Все было безмолвно и пусто.
- Поднимайся, - прозвучал над ухом голос Ригерта, - надо идти.
Он протянул мне руку, и я, вцепившись в нее, кое-как стала на ноги. В груди запекло просто невыносимо, и сиреневая долина угрожающе качнулась.
- Сильно болит? – сочувственно спросил Ригерт, и было понятно, что спрашивает он отнюдь не про мои ладони или колени.
Я шмыгнула носом и кивнула.
- Это всегда так?
- Ты привыкнешь, - таким был ответ, - давай, думай, что дальше делать. Нам не стоит здесь долго торчать.
- Так ведь… никого нет, - я растерянно огляделась.
В самом деле, мы были совершенно одни среди сиреневых волн, и это вызывало странный, неуместный восторг. Внезапно я поймала себя на желании побыть здесь подольше, почувствовала шевеление у лодыжки и, разглядев, что там такое, с визгом отскочила в сторону.
Алый глянцевый вьюнок. Шевелился, словно усики насекомого, выискивал…
Его существование прервал тяжелый башмак Ригерта. Что-то хлюпнуло противно, и как будто само застывшее небо тяжело вздохнуло.
- Что это… - язык немел, я ткнула пальцем в маленькую кровавую лужицу, которая стремительно впитывалась в землю.
- Вот это вот… дрянь та еще, - Ригерт вдруг решительно взял меня за локоть и потащил вниз с холмика, продолжая рассказывать, - если прокусит кожу, если залезет под кожу, то обратно ты уже не вернешься. Останешься здесь. А потом еще и в закольцованное время попадешь… И все. Тогда точно – все.
- Простите, - я покачала головой, - какая я невнимательная.
- Мы вас учим быть осторожными и осмотрительными, - пробормотал мастер, - мы учим вас не только выживать в Долине Сна, но и помогать другим. Так что не извиняйся. Просто смотри в оба. И здесь… долго стоять на одном месте не нужно. Дух Сонной немочи не дремлет…
- Надо искать мастера Шезми, - я едва поспевала за размашисто шагающим Ригертом, - вы куда?
- Ты не поняла? – кривая усмешка, - я просто иду, куда-нибудь иду, чтобы не стоять на одном месте, чтобы не привлекать к себе внимания… И здесь все равно, куда ты идешь. Я же вам говорил, что пространство в Долине - полносвязное. Из любой точки ты можешь попасть в любую. Если сейчас потянешься к объекту привязки, тебя перенесет прямо к нему, чтоб ты могла его взять за ручку и отвести в мир живых.
- Я… я попробую, - пропыхтела я, - можно остановиться?
- Ну, давай, - он отпустил мою руку, сам стал напротив, - давай, если ты потянешься к моему брату, то Долина тебя сама туда потянет.
- Хорошо… хорошо, - я зажмурилась.
Вид сиреневой долины отвлекал, навевая мысли о спокойном послеобеденном сне. Мной, помимо воли, постепенно овладевала легкая и светлая грусть, и уже не хотелось никуда идти. Хотелось просто сесть на заманчиво-мягкую траву, и думать, думать…
А между тем, надо было торопиться.
Прикусив губу, я попыталась ощутить, куда ведет привязка. Меня словно приподняло над землей, мягко, упруго… И я поплыла, меня понесло невидимым течением. Я даже не сразу сообразила, что мне в руку вцепился Ригерт, что его тянет следом. Куда-то вверх – и вбок, ближе к замершему небу, в безветренную вышину…
- У тебя получается, - крикнул Ригерт, болтаясь снизу на моем запястье.
Как странно, мне не было ни тяжело, ни больно оттого, что тяжелый мужчина висит на руке. Невидимая сила тащила и его.
А внизу, все дальше и дальше, разворачивались сменяющие друг друга вида Долины Сна, чудовищно прекрасные, застывшие – как мой домик в хрустале.
Я увидела темно-синие, словно чернильные леса с густыми кронами. Деревья казались совершенно незнакомыми, с широкими разлапистыми листьями и тонкими стволами, увитыми толстыми плетьми лиан, которые мне в книге показывал Винсент. Я увидела замки с сотнями тонких искривленных башенок, построенными вопреки всем известным законами природы. Их стены были черны, а из бойниц и окошек лился рубиновый свет. А еще, в этом замершем сумеречье, я видела заблудшие души, которые выглядели как обычные люди. Они бродили, кто поодиночке, кто сбивался в стайки. Бесцельное шатание по вечно спящей Долине…
- Сколько ж их тут, - невольно пробормотала я, несясь сквозь неподвижный воздух.
