— Знаешь, с тобой сегодня справится намного проще.
Потому что он, блядь, голодный как незнамо кто. Если бы Рика кто-то так кормил, интересно, как бы он выглядел. А тут еще и чертово воспаление.
— Сдохни, урод чертов. И отпусти меня…
Дэрил вновь дергается, пытается вывернуться из рук. Но Граймс не дает, он давит на горло, ровно под тяжелым ошейником.
— Лежать, — словно собаке, командует Рик.
— Что бы ты сдох!
Рик кривится, но продолжает поглаживать красное пятно, не давя на нее, осторожно и как-то бережно. Он продолжат гипнотизировать кожу, словно его завораживает эта сочащаяся гноем рана.
— Не нравится мне она, — тихо бормочет Рик. — Очень уж плохо выглядит. И, с одной стороны, с одноруким тобой справиться было бы легче, а с другой, я все же не урод. Да и ты… Кто мне скажет, почему я до сих пор не бросил все это к черту? Похоже, я настоящий идиот, раз цепляюсь за собственное желание. Но меня от злости рвет, когда думаю, что ты будешь с Полом. — Граймс неловко улыбается. — Иногда даже хорошо, что ты меня не понимаешь.
Дэрил прикусывает кончик языка, чтобы не высказаться. Нет, эту гранату следует попридержать, чтобы использовать ее потом.
— Я тебя понимаю, — тянет Дэрил на всеобщем, заглядывая в чужие глаза. — Но ты, сука, этого не узнаешь. Думаешь, будешь выглядеть хорошим, уебок чертов. Вот только я вижу твою мерзкую душонку насквозь.
— Снова психуешь, — морщится Рик. — Как будто это что-то изменит. Делаешь только хуже. Могло же быть все по-человечески.
Могло бы, Диксон с этим не спорил. Но не после того, как тот его выебал. Теперь уже по-другому просто невозможно.
— По-человечески будет, когда ты сдохнешь.
Рик закатывает глаза, словно понимая, о чем он говорит. Но в этот раз не психует. Наоборот, Граймс выглядел сейчас очень даже спокойно, что было странно. И нехило так напрягало. Не знаешь, что он может выкинуть еще.
— А теперь будь хорошим мальчиком.
Рик перехватывает его руки, прижимает, удерживая над головой. И начинает вытаскивать ремень. Тут же кровь отливает от лица, адреналин выплескивается в кровь, Дэрил пытается вырваться, словно Граймс чертов наездник, усмиряющий быка. Диксон выбирает другой подход. Пускай и не особо действенно, но хоть как-то бьет коленями в спину, рыпается, пытаясь вырвать руки. Но их все равно вновь стискивает узкий ремень, который, впрочем, Диксон сможет перегрызть, не в первый раз. Но Граймс это предусматривает. Он туго привязывает их к спинке, низко и неудобно.
— Так… будь хорошим мальчиком и подожди.
Совершенно неожиданно Граймс наклоняется, заставляя Дэрила вжаться в твердую подушку в попытке избежать прикосновения. Но губы Рика все же прижимаются ко лбу, оставляя на коже горячую зудящую печать. Больше поползновений он не делает. Главное, Диксон успевает вовремя вырваться из оцепенения, чтобы припечатать уходящего Граймса в спину.
— Сука, — рычит Дэрил ему в спину, пытаясь вывернуться.
Суставы больно выкручивает, руки болят, но Дэрил никак не может добраться зубами до ремня. Это блядь как лежащий на носу кусочек мяса. Видишь, но добраться не можешь. Мышцы уже дрожат из-за перенапряжения, кажется, что-либо Дэрил сейчас сломает себе либо спину, либо руки. И даже тогда он не доберется этого долбанного ремня. Он только зло клацает зубами в нескольких сантиметрах от своей цели. И даже не задумывается о том, что выглядит крайне глупо. Он как раз подцепляет кончиком клыка чертов ремень, когда дверь снова скрипит.
Дэрил оставляет свое дело, переворачивается, зло смотря в сторону двери. Отлично, Граймс припер какого-то незнакомого бородатого мужика. Тот, увидев его, вопросительно приподнимает бровь и бросает быстрый взгляд в сторону Рика. Словно спрашивая «Ты серьезно?». Но Граймс в ответ просто недовольно кривится.
— У нас не получилось наладить контакт, — пожимает плечами Рик. — Проверь его руку, мне не нравится его рана. И будь осторожен, Дэрил не из спокойных.
