжал утверждать, что в тот первый день возвращения с войны, когда он так внезапно явился к Хадсонам, просто принял его за другого.
- Ты ведь ревновал меня, признай это.
Он вдруг схватил её за плечи и притянул к себе.
- Это бледное слово никогда не сможет описать то, что творилось у меня внутри, когда я видел, как ты танцуешь с теми сопляками. А этот невыносимый Эшборт, - добавил он гневно. - Ты хоть знаешь, что я двадцать девять раз готов был убить его в тот день, когда он появился в парке, так откровенно пялился на тебя, а потом повёз вас в кондитерскую?
Его слова заставили Тори вновь улыбнуться.
- Эшборт никогда ничего не значил для меня, как и все остальные. Я воспринимала его как друга. Ничего больше. - И помедлив немного, она тихо добавила: - И тебе не нужно было смотреть на то, как я танцую с другими.
- Да? - Он выглядел по-настоящему разгневанным. - И что я, по-твоему, должен был сделать? Ворваться в бальную залу, взвалить тебя на плечо и унести, куда глаза глядят?
Не удержавшись, она быстро поцеловала его в плотно сжатые губы.
- Да, - просто ответила она, проведя пальцем по его щеке. - Тогда я была бы самой счастливой женщиной на свете.
Он вдруг расслабил плечи, прижался к ней своим лбом и медленно улыбнулся. И было в его улыбке такое лукавство, что это поразило Тори в самое сердце.
- Знаешь, мне доставляло удовольствия смотреть, как ты ликвидировала своих кавалеров.
Тори изумлённо вскинула брови.
- Что?
- Да, жизнь моя, я видел, как ты даёшь им всем отставку, но больше всего мне понравилось, как ты бросила в фонтан своего третьего ухажёра. Я думаю, купание холодной ночью в фонтане у леди Мюррей запомнится ему надолго.
Она долго смотрела ему в глаза, испытываю такую любовь к нему, что защемило сердце, а потом звонко рассмеялась.
Он провел рукой по её спине и помог ей спуститься на землю. Приведя в порядок свою одежду, он тоже встал и взял жену за руку.
Уже стемнело и им следовало вернуться домой, но Тори ещё раз посмотрела на валун. Который соединил не только их жизни, но и сердца. А теперь и тела. Она взглянул на надпись, сделанную ею вечность назад.
“Что бы ты ни делал, ты должен вернуться ко мне, к нашему валуну. Обязательно”
Она подумала о том, что всегда сможет вернуться сюда вместе с Себой. Она подумала о детях, которые у них обязательно будут. Которых они непременно приведут сюда. И подумала о том, что нужно будет слегка отредактировать надпись. Но уже вместе с детьми. А пока валун принадлежал только им.