Не совсем в моем стиле описание персонажа и характер, но вот так вот. С 8 марта, дорогие дамы. Надеюсь весь фф вам придется по вкусу.
Pov Ян.
Наш мир такой неоднородный. В нём всегда есть те, кому позволено всё, кого можно назвать «королями жизни». И, кстати, они совершенно не гнушаются демонстрировать всем и вся свою царственность. Буквально на каждом своем шагу унижают слабейших, выставляя себя напоказ. Да и не брезгуют хвастаться об этом в интернете. Думаю, им это удовольствие доставляет. Остальным же приходится довольствоваться тем, что имеется. Унижаться, восхвалять величие этих грешных богов.
— Эм, простите, — перебил меня чей-то голос.
— Что вы хотели? — спросил я.
— А где тут йогурты, которые диетические?
— Вторая полка справа возле сырков.
— Спасибо.
Так, о чем это я? Ах, да. Альфы. Ненавижу их. Всегда ведут себя, как властители мироздания. Считают, что перед ними все должны, поджав хвосты, ползать. Эдакие цари зверей. И это не пустые слова. Был опыт в общении с такими людьми. Даже многолетний опыт. С моим родным отцом.
Этот премерзкий человек считал себя королём и богом, хоть таковым и не являлся. Когда был совсем маленький, я не понимал, почему он такой. Всегда злой и кричит. Фред (а именно так его зовут) вечно был чем-то недоволен: то папа суп пересолил, то убрался не так, то деньги спрятал… Порой доставалось и мне, только с меньшими пояснениями. В то время я считал, что сам виноват, пытался стать лучше. Учился на отлично, всегда тихий дома, никогда не жаловался на неимение хороших игрушек и новой одежды. Даже сладости никогда не просил. Я делал всё, что отец велел: было ли то сбегать за алкоголем в два ночи или же приготовить ему еды, когда папа был занят с младшими.
Всё рухнуло в один миг — этот моральный урод на моих глазах избил папу. Не как обычно отвесил подзатыльник. Именно избил: сильно и жестко. Папа сносил все удары молча, стиснув зубы. Наверное, чтобы не будить близнецов. Но в моей памяти навсегда осталось его окровавленное лицо с ярко-синими пятнами синяков. А повод-то был пустяковый (да и повод ли?). С папой просто дружелюбно поздоровался разносчик газет. А Фред закатил скандал, крича, что он шлюха, изменяет ему направо-налево.
Эта сцена настолько врезалась в мой мозг, что я окончательно изменил своё мировоззрение и мнение о родителях. Было время, когда считал папу величайшим глупцом, раз он живёт с таким монстром. Ведь все мы знали, что отец спит со всеми подряд и пропивает большую часть зарплаты. Единственное время, когда можно было его дома застать: он хотел жрать или в течку папы. Тогда я даже презирал их обоих. Папу за терпение, а отца… Да за всё. Но сейчас мне очень стыдно за первое.
Будучи подростком, мне удалось подслушать телефонный разговор папы, из которого стало ясно, что он и сам не хочет так жить. Но иначе нельзя было из-за нас… детей. К тому же, на тот момент он был беременный. Выслушав больше, мне открылись глаза на нелегкую участь своего родителя.
Папа не мог работать, ведь образования не имел. С Фредом сошелся по глупости. Первая течка — залет. Родителям было плевать на сына-омегу (конечно, ведь лишь альфа может быть опорой семьи). Они просто выдали его за этого ебаря, успешно забыв о существовании младшего-позорника. А из-за того, что муж совершенно не помогал с детьми (дескать, раз омега, то это твоя задача), папа просто не мог учиться. Он боялся, что горе-отец меня убьёт за полдня наедине (а он это может спокойно). Поэтому Фред стал единственным, кто обеспечивал семью. Уйдя от него, папа обрекал себя и нас на голодную смерть.
