— Колт...
— Я поговорю с Джеком, он или Джеки смогут тебя заменить.
— Колт...
— Заеду за тобой в шесть.
Определённо, заявка на свидание.
— Послушай, Колт...
— До встречи, малыш.
И он дал отбой.
Я едва дышала. Не потому, что сердилась, а потому, что мне хотелось есть пиццу, пить пиво и играть в бильярд с Колтом у него дома. Если честно, то мне хотелось и другого. Так сильно хотелось, что даже слишком.
Но даже не поэтому мне было трудно дышать.
Трудно дышать мне было потому, что я знала: я могу получить всё это, надо только протянуть руку. И восторг и предвкушение от этого знания невероятно волновали.
Моё решение забыть о боли и жить полной жизнью, пока не стало слишком поздно, означало и кое-что ещё. Я пускаю Колта в свою жизнь, или он настойчиво проникает в неё, а может, и то, и другое. Золотые воскресенья, охрененно фантастические поцелуи и стремление мужчины изо всех сил защищать тебя способствуют этому. Не знаю, готова ли я последовать совету Ди и простить его, забыть обиды и жить дальше. Вынуждена признаться, что, даже после всех прошедших лет, даже день за днём узнавая, каким мужчиной он стал, я всё ещё безумно боюсь.
К половине четвёртого я поняла, что новости просочились в город, по крайней мере какая-то часть.
Я поняла это, потому что для середины дня понедельника в баре было больше народа чем обычно.
Я также поняла это, потому что Морри — после того как я загнала его в угол — наконец-то рассказал мне, что посетители часто отзывали их с папой в сторонку, чтобы поговорить наедине.
Во-первых, все знали, что произошло между мной и Колтом в баре и в полицейском участке.
Во-вторых, все знали, что мы с Колтом всё время избегали друг друга и почти не разговаривали, а в следующую секунду между нами происходит то, что происходило в баре и в участке, и более того, я живу с ним.
В-третьих, не только половина моих соседей видели, как Колт с ребятами в предрассветные часы входили и выходили из моей квартиры, но Крис и Марти опрашивали всех, стучались в двери и задавали вопросы, не видели или они, как кто-то заходил ко мне домой. Соседи, несомненно, поболтали с Крисом и Марти, вернулись в свои квартиры и сразу же сели на телефон. Большинство из моих соседей — пенсионеры, и они просто не могли не поделиться таким вкусным слухом.
Не говоря уже о появлении Лора и его поведении, когда он указал на меня как на человека, помогающего расследованию.
И наконец, мой телефон звонил, не переставая. Я никогда не была так популярна. На некоторые звонки, от своих друзей, я отвечала, отговариваясь тем, что занята или перезвоню позже, на другие нет.
Хорошая новость состояла в том, что никто не шарахался от меня и не пытался убить взглядом. Люди приходили в бар и заказывали выпивку, а не избегали нас. Я чувствовала в основном направленные на меня любопытство и некоторую обеспокоенность, а с этим я могу справиться.
Итак, день продолжался, и в моей драме наметился новый поворот. Я задумалась, насколько долго он продлится, если я постепенно к нему привыкну. Сомневаюсь.
В бар зашёл Морри, за ним по пятам следовали Палмер и Тьюздей. С криками «Привет, дедушка! Привет, тетя Феб!» они пронеслись к кабинету и исчезли за дверью.
Сегодня я уже побывала в кабинете, детки навели там шороху. Ни одна вещь на столе не лежала на своём обычном месте, а компьютер был совершенно замусорен, в нём появилось примерно на пятьдесят приложений больше, чем было до их вчерашнего визита. И всё-таки мне нравилось, когда они были в баре, в котором мы с Морри в детстве проводили много времени, и это хорошо, потому что все любимые люди находились рядом.
Морри обошел стойку, держа возле уха телефон.
— Да, Ди, я забрал их из школы. Здесь много дел. Не против зайти сюда после работы, чтобы забрать их?
Он стоял близко, так что, услышав последние слова, я сильно ударила его по руке.
— Ой! — крикнул он, и я вытаращила на него глаза. — Ничего, Ди, дорогая, просто Феб не в настроении. — Он хохотнул и сказал: — Хорошо, детка. До встречи.
