Они заходят во вполне обычный дом среднего класса, где на входе нет никакого швейцара, но коридор все равно неизменно чист. Разложенный по ступенькам ковер носит на себе легкие признаки грязи и пыли, но при этом не выглядит отвратительным. Все настолько среднее, что не за что зацепиться глазами. Не удивительно, что Рик не верил в то, что Эд мог быть настолько мерзок. Вот только Дэрил знал, что внешний налет ничего не значит. И часто именно вот такие незаметные люди и творят всякую хрень, сходя с ума.
Поднимаясь по лестнице, Рик странно покачивается, постоянно толкая плечом, как бы Диксон не старался прижиматься к стене. Он почему-то постоянно оказывается рядом, слишком близко на самом деле. Задевает бедром, кончиками пальцев, локтем, словно продолжая издеваться. Какого хрена Рик продолжал провоцировать его? Было так забавно издеваться над ним? Дэрил нервно сжимается, пытаясь отодвинуться еще, но Граймс идет за ним, надавливает плечом, заставляя практически вжаться в стену. Вот зачем?
Дэрил понимает, что еще секунда, и он сорвется. Возьмет и просто наорет на мужчину или даст ему в рожу. Потому что достал, писец как достал. Но резкий хлопок заставляет их обоих напрячься, а затем сорваться с места. Они оба знали, что это значит. Только бы не из нужной квартиры. Эд мог совершить ошибку, если его жена или дочка догадались, он мог запаниковать. Блядь… Дэрил толкает плечом мужчину, легко обгоняя его, с ноги выбивает дверь, заходя внутрь.
В квартире звенящая тишина, пугающая своим зловещим подтекстом. Дэрил нервно сглатывает, вздрагивая, когда Рик неожиданно сжимает его плечо, удерживая.
— Я первый, — тихо говорит он, кивая на закрытую дверь комнаты.
До слуха доходит едва слышный звук, похожий на плач. Женский плач. Дэрил стискивает пальцы в кулак, медленно кивая, позволяя мужчине делать свое дело. Однако он следует за Граймсом, всего лишь в шаге от него, готовый в случае чего прикрыть. Жаль только пушки не было. Но и без нее Диксон мог дать в рожу.
Рик осторожно прикасается к ручке, поворачивает ее, легонько толкая дверь, позволяя ей медленно отойти в сторону, открывая картину преступления. В аккуратно убранной комнате, где на стенах висят фотографии с идеально чистыми рамками без единого следа пыли, на полках лежат вязаные салфетки, так кричаще извращенно смотрелись алые пятна крови, испачкавшие светло-зеленые обои, оставившие след на стекле, испачкав лицо ребенка, испуганно смотревшего с изображения. Но хуже была атмосфера страха, липким туманом охватившее все помещение. Люди, что были заперты в этих стенах. Ребенок, забившийся в угол, прикрывший уши узкими ладошками, дрожащий, словно тело билось в конвульсиях. Женщина, закусившая до крови губу, держащая в дрожащих руках черный магнум, что так инородно смотрелся в ее руке. И мужчина, лежавший в луже собственной крови, раскинувшийся так неестественно, словно кукла, брошенная ребенком. На пушистом ковре фотокарточки, отвратительные, уродливые в своей извращенной откровенности.
— Спокойно, мы пришли помочь, — убирая оружие, спокойно говорит Рик, выставляя руку вперед, как будто пытаясь ладонью остановить пули, которые полетят в него.
Однако женщина даже не пытается стрелять в него. Она громко всхлипывает, прижимает к лицу ладонь, бросая в кровь оружие, и резко падает на колени, отчаянно плача. Граймс движением ноги откидывает пушку подальше в угол и присаживается к ней, проводит ладонью по спине, успокаивая, в то же время доставая телефон.
— Мы нашли виновного в похищении…
Дэрил тихо отступает назад, прикрывает входную дверь, так глупо сбегая. Но он больше здесь не нужен. Отличное время, чтобы скрыться, не давая уродам арестовать себя или Граймсу попробовать выяснить отношения. Как был, так и исчез. Дело решено. Ребенок будет найден, а Эд… Эда больше нет.
========== Часть 7. Мастер пикапа ==========
Плотный туман клубится под ногами, собираясь белой ватой, оседает на стенах, стекая на пол холодными каплями, впитываясь в уже мокрый коврик. Лейка дергается, выплевывая ровные струи слегка желтоватой воды, отдающей ржавчиной и хлоркой. У стока собирается черная лужа, тяжело проталкивающаяся в слив, уносящая все следы маленького преступления.
