– Жанна Луиза? Ты в порядке?
– Все хорошо, – сказала она напряженно.
– Ты побледнела, – снова обеспокоенно сказал Пол. – Тебе нужно...
Он спрашивал про кровь, предположила она. И, очевидно, он думал, что она зациклилась на Ливи, потому что видела в ребенке большую закуску. По крайней мере, так решила Жанна Луиза, когда он внезапно появился в поле ее зрения, заслонив от нее ребенка.
Жанна Луиза перевела взгляд на его лицо, увидела в нем защитную злость и поняла, что права. Пол подумал, что она смотрит на Ливи, как на большой сочный стейк. «Идиотка», – подумала она, а затем попыталась заглянуть за его спину на Ливи, когда ребенок внезапно судорожно втянул воздух. Теперь, когда Жанна Луиза не контролировала боль, она, без сомнения, ударила ее в полную силу, как кувалда ударила бы по голове.
К счастью, Пол тоже услышал этот звук и подошел к девочке, позволив Жанне Луизе снова увидеть ее. Она тут же вернулась к своим мыслям и снова взяла себя в руки, быстро избавив от боли Ливи. Жанна Луи заскрежетала зубами, когда она начала колотить ее собственный разум.
– В чем дело, милая? – спросил Пол.
– Н-ничего, – дрожащим голосом ответила Ливи, положив руку на лоб. – Она снова исчезла.
Жанна Луиза краем глаза заметила, что Пол смотрит в ее сторону, но проигнорировала его. Секунды тикали, как часы, пока он смотрел на нее, и она знала, что он пытается понять, что происходит. Очевидно, он не думал, что в этом есть что-то хорошее, потому что внезапно развернулся, повернувшись спиной к ней, в то время как он держал Ливи перед собой, блокируя взгляд Жанны Луизы на ребенка еще раз и снова разрывая связь.
Она совсем не удивилась, услышав стон ребенка спустя мгновение.
– Ливи? – с беспокойством спросил Пол.
– Моя голова, – жалобно простонала она.
Жанна Луиза тут же отодвинулась в сторону, чтобы еще раз взглянуть на девочку и сосредоточиться на ее мыслях. Секунду спустя Ливи обмякла и моргнула с чем-то вроде замешательства. – Оно снова исчезла, папа, – прошептала она, как будто боялась, что разговор вернет боль.
– Исчезла? – спросил Пол и оглянулся через плечо на Жанну Луизу, увидев, что она тоже повернулась, чтобы посмотреть на девочку.
Она чувствовала на себе его пристальный взгляд, но сосредоточилась на девочке, пытаясь понять, как лучше облегчить боль для них обоих. Жанне Луизе не хотелось страдать больше, чем хотелось бы ребенку.
– Что ты делаешь? – спросил, наконец, Пол, с неуверенностью в голосе.
Жанна Луиза поколебалась, а потом заставила Ливи заснуть. Это было единственное, что она могла придумать. Пол с беспокойством прижал девочку к груди, когда она безвольно прижалась к нему. Затем он вопросительно взглянул на Жанну Луизу.
– Она спит, – тихо сказала она. – Теперь она не будет чувствовать боли. Человеческий организм посылает эндорфины во время сна, что предотвратит ее страдания.
– Ты заставила ее спать? – неуверенно спросил он.
– Это было единственное, что я могла придумать, – тихо сказала Жанна Луиза.
– Она будет спать, если тебя не будет рядом? – нахмурившись, спросил Пол, обнимая дочь.
– Она должна. Если ты толкнешь ее и разбудишь, когда уложишь спать, приди за мной, и я снова усыплю ее, – просто сказала она.
Пол поколебался, но потом кивнул и встал, чтобы отнести дочь в дом. Бумер последовал за ним, трусцой шагая рядом, его внимание было приковано к спящей девочке так же, как и внимание Пола.
Как только он ушел, Жанна Луиза подняла руку и потерла лоб. Находясь в сознании ребенка, она страдала от боли так же ясно, как обычно страдала Ливи. Эта боль была невыносимой. Она не знала, как ребенок справляется с этим. Она сама едва могла это вынести, и она была не только взрослой женщиной, но и бессмертной. Наночастицы вливали эндорфины в ее организм, пытаясь облегчить дискомфорт. Она не могла себе представить, что у нее будут такие повторяющиеся, сокрушительные головные боли в течение нескольких дней, не говоря уже о неделях. Наверняка есть что-то, что они могут дать девочке?