— Я вижу.
Диксон дергается, отползая в сторону от усевшегося рядом с ним человека. Оставалось надеяться, что все же это врач, а не кто-то, кто мимо пробегал. Хотя с Риком это было бы вполне ожидаемо. Ледяные пальцы касаются кожи, щупают рану, слегка надавливая. Дэрил тихо шипит от боли, поджимая пальцы, злясь, но даже не пытаясь врезать мужчине. Диксон никогда не был себе же врагом. Но это не мешает ему внимательно наблюдать за действиями мужчины.
— Плохое воспаление, — тянет врач, обследуя ладонь. — Не один день уже. Еще немного, и пришлось бы ампутировать руку. Нужно вскрывать и чистить. Нужна постоянная перевязка, не раз в день, — мужчина бросает еще один внимательный взгляд на Граймса. — Если все пойдет хорошо, то рана быстро затянется и даже никак не повлияет на его жизнь. Все же, как видно, раны на его теле заживают довольно быстро. К тому же… Ты сколько его не кормил?
— Тебя не касается, Стивен, — кривится Рик, пристыженно опуская глаза.
— Я врач! — резко говорит мужчина. Но быстро берет себя в руки, мотает головой, заставляя себя успокоиться. — Ты должен заботиться о своем партнере. Это твоя обязанность. Если он тебе не нужен — отдай. Иначе мне все же придется обратиться…
— Хватит. Осмотри его. Ты здесь для этого.
Стивен морщится, кривится, но все же кивает, нехотя возвращаясь к делу. Дэрил облегченно выдыхает, когда он поднимает свою задницу с кровати и подходит к своему «ящику». Это чем-то напоминает рюкзак, который носили дети в школу, с единственным, но большим отличием. Основная часть была сделана из темного дерева, из которого и выходили толстые ремни, которые должны были распределить нагрузку по телу.
Щелкнув замком, врач отодвигает в сторону дверцу, открывая взгляду множество выдвижных ящиков. Такого Дэрил определенно не видел. Но об опасности Диксон не забывает, особенно когда мужчина выкладывает на крышку треугольник свернутой бумаги, в которой что-то было, и стеклянный флакончик. За ними наружу появляется тонкое, поблескивающее на свету лезвие из отличной стали, которое было неожиданно увидеть здесь.
— Мне нужна рука, — говорит мужчина, выливая в маленькую пиалу жидкость из прозрачной бутылочки и добавляя туда содержимое бумажки.
Рик тяжело выдыхает, но кивает. Дэрил вновь напрягается, пытается достать мужчину ногой, уже действуя больше по привычке. Подойди сейчас к нему врач, он бы точно так не поступил. Но Граймс… Эта сука не могла не вызывать раздражения. Ему удается зарядить Рику по челюсти, но тот перехватывает ноги, вновь устраивается сверху, удерживая на месте.
— Это ненормально, — тихо бормочет врач, но Дэрил его отлично слышит, а вот Граймс нет. — Чокнутая семейка.
Диксон дергается, пытается вырвать левую руку, но Рик вновь затягивает ремень, фиксируя, перебарывает, заставляя вытянуть правую.
— Надеюсь, не помешаю.
Врач вновь сжимает запястье, прощупывая пульс, кладет ладонь на влажный лоб, проверяя температуру.
— Не нравится мне то, что у него температура, — замечает он. — Возможно, гной пошел в кровь. И это может стать проблемой. Я дам порошки и травы, будешь давать ему.
— У Дэрила повышена температура тела, — вспоминает Рик. — Он постоянно горячий. И мерзнет вечно.
— Это укрепляющие, так что не должны повлиять на организм. Если начнет тошнить, то обратишься ко мне. Сложно работать с существом, строение которого просто не знаешь, — говорит Стивен, слегка выворачивая запястье, заставляя держать руку ладонью вверх. — Держи крепче.
Дэрил напряженно следит за легкими, отточенными действиями мужчины. Даже не морщится, когда острое лезвие рассекает кожу. Резковато-сладкий запах гноя наполняет комнату, густые кусочки не стекают, а просто вываливаются наружу, открывая взгляду блестящие ямки. Выглядит довольно мерзко. Лезвие вновь остро колет, вскрывая очередной очаг. Смешно, но чтобы прочистить все раны, врачу приходится несколько раз резать кожу, создавая на ладони клеймо складывающуюся в четкую букву «Р». Прямо как метка бляди.