— Успокоился? — тяжело спрашивает Дэрил, выливая на мокрую шубу еще немного специального шампуня.
Кот недовольно машет хвостом, но терпит пытку, впиваясь острыми коготками в голые колени, оставляя на них длинные царапины. Но, по крайней мере, не пытался сбежать. Четыре мытья, и шкурка наконец-то приобретает привычный блеск и цвет, избавляясь от отвратительных колтунов и мелких черных блох, словно семечки усеявших всю кожу.
На столе поджидает средство от глистов и новенькая чашка, в холодильнике самые дорогие консервы для котов. Все становилось как обычно, наконец-то, стирая из памяти весь тот кошмар, что произошел… неделю назад. Даже не верилось, что прошло так мало времени. Но да, всего лишь неделя, за которую Диксон ушел в глубокий запой, наконец-то нашел кота, разобрался с беспорядком в квартире, который устроили агенты, и, что самое странное, избавился от тех мерзких снов. Больше никакого Граймса, никаких преследующих его образов и нормальный секс с женщиной, без попыток представить на ее месте одного определенного человека. Наконец-то его отпустило. И для этого потребовалось столько лет плюс чуть ли не срок, да смерть какого-то ублюдка.
Комочек шерсти ловит мокрой лапкой край елозящих по ногам шорт, кусает, зажевывая ткань, разрывая ее, недовольно рыча. И Дэрил позволяет ему это. Шорты были старыми, даже когда-то принадлежали Мэрлу, до того, как тот сел в тюрьму. Так что не жалко, а животное занято. Все же ему приходится оторвать кота, чтобы протереть ему мордочку влажной тряпкой. Он вновь ополаскивает его, смывая остатки средства.
В дверь кто-то настойчиво долбится, но Дэрил даже не собирается реагировать на это. Кому он мог сейчас понадобиться? Явно какая-то бесполезная херня. А вот уши кота сами себя не очистят. Он бережно прочищает их, убирая всю срань, что скопилась там за все это время.
— Вот нужно тебе вляпываться во всякое? — недовольно бурчит он, проводя ногтем по глазу, счищая оттуда грязь. — Теперь морда вся расцарапанная.
Кот громко мяукает, как бы говоря, что Дэрил сам такой, вечно лезет во всякое дерьмо. И ведь он был прав. Не Диксону упрекать свое животное. Что питомец, что хозяин. У обоих задницы требуют приключений.
— Зато именно ты будешь пить лекарство от глистов.
Приехали, спорит с собственным котом. Да кое-кому лечиться нужно. Он стягивает с крючка большое пушистое полотенце и накидывает его на животное, быстро вытирая его. В итоге получая огромное черное облачко, зло смотрящее на него и обещающее отомстить. Но Дэрил все равно не удерживается от того, чтобы усмехнуться, заслуживая обиженный взгляд кота. Не, ну точно в тапки нассыт, вот вообще без вариантов.
Промокнув еще раз густую шерсть, Дэрил наконец-то выпускает кота, давая ему свободу действий. Открывает дверь в комнату, куда животное буквально вылетает, забиваясь куда-то под кровать, сверкая оттуда злыми глазами, даже не зная, что его ожидает то еще счастье с глистогонкой. Но ничего не поделать, любишь гулять — люби и от глистов избавляться.
Дэрил довольно откидывается в кресле, прихватывая баночку пива. Жизнь действительно налаживалась. Даже не верилось, что какую-то неделю назад он чуть не сел. Его задница была буквально на волоске. А сейчас посмотрите на него. Сидит и в ус не дует, потягивает прохладное пиво и курит свои любимые сигареты, выпуская дым через нос. Что может случиться?
На самом деле нельзя было искушать судьбу, это никогда ни к чему хорошему не приводит. И в то же время просто невозможно сдержаться от того, чтобы не начать получать удовольствие от размеренного темпа жизни. Чтобы не начать верить в то, что все теперь так и будет.
Чих, раздавшийся буквально под дверью, заставляя его вздрогнуть, словно кота, которого будят громким гудком. Собственная аналогия ничуть не радует. Но по ощущениям это, блядь, именно так и было. Диксон никак не ожидал, что кто-то будет чихать у него прямо под дверью. Это было как-то… Сразу же почему-то представляется ребенок, подкинутый в корзинке прямо под дверь, заставляющий вновь обругать себя за то, что иногда пренебрегал резинками. Дебил. Такое громкое чихание могло принадлежать только взрослому человеку, никак иначе. И все равно он чувствует внутри напряженное возбуждение. Диксон привстает на цыпочки, заглядывая в глазок, абсолютно ничего не видя. А значит… Черт, этого не может быть.