- Это те, кого дух не сожрал, - Ригерт меня услышал.
- Зачем они ему?
Этот вопрос остался без ответа, мастер и сам не знал.
Мы пронеслись сквозь туман, нас мягко бросило в низину, залитую чернильными тенями, и тут…
- Ильса, в сторону!
Меня швырнуло на землю, я едва успела вытянуть руки, чтобы упереться ладонями. Ригерт, перекатившись через плечо, выхватывая шпагу, ринулся в самую гущу схватки.
Потому что где-то там, практически под шевелящимся ковром человеческих тел, был его брат, Рокрет, о чем можно было догадаться по мелькающей шпаге и кровавым всплескам.
Я непроизвольно закусила костяшки. Только не орать, только не привлекать к себе внимания.
Это в самом деле было похоже на… ковер. Ковер из живых тел, сплетенный из рук, ног и знакомой мне багрово-красной паутины. И где-то там… Рокрет. Что же делать? Что?!!
Ригерт, рубя шпагой направо и налево, начал расшвыривать то, что сперва мне показалось людьми. О, это были совсем не люди! Когда рядом со мной шмякнулось тело с разрубленной грудью, я только и смогла, что таращиться на открытую пасть твари.
Похоже, это и были те самые хорши. Рот у нее… полный мелких игольчатых зубов в три ряда, со свисающей клейкой слюной… Он ведь правда открывался как коробочка. Этакая коробочка, способная откусить голову человеку. И Рокрет… среди всего этого…
- Ильса! – взревел Ригерт, - возвращайся! Зови на помощь!
Как? Как я их потом найду, если перстень у Ригерта в кармане?
Ригерт, наконец, добрался до брата. Отшвырнул еще одну убитую хоршу, и я увидела Рокрета – покрытого кровью, страшного, израненного – но живого. И рот у него… зашит крупными алыми стежками.
Я вдруг почувствовала, что Рокрет уже наглухо спеленут смертной тоской, бороться у него не осталось сил. И если мы здесь задержимся, то останемся уже навсегда.
Уж не знаю, зачем – но я еще раз окинула взглядом Долину. И вдруг, на ближайшем холме, увидела одинокий замерший силуэт. Кто-то просто стоял и наблюдал за тем, как Ригерт и Рокрет крошат тварей.
- Ты еще здесь? – гневный окрик Ригерта зазвенел в ушах, - я тебе что сказал?
- Как я вас потом найду? – крикнула я в ответ, едва увернувшись от хорши, разрубленной пополам.
Глянула вглубь раны – и согнулась в рвотном позыве. У нее не было внутренностей, у хорши. Мелкие белые червячки, сродни опарышам. И все это шевелится в густой крови, и будет сниться еще долго…
Еще один взгляд на вершину холма – таинственный «кто-то» все еще там.
И надо… надо что-то делать.
Я всхлипнула от ужаса, зачем-то прижала руку к карману, где лежал кулон с домиком. Что бы сейчас сделал Винсент на моем месте? Как помочь наставникам?
Одинокий силуэт на макушке холма как будто дрогнул и взялся рябью. А в следующее мгновение – я даже не поняла, что произошло – нас всех швырнуло прочь. И от битвы, и вообще из Долины Сна.
Я с криком приземлилась на что-то мягкое и липкое, скатилась на землю.
Вокруг… тихо, очень. И темно. Но сквозь колючую проволоку виднеются острые осколки синего неба. А под боком, хрипя и ругаясь, возится Рокрет. Я слепо потянулась к нему, к его белеющему в потемках лицу, нащупала пальцами губы. Тех жутких стежков больше не было.
- Вот же ш, - пробормотал Ригерт, - ты жив? Все живы?
- Как мы здесь оказались? – просипела я.
Вот этот вопрос волновал более всего. Это ведь не я всех вытащила, и не Ригерт, и уж не Рокрет…
- Кто-то нам помог, - отозвался Ригерт, - но я не могу верить в то, что это сделал кто-то из Долины.
- Я видела… мужчину на холме, - брякнула я бездумно, - пока вы сражались, он все стоял и смотрел… а потом… нас выкинуло.
- Проклятый князь, чтоб его хорши драли, - задыхаясь, с трудом проговорил Рокрет, - только он и мог там быть. Смотрел, сукин сын, как меня будут полосовать.
