Дэрил лениво скользит пальцами по животу, прикрыв глаза, повторяя слова на память, выворачивая язык, пытаясь подражать носителям. Он слегка нажимает, вдавливаясь в плоть, чувствуя что-то странное. Где-то год назад они с очередной миссией попали в небольшую заварушку. Дэрил словил собственным животом металлическую трубу, прошившую его чуть ли не насквозь. Если бы не брат, он бы точно сдох. Но его спасли, восстановили ткани. Отрезали целый кусок кишки, укоротив ее, и теперь внутри было уплотнение. Но сейчас оно как будто сдвинулось и увеличилось. Он внимательнее прощупывает место, передвигает, осознавая, что нет, вон шрам, а вот это точно им не было. Откуда еще одно уплотнения? Неужели у него появилась опухоль?
Кровь отливает от лица, когда Дэрил понимает, что, скорее всего, так и есть. А это было дерьмово. Здесь она могла и убить его. Что же, так или иначе, он сбежит из этого ебучего плена. Хоть бы сдохнуть хотелось по-человечески, а не как собака на цепи.
Дэрил напрягается, внимательно вслушиваясь в скрип входной двери: чужие, незнакомые шаги. Это был не Пол. А значит… Диксон зло скалится, поднимаясь с кровати, сжимает пальцы в кулак. Кошмар, похоже, продолжался. Вот только Дэрил полностью восстановился, и теперь он не такая простая добыча. Граймс к нему больше не подойдет.
— Вот мой дом, — произносит знакомый голос Рика. — Здесь несколько комнат. В эту ты не заходишь, никогда. Понятно? Вот это будет твоей.
Они проходят мимо двери Диксона, заставляя того напрячься еще сильнее, намного сильнее. Кажется, что мышцы сейчас просто порвутся, разорвут натянутую кожу. Но в его комнату так и не заходят. Скрипит соседняя дверь, люди заходят туда, двигается какая-то мебель.
— Спасибо большое, — женский голос. Рик привел сюда бабу? — Ты очень добр ко мне. Я постараюсь не быть тебе обузой.
— Да не за что. Это меньшее, что я могу сделать. Только, пожалуйста, соблюдай некоторые правила. Ты можешь бывать где угодно, только не в той комнате, — незнакомым мягким голосом произносит Граймс.
— Конечно. Я все понимаю. Я не доставлю неудобств.
— Все будет хорошо, Джесси. Отдыхай пока. Завтра я покажу тебе деревню.
Дэрил нехрена не понимал. Вообще. На кой-хрен Рик притащил сюда бабу. Или он наконец-то ударился головой, вправил себе мозги и теперь будет трахать то, что было создано для того, чтобы с ним это делали? Но такие ублюдки не должны давать потомство.
Шаги замирают напротив его двери, Дэрил практически слышит дыхание Рика, может представить, как тот прикасается к дереву, собираясь ее открыть. Но, похоже, он думает неправильно. Потому что мужчина так и не заходит. Скрипит половица и хлопает другая дверь. Диксон облегченно выдыхает, присаживается на пол, до крови прикусывает губу, зажевывая ее. Может быть, теперь Граймс попробует избавиться от него.
Дэрил не может расслабиться, он постоянно ждет, что Рик вновь зайдет в комнату, снова попытается что-то сделать, но тот, к счастью, забывает о нем. Хотя желудок, понимая, что его сегодня кормить не будут, отзывается громким урчанием и неприятным ощущением. Ничего, перетерпит. Не в первый раз. Хуже становится, когда до носа доходит приятный запах готовой еды, люди спокойно переговариваются за столом, а Диксон должен сидеть и ждать. Злость подкатывает к горлу, так и подмывает напомнить о себе, испортить всю малину этому ублюдку. Вот только Дэрил отлично знает, к чему это может привести. Снова ходить с порванной задницей очень не хотелось.
И все же к вечеру, когда женщина затихает в своей комнате, дверь скрипит, и на пороге появляется посвежевший, подстриженный и обритый Граймс, выглядящий незнакомо, с тарелкой в руках. Он окидывает Дэрила внимательным взглядом, громко цокает и просто ставит тарелку на пол, подталкивая ее ногой. Словно собаке, сука. Но Дэрил все равно подтягивает к себе еду, быстро закидывает ее в рот, морщась от отвращения к себе же.
Он прикрывает глаза, вслушиваясь в красноречивые звуки за стеной. Хотя бы что-то решилось. Граймс наигрался.