Он тихо снимает цепочку, медленно толкая дверь, выглядывая через щель, чтобы замереть. Дэрил никогда не видел водопады, черт, он даже на горе Рашмор не был, но теперь мог представить, что это за ощущение, когда сверху на голову выливаются тонны ледяной воды, погребающие под собой, разбивающие тело в лепешку. Картинки, эмоции, мысли, сдерживаемые какой-то невероятной плотиной, спрятанные так глубоко, что и не найдешь, вновь находят выход, просто придавливают собой, заставляя нервно хватать воздух и быстро моргать, чтобы избавиться от черных точек. Это было блядским издевательством. Какого хрена? Но до того, как он соображает задать свой вопрос вслух, Граймс поднимается, отряхивает свои колени от прилипшей пыли и, отодвинув его, нагло проходит внутрь, устраиваясь на его любимом кресле.
— Я уже думал, что тебя нет дома и мне придется просидеть на полу до завтра, — недовольно произносит он, осматриваясь вокруг. — Рад, что ты здесь. А чего ты мокрый?
Блядь, что за издевательство? Это что, просто сон? Но болезненный щипок показывает, что нифига, это правда, долбанная реальность, от которой фиг сбежишь. Бледный, осунувшийся, сонно зевающий Рик действительно был здесь, так издевательски нагло устроившийся в кресле, с обвинением в глазах смотрящий на него.
Дэрил нервно икает, пока до мозгов слишком медленно доходит вся эта идиотская ситуация. Рик был здесь, зачем-то приперся, хотя его никто не звал. Зачем? Почему?
— Кстати, девочку мы нашли, — понимая, что Дэрил ему не ответит, говорит мужчина. — ФБР занимается поиском остальных детей. И у твоего брата послезавтра слушанье о досрочном.
— Ты только для этого приперся? — зло рычит он, нервным движением приглаживая волосы. — Тогда можешь валить.
Дэрил взмахивает рукой в сторону уже прикрытой двери и морщится от того, как жалко подрагивают пальцы, а внутри все скручивается в мерзкие узлы, подталкивая кишки все выше и выше. На лбу выступает холодная испарина, а кончики ушей ужасно краснеют, споря по цвету с томатом. Он снова теряется, словно девочка на первом свидании.
— Вообще-то нет, — даже не думая поднять свою задницу, говорит Граймс, сцепляя пальцы на животе. — Ты сбежал тогда, но я все же хочу с тобой поговорить.
— Не о чем. Свали.
Рик поднимает на него тяжелый взгляд, и в горле встает комок, заставляющий его заткнуться. Блядь. Ну зачем все это? Почему от него просто не могут по-человечески отстать? Зачем снова окунаться в это ужасное дерьмо? Ведь он вроде бы все это прошел. Отпустило же… Подступает дикая обида. На Рика, на саму чертову судьбу, на всех и вся. Потому что просто нечестно поступать так с ним.
— Нет, — категорично заявляет Рик. — Я не уйду, пока мы не поговорим. Нужно было сделать это раньше, но я просто не мог вырваться с работы…
Дэрил морщится, не понимая, почему Граймс вообще ему это говорит. Уж лучше бы убрался и больше никогда не появлялся. Нужно было уехать сразу же, оставить Мэрлу записку и убраться из этого чертова города, когда понял, что все может быть хорошо. Так нет же, как идиот понадеялся, что это больше не будет трогать его.
— И вообще надеялся, что ты так просто не исчезнешь, — обвиняюще продолжает Граймс. — Так, о чем я… Думаю, не стоит ходить вокруг да около, а решить все сразу…
Рик резко поднимается. Какого черта садился, вообще непонятно. Но Дэрил и слова сказать не может, потому что мужчина в несколько шагов оказывается рядом, лишая каких-либо возражений. Оставляя возможность только зло сопеть, со смешанным чувством смотря на него.
— Знаешь, — настойчиво смотря в глаза, невнятно говорит мужчина, смущенно улыбаясь, — я когда очень сильно напиваюсь, отлично помню всё, что сотворил. Не скажу, что я не был ошарашен. Особенно узнав, что ты угрожал моему другу. Но…
— Так, стоп, блядь, — останавливает его Дэрил, нервно складывая руки на груди, крепко сжимая бицепсы, пытаясь вернуть собственные мозги на место. В голове настоящая паника, и Диксон легко представляет уменьшенную копию себя, мотающуюся по черепной коробке, смешно кричащую и вырывающую собственные волосы. Зато это отлично описывало то, что он чувствовал. — Что за хуйню ты порешь?