Больно становится тогда, когда мужчина выливает что-то на ладонь. Хотя по запаху спирта очень просто понять, что это. Дэрил стискивает зубы сильнее, не давая глухому стону сорваться с губ. Не дождется. И все это время Рик смотрит ему в лицо, улавливая любое изменение.
Край ножа снова лезет в рану, выскабливает плотные комки, снова спирт, струйкой стекающий по коже. И так несколько раз, пока рана не становится чистой. Серовато-белая тряпочка стирает излишки влаги, и только тогда врач выкладывает на рану ту самую кашицу, что он делал в пиале. Приятно пахнет травами, забивая запах гноя, прохладная мазь снимает часть боли, успокаивая кожу.
— Зайдешь за мазью, — говорит Рику врач. — Повязку нужно менять утром и вечером, рану промывать, иначе все пойдет сначала. И Рик, никаких голодовок. Судя по состоянию кожи и сосудов, это губительно. Возможно, это связано с высоким метаболизмом. Быстрее скорость регенерации, больше топлива.
Граймс не отвлекается, привязывает вторую руку, уже отдельным ремнем, который, видимо, захватил, когда уходил за врачом. Сволочь, готовился, сука. И что, Диксон теперь проведет весь день так? Блядь. Так он не найдет гвоздь. А если Рик найдет его первым? С его удачей скорее всего так и будет…
— Кстати, я хотел узнать про Джесс…
Рик на секунду зажмуривается, словно эта тема слишком болезненна для него. Он откидывается немного назад, тем самым сильнее давя на живот. И, кажется, Дэрил сейчас чувствует свою опухоль, вдавливающуюся в кишки, и это пиздец как не нравится ему.
— Она ищет партнера. Пока остается у меня.
— То есть вы не…
Рик мотает головой.
— Нет. Пока нет, — отвечает он, отставляя возможность взять слова обратно.
— Думаю, тебе придется скоро решить. Джесси женщина, и она не может долго оставаться у мужчины без официального признания.
— Я знаю, — отмахивается Рик. — Если это все, то дверь ты знаешь где.
Врач кривится, но выкладывает на стол несколько бумажных треугольников.
— Заваривай настой три раза в день, чтобы он выпивал. Тут порционно, так что ничего сложного.
— Понял.
Рику словно не терпится. Его взгляд все так же прилипает к лицу Дэрила, не отрываясь скользит по нему, заставляя покрываться липким потом. Сука, явно что-то задумал. И это очень не понравится заднице Диксона.
— Только попробуй снова попытаться трахнуть меня, сука.
— Ну так… — тянет Граймс, облизывая свои губы. В желудке все сжимается, подтягивается к глотке. — Я принял твои рекомендации. Завтра с утра загляну за мазью. Пока.
Доктор перетаптывается на месте, открывает рот, словно собираясь что-то сказать, но мотает головой, тяжело выдыхая, понимая, что дело бессмысленно. Дэрил слышит, как скрипит дверь, дыхание застревает в горле тяжелым комком, воздух начинает искриться от напряжения. Они остались вдвоем. Взгляд Рика все еще скользит по его лицу, неприятный, липкий.
— Знаешь, — тихо говорит Рик, прижимая ладонь к его щеке, не давая отвернуться. — Я не понимаю, зачем это делаю. Это действительно ненормально. Такое чувство, что я окончательно чокнулся. У меня просто рвет крышу… Черт, как же хорошо, что ты меня не понимаешь. Я хочу тебя придушить и в то же время зацеловать до смерти. Похоже, у меня серьезные проблемы.
Граймс как-то обреченно усмехается, спускается ладонью по шее к груди. Отвратительное ощущение страха усиливается, заставляя внутренности пульсировать. Кончики пальцев покалывает, в груди тяжелеет, а на лбу выступает липкий пот. Дэрил не хочет всего этого дерьма. Не хочет рук, поглаживающих кожу, сильно, но в этот раз не грубо. Пальцев, пощипывающих соски, выкручивающих, заставляя их затвердеть.
— Блядь, да отъебись ты от меня, — рычит Дэрил, изгибаясь, пытаясь избавиться от падлы, собирающейся трахнуть его. — Иди к бабе своей трахаться.
