Когда начался учебный год, Брэд всё время старался избегать Патрика. Он никогда не ходил на те же вечеринки, что и Патрик, а месяц спустя, ночью, Брэд кинул камешек к нему в окно и сказал, что никто не должен ничего знать, и Патрик понял. Они виделись только ночью на поле для гольфа и на вечеринках вроде тех, что устраивает Боб, где люди тихие и понимают такие ситуации.
Я спросил Патрика, грустно ли ему от того, что приходится держать это в тайне, но он сказал, что его всё устраивает. По крайней мере, Брэду больше не нужно напиваться или обкуриваться, чтобы заниматься с ним сексом.
С любовью, Чарли.
8 ноября 1991
Дорогой друг,
Билл поставил мне первую оценку «хорошо» по английскому за сочинение про Питера Пена! Если честно, то я даже представить не мог, что моё сочинение отличается от работ других ребят. Позже он сказал мне, что вместе с языком написания я улучшил и саму структуру предложений. Кстати, в табеле и письмах родителям Билл ставит мне «отлично». Настоящие оценки за эти сочинения остаются между нами.
А ещё я думаю о том, чтобы в будущем стать писателем. Но я понятия не имею, о чём буду писать.
Возможно, я буду писать статьи для журналов, чтобы там печатались не только такие статьи, о которых я тебе рассказывал. «Когда она вытерла губы после медово-горчичного соуса, то рассказала мне о своём третьем муже и о целительной силе кристаллов». Но, скорее всего, я буду ужасным репортёром. Я никак не могу представить себе, что буду сидеть напротив известного политика или актёра и брать у него интервью. Максимум, что я могу вообразить, — это то, как буду просить автограф для моей мамы или ещё кого-нибудь. А меня же смогут запросто за такое уволить. Поэтому теперь я подумываю лишь о работе в газете. Там всё намного проще — ты должен расспрашивать обычных людей. Но моя сестра называет все газеты «жёлтой прессой». Не знаю, лгут ли они на самом деле, но я рассмотрю такой вариант работы позже, когда стану старше.
На данный момент я работаю в издании «Рокки Панк». Это небольшой журнал о панк-роке и мюзикле «Шоу ужасов Рокки Хоррора». Но я не пишу туда статьи, а просто помогаю.
Ответственная за этот журнал Мэри Элизабет, как и за постановки «Шоу ужасов Рокки Хоррора». Мэри Элизабет — очень интересная девушка. У неё есть тату, символизирующее буддизм, проколот пупок, а её стрижка может свести с ума. Но если она чем-то занята, то ведёт себя, как мой папа, когда тот приходит домой после «тяжёлого дня». Она уже в старших классах и говорит, что моя сестра ужасно приставучая и надоедливая. Я попросил её больше не говорить таких вещей о моей сестре.
В этом учебном году я занимался разными проектами, но больше всего мне понравилось работать над мюзиклом «Шоу ужасов Рокки Хоррора». Патрик и Сэм потащили меня в театр на Хэллоуин, чтобы я увидел представление собственными глазами. А это забавно! Все ребята были одеты, как взрослые актёры в фильме, а действия разыгрывались перед огромным экраном, на котором показывали оригинальный мюзикл. Кроме того, люди скандировали во время представления по сигналу. Думаю, ты и без моих объяснений понял, о чём я. Но я решил всё же написать о том, как ставятся такие шоу. Так, на всякий случай.
Патрик играет главную роль — Фрэнка эн Фертера, а Сэм — Джаннет. Мюзикл трудно смотреть уже из-за того, что она бегает по сцене лишь в нижнем белье. Я стараюсь не думать об этом, но от этих стараний мне ещё тяжелее на неё смотреть.
Да, я люблю Сэм. И эта любовь не такая, как в кино. Я просто смотрю на неё время от времени и считаю её самой приятной и очаровательной девушкой во всём мире. А ещё Сэм очень забавная, и в то же время изящная. Я посвятил ей стихотворение, после того как увидел её в мюзикле, но не показал ей, потому что был смущён. Я бы написал тебе этот стих, но, думаю, это будет нечестно по отношению к Сэм.
Дело в том, что у Сэм есть парень. Его зовут Крейг.