Но, как бы там ни было, судьба и отец решили иначе. Когда я готовился к поступлению в юридический, чтобы освободить семью от этого гнета, этот пропойца заявился в хлам пьяный с какой-то шмарой под боком и сказал, что мы ему нахуй не сдались. Потом собрал свои вещи и удалился со своей проституткой. Напоследок треснул папу, который пытался его вразумить.
Папа перебивался всевозможными подработками — от поломоек до продавцов в дешевых минимартах. Я тоже старался помогать, параллельно учась в университете. Утром был на учебе, оттуда бежал на подработку, позже помогал дома, учил уроки с младшими. До самого рассвета делал своё задание. Так продолжалось до тех пор, пока не выяснилось, что папа ждёт ребенка от этого урода, причем умудрялся скрывать это несколько месяцев. С работы его поперли, а мне пришлось бросить учебу, чтобы обеспечивать семью.
Если быть честным, то я жалею об этом. В конце концов, я был лучшим по успеваемости в своей параллели. Всем, даже самым зажравшимся альфам, нос утёр. Но совершенно не виню братьев и папу. Я готов хоть шкуру на себе рвать, только бы эта сволочь не вернулась. К тому же, прошло уже два с половиной года. Я успел привыкнуть. Папа родил сестрёнку. Врачи сетуют, что она будет альфой, но пока не ясно. Салли (так ее зовут) и Питер (мой пятнадцатилетний братишка) единственные мои любимые альфы.
Что-то я погряз в своих мыслях. Стою и улыбаюсь, как придурок. Даже не заметил, как босс позвал выложить новый товар. Кстати, ещё один из немногих хороших альф — Эйн Свит. Когда перебивался всевозможными подработками, я устроился у него в «Уинстоне» на неполный день. Мало кто возьмёт мальчишку без образования, но мистер Свит пожалел меня. В отличии от многих начальников, не пытался подбить клинья и залезть своими похотливыми ручонками ко мне в трусы. Даже наоборот. Тут у нас почти все работники беты и омеги — слабые и не самые храбрые существа. А он один, как смелый лев, защищает свой прайд. Причем ему плевать на внешние данные сотрудника и его происхождение. Безразлично и то, кто ему докучает. Для Эйна все равны. А ещё он был папиным одноклассником. Когда узнал о положении нашей семьи, стал втюхивать мне продукты, чей срок годности должен был вот-вот истечь. И, надо сказать, не раз этим спасал нас от голода. Думаю, он был к папе неравнодушен.
Кстати, остальные сотрудники меня недолюбливают. Думают, что у нас с мистером Свитом роман, раз он так заботится о моей семье. Но тут сомневаться нечего; все здешние омеги — мой самый ненавистный тип людей. Что мужчины, что женщины. Они свято верят, что единственное наше предназначение — быть придатком к альфе. Дарить ему детишек, кормить, стирать, готовить. Холить и лелеять своего мужа (или жену). Поэтому, по большей части, на работе стараются склеить себе бойфренда — бросают и бегут под венец. И из-за таких идиотов у всех складывается такое мнение о нашем типе. А самое блевотное — это их мода косить под девушек. То есть, многие парни-омеги отращивают длинные волосы, ногти. Накладывают на лица тонны макияжа и носят женское шмотье. Получаются полнейшие трансвеститы. С мордашки девушка, а в штанах (у самых отчаянных и под юбкой) — член.
Тупость какая. Хорошо, что я этим не страдаю. Не хочу хвалиться, но природа и правда меня не обделила. Это мне самому стало ясно ещё в средней школе. Многие предлагали встречаться, но я всегда был в этом плане тверже камня. В общем, гены папы дали мне практически кукольное личико с аккуратным носиком и небольшими, но полноватыми губами, невысокий рост — метр шестьдесят. Чёрные, как смоль волосы, которые я часто ленюсь резать. Например, сейчас они почти достают до плеч. А от отца-молодца мне достался только цвет глаз — зёленый. Да и вредная привычка — курение. Но последнее, скорее, не «от него», а «из-за него». И словарный запас тоже. А мой папочка, кстати, и сейчас хорошо сохранился— больше тридцати и не дашь.
