— У неё нет выбора.
— К ней прилагается кот, — ухмыльнулся Джек.
Не слишком приятная перспектива. Колт был не просто собачником, он очень не любил кошек.
— Если он не будет путаться под ногами, я не стану спускать с него шкуру.
Джек запрокинул голову и расхохотался так громко, что Фебрари, наклонившаяся поднять упавшее полотенце на другом конце бара, повернула голову и посмотрела на них. Она стояла слишком далеко, а свет был слишком тусклым, Колт не мог распознать, было ли её лицо сердитым или встревоженным.
Возможно, и то, и другое.
— Я поговорю с ней, — сказал Джек, всё ещё посмеиваясь.
— Говори столько, сколько потребуется, но притащи её задницу в мой дом.
Джек снова ухмыльнулся ему. Колту не хотелось говорить того, что он должен был сказать, но это была часть его работы — говорить дерьмо вроде этого. Ему вообще не нравилось сообщать такое, но ещё больше не нравилось сообщать это людям, о которых он заботился.
— Не слишком расслабляйся, Джек. Спецы по поведению составили психологический портрет этого парня. Я хочу, чтобы Феб находилась в моём доме, потому что ей угрожает опасность. Слышишь, что я говорю?
Джек моментально посерьёзнел и наклонился к Колту.
— Я тебя услышал. Ещё что-нибудь?
— Он одного с ней возраста, вероятнее всего, учился с нами в школе. Очень умный, организованный и одержимый. Сексуальный извращенец. Скорее всего, у него хорошая работа и он хорошо её выполняет. Возможно, Феб его знает. Возможно, с его уровнем интеллекта, он считает, что ни у кого не хватит ума его поймать и он умело скрывает свою одержимость. Он хочет её внимания. Если она будет действовать не по плану, сделает что-нибудь, что ему не понравится, скажем, переедет ко мне, его внимание может сместиться с тех, кто её обидел, на то, что он воспримет, как её измену ему. Это просто психологический портрет, он не окончательный, но эти ребята хороши в своём деле, и с нашей стороны было бы глупо к ним не прислушаться.
— Может быть, ей не стоит переезжать к тебе?
— Может и нет, но какое ещё место ты посчитаешь лучшим?
Джек понял, что он имеет в виду, Колт прочитал это на лице Джека.
— Он был зациклен на ней больше двадцати лет, — напомнил ему Колт. — Произошло что-то, что заставило его действовать, и это не её возвращение. Если услышишь хоть что-то: мужчина, примерно её возраста, с хорошей работой, с хорошим доходом, умный, с которым что-то случилось, например, уволили или бросила жена, что угодно, скажи мне, а я скажу Салли.
— Жена?
— Он хорошо скрывает свою одержимость, Джек. Если у него есть жена, она ни о чём не подозревает.
— Господи.
— Притащи её задницу в мой дом завтра ночью, а сегодня спи вполглаза.
— Не думаю, что вообще засну, сынок.
— Я бы тоже не стал.
— Они поймают этого ублюдка?
— Поймают, но только потому, что считают: если этого не сделать, он не остановится.
— У неё не так уж много врагов, Колт. Чёрт, на самом деле, у неё был только один враг, и он уже мёртв.
— Он их придумает.
— Господи.
Колт решил закрыть тему:
— Я знаю, о чём ты думаешь, Джек, но это не так. Я просто защищаю свою семью.
Джек повернулся к нему и посмотрел прямо в глаза:
— Послушай себя, сынок. Твои слова говорят, что это именно то, что я думаю.
Не дав Колту возможности ответить, он ушёл, а Колт остался на своем конце бара, только теперь оба, Джек и Феб, избегали его, а ему нужно было ещё пиво.
Пять минут спустя Дэрил поднял барную стойку и протиснулся внутрь.
— Дэрил, дашь мне пива?
— Будет сделано, босс, — ответил Дэрил, достал пиво, поставил его перед Колтом и отошёл, не открыв бутылку.
Колт посмотрел на отошедшего Дэрила и подумал, что им действительно стоит избавиться от парня. У Дэрила два и два и близко не давало четыре.
Колт перегнулся через стойку и воспользовался прикрепленной под ней открывашкой, а когда сел обратно, то увидел, как к нему направляется Эми Харрис.