Крейг старше моего брата. Он уже пьёт, а значит, ему уже есть двадцать один год. Он играет Рокки в «Шоу ужасов Рокки Хоррора». Патрик говорит, что он «куряга, но вообще-то парень что надо». Понятия не имею, где он подхватывает такие фразочки.
Но, думаю, он прав. Крейг действительно куряга и довольно привлекательный парень. Ещё он невероятно талантливый. Он участвует в съёмках для различных каталогов таких компаний, как «Джей Кей Пенни». Ещё он увлекается фотографией. Я видел несколько его снимков и, должен признать, они довольно хороши. Среди его работ я увидел фото Сэм. Она вышла действительно потрясающе. Невозможно описать, как она красива на этом снимке, но я попытаюсь.
Когда ты слушаешь песню «Asleep» и думаешь о погожих деньках, ты начинаешь вспоминать о самых красивых глазах, которые когда-либо видел. Ты начинаешь плакать, но тебя поддерживает тот, о чьих глазах ты думаешь. Вот что я почувствовал, когда увидел фото.
Я хочу, чтобы Сэм и Крейг больше не встречались.
Ты считаешь, что я хочу этого из-за того, что ревную её к Крейгу. Но это не так. Честно. Просто он не слушает Сэм, ему не интересно то, о чём она рассказывает. Я не говорю, что он плохой и всё такое, ведь он не такой. Просто мне кажется, что он постоянно отвлекается.
То же самое, как если бы у него вышел отличный снимок Сэм. Крейг наверняка бы подумал, что фото получилось таким из-за его навыков фотографа. Но если бы я снимал Сэм, и она замечательно вышла на фотографиях, я бы знал, что это фото стало таким благодаря её красоте.
Мне не нравится, когда парень смотрит на девушку и думает, что в его глазах она выглядит красивее. К сожалению, некоторые парни видят красоту своих девушек лишь через объектив фотоаппарата. Мне трудно понять Сэм, которая радуется тому, что парень, который старше неё, видит её именно так.
Я спросил об этом свою сестру, и она сказала, что у Сэм низкая самооценка. Ещё она сказала, что Сэм была популярна уже во втором классе старшей школы. Если верить её словам, у Сэм была репутация «королевы минетов». Думаю, ты понимаешь, о чём идёт речь. Я не могу думать так о Сэм и объяснять тебе, что это значит.
Я очень сильно люблю Сэм. Чувства к ней причиняют мне ужасную боль.
Я решил спросить сестру о парне, с которым она была на танцах. Она отказалась делиться со мной своим секретом, если я не пообещаю никому о нём не рассказывать, даже Биллу. И я пообещал. Она сказала, что видится с этим парнем тайком, ведь отец запретил им встречаться. Когда его нет рядом, она думает лишь о нём. И, по её словам, они собираются пожениться, после того как оба закончат колледж, а он — юридический факультет.
Она попросила меня не волноваться по этому поводу, потому что больше он её не бил. И никогда не будет. Ничего другого она мне не сказала, только повторяла одно и то же.
Приятно было сидеть в тот вечер со своей сестрой, ведь обычно она не любит со мной разговаривать. Я удивился, что она так много мне рассказала, но мне кажется, что ей просто нужно было с кем-то поделиться.
Но после её рассказа я не перестал за неё волноваться. В конце концов, она моя сестра.
С любовью, Чарли.
12 ноября 1991
Дорогой друг,
Я люблю «Твинки», а говорю я тебе это, потому что нам задали написать о том, ради чего стоит жить. На уроке философии мистер Ас рассказал нам об эксперименте, для которого нужно взять крысу или мышь и посадить её на одну сторону клетки, а на другую положить немного еды. Тогда грызун подойдёт к лакомству и съест его. Затем нужно снова поместить крысу или мышь на первую сторону клетки, но в этот раз провести электричество по полу, где она пройдёт за едой. Каждый раз нужно немного увеличивать напряжение, и в какой-то момент грызун прекратит попытки. Затем эксперимент нужно повторить, заменив еду чем-то, что доставляет крысе или мыши глубокое удовольствие. Не знаю, что им доставляет это самое удовольствие, но, так или иначе, учёные доказали, что ради этого мышь или крыса готова терпеть большее напряжение. Большее, чем ради еды.
Я не понимаю значимости этого наблюдения, но думаю, что это очень интересно.