========== X. Шанс? ==========
Дэрил ерзает во сне, пока еще не вырываясь из него, но уже сейчас чувствуя странное беспокойство. В доме тихо, в соседней комнате должны посапывать Рик со своей бабой, где-то в другой — то животное, которое Диксон никогда не видел. Значит, все хорошо. Он вновь закрывает глаза, тяжело вздыхает и переворачивается, утыкаясь в твердую подушку носом. Мышцы расслабляются, дыхание выравнивается, но Диксон так и висит между сном и явью. Внутри словно тяжелое предчувствие чего-то очень нехорошего. Но оно было понятно, Граймс был здесь, а значит «хорошо» в принципе невозможно. А вот прерванный сон — совершенно ненормально.
Диксон подкапывается под себя ладонью, устраиваясь подобнее. И снова пытается заснуть. На улице кричит какое-то животное, рыкнул хонт, но все это так привычно, не с чего напрягаться. И все же в ушах стучит, в животе пульсирует. Хотя, может быть, дело именно в этом? Язву себе на этих нервах заработал.
Цепь звенит, когда Дэрил вновь переворачивается, тяжело выдыхая. Раздражает, когда не можешь заснуть, ворочаешься, а в голову приходят странные мысли. Он вспоминает, сколько раз трахал его Граймс, сколько раз заламывал, насилуя, унижая. От этого не так просто избавиться, и вряд ли Дэрил даже через пять лет забудет об этом. Ему так и будет сниться в кошмарах тело, вжимающееся сверху, и ощущение беспомощности. Анус сжимается, как будто пытаясь избежать вторжения, даже сейчас, когда Диксон просто вспоминает.
Он вздрагивает, осознавая, что все же на мгновение уснул. Да что же было не так? Диксон сталкивает с себя шкуру, остужаясь, надеясь, что хоть это поможет. Он прикасается к горячему лбу, стирает мелкие капельки пота и все же поднимается с кровати, осознавая, что больше спать не сможет. Дэрил отодвигает ставни, пропуская прохладный влажный воздух в комнату. Но жар не в душном помещении, а внутри него, где-то в желудке, словно Дэрил проглотил кусочек горячего угля. И он жжет его, разрывает внутренности, наполняя сосуды горячей магмой.
Диксон вовремя перегибается через окно, выблевывая все содержимое собственного желудка. Во рту горько, живот пронзает сильная, острая боль, его как будто всего пытается вывернуть. Но все очень быстро проходит. Дэрил обтирает губы, чувствуя на ладони липкую слизь, и облегченно выдыхает. Сразу же становится как-то легче, он даже довольно зевает, сворачивая челюсть, начинает тянуть в сон. Что же, этого следовало ожидать. Дэрил был удивлен, что до этого его желудок вполне спокойно принимал непривычную пищу. Отравление — это такая мелочь. Вот только закрадывается какое-то неприятное сомнение, мысль о том, что Рик мог специально подсунуть ему какое-то дерьмо, чтобы Диксон ему больше не мешал. Надеялся, что сдохнет. Даже если и так, пускай выкусит, ублюдок чертов, его так просто не убить.
Дэрил проводит пальцами по окну, неосознанно поглаживая дерево. Взгляд поднимается к кажущимся сейчас абсолютно черными кронам, и мужчина жалеет, что не видит неба. Может, ему стало бы легче, если бы он смог увидеть знакомое созвездие там, далеко, слишком далеко. Внутри рождается странное, необъяснимое чувство, которое до этого Диксон никогда не испытывал. Словно у него не хватало чего-то, какого-то кусочка мозаики. Неужели он… тосковал по дому? За долгие годы путешествий этого ведь не происходило. Так почему сейчас? Почему именно сегодня он вновь захотел увидеть красноватый купол, накрывающий город, песок цвета кирпича, тот бар, в котором они с Мерлом зависали…
Диксон хмурится, мотает головой, отгоняя настойчивые мысли. Но все равно: когда он найдет Мерла, когда они смогут выбраться с этой чертовой планеты, может, стоить вернуться на Марс? Хотя бы на время, чтобы полностью отойти от всего дерьма, что Дэрил вынес здесь. А там можно будет решить, что делать дальше.
Хотя о чем он? Сначала нужно выбраться из этого говна, а там уже решать. Может, он так и сдохнет здесь. Диксон отдергивает палец, тихонько шипя. Подушечку что-то резко кольнуло, на коже выступила красноватая капелька, которую мужчина быстро слизывает. И все равно возвращается к тому месту, осторожно прощупывая. В щель что-то забилось, острый край, что на целый сантиметр выглядывал между досками, как раз царапнул его. Дэрил вдавливает пальцы в щель, пытается обхватить его и осторожно дергает, медленно извлекая.