По его спине пробежал холодок.
Он знал Эми тридцать лет, в школе она училась на год младше него и на год старше Феб.
Она очень хорошенькая и миниатюрная, но всегда была болезненно застенчивой. Она закончила школу и устроилась на работу кассиром в банк через дорогу от «Джека и Джеки». С тех пор она там и работала, никогда не получала повышения, никогда не меняла работу. Несмотря на её привлекательность, у неё никогда не было парня, о котором знал бы Колт, хотя он мало обращал внимания на Эми. На самом деле он редко её видел, хотя они и жили в одном городе тридцать лет. Он встречал её в продуктовом магазине, на почте, когда ехал по улице, но не часто.
Он никогда не видел её в «Джек и Джеки».
Эми повернула голову и посмотрела на барную стойку. Колт проследил за её взглядом. Она смотрела на Фебрари, которая разговаривала с байкером, наливая тому разливное пиво.
Холод охватил всё его тело.
Когда он снова посмотрел на Эми, она уже подошла близко.
— Здесь... эм-м... не занято, Колт?
Эми махнула на стул рядом с ним, что было хорошо, потому что она говорила так тихо, что он едва слышал.
— Присаживайся, — пригласил он, и Эми, помедлив, села.
Её глаза снова метнулись к Фебрари, прежде чем она положила сумочку на стойку и сложила на ней руки, как будто испугалась того, что может натворить, если она не сложит их подобающим образом.
— Как дела, Эми?
Он заметил, как после его вопроса она напряглась всем телом и медленно повернула к нему голову.
— Не лучшим образом, — сказала она, опять так тихо, что Колт едва расслышал.
— Что такое?
Её голова слегка дёрнулась, и она закрыла глаза, потом открыла и прошептала что-то, что он не расслышал.
— Что, повтори?
Она прочистила горло и сказала громче:
— Энджи.
— Энджи. Да, — ответил Колт, глядя на неё. Эми уставилась на свою сумочку.
— Я думала, люди решат держаться подальше, — сказала она, потом подняла руку и странно взмахнула ею, словно раненая птица, после чего снова уронила её на сумочку, — отсюда.
Эми оглянулась вокруг, снова посмотрела ему в глаза, а потом опустила лицо обратно к сумочке.
— Полагаю, я ошиблась.
— Почему ты подумала, что они решат держаться подальше?
— Не знаю. Просто подумала. Из-за Энджи.
— Ты знала Энджи?
Она пожала плечами и посмотрела ему в грудь.
— У неё был счет в нашем банке. Она всегда приходила к моему окошку, каждую пятницу после работы. — Она снова пожала плечами и уставилась на свою сумочку. — Я была вежлива с ней, другие могли...
Её голос затих, не было необходимости заканчивать.
Эми неожиданно вздрогнула и сказала немного громче:
— В любом случае, я хотела выказать Морри и Феб свою поддержку, прийти в их бар, что-нибудь выпить. Но, полагаю, все подумали о том же.
— Здесь так каждую пятницу.
Она посмотрела ему в глаза, не пытаясь спрятать своё удивление или неопытность.
— Правда?
Колт не удержался. Эми была безобидной застенчивой отшельницей, которая хотела поступить правильно, и, пожалуй, ей потребовались все силы, чтобы покинуть свой замкнутый мирок и сделать это.
Поэтому он улыбнулся и ответил:
— Правда.
Её глаза метнулись в сторону, остановились на чём-то другом, и он увидел, как она побледнела.
Он проследил за её взглядом и увидел Феб, стоявшую у середины стойки и смотревшую на них так, словно её тело сковало льдом.
Но выражение на её лице было таким страдающим, что невозможно было смотреть.
— Мне не следовало приходить, — прошептала Эми торопливо, даже испуганно, и Колт резко повернулся к ней.
— Что?
— Феб не... Я тут не нужна. Я просто пойду домой.
Не успел он ничего сказать, как она соскользнула со стула и двинулась сквозь толпу.
Колт тут же забыл про неё и вернулся взглядом к Фебрари.
Она повернулась и теперь стояла лицом к полкам позади барной стойки, подняв согнутые в локтях руки. Она подняла свои волосы и держала их высоко у затылка, густые локоны закрывали ладони.
Она не шевелилась.