С любовью, Чарли.
15 ноября 1991
Дорогой друг,
Становится холодно и морозит. Прекрасная осенняя погода почти закончилась. Хорошая новость в том, что приближаются каникулы, и именно сейчас это очень кстати, потому что скоро мой брат приезжает домой. Может, он даже останется на День благодарения! По крайней мере, надеюсь, он сделает это ради мамы.
Брат уже несколько недель не звонил домой, и мама только и делает, что говорит о его оценках, любимой еде и о том, в какой позе он спит, а папа всё повторяет:
— С ним всё будет в порядке.
Лично я предпочитаю думать, что жизнь в колледже у брата точно такая, как её описывают в кино. В смысле, не в таких фильмах, где показывают одни вечеринки. Скорее в таких, где парень встречает умную девушку, которая носит кучу свитеров и пьёт какао. Они болтают о книгах, обсуждают проблемы и целуются под дождём. Думаю, для него это было бы отлично, особенно если девушка окажется необыкновенно красивой. Я считаю, что такие девушки — самые лучшие. Лично я думаю, что «супермодели» странные. Не знаю почему. У моего брата, напротив, все стены в комнате увешаны постерами с «супермоделями», автомобилями, пивом и всем таким. Плюс грязный пол — вот как выглядит его спальня. Брат ненавидел заправлять кровать, но в шкафу у него всегда был порядок. Чёрт знает, что у него на уме.
Дело в том, что когда мой брат звонит домой, он не много всего рассказывает. Говорит о занятиях, но больше всего — о своей футбольной команде. Это известная команда, потому что они хорошо играют, среди них есть действительно классные футболисты. Брат сказал, что один парень, возможно, когда-нибудь станет миллионером, но он «тупой, как пробка». Думаю, это значительное сравнение.
Брат рассказал, как однажды они всей командой сидели в раздевалке, болтая о том, что им нужно сделать, чтобы играть за команду колледжа. Они заговорили о результатах вступительных экзаменов, которые мне только предстоит сдавать. И этот парень заявил:
— Я набрал сто семьдесят баллов.
Мой брат спросил:
— По математике или за устную речь?
— А? — ответил парень.
Вся команда засмеялась.
Я всегда хотел быть членом такой спортивной команды. Не уверен почему, но я всегда думал, что иметь «дни славы» было бы здорово. И у меня были бы истории, которые я рассказывал бы своим детям и парням, с которыми играл бы в гольф. Но я мог бы рассказывать и о «Рокки Панк», прогулках из школы домой и всяких таких вещах. Может, это и есть мои славные дни, а я просто этого не осознаю, потому что среди них нет футбольных мячей.
В детстве я играл в спортивные игры, и у меня отлично получалось, но из-за них я становился агрессивным, и доктор сказал маме, что мне нужно прекратить.
Однажды и у моего отца были дни славы. Я смотрел его фотографии, где он ещё молодой. Он был очень симпатичным. Не знаю, как по-другому описать. Люди на старых снимках всегда выглядят сильными и юными, и как будто они намного счастливее тебя.
Мама очень красивая на старых фотографиях. Красивее всех, кроме, может быть, Сэм. Иногда я смотрю на своих родителей и задаюсь вопросом, что сделало их такими, какие они сейчас. И потом я спрашиваю себя, что случится с моей сестрой, когда её парень закончит юридический факультет. И как будет выглядеть мой брат на фотографии футбольной команды, или как он будет выглядеть, если никогда там не окажется. Мой отец два года играл за бейсбольную команду колледжа, но ему пришлось оставить это, когда мама забеременела моим братом. Тогда он и начал работать в офисе. Честное слово, я даже не знаю, чем он там занимается.
Иногда он рассказывает мне одну историю. Прекрасную историю о чемпионате штата по бейсболу тех времён, когда он ещё учился в старшей школе. Был самый разгар девятой подачи, и бегущий добрался до первой базы. Судья объявил два аута, и команда моего отца проигрывала одно очко. Папа был младше большинства членов команды, он учился только во втором классе старшей школы, и, думаю, они считали, что он продует. На него оказывалось сильное давление. Он очень нервничал и был испуган. Но после того как он пробежал несколько баз, он сказал, что стал чувствовать себя «в своей тарелке». Когда питчер замахнулся и бросил следующий мяч, папа точно знал, куда тот полетит. Он ударил по нему сильнее, чем когда-либо ударял по мячу.