Когда он захлопнул телефон, я продолжала сердито смотреть на него.
— За что? — спросил Морри.
— За то, что ты сказал Ди прийти забирать детей. Она устала, сегодня понедельник, а понедельники ужасны. Ей не захочется делать крюк, чтобы забирать детей. К тому же папа здесь, и хоть народа много, но он поработал бы вместо тебя.
— Ну, сегодня она захочет сделать крюк.
— Да? Почему? Потому что твоё врождённое обаяние сделает её день ярче?
— Нет, — огрызнулся Морри. — Потому что я заказал столик в «Коста» на вечер, а она любит это место. У нас будет семейный ужин. Это сюрприз.
Я заткнулась, удивлённая и впечатлённая. Морри сказал правду: Ди безумно любила бывать в «Коста», дети тоже. Чёрт, я тоже. Все любили бывать в «Коста». Это отличный греческий ресторанчик в соседнем городке. Туда ходили отмечать праздники, дни рождения, поступление в университет и прочие подобные события. Не просто семейный ужин в понедельник вечером.
Морри наберёт кучу очков за это.
— Есть ещё что сказать? — спросил Морри, но мне нечего было сказать, так что я промолчала.
Неожиданно я услышала папин смех, и он крепко обнял меня. Я машинально обняла его в ответ. Отойдя от удивления после внезапных папиных объятий, в баре, без всякой причины, я поняла, что он действительно обнял меня, и это почти заставило меня заплакать.
Папа любил обниматься, он такой же любвеобильный, как Морри, но меня папа не обнимал так уже очень давно.
Тогда я по-настоящему ответила на его объятья.
— Я люблю свою девочку, — прошептал папа мне на ухо, прежде чем отпустить.
В моих глазах стояли слёзы, когда я сказала ему в спину:
— Я тоже люблю тебя, папочка.
Морри приставил свой большой кулак к моему виску и слегка пихнул.
Я глубоко вздохнула, чтобы сдержать слезы, и улыбнулась брату, потому что этим он говорил, что тоже любит меня.
И почему-то я чувствовала себя, словно вернулась домой. Не так, как два года назад, когда я вернулась, чтобы остаться, или в те разы, когда я приезжала в гости, но как будто я наконец по-настоящему вернулась домой.
В пятнадцать минут шестого в бар заявилась «Ужасная троица». Я имею в виду Джесси, Мимс и Ди.
Они вошли и сразу же нашли глазами меня. Я поняла, что у меня проблемы.
Прихода Ди я ожидала. Но то, что они пришли втроём, значило, что они заранее спланировали, а это не сулило ничего хорошего.
— Привет, детка, — крикнул Морри Ди.
— Привет, милый, — ответила Ди, — подойду через секунду. Нужно поговорить с Феб, прежде чем заберу детей домой.
А вот и они. Проблемы.
Морри всё понял по тону Ди. Он всё понял и сделал две вещи: усмехнулся и быстро смылся.
Джесси, Мимс и Ди сгрудились у того конца стойки, где обычно сидел Колт, и я подошла к ним.
— Принести вам что-нибудь выпить, девушки? — спросила я.
— Мы здесь не ради выпивки, — ответила Джесси.
Чёрт. Я так и знала.
— Что случилось? — спросила я.
— Линди услышала от Бобби, который услышал от Лисы, которая услышала от Элли, которая услышала из надёжного источника, что сегодня утром ты разговаривала с Мелани, — сказала мне Джесси.
Я мысленно перебирала модели поведения в такой ситуации. И выбрала беззаботность.
— Да, она звонила утром.
— И? — поторопила Мимс.
— И всё. Колта не было. Он ушёл на рабту, — ответила я.
— И? — сказала на этот раз Джесси.
— И всё, — ответила я.
— Девочка моя, когда бывшая жена твоего парня, или кто он там тебе, ранним утром звонит и обнаруживает тебя у него дома, ты звонишь своим подругам, чтобы мы могли обсудить это и не выглядеть удивлёнными дурочками, когда нам сообщают об этом другие люди, — просветила меня Джесси.
— Это было неважно, — тут же ответила я.
— Важно, поскольку она звонила Колту, чтобы пригласить его на ужин и узнать, не хочет ли он попробовать ещё раз, — рассказала мне Ди.