Колт ждал, но она не потянулась за бутылкой или бокалом. Она просто смотрела на полки, совершенно неподвижно.
— Феб, дорогая, текила, — окликнул Джек, не глядя на свою дочь.
Феб всё ещё не шевелилась.
— Какого хрена? — пробормотал Колт, увидев, что она не отреагировала.
Внезапно он почувствовал, что ушедший было холод вернулся и стал терзать его грудь. Колт встал, откинул крышку на петлях и, зайдя за стойку, направился к Феб.
Он положил ладонь ей на локоть, и Феб вздрогнула всем телом, уронила руки и повернулась к нему.
— Ты в порядке? — спросил он.
Она, не моргая, уставилась на него.
— Феб, я с тобой разговариваю.
Он сжал лежавшие на её локте пальцы.
— Что? — спросила она.
— Ты в порядке?
Феб вышла из своего транса, опустив голову и глядя в сторону, в то же время она подняла локоть и попыталась вывернуться из его хватки.
Колт сильнее сжал пальцы.
Феб посмотрела на его руку и подняла голову.
— Я в порядке.
— Тебя что-то напугало?
— Кошка прошла по моей могиле.
— Когда по твоей могиле проходит кошка, ты вздрагиваешь и всё, ты не замираешь и не впадаешь в транс.
— Я не впадала в транс, — соврала она.
— Что происходит? — спросил Джек за спиной у Колта.
— Что-то напугало Феб, — ответил Колт.
— Ничего меня не напугало, — снова соврала Феб.
— Что-то её напугало?
Джек достаточно знал Феб, чтобы понять, что она лжет.
— Ничего меня не напугало! — голос Феб зазвучал громче. — Я просто на минуту забыла, что делала.
— А я думал, кошка прошла по твоей могиле, — поймал её на лжи Колт.
— И это тоже, — ответила она.
— Так что именно, девочка? — спросил Джек.
Феб выдернула руку из пальцев Колта и сделала шаг назад, но при этом наклонилась вперёд и громко крикнула:
— Вы оба, отстаньте!
Потом она протиснулась мимо них, подбежала к концу стойки, откинула крышку, так что та упала на стойку, заставив ту затрястись и свалив пиво Колта.
Не обращая внимания на всё это, Феб распахнула дверь кабинета и захлопнула её за собой.
Краем глаза Колт увидел, что Джек повернулся к нему, но сам он продолжал смотреть на дверь.
— Как думаешь, это потому, что она испугалась, или просто потому, что она женщина?
— И то, и другое, — ответил Колт и пошёл к кабинету.
Войдя в кабинет, он закрыл за собой дверь. Феб стояла у стола, боком к Колту. Она снова убрала волосы с лица и держала их в кулаке на затылке, открыв линию шеи, ожерелье-чокер и серебряную серёжку-кольцо.
— Я сказала, отстаньте, — произнесла она, глядя на стол.
— Что тебя напугало?
Она не повернулась, не опустила руку, просто повторила:
— Серьёзно, это нелепо, и ты это знаешь. Отвали.
Колт подошел к ней, схватил за руку и опустил её. Феб повернулась и посмотрела ему в глаза.
— Это из-за Эми? — спросил он.
И снова этот страдающий вид. Разве что в кабинете, где свет был ярче и Феб стояла намного ближе, смотреть на неё оказалось ещё больнее. На самом деле Колт знал, что ему никогда не забыть это выражение на её лице.
— Это из-за Эми, — тихо сказал он, и Феб вывернула свою руку из его хватки, сделав шаг назад. Она так отчаянно стремилась отдалиться от него, что, будучи зажатой между Колтом и столом, врезалась в стол. Стол пошатнулся и несколько документов, беспорядочно лежавших сверху, слетели на пол.
Оба не обратили внимания на бумаги.
— Поговори со мной, Феб.
— Ты рассказал ей? — спросила она.
— Что?
— Объяснил, в чём дело?
— Что объяснил?
— Я не внесла её в список, но подумала, что ты ей скажешь.
Холод, терзавший грудь Колта, наконец разодрал её, заморозив его внутренности.
— Зачем мне рассказывать Эми Харрис?
Брови Феб сошлись у переносицы, образовав глубокие вертикальные морщинки.
Обвинение.