В руках оказывается вполне обычный ржавый изогнутый гвоздь. И вроде бы простая вещь, которая не должна бы вызывать никаких чувств, но Диксон ощущает себя просто невероятно счастливым. Он ухмыляется, сжимая в ладони находку, вдавливает ее в кожу. Это чертовски удачная добыча.
В голове тут же промелькивают быстрые мысли. Попробовать расковырять замок? Нет, до него не добраться. Звенья не разожмешь, слишком они толстые, а вот крепление… Диксон запрыгивает обратно на кровать, прижимается животом к спинке, вставая на колени, перед носом оказывается то самое крепление, торчащее из стены. Он пробовал вырвать штырь, но тот очень хорошо сидит в дереве, а вот если его расковырять… Это могло бы помочь.
А ведь можно было использовать его и по-другому. Кинуть в глаз Граймсу эту хрень, и тот сдохнет прямо здесь, в этой самой комнате. О да, Дэрил легко может представить труп мужчины, его пустое лицо, ниточку крови, вытекающую изо рта, раскинутые руки. Диксон с удовольствием наступил бы ему на яйца, жал бы до тех пор, пока они не взорвутся. И его бабу бы прирезал, так, за компанию, чтобы Рику скучно не было.
Дэрил врезается гвоздем в твердое дерево стены, медленно отделяя кусочки волокон. Тяжело идет, пальцы режет, натирает, в центре ладони уже хорошая ранка, раздраконенная шершавой шапочкой. Дерево как будто не дерево вовсе, словно Диксон пытался расковырять бетонную стену. Но ничего, у него было время. Если все пойдет так, как он думал, то у Дэрила будет очень много времени.
За своей «работой» он не замечает, что в комнате теплеет, лучи солнца, пробивающиеся через плотные кроны, разгоняют темноту. Становится жарче. Дэрил оттягивает ворот кофты, немного отвлекаясь, морщится, когда сжимает и разжимает ладонь. В центре образовалось очень нехорошая рана, кровящая, с мелкими вкраплениями ржавчины внутри. Не хотелось бы, чтобы это переросло во что-то большее. Зато результат есть — где-то полусантиметровая дырка вокруг штыря, обнажающая часть железной конструкции. Ковырять придется много, но Дэрил чувствует приятный подъем. Уже сейчас что-то получалось. Он дергает цепь, но штырь все еще плотно сидит в стене, даже не шатаясь. Однако еще не вечер, как говорится.
Он прислушивается к шагам снаружи, дергаясь каждый раз, когда кто-то проходил мимо его комнаты. Пока все было тихо, но в любой момент в комнату мог войти Граймс, заметить его за делом. Нет, это стоит оставить на другое время. И за несколько часов ничего не изменится.
Дэрил лениво вытягивается на кровати, ковыряет ранку, прочищает ее, пуская кровь. Не хотелось бы получить заражение, но важнее всего было выбраться отсюда. Без рук, без ног, похуй, главное — вновь почувствовать вкус свободы.
— Подожди, я сама приготовлю, — говорит женщина за стенкой, в голосе звучит улыбка, и Дэрил легко может представить ее за печкой, возящейся с какими-то кастрюльками и тарелками. — Должна же я приносить пользу.
— Приятно наконец-то почувствовать женскую руку в этом доме. Сразу же становится уютнее.
Голос Рика снова дрожит непонятными нотками, словно мужчина был готов заурчать, как сытый кот. Тишь да благодать у них. И ладно, пока Граймс не переключался на задницу Диксона. Пускай ебет свою бабу.
— Если ты хочешь, я могу остаться.
Дэрил напряженно вслушивается, надеясь услышать те слова, которые решат и его судьбу. Теплилась у него слабая надежда на то, что Рик все же отпустит его. Ну на кой черт ему Диксон, если он нашел себе новую дырку? Если бы до этого Рик пытался использовать его как-то по-другому, он бы еще подумал, но мужчина только трахал.
— Я обещал королю, что найду тебе хорошего партнера. Я не совсем уверен, что я удовлетворяю твои запросы.
— А мне кажется, вполне. Но если хочешь, я покажу, что ты мне очень подходишь. Ты самый лучший.