— Попробовать ещё раз что? — спросила я, потом меня осенило, и я поняла. Я поняла. Чёрт, я поняла. Я почувствовала, как от лица отлила кровь, и прошептала: — Она сказала, что это не важно.
— Она соврала, — сказала Мимс.
— Просто она не собиралась посвящать тебя в детали, — заметила Джесси.
— Вот дерьмо, — сказала я, потом наклонилась вперёд, поставила локти на стойку и упёрлась лбом в ладони.
Мне не нужна вся эта фигня, по многим причинам. Самая очевидная состоит в том, что в моей жизни сейчас и так хватает дерьма. Ещё одна причина, которая почему-то казалась мне более важной, — я не хочу, чтобы Мелани хотела вернуть Колта, потому что не хочу вдруг выяснить, что Колт хочет вернуться к Мелани.
— Фебрари, — окликнула Ди.
— Дайте мне подумать минутку, — сказала я, глядя в стойку.
— А ты расскажи нам, о чём думаешь, может, мы сумеем помочь, — предложила Джесси, и я выпрямилась.
— И как же вы поможете? — спросила я.
— Ну, во-первых, скажем тебе перестать тормозить и показать Колту, что ты готова попытаться ещё раз, — заявила Мимс.
— На самом деле это самое большее, чем мы можем помочь, — вставила Ди.
— Здорово. Это работает. Спасибо.
В моём голосе слышался чистый сарказм.
— Он целовал тебя снова? — спросила Ди, и я сжала губы.
— Он её целовал, — пробормотала Мимс.
— И ещё они играли в бильярд. Колт её сделал.
Это сказала моя мама, которая заняла место рядом с Ди, а я и не заметила.
Сегодня маме предоставили абсолютную свободу по обустройству второй спальни в доме Колта. Она позвонила мне в десять часов и сообщила, что уговорила Бада Андерсона доставить к Колту новенький двуспальный матрас и пружинную сетку в обычной раме к трём часам. Она десять минут хвасталась, какую выгодную покупку совершила. Я не стала задумываться о том, почему вдруг мама занялась уборкой и ремонтом второй спальни Колта. Как я уже упоминала, у меня и так хватало забот.
— Откуда ты знаешь про бильярд? — спросила я маму.
— Колт рассказал Морри, Морри рассказал Джеку, Джек рассказал мне, — ответила она.
В следующий раз, когда я сбегу из дома, я отправлюсь в большой город. В самый большой. В Китае. Там не только живут миллиарды людей, но я не знаю их языка, к тому же у них вкусная еда.
— Колт тебя сделал? — поражённо спросила Джесси. — Ты же круто играешь в бильярд.
— Возможно, ей было трудно сосредоточиться, — предположила Мимс.
— Мне бы тоже было трудно сосредоточиться, глядя, как Колт наклоняется над бильярдным столом, — вставила Ди, и они все разразились громким девчачьим хихиканьем.
Я улучила момент и оглядела бар. Да, как я и подозревала, все смотрели на нас.
Пора разложить всё по полочкам.
Я наклонилась вперёд и тихо сказала:
— Расклад такой. Какой-то псих убивает людей, потому что считает, что оказывает мне услугу. Он украл мои дневники, а значит, он знает обо мне всё, все мои личные мысли.
Услышав эту новость, они ахнули, но я продолжила:
— Колт классный, очень классный, больше, чем нужно. Мне это приятно. Я не знаю, что это значит, и не знаю, готова ли двигаться дальше. Я просто принимаю то, что есть, потому что только так мне хватает сил справляться со всем этим непрекращающимся дерьмом. Если я попробую сделать больше, я сломаюсь.
Они все уставились на меня, но я не останавливалась:
— Мне нужно, чтобы все вы помогли мне держаться. Это значит, что я оставляю за собой право поделиться, когда придёт время, а пока я говорю вам: отвалите.
Они выглядели как следует наказанными, кроме мамы, которая выглядела странно гордой. Но я ещё не закончила.
— Что касается Мелани, то она хорошая женщина. Она не заслужила того потрясения, которое получила сегодня утром, и она не заслужила, чтобы мы перемывали ей кости сейчас. Всё будет так, как будет. Не будет никаких «пусть победит сильнейшая», потому что ни одна из нас такого не заслужила, и Колт тоже. Мы говорим о человеческих жизнях, о жизнях достойных людей, к которым относится и Мелани. Ясно?