- А кто нас тогда выбросил сюда?- почти прошептала я.
Выходила какая-то бессмыслица, и я совершенно не могла понять, почему все произошло именно так, как произошло.
- Не знаю, кто, - выдохнул Ригерт Шезми, - ну что… все на ногах? Рокрет, я тебя отведу к Фелиции. А ты, Ильса, иди к себе. Что-то в этот раз плохо все получилось, надеюсь, в следующий будет лучше.
Все происшедшее хотелось тщательно обмыслить, посидеть в каком-нибудь тихом местечке, и чтобы вокруг ни души. Мне не давал покоя мужской силуэт на холме. Как жаль, что он был слишком далеко, и в сумерках, что окутывали долину, у меня не получилось рассмотреть его лицо! Рокрет и Ригерт Шезми решили, что это тот самый князь Долины, а я… не знала, что и думать. Почему-то в том силуэте мне упорно чудился Винсент, хотя… Его ведь не могло там быть? И не мог же человек, с которым я провела столько интересных и увлекательных ночей, натравить хоршей на моих наставников? Но, наконец, даже если это и так, кто и почему нас выбросил из Долины?
Медленно шагая вдоль замковой стены, я пыталась размышлять. Прошло почти три недели с того момента, как меня привезли в Бреннен. И, начиная с той ночи, как я нашла кулон с заключенным внутрь домиком, каждый раз в своих снах я уходила в тот странный уголок, где меня ждал Винсент.
Получалось, что видела я его довольно часто. Мне… было так интересно с ним. Рядом с ним я чувствовала себя человеком, в котором нуждаются, хотя что такого он мог во мне найти? Неграмотная девчонка, которая двух слов связать не могла.
И вместе с этим, каждый раз, когда я его видела, у меня за спиной как будто отрастали крылья, прекрасные и сильные. И каждый раз я взлетала, все выше и выше, над прежней собой, и я точно знала, что становлюсь лучше. Непонятно, правда, было, зачем это все Винсенту? Но, скорее всего, ему просто было скучно в своем замкнутом мирке. А я его развлекала.
Предполагать нечто большее в наших отношениях я не осмеливалась.
Но тот раз, когда он осторожно гладил меня по щеке, по шее, по волосам… Даже хорошо, что ничего подобного больше не повторялось, иначе я просто не знаю, что бы я делала. Наверное, струсила бы и больше к нему не ходила.
И все же… Силуэт на холме. Князь Долины? А если князь и Винсент – одно и то же лицо, зачем я ему?
От таких мыслей по коже побежали мурашки, я передернулась. И вскрикнула, когда кто-то сильно и резко дернул меня за руку, увлекая в тень, в угол, образованный башней и лестницей, ведущей на стену среднего кольца.
Чтобы сообразить, что именно происходит, понадобилось время – и оно же было теперь упущено, меня крепко держали. Их было двое. Напротив – Тибриус ар Мориш, холеный, лощеный, в дорогом костюме. Недобрый блеск в таких ярких синих глазах, которые были бы чрезвычайно красивыми, если бы не это выражение презрения, застывшее в них мутной ледышкой. Меня за локти схватил сзади кто-то из его прихвостней, держал и шумно сопел в затылок. Крепко, не вырвешься.
На размышления времени не осталось. Ведь не просто так они меня сюда затащили, в тень. Стена башни так хорошо скрывает все то, что здесь может произойти, и я… меня прошиб холодный пот. Я резко откинулась назад, надеясь боднуть затылком сопящего парня, но он явно ожидал чего-то подобного, уклонился от удара. А герцогство… так нехорошо ухмыльнулся, а потом, внезапно сделав шаг вперед, ударил меня. Кулаком. В живот.
Я задохнулась и согнулась пополам. От боли перед глазами замельтешили темные пятна. Ах ты ж, козлина герцогская.
- Это тебе за мой разбитый нос, - прозвучало над ухом.
- Мелочный придурок, - выплюнула я, с трудом втягивая воздух.
Внутри теперь изрядно болело, но постепенно отпускало. Надо было думать, и думать быстро. Что им там еще в голову придет?
Меня дернули за руки, заставляя выпрямиться, и я уставилась в лицо ар Моришу. Раньше… я, наверное, его побаивалась. Презирала. Старалась не попадаться на глаза. Но теперь – о-о-о, теперь я поняла, что ненавижу, что никого и никогда в жизни я не ненавидела так ярко и так жарко.