Жанна Луиза легла на одеяло, которое Пол расстелил на деревянном полу беседки. Она закрыла глаза и с несчастным видом потерла лоб, когда воспоминания о боли начали исчезать. Затем она обратила свое внимание на то, что нужно было сделать. Она не могла читать Пола, а еда была восхитительной на вкус с тех пор, как она проснулась прикованной к кровати. Она была на 90 процентов уверена, что Пол – ее спутник жизни. Ей просто нужно было последнее доказательство. Еда, которую она ела с тех пор, как оказалась здесь, была в десять, может быть, даже в сто раз вкуснее, чем день назад. Если бы то же самое было с сексом с Полом ...
Что ж, говорят, что спутники жизни падают в обморок от страсти, переполняющей их во время секса, и она могла понять, как это могло бы быть, если бы секс был в сто раз сильнее. Она должна это выяснить, и быстро. Совесть Жанны Луизы просто не позволит ей оставить Ливи страдать в таком состоянии. И она не могла обратить ее. Ей придется ускорить ухаживания. Она должна соблазнить мужчину и получить последнее доказательство того, что он ее спутник жизни. А потом она должна каким-то образом заставить его полюбить ее и согласиться провести с ней вечность, прежде чем объяснить, что она может обратить только одного из них. Но если она обратит его, он сможет использовать свой единственный ход, чтобы спасти свою дочь.
Если ей это удастся, все будет хорошо. Они станут семьей. У нее будет спутник жизни и дочь. Эта мысль заставила ее слабо улыбнуться. Это было похоже на сбывшуюся мечту. Жанна Луиза не только всегда хотела иметь собственную семью, она любила детей. Последние десять лет или около того она испытывала тоску. Но ситуация усугубилась сначала рождением у Лисианны и Грега маленькой Люси, а затем дяди Люциана и Ли объявили о том, что Ли снова беременна. Хотя Ли и потеряла своего первого ребенка на втором месяце, она была уже на седьмом месяце, и чувствовала по-видимому себя хорошо. Все с нетерпением ждали рождения ребенка.
Жанне Луизе было все равно, что она не родила Ливи. Она примет ее как родную и будет заботиться о ней, как только сможет. Что было не очень хорошо, предположила она. Она понятия не имела, как быть матерью, кроме того, что видела, как это делают Лиссианна и Грег.
На самом деле, внезапно поняла Жанна Луиза, Ливи была примерно одного возраста с Люси. «Они обе были красивыми маленькими блондинками», – подумала она с улыбкой. Они могли бы пройти обучение, чтобы питаться вместе, без сомнения, были бы в одном классе, могли бы даже стать лучшими подругами. Фантазия о счастливой семейной жизни с Полом и Ливи росла в ее голове, когда звук шагов заставило ее открыть глаза. Она моргнула, увидев Пола, стоящего над ней с мрачным выражением лица.
– Тебе нужно кое-что объяснить, – холодно сказал он, и фантазии Жанны Луизы о счастливом будущем лопнули, как мыльный пузырь.
Глава 4
Жанна Луиза медленно села, выражение ее лица оставалось невозмутимым, но нервы внезапно напряглись. Он волновался, и его беспокойство выливалось в гнев. И он волновался, потому что не понимал, что она сделала.
– Наночастицы дают нам способность блокировать болевые рецепторы человека или заставлять его спать. Полагаю, это было необходимо, чтобы помочь в охоте за кровью, – сказала она спокойно, прежде чем он успел что-либо спросить. – Чтобы кусать смертных так чтобы они не почувствовали боль, и заставить их спать, чтобы не почувствовали укуса. Я сделала это для Ливи, чтобы облегчить ее боль.
– Ты заблокировала боль, а потом усыпила ее? – медленно спросил Пол, словно желая убедиться, что он не ошибся.
Жанна Луиза кивнула.
– Как? – тихо спросил он.
Она колебалась. Хотя Жанна Луиза знала, что для этого ей нужно проникнуть в сознание человека, на самом деле она знала не намного больше. Это было что-то вроде инстинкта. Хотя это не имело значения, она не думала, что было бы хорошо признать, что она могла войти в умы, как она это делала. Наконец она сказала ему полуправду. – Я не знаю точно, как это делается. Это своего рода инстинкт. Но я должна быть в состоянии хотя бы видеть ее. С некоторыми мы должны быть в физическом контакте, чтобы управлять им.