Они переглянулись и кивнули мне.
Я посмотрела на Джесси:
— А ты можешь сказать Элли, Лисе, Бобби и Линди то же самое. На кону стоят серьёзные вещи, и Колту необходимо быть начеку. Ему не нужно разбираться с этим дерьмом.
— Хорошо, девочка, — прошептала Джесси.
— Мы только пытались помочь, — сказала Мимс.
— Я знаю, — сказала я, — и я это ценю. Но теперь вы знаете, как обстоят дела.
Прежде чем кто-то успел произнести ещё что-нибудь, к женской банде подошёл Морри.
— Жаль прерывать вас, девочки, но у нас с Делайлой заказан ужин, — объявил он.
Ди повернула к Морри уставшее лицо и спросила:
— Разве?
— «Коста», столик на четверых, и нам лучше тащить свои задницы в машину. Если мы опоздаем, наш столик уйдет.
— «Коста», — прошептала Ди. Её лицо больше не было уставшим, оно оживилось и сияло. От её вида у меня в животе защекотало от счастья.
Морри обнял её за плечи и стянул со стула.
— Всё, как моя девочка любит, — сказал он. — Пойдём заберём детей.
Они направились в кабинет, и я улыбнулась маме. Мама улыбнулась в ответ.
— «Коста». Ого. Морри расчехлил большие пушки, — заметила Мимс.
— Иногда, редко, но иногда... мужчины учатся.
В мамином голосе слышалась мудрость и опыт, она соскользнула со стула и прошла за барную стойку.
— Пожалуй, теперь я выпью, — сказала мне Джесси.
— Без меня, надо кормить детей, — сказала нам Мимс. — Пока, красотки.
Она послала нам воздушные поцелуи и через десять секунд унеслась к выходу.
Я налила Джесси напиток и поставила стакан перед ней, когда зазвонил мой телефон. Я достала его и посмотрела на экран. Звонил Колт. Я открыла телефон и поднесла его к уху.
— Алло.
— Феб, милая, я задерживаюсь, но приеду, как только освобожусь, — сказал Колт.
— Колт...
— Постараюсь побыстрее. Пока.
И он отключился.
— Колт? — спросила Джесси, когда я захлопнула телефон и сунула его обратно в джинсы.
Я вздохнула.
— Да, он поймал плохого парня и хочет отметить это пиццей, пивом и бильярдом у него дома.
Губы Джесси сжались, потом скривились и замерли. Я наблюдала за ней, но секунды шли, а её губы оставались сомкнутыми.
— Больно, да? — спросила я.
— Что?
— Хоть раз держать рот на замке.
Джесси усмехнулась.
— Зараза, — прошептала она, но не всерьёз.
— Сама ты зараза, — прошептала я в ответ, тоже не всерьёз.
Потом я оглядела бар и заметила, что некоторым посетителям нужна выпивка.
Без пяти шесть Колт встретил Салли на лужайке перед домом Денни Лоу.
— Что ж, хорошая новость — мы знаем, кто убивает людей в трёх разных штатах. Плохая новость — у нас ещё один труп, — сказал Салли Колту, и Колт закрыл глаза.
Потом открыл их и сказал:
— Рассказывай.
— Мари Лоу, жена Денни. Сегодня днём её обнаружила уборщица. Она мексиканка и по-английски знает от силы четыре слова. К тому же она напугана, что тоже не помогает.
— Насколько всё плохо?
— Принимая во внимание, что это убийство, как мы полагаем, было первым и именно с него началось всё это дерьмо, парень ещё не определился с почерком. Просто разрубил её на куски топором.
— Господи.
— От неё мало что осталось. Волос совсем нет, и если бы не обручальное кольцо на пальце, которое можно увидеть на её фотографиях в доме, то мы бы её не опознали. Он тщательно поработал. Продолжал рубить ещё долго, после того как она умерла. Похоже, был в ярости.
— Известно почему?
— Нет. Мы начали копать.
— Мы выяснили, что она была первой. Что бы ни заставило его её убить, возможно, оно же и отправило его по этому пути.