— Я пытался придумать выход, избавиться от этого сумасшедшего ощущения, но… У меня, видимо, не получилось. Даже неделя не дала вернуть мне возможность думать. Черт. Почему именно ты, тот, кто меня ненавидит? Я не понимаю…
Рик опускает свою тяжелую голову на грудь, распластывается сверху, чуть ли не растекаясь по нему. Ладонь забирается под кофту, ложится на живот, едва ощутимо поглаживая кожу шершавыми подушечками. Но больше ничего Граймс не делает. Просто лежит сверху, гладя его, тяжело дыша, словно огромная собака.
— Черт. Я так ошибся. Судьба отлично наебала меня тогда. И вроде бы я могу построить такую семью, о которой и мечтал. Всего лишь нужно выбрать Джесси. Так какого я все еще медлю?
Дэрил внимательно вслушивается в слова Рика, пытаясь их разобрать, разложить по полочкам, хотя Граймс говорит не очень связанно, как-то слишком быстро и невнятно. Диксон морщится и бросает эту идею. Уже мозги от напряжения болят и готовятся взорваться. Дэрил вновь дергается, приподнимается, пытаясь стряхнуть с себя Рика, но тот вцепляется словно клещ, царапает короткими ногтями живот.
— Не двигайся, — бормочет Граймс.
— Иди на хуй. Слезь с меня и съебись отсюда.
Ремни болезненно натирают недавно зажившие запястья. От того, что Дэрил дергает руками, путы затягиваются сильнее и сильнее, разрезая кожу. Черт, он не может вырваться, снова. Вновь мозги стискивает отвратительное ощущение бессилия. Диксон устало отворачивается, сдаваясь.
— Сука ты, Граймс, — бормочет он, прикусывая губу. — Чтобы ты сдох, урод гребанный.
— Интересно, за какие грехи Боги послали мне тебя, — хмыкает Рик.
Диксон вновь напрягается, когда Граймс слегка приподнимаясь, быстро целует его в подбородок. Прямо как влюбленная парочка. Вот только лицо Дэрила сковывает гримаса отвращения, словно на нем лежал скользкий слизняк. Впрочем, для Диксона все было именно так. Огромный мерзкий слизняк.
Граймс наконец-то затыкается, тяжело выдыхает и вновь прижимается щекой к его груди, обхватывает рукой вокруг талии, заставляя неудобно выгнуться. Дэрил поворачивается, смотрит на кучерявую макушку, испытывая странное желание прикусить чертов затылок и содрать скальп. Бредово, конечно, но что мешает помечтать?
— Я знаю, что ты мечтаешь о том, чтобы убить меня… — тихо бормочет Рик. И неожиданно дергается, приподнимаясь, в глазах появляются настораживающие яркие огоньки. — Черт. Я точно чокнулся. Но я хочу тебя. — Он застывает, внимательно смотря в лицо Дэрила, губы разрезает некрасивая, неестественная ухмылка. — Нужно тебя покормить. Ты же голодный, точно голодный. Сейчас.
Граймс неожиданно буквально слетает с него, выглядя теперь как-то иначе. Ссутуленные плечи распрямляются, на щеках играет нездоровый румянец. Рик проводит ладонью по волосам, приглаживая их, убирая со лба влажные пряди. И Диксон понимает, что теперь станет хуже, намного хуже. Они словно откатали назад, на тот самый момент, когда Дэрила только притащили сюда. Когда Граймс уделял ему уж слишком много внимания.
Рик замирает пороге, смотрит на Дэрила леденящим взглядом, заставляющим яйца сжаться в маленький комочек. Похоже, дерьмо только начиналось.
========== XII. Долгая ночь ==========
Когда приходит страх? Когда видишь, как забивают человека ногами? Когда смотришь в глаза, выпуская пулю ему в голову? Или когда насилуют, грубо вторгаясь в тело, разрывая внутренности? Нет, настоящий страх приходит тогда, когда смотришь в лицо неизвестности, в глаза человека, который настолько же сумасшедший, насколько далеки звезды, когда не представляешь, что будет дальше. Вчера насилие, сегодня все что угодно. И замираешь, трепещешь от страха, внимательно следя за чужими движениями, надеясь увидеть тот самый момент, который изменит все.
Дэрил дергается, выкручивает запястья, пытается вывернуться, чувствуя, как сердце бешено бьется в груди, собираясь пробить грудную клетку и выпрыгнуть из него. Во рту привкус крови, перебивающийся вкусом горькой желчи. Сейчас он мечтает не о том, чтобы убить Рика, только о том, чтобы убраться отсюда, провалится под землю, лишь бы избавится от этого иррационального сильного чувства.