Пол помолчал минуту, обдумывая услышанное, а затем спросил: – И она съела весь сэндвич?
Жанна Луиза колебалась. Она понимала, о чем он спрашивает, но признать – означало бы признаться в том, что она способна контролировать разум, а она не хотела этого делать. Поэтому она просто сказала: – Она явно больна. Возможно, ее болезнь каким-то образом влияет на ее вкусовые рецепторы, например, когда вы простужаетесь или гриппуете. Ничто не имеет такого вкуса, как обычно, когда вы больны. Я бы попробовала с ней другую еду.
Пол медленно расслабился и кивнул, очевидно, найдя этому разумное объяснение. – Я буду кормить ее бутербродами с ветчиной и сыром каждый раз, когда она будет есть. Она так быстро похудела.
Жанна Луиза хранила молчание, но ей хотелось облегчить его беспокойство. На лице мужчины появились морщинки, и она подозревала, что их, вероятно, не было до того, как Ливи заболела. Она могла бы облегчить это беспокойство, предложив обратить его, чтобы он потом обратил Ливи, но тогда она рискнет провести остаток своей долгой жизни в одиночестве, если он не захочет быть ее спутником жизни. Смертному может показаться, что это эгоизм – ставить свою потребность в спутнике жизни выше жизни ребенка, но их с рождения учили сохранять определенную эмоциональную дистанцию между собой и смертными. Каждый из них столкнулся бы с сотнями смертных, которые им могли нравиться, о которых они заботились бы или даже немного любили, но они просто не могли спасти их всех. Они могли обратить только одного и мысль о том, чтобы провести века или даже тысячелетия в одиночестве ... что ж, это было неприемлемо.
Несмотря на это, у Жанны Луизы все равно возникло искушение сделать предложение, но она подавила его и вместо этого спросила: – Неужели врачи ничего не могут дать ей от боли?
Пол покачал головой, и устало провел рукой по шее. – Они дали ей самую сильную дозу, на которую только посмели, учитывая ее возраст и рост, но, похоже, это больше ничего не дает. Следующий шаг – держать ее под наркозом в больнице, но ...
Но он не хотел, чтобы ее положили в больницу, где она будет умирать. «Он хотел спасти ее», – мысленно закончила Жанна Луиза, когда он замолчал.
– Думаю, мне следует отвести тебя обратно. Я не хочу оставлять ее одну на случай, если она проснется, – резко сказал Пол.
Жанна Луиза кивнула и начала собирать остатки пикника, ее взгляд скользнул к нему, когда он опустился на колени, чтобы помочь. Когда все вернулось в корзину и одеяло, на котором они сидели, а также то, что прикрывало ее ноги, было сложено, она встала и молча ждала, пока он быстро снимет с нее кандалы. Она несла одеяла, он – корзину и конец цепей, и Жанна-Луиза не могла не чувствовать себя дрессированной собакой, пока они шли к дому. Это медленно пробудило в ней гнев, но она заставила себя сделать несколько глубоких вдохов и подавила его.
Эта ситуация была трудной, но злость не поможет в данный момент. Сейчас ей нужна была другая страсть.
– Тебе не кажется, что мне следует держаться поближе к Ливи? – спросила Жанна Луиза, когда они вошли в дом, и он повернулся к двери в подвал. Когда он остановился, чтобы посмотреть на нее, нахмурившись, она добавила: – Если она проснется от боли, я могу ей помочь.
Пол заколебался, неуверенность пробежала по его лбу, и Жанна Луиза раздраженно вздохнула. Конечно, он беспокоился о ее побеге. И пока он не научится доверять ей, он будет думать о ней как о пленнице. Ей нужно, чтобы он думал о ней как о союзнике, если она хочет добиться его.
– Я не думаю ... – начал он с сожалением.
– А если я пообещаю не пытаться выйти из дома? – перебила она.
Пол выглядел растерянным. Он явно хотел поверить ей, но, в конце концов, просто не смог и начал качать головой, открыв рот, чтобы заговорить. Однако он не успел отказать ей. Жанна Луиза не позволила. Как только он открыл рот, она уронила одеяло, схватила цепь и выдернула ее из его рук. В тот же миг она выхватила из его заднего кармана пистолет с транквилизатором. Она даже не думала о том, что делает, но бросила цепь, которую выдернула из его рук, и обеими руками с удовлетворительным щелчком отломила ствол от пистолета с транквилизатором.