— Ты меня поцеловал.
Глаз нервно дергается, выдавая все его чувства. И только собственное упрямство не дает ему просто оттолкнуть Граймса и сбежать. Вместо этого Дэрил выпрямляется, сжимает кулаки.
— А не охерел ли ты? — рычит он, смотря ему за плечо. — За базар отвечаешь?
Любой бы в штаны нассал от тона, которым говорит Дэрил. Но Рик даже не моргает, продолжая настойчиво прессовать его. Как будто его тело в сравнении с Диксоном позволяло это делать.
— Полностью отвечаю, — кивает Рик. — К тому же не понимаю того, что ты волнуешься из-за этого. Ты меня поцеловал и на складе, если не помнишь. Да и как будто я не замечал твоих взглядов. Даже сейчас…
Рик слегка щурится, делая небольшой шаг навстречу, слишком уж приближаясь, заходя за границу зоны комфорта. Он протягивает руку, едва ощутимо прикасаясь кончиками пальцев к животу. По телу, словно от падения камешка в воду, проходит волна, прошивающая каждую клеточку, заставляющая нервно втянуть воздух.
Это не его чувства, черт, Дэрил даже не знал этого человека. Так почему же только от него одного, от этого касания, он испытывает такие острые ощущения, каких не было ни с кем, ни с одной женщиной, даже от секса? Почему так было?
Его мозги просто не выдерживают, плавятся, словно мороженое на жаре, а перед глазами взрываются звезды, стоит только Рику, качнувшись, прижаться к губам. Электрический разряд разрывает мозг на маленькие кусочки. «Наконец-то», — настойчиво пульсируют чужие мысли, сейчас почему-то полностью сходящиеся с его. Словно он действительно наконец-то нашел то, что ему было необходимо.
Дэрил едва слышно выдыхает, позволяя языку скользнуть между губами, щекочуще коснуться верхнего неба. Вздрагивая, когда тонкие пальцы ложатся на шею, мягко поглаживая кожу. Это полная капитуляция с его стороны, как не посмотри. Но Дэрил просто застывает, робко отвечая на поцелуй, боясь собственной реакции. Сердце болезненно сжимается, и хочется то ли глупо засмеяться, то ли психануть.
Два сознания борются внутри. Одно кричит о том, что это неправильно, что мужики не должны сосаться, что Рик вообще коп и таких нужно ненавидеть. Второе, то самое, чужое, словно паразит застрявшее в его черепной коробке, наоборот, настаивает на том, что все наконец-то правильно, удовлетворенно урча от того, что добилось своего. Именно оно словно раковая опухоль расползается, вытесняя все из головы.
Дэрил низко рычит, толкая Рика в кухонной тумбе, сбрасывая всю ту чертову неуверенность, собственные сомнения. Звонко звенит кружка, нечаянно задетая локтем, разбиваясь на две неровные части. Но Диксону на это глубоко плевать, он проталкивает свой язык в рот мужчины, сжимая его бедро, притискиваясь ближе. В голове пульсирует дикое возбуждение, сердце бухает прямо в ушах, а горло стискивает невидимая рука. Так мало, всего слишком мало. Болезненный стон Рика, когда он слишком сильно притискивает мужчину к тумбе, заставляет уменьшить напор. Но не отпустить. Потому что наконец-то у него появилась возможность сделать это.
— Хей, потише, — шепчет Рик. — Так ты меня просто раздавишь.
Голос надрывает какую-то струну, заставляя вспомнить. Дэрил сам отталкивает мужчину, отходя на пару шагов назад, пытаясь вернуть дыхание в норму.
— Съебись отсюда, — произносит он тяжело, стискивая кулаки.
Уж лучше это сделать сейчас, сразу. Обрубить, как он и хотел изначально. Потому что станет действительно хуже, стоит только увязнуть, решить, что это возможно. Его слишком вело, и дальше это станет только сильнее.
— А… Почему? — как будто действительно не понимая, спрашивает Рик. — Ты же хочешь этого.
Мужчина делает шаг в его сторону, видимо, вновь пытаясь поцеловать, но Дэрил уворачивается, отходя на безопасное расстояние. Нет, если он еще раз прикоснется к Граймсу, то мозги точно окончательно сдвинет.