Жаль только, что сам он считает иначе. Называет себя старым и некрасивым. Хотел бы я суметь обеспечить ему безбедное существование, чтобы папа мог ходить в дорогой одежде, покупать всё, что душе угодно. И дед с бабкой, которые отказались от него, на коленях ползали, просили прощения. И отец перед нами плешивой дворнягой стелился.
Чёрт, мечты мечтами, а реальность — совершенно другое. Тут ничто не падает с потолка. За всё надо бороться. Конечно, только если ты не богатенький наследничек. Таким всё само с неба падает. И их, кстати, я тоже не-на-ви-жу. Только и могут, что ныть из-за «Maserati» и золотых смартфонов, а сами ни на что не способны. Как же бесит эта несправедливость. Полностью уверен, что они и не знают о том, как выжить без родительской титьки. Да и их жизнь — сплошная малина.
Чёрт с ними. Работа, работа, работа.
Pov Автор.
Ян бегал туда-сюда, убирая просроченный товар и выкладывая на его место новый. Этот день для парня был самым обычным: беготня у прилавков с продукцией магазина, нарезка тортиков и больших сырных голов по просьбе покупателей, затем подмена заболевшего продавца из мясного отдела. Всё это время он попутно отбивался от назойливых ухаживаний и предложений познакомиться от клиентов универсама.
В обеденный перерыв Марвин старательно пытался сохранить свою маску милого и доброго парня, которую носил, дабы не нажить себе проблем. Просто несколько его коллег старательно обсуждали уход из магазина Элиона Купера, являющегося самым близким другом омеги. А Лил и Касандра, парочка из отдела гигиенических товаров, говорили сплошные гадости и враки об Элионе. Случись такое на улице, то Ян бы не только их благим матом послал, но и раскрасил лица. Но тут установлены камеры, а рушить свой идеальный образ из-за двух недотеп не хотелось.
Ближе к вечеру мистер Свит позвал весь персонал. Он делал такое всегда, когда появлялся новый работник. Пытался сплотить коллектив, но всё равно все разбивались на группки. Но Яну было несколько не по себе. Весь день его обуревало плохое предчувствие, которое он списал на последствие усталости, поэтому хотелось скорее закончить здесь всё и попасть домой, где он точно сможет расслабиться. Но силы провидения решили иначе, подсунув омеге кота в мешке — здорового, мерзкого и ненавистного.
Животину звали Келвин МакМерфи, с которым они когда-то учились вместе в университете. Будучи первым красавцем и богатеньким буратино, альфа ни в чём себе не отказывал: мог приходить на лекции, когда самому хотелось, а спать прямо на первом ряду перед преподавателем! И сколько омег он перепортил! Да и девушки под него все согласны были лечь. Ходили даже слухи, что альфы-мужчины не гнушались становиться его подстилками. Еще бы! Такое лицо: высокие скулы, волевой подбородок, небольшая горбинка на прямом носе, крупные серые глаза, что так органично смотрелись с загорелой, с бронзовым отливом, кожей и короткими, взъерошенными каштановыми волосами. Да и альфа не стеснялся демонстрировать своё подтянутое тело на занятиях физической культуры. Не так уж и удивительно, откуда взялась такая популярность.
Келвин пытался ухаживать за Яном ещё при первой встрече. Это было в первый день обучения, а омега, что тогда мучился от головной боли из-за бессонной ночи, обеспеченной младшей сестренкой с больным животиком, недолго думая, послал его, обматерив, как самый косорукий сапожник. Вот так и зародилась их взаимная неприязнь. Хотя была пара мгновений, когда МакМерфи всё же пытался сделать омегу ещё одним своим обожателем, но Марвин оставался непреклонен. В итоге они стали соперниками. Соревновались в том, у кого баллы выше. И, надо сказать, Ян всегда опережал Кела. А тот из-за этого бесился.