— Я тебе не верю, — прошептала она, и оно явно слышалось в её голосе.
Обвинение.
— Может, всё-таки объяснишь? — осторожно предложил Колт.
Что-то случилось, что-то, чего он не понимал, что-то, что не просто её напугало, а причинило ей боль. И что бы это ни было, оно имело отношение к нему и Эми Харрис.
Феб отвела глаза и покачала головой.
— Тут нечего объяснять, — сказала она, глядя в стол.
— Думаю, есть.
Её глаза вернулись к нему.
— Да пошёл ты.
Колт уже не беспокоился о ней, теперь он начинал злиться.
— Что?
— Я сказала, пошёл ты. — С последними словами она подалась вперёд. — Расскажи ей, Колт. Когда расскажешь, она поймет.
— Думаю, сначала понять нужно мне.
Феб снова покачала головой и буркнула:
— Враньё. Сплошное враньё.
— Фебрари.
— Я долго была плохим парнем, Колт, уже привыкла, — сказала она совершенно бессмысленно. — Если ты не поступишь правильно и не расскажешь ей, то плохим парнем станешь ты. Ясно?
С этими словами она отпихнула его с дороги, всё ещё рассерженная, открыла дверь и рванула прочь.
Он хотел догнать её, и ему было совершенно плевать, если бы они устроили сцену. «Джек и Джеки» — бар, он просто создан для сцен и достаточно их повидал.
Но Колт был зол, поэтому ему пришлось подождать, чтобы восстановить самообладание, а это заняло некоторое время.
Справившись с гневом, он осознал пару вещей.
Интуиция подсказывала ему: то, что произошло сейчас, не имеет отношения к убийце с топором, стремящемуся принести кровавое воздаяние всем, обидевшим Феб.
Интуиция подсказывала ему: то, что произошло сейчас, имеет отношение к причинам, по которым Фебрари Оуэнс, которую он любил, стала совершенно другой Фебрари Оуэнс.
Он сделал глубокий, успокаивающий вдох и попытался разобраться в своих мыслях.
Одно он знал точно: если Феб решила держать что-то в себе и не рассказывать, она так и сделает.
И что бы это ни было, докопаться не сможет никто.
Так что ему придётся найти другой способ узнать.
И начнёт он с Эми.
Глава 4
Бутч
Когда зазвонил мой телефон, я сидела на кровати, на которой спала ночью. Сейчас она была трансформирована в стол, и мы с родителями только что закончили есть бекон, яичницу и тосты, которые мама приготовила здесь же, в фургоне, на плите.
Телефон лежал рядом с моей тарелкой, и я уставилась на экран.
Там светилась надпись: «Колт».
Колт никогда раньше не звонил мне, и я никогда не звонила ему. Я два года успешно избегала необходимости заносить его номер в свой телефон, и подозреваю, что Колт делал то же самое в отношении меня.
Но вот оно, его имя, на экране моего телефона. Не «неизвестный номер», а его имя.
В какой-то момент грёбаный Морри записал грёбаный номер Колта в мой грёбаный телефон. Козлина.
И кто-то, скорее всего, грёбаный Морри, дал Колту мой номер.
Я схватила телефон, открыла его и поднесла к уху.
— Алло.
— Твой отец поговорил с тобой?
Я посмотрела на папу, который сидел напротив меня, потом на свою тарелку, потом в окно. Потом я вздохнула и сказала:
— Да.
— Когда вы приедете?
Я снова посмотрела на папу:
— Это Колт. Он хочет знать, когда мы будем у него.
Папа посмотрел на узкую дверь позади себя и повернулся обратно ко мне.
— После моей утренней прогулки. Думаю, минут через тридцать. — Папа стукнул себя в грудь и громко рыгнул, после чего закончил: — Может, через сорок пять.
Я закрыла глаза. Папина «утренняя прогулка» будет проходить в помещении, которое служило также душем. Не говоря уже о том, что все это происходит в автофургоне, который по размеру примерно как кровать у меня дома, то есть около пяти квадратных футов.
По крайней мере этот факт помогал мне принять необходимость переехать в дом Колта и в его кровать.
— Ты слышал? — сказала я в телефон.
— Боже. — Он слышал. — Передай Джеку, чтобы припарковался на подъездной дорожке сбоку от дома.