Дэрил кривится, улавливая суть разговора. Однозначный ответ так и не прозвучал, а значит, он так и продолжит висеть на этой чертовой паутине, словно паук, который не может добраться до потолка. И не знаешь, сорвет ли тебя оттуда какой-то идиот или сам свалишься. Вот только Дэрил ядовитый паук, у которого охеренное жало, так что он еще продолжит цепляться за свою хреновую жизнь.
Разговор становится каким-то бессмысленным и по большей части непонятным. Говорили о какой-то ерунде, о полях, о хонт, об овощах. В общем, бред да и только. Зато до носа доходит очень приятный запах, от которого урчит живот, а желудок напоминает, что он совсем недавно хорошо так проблевася. Но его кормить сегодня, похоже, не собирались.
— Пошли, я покажу тебе деревню, — ласково говорит Рик. — Познакомишься со всеми.
— О, я с удовольствием.
От энтузиазма женщины хочется снова проблеваться, и чем сильнее, тем лучше. Лишь бы выгнать из головы этот мерзкий звонкий просящий голос, который вызывал только острое раздражение. Вот всегда бесили такие бабы, которые переходили от мужика до мужика и сами по себе не представляли ничего, помимо вечно готовой дырки. Как Дэрил это понял? Ему даже видеть не нужно. Он раскусывает их по интонации. Но именно такая и подходит Граймсу. Баба, которая будет терпеть эти заебоны. Вот только не жить им долго и счастливо. Дэрил не даст. Да, блядь, в любом случае эта сука ответит.
Однако Диксон отдыхает недолго. Он поспешно прячет свое «оружие» под шкуру и как будто скучающе прислоняется спиной к спинке кровати, вслушиваясь в знакомый шум шагов, легких, слышных только из-за того, что человек действительно хотел предупредить его о своем приближение. Пол быстро понял, что Дэрил так чувствовал себя спокойнее, и это стало негласным правилом. Диксон не пытался больше его убить, а Ровиа предупреждал о своем приближении. И все равно он не доверял этому добрячку. Подозрительный больно.
Пол как всегда с улыбкой встречает его, а в руках заветная тарелка с едой. Дэрилу приходится одернуть себя, чтобы не показаться нетерпеливым. Хотя жрать хотелось так, словно он не ел целую неделю. Диксон тут же засовывает нос в тарелку, лезет пальцами внутрь, собирая кусочки мяса и овощей, которые больше всего нравились ему. То ли Дэрил привык, то ли Ровиа начал жалеть специй, но на вкус это казалось даже лучше чем обычно.
— Неплохо, — бурчит он, кидая быстрый взгляд на мужчину.
— Ох, да ты прямо расщедрился на комплименты, — счастливо тянет Ровиа, хотя видно, что ему немного неловко. Он быстро облизывает губы, наклоняет голову, смотря на Дэрила, словно щенок на мамку. — Сейчас как растаю, и ты от меня уже не отделаешься.
Диксон фыркает, слизывая с запястья пряные потеки соуса.
— Кстати, у вас не слышали о таком изобретении, как ложка? — интересуется Пол, внимательно наблюдая за ним.
— Иди на хер, — фыркает он. — Так вкуснее.
— Я понял.
Пол с легкой улыбкой поглядывает на него, начиная опять рассказывать о каких-то своих делах. Его монотонное бубнение как-то успокаивает, Дэрил расслабляется, сонно зевает, отставляя пустую тарелку и прислоняется к спинке кровати.
— Я видел, что Рик приехал, — неожиданно говорит Ровиа, прерывая свой рассказ прямо посередине. — И он привез женщину.
Дэрил просто пожимает плечами. Что он мог знать? Да нихера. И не хотел бы. Граймс гребанный урод, который лучше бы вообще не появлялся в его жизни.
— Но при этом ты снова голодный. — Вот этой фразы Диксон точно не ожидал. Не то чтобы Рик его совсем не кормил, вон, вчера ночью швырнул тарелку. Однако Пол продолжает: — Слушай, у меня есть небольшое предложение…
Мужчина заминается, окидывает его внимательным взглядом, словно что-то решая для себя. Задумчиво покусывает губу и наконец-то кивает себе же.
— Да. Я могу попробовать. Рик нашел себе женщину, а значит, ты ему не особо будешь нужен. Женщина всегда предпочтительнее мужчины… — Как будто убеждая самого же себя, бубнит Ровиа. — Если бы не я, то ты бы умер здесь с голода. Так что ты больше ему не нужен. Не понимаю, почему, но…
— Блядь, Ровиа, чего ты хочешь? — срывается Дэрил, сцепляя пальцы в замок. Внутри растет напряжение. Уж не нравилось ему, как напрягался обычно спокойный Пол.