После очередного поражения по университету пошли слухи о том, что омега продает себя за деньги. И многие пытались выкупить себе ночь. Но Марвин и их посылал. Самые же настойчивые кидались на парня, как на кусок мяса. Даром, что он не из робкого десятка — отбивался. Всё же, надо сказать, существование его было подпорчено. Чуть до нервного срыва не дошёл. Держался из последних сил. Тем не менее, Ян прекрасно понимал, откуда пошли сплетни, и продолжал втаптывать альфу в грязь на оглашении результатов. Пусть ему и было до боли плохо, но омега не намеревался проигрывать воплощению своей ненависти — богатому альфе. Так длилось вплоть до того момента, пока он не забрал свои документы и покинул учебное заведение.
И вот сейчас само олицетворение головной боли снова стоит перед ним, любезно улыбаясь бета-омежьему обществу собравшихся сотрудников.
А Ян тем временем хотел взвыть. Келвин сейчас последний человек, с которым ему хотелось бы встретиться, тем более в магазине.
Тем более стать ему коллегой. Большего “счастья” парень бы и придумать не смог.
— Келвин теперь будет работать в мясном отделе, — огласил Свит.
«Еще лучше» — закатив глаза, подумал Марвин.
Дело было в том, что это были соседние ряды. Получается, что теперь парням придется видеть друг друга каждый день. Практически всё время.
Ян припал спиной к стене и скрестил руки на груди. МакМерфи в знак приветствия пожимал всем руки. А омеге это сейчас хотелось меньше всего — даже и не смотрел в сторону альфы.
Стоит отметить, что и тот не обрадовался, увидев его.
Кел подошел к Трою, бете из хлебобулочного, чтобы и с ним поздороваться, когда за его спиной заметил знакомую фигуру. Улыбка стёрлась с лица парня. Он шепнул только: «Здрасьте» и пошёл к шефу узнать, в чём заключаются завтрашние обязанности. А Ян решил поскорее смыться.
Это было начало их труда бок о бок. Надо сказать, вдвоем им было тесно в одном пространстве. Пусть Кел и Ян поначалу делали вид, что не знают друг друга. Пусть и старались игнорировать, но на продолжительное время их не хватило.
Началась тихая война.
Парни зло подтрунивали друг над другом. Устраивали небольшие подлянки. Но ничего серьезного. Старались не выходить за рамки и не подставлять, хоть и ненавистного, но коллегу по цеху.
МакМерфи так и пользовался вниманием у омега-бетовой части коллектива. Они буквально слюной от симпатичного парня изводились. Многие бегали за юношей следом. Другие, ссылаясь на свою немощность, просили помощи по любому поводу. Да и вообще, все они вмиг преобразились: воняли духами и парфюмом, пытаясь подчеркнуть свой естественный запах, красились и наряжались, будто из цирка сбежали. А Марвин смотрел на эту вакханалию, открыто давясь хохотом.
«Давно такого шоу не видел», — думал парень, лицезрев, как Сайлус из детского уже в четвертый раз за день падает навзничь перед альфой, только бы тот, словно сказочный принц, вновь подал ему руку.
Казалось, что и самому Келвину это представление порядком надоело. В шестой раз он уже, не глядя на омегу, прошёл мимо. Делал вид, что чертовски занят.
Казалось, альфу начали раздражать тут уже всё и Ян, что первое время шутил по этому поводу, перестал его донимать. Хотя сам даже понимал настрой врага. Ведь его не раз преследовали и, в общем-то, преследуют до сих пор. Так что Марвин, не произнеся и слова, сделал перерыв в их сражении.
Оно продолжалось ровно до одной злополучной пятницы. В тот день у омеги было омерзительное настроение. У соседей ночью была тусовка, а он не выспался из-за громкой музыки. Еды в холодильнике было мало, поэтому свою часть оставил братьям, а сам ушёл голодным. Затем автобус сломался на середине пути, а денег было лишь на обратную дорогу. Парню пришлось идти пешком несколько километров.