Жанна Луиза уронила обломки на землю и отступила от Пола, давая ему пространство. У нее не было желания пугать его или заставлять чувствовать угрозу.
– Господи, я знал, что вы быстрее, но ... черт, ты двигалась так быстро, что казалась размытым пятном, – удивился Пол.
– Я могла бы сделать это в любой момент за последние два часа. Единственная причина, по которой я до сих пор здесь, – это мой выбор.
– Господи, – повторил Пол и, глубоко вздохнув, осторожно посмотрел на нее. Отпуская ее, он спросил: – Тогда почему ты все еще здесь?
Жанна Луиза колебалась, не зная, что ответить. Правда, тут ни при чем. Он не был готов услышать, что он может быть ее спутником жизни, и она не была готова сказать ему это. Во-первых, она должна быть уверена, что это так. А потом ей нужно было увидеть, готов ли он стать ее спутником жизни. Видит ли он в ней нечто большее, чем возможный способ спасти свою дочь. У Жанны Луизы, как и у любого бессмертного, был только один выход, и, хотя ее сердце болело за Ливи, и она сочувствовала Полу, она не могла спасти каждого смертного, который был смертельно болен. Она не отдаст свой единственный шанс кому попало, она должна использовать его с умом.
Известно, что он ждал ответа, она, наконец, пожала плечами и уклончиво предложила: – Считай, что это тест.
– Испытание, – пробормотал он, нахмурившись.
Жанна Луиза кивнула.
– Какой тест? – осторожно спросил он.
– У тебя есть свои секреты, а у меня – свои. Ни один из нас пока не готов раскрыть их. А пока я хочу помочь облегчить боль Ливи, чтобы она могла поесть, отдохнуть и восстановить силы. Полагаю, тебе это понравится?
Глаза Пола расширились, но он кивнул. – Да, конечно.
– Хорошо. Тогда не мог бы ты снять кандалы с моей лодыжки? Они начинают раздражать.
– О. – Пол огляделся, покачал головой и, опустившись на колени возле ее ноги, полез в карман за ключом. Он сдвинул ее штанины вверх, и Жанна Луиза наклонилась, чтобы придержать их, пока он быстро расстегивал и снимал кандалы.
– Спасибо, – пробормотала она, отпуская штанины и позволяя им упасть на место, когда она выпрямилась.
– Не за что, – сухо ответил он, собирая цепи и кандалы и ставя их на кухонный стол. Поколебавшись, он посмотрел на холодильник. – Хочешь немного крови?
– Да, пожалуйста, – ответила Жанна Луиза, ее губы дрогнули от того, как вежливо и напряженно они звучали. Господи. Ничто не бывает легким, не так ли?
Кивнув, Пол подошел к холодильнику и достал банку темно-красной жидкости.
Брови Жанны Луизы поползли вверх, когда он открыл крышку и протянул ей. – Что?
– Это моя кровь, – тихо объяснил он. – Я использовал стерилизованные банки. У меня не было доступа ни к банку крови, ни к чему-либо еще. Я истекал кровью почти два месяца, чтобы собрать достаточно для тебя. – Он хмуро посмотрел на холодильник и добавил: – Надеюсь, ее достаточно. Я не знал, сколько тебе понадобится. Бессмертные не дают нам такую информацию. Только то, что нам нужно знать.
– Я уверена, что у тебя достаточно, – пробормотала Жанна Луиза и взяла банку. Она не привыкла пить из банки. Или стакана, если уж на то пошло. Она просто подносила пакет к клыкам, чтобы не попробовать ее на вкус. Не то чтобы это было ей неприятно, но она чувствовала себя немного неловко из-за того, что пила кровь в его присутствии.
Повернувшись к нему спиной, она подошла к окну, чтобы не поворачиваться к нему, и быстро допила. Она выпила кровь так быстро, как только могла, прекрасно понимая, что он стоит позади нее, вероятно, наблюдая, как она пьет его собственную кровь. Боже Милостивый!
– Еще? – спросил Пол, когда она закончила и повернулась.
Жанна Луиза покачала головой и подошла к раковине, чтобы быстро ополоснуть банку, как будто это могло стереть из его памяти воспоминание о том, как она пила. Глядя, как она пьет его кровь, вряд ли можно представить ее привлекательной женщиной, подумала она и, поморщившись, поставила банку в раковину. Затем она повернулась и посмотрела на него.