- Трус, - выплюнула я, - что, сам справиться не можешь?
Мелькнула мысль, что, если меня сейчас отпустят, то им обоим придется несладко. Я уступала им в силе, да, но зубы и ногти у меня никто не отбирал. Так что…
Но ар Мориш, гаденько ухмыляясь, лишь покачал головой.
- А зачем мне справляться самому? У меня есть друзья, которые мне всегда помогут, правда ведь, Геб?
За моей спиной пробасили «угу».
- Так ты еще и слабак, - не унималась я, - друзья тебе для того, чтобы таскать каштаны из огня, да? Что ты ко мне прицепился? Что я тебе сделала?
Тибриус вальяжно пригладил волосы, посмотрел на меня с прищуром.
- Мне не нравится, что рядом со мной учится свинарка, - сказал он.
- Так ты узнай, может, есть и другие, а ты не в курсе, - посоветовала я, и тут же потребовала: - отпустите меня немедленно. Я пожалуюсь наставнику.
- Ты гляди, как она заговорила, - ар Мориш и бровью не повел, - разговаривать наконец научилась. Это Брист с тобой занимается? А может, и не только учебой, э? Слыхал я, в деревнях очень свободные нравы.
Внезапно он замер, как будто ему в голову пришла замечательная мысль. Я насторожилась, подозревая, что ничем хорошим все это для меня не закончится.
- Геб, держи-ка ее покрепче! – вкрадчиво произнес ар Мориш, - я вдруг подумал, что неплохо бы посмотреть, а что у нашей свинарки в штанах.
- Только попробуй, я тебе коленом нос сверну, - прошипела я.
Но страх уже пробирался юркой змейкой по позвоночнику, сковывал волю, лишал сил… Все это просто невыносимо. Сдалась я ему, этому недогерцогу, этому благородному аристократичному придурку и скотине!
- О, я буду осторожен, - он усмехнулся.
Протянул руку вниз, и я увидела, как блеснуло лезвие ножа, добытого из голенища.
- Это чтоб ты не брыкалась, моя горячая свинарка.
Холодок стали прижался к горлу. Нет, нет! Он не посмеет. У него масла не хватит, чтобы вот так, в замке Бреннен… А что, если это он – убийца? Нет… Клайс говорил, что убивали и раньше… В голове все перепуталось, и я уже не могла точно быть уверенной в том, что именно говорил мне Кодеус Клайс. Остались только ощущение острого лезвия на шее, горячая капля, покатившаяся под воротник и ледяные глаза ар Мориша, в которых я - вполне ожидаемо – увидела самую обыкновенную похоть.
- Ну, так что? – он наклонился к моему лицу, втягивая воздух, - сделаешь все, что я скажу, и мы тебя отпустим. Живой.
- А если нет? Что тогда? Зарежешь? – прохрипела я, невольно отстраняясь, но уперлась в стоящего сзади Геба.
- Зачем же? Но личико могу попортить, - ледяные глаза оказались пугающе-близко, я чувствовала на лице его омерзительное дыхание. Ар Мориш хмыкнул, - кстати, пахнуть от тебя стало куда лучше. Уже не свинарником. Ну, что ж, тем приятнее будет…
Великие Духи, да когда же это закончится? Ну хоть бы кто-нибудь шел мимо… Хоть бы один человечек…
Но никого не было. Были только два потерявших берега аристократа, я, и нож у моего горла.
- Что тебе надо? – я изо всех сил тянула время, - что ты хочешь?
- Ага! – ар Мориш улыбнулся, - так-то лучше, наша гордая свинарка начинает демонстрировать смирение. Дай-ка подумаю… - он свободной рукой почесал подбородок, - слушай, ну ты же в прошлый раз так нас и не обслужила, сама понимаешь, должок за тобой.
- А не пошел бы ты в жопу, ваше герцогство?
И он меня снова ударил, хлестко, по губам. В рот хлынула кровь из разбитой губы.
- Ай-ай, плохая девочка. Я тут подумал, что, конечно же, мы с тобой покувыркаемся, но… сперва ты помоешь мне сапоги. Языком.
Я лишь мотнула головой. Вот как, оказывается… Ему даже не я нужна, а всего лишь мое унижение. Мои слезы, наконец. Он хотел, чтоб я валялась в ногах и умоляла, а он об меня эти самые ноги вытирал.
- Да что ж тебе неймется? – устало спросила я, - тебя в детстве девочки обижали?