Он сделал хоум-ран, и его команда выиграла чемпионат штата. А самое прекрасное в этой истории то, что всякий раз, когда папа её рассказывает, он не меняет ни одной детали. И я не преувеличиваю.
Иногда я думаю обо всём этом, когда смотрю футбол вместе с Патриком и Сэм. Я смотрю на поле и думаю о парне, который только что забросил тачдаун. Я думаю, что для этого парня настали славные дни, и этот момент когда-нибудь станет историей, ведь все люди, забрасывающие тачдаун и делающие хоум-ран, станут чьими-нибудь отцами. И когда его дети посмотрят на его фотографию в ежегоднике, они подумают, что их отец был сильным и симпатичным, и выглядел намного счастливее, чем они сами.
Я лишь надеюсь, что не забуду сказать своим детям, что они такие же счастливые, каким я выгляжу на своих старых снимках. И надеюсь, что они поверят мне.
С любовью, Чарли.
18 ноября 1991
Дорогой друг,
Вчера, наконец, позвонил мой брат и сказал, что не сможет приехать на День благодарения, потому что его попросили сыграть за футбольную команду школы. Мама так расстроилась, что отправилась со мной по магазинам за новой одеждой.
Знаю, ты подумаешь, что то, что я сейчас напишу, — преувеличение, но клянусь тебе, что это не так. С того момента, как мы сели в машину, и до самого возвращения домой, мама буквально говорила без остановки. Без единой. Говорила, даже когда я примерял брюки.
Она стояла за дверью примерочной и вслух высказывала свои переживания. Слышно их было во всём магазине. Во-первых, она говорила, что папе следовало настоять на том, чтобы брат приехал хоть на один день. Во-вторых, что сестре лучше начать думать о будущем и подать документы в «запасные» колледжи, если в хорошие она не поступит. И ещё что мне идёт серый цвет.
Я понимаю направление мыслей мамы. Правда, понимаю.
Совсем как в детстве, когда мы ходили за продуктами. Брат с сестрой спорили о том, о чём могут спорить только они, а я сидел в продуктовой тележке. И к концу шоппинга мама так расстраивалась, что начинала гнать тележку, и я чувствовал себя как в подводной лодке.
Вчера было точно так же, разве что я сидел на переднем сидении машины.
Когда утром в школе я встретился с Патриком и Сэм, они оба согласились, что у моей мамы очень хороший вкус в одежде. Я рассказал об этом маме, когда вернулся домой со школы, и она улыбнулась. Она спросила, не хочу ли я пригласить Патрика и Сэм на ужин, когда закончатся каникулы, потому что если я зову кого-то на каникулах, маму это нервирует. Я пригласил Сэм и Патрика, и они пообещали прийти. Я так рад!
Последний раз, когда я звал кого-то на ужин, был в прошлом году. Тогда ко мне приходил Майкл. Мы ели такоc. Здорово было, что Майкл остался с ночёвкой. Спали мы совсем немного. Больше болтали: о девчонках, кино и музыке. Я очень чётко помню, как ночью мы гуляли по окрестностям. Родители спали, как и жители других домов. Майкл заглядывал во все окна. Было темно и тихо. Он спросил:
— Думаешь, это хорошие люди?
— Андерсоны? Да. Они старики, — ответил я.
— А те?
— Ну, миссис Ламберт не любит, когда в её двор залетают бейсбольные мячики.
— А вон те?
— Миссис Теннер уезжала к своей матери на три месяца. А мистер Теннер по выходным сидит на заднем крыльце и слушает бейсбольные матчи. Хотя, вообще-то, я не знаю, хорошие они или нет, у них нет детей.
— Она больна?
— Кто?
— Мать миссис Теннер.
— Не думаю. Моя мама бы знала об этом, но она мне ничего не говорила.
Майкл кивнул.
— Они разведутся.
— Думаешь?
— Ага.
Мы пошли дальше. У Майкла иногда была привычка бесшумно идти. Думаю, стоит сказать, что мама слышала, что родители Майкла развелись. Она сказала, что только семьдесят процентов браков не распадаются, когда теряют ребёнка. Думаю, она вычитала это в каком-нибудь журнале.