- Вы – хозяин замка Бреннен?
Винсент неопределенно пожал плечами.
- Когда-то я им был, не буду скрывать. Но с тех пор прошло немало лет, насколько мне известно.
- Так вы живы? Но как так?
- В Долине Снов практически нет времени, - совершенно обезоруживающая улыбка и жуткая боль во взгляде.
- А почему вы не возвращаетесь? И ваше тело? Где оно? Я слышала, что где-то в подвалах Бреннена…
Он вмиг помрачнел. Только что улыбался, и вдруг лицо окаменело – ну прямо как у Альберта.
- Мое тело при мне, - ответил тихо, - нет никакого каменного гроба, нет никакой куколки. Просто я… В Долине.
Я затрясла головой. Все, что он мне рассказывал, казалось совершенно невероятным. Я даже забыла о том, где сама нахожусь, и что все это… скорее всего, смертельно опасно для меня. Подумать только! Живой человек в Долине. Наверное, потому, что был сноходцем, как об этом говорили. До сих пор живой, хотя прошло столько лет.
Я сглотнула горькую слюну и снова глянула на Винсента – но уже сквозь слезы.
- Вам же… вам надо возвращаться. Почему вы здесь? Вас надо спасать!
Он отпрянул от меня, как будто я сказала совершенную несуразицу и несколько мгновений молча меня рассматривал, как будто раскрытую книгу.
- Большое и чистое сердце, - пробормотал едва слышно, - да еще сноходец. Какое лакомство!
Провел пальцами по волосам, откидывая их назад, затем снова окинул меня задумчивым взглядом. А я… я все так же сидела на подоконнике, и если бы попыталась слезть, то очутилась бы к нему вплотную.
Этого… не хотелось.
Было по-прежнему не по себе – этот сон, этот странынй дом и еще более странный хозяин замка, с которым я разговариваю как с живым, да и сам он в этом уверен.
И вдруг я подумала, что у него наверняка были более чем веские причины не возвращаться из Долины Сна. А его сестра? Она, значит, погибла?
Но спросить про сестру я не решилась. А вместо этого -
- Как вам помочь? Как вас… вытащить отсюда? Что я могу сделать? Надо рассказать наставнику…
- Не надо никому ничего рассказывать, - он махнул рукой, рассекая воздух ребром ладони, - я сам решу, как мне быть. Сам…
- Хорошо, хорошо, - я торопливо закивала, - но ведь… неужели вам совсем не хочется вернуться?
Он пожал плечами.
- Меня там никто не ждет, к чему все это.
- Но это неправильно! Так – неправильно! Живой человек не должен сидеть в Долине Сна! И потом, ваш замок… его, конечно, ремонтируют, но одно крыло совсем обветшало. Да и вообще, наверняка вы богатый человек, а богатые могут много себе чего позволить… интересного. Так зачем же сидеть в Долине, где даже времени нет? Это же… почти смерть…
Последнее я прошептала. Вероятно, что я говорила вещи, которые Винсенту было неприятно слушать. Он снова нахмурился и как-то передернулся при слове «смерть».
- Иногда я думаю, что просто смерть – это лучше.
И отвернулся, отошел от меня куда-то в темный угол.
- Винсент? – испуганно пискнула я.
А вдруг он меня решил сожрать? Ну, мало ли. Я не верила в то, что он просто живой человек, который застрял в Долине. И потом, эта паутина, которой он меня затащил в дом.
В темноте посыпались искры, защелкало огниво, а еще через некоторое время стало видно, как маленький огонек пляшет на хворосте в зеве камина. Винсент сидел перед ним на корточках и подбрасывал пищу для огня.
- Расскажи лучше о себе, - попросил он глухо, - это лучшее, что ты можешь для меня сделать.
Глядя на его поникшие плечи, я немного осмелела. В конце концов, он и вправду не торопился меня съесть или убить иным способом. Ну и, наконец, кто я такая, чтобы уговаривать его вернуться?
- Моя история не будет интересной.
Огонь разгорался все ярче, Винсент подбросил небольших поленцев и распрямился. Теперь было видно, что он одет в очень дорогу одежду, и что у него есть перевязь со шпагой. Одеяние его… показалось несколько старомодным, сейчас мужчины уже так не одевались. Но если он и вправду хозяин замка Бреннен, и все эти годы провел в Долине Сна, откуда у него возьмется что-то новое?
- Почему ты так думаешь? Любая история интересна по-своему.
- Ну я… я в деревне жила. За скотиной смотрела. Что здесь может быть хорошего?
В свете камина я наконец смогла осмотреться: комната была небольшой, но богато оставленной. Небольшой книжный шкаф, набитый книгами, два кресла с резными ножками и подлокотниками, изящный столик, тускло блестящий в бликах огня.
- Хорошее в этом то, что ты жила, и ты по-прежнему жива, и смотришь интересный сон.
Винсент поманил меня к себе, и я, соскользнув с подоконника, сделала первый шаг вперед. Оказывается, под ногами был мягкий тканый ковер. Я облизнула пересохшие губы, вспомнила о кубке с вином. Может, попросить глоточек? Раз уж это все равно сон?
Потянулась к кубку, но не успела и ойкнуть, как Винсент подскочил и легонько шлепнул меня по запястью.
- Не смей! Это не для тебя.
Потом сам схвати кубок и молниеносным движением выплеснул содержимое в огонь. По комнате снова поплыл сладкий, приторный аромат спелого винограда. Он поставил кубок на столик и виновато посмотрел на меня.
- Прости, я не хотел тебя напугать. Просто это вино… его тебе нельзя.
Я пожала плечами. Нельзя так нельзя. Пить, конечно, хотелось, но я потерплю, это ведь такая мелочь.
- Садись, - Винсент указал на кресло, - расскажи еще… что-нибудь.
Прозвучало почти умоляюще. Что его держит в Долине Сна? Так и подмывало спросить, но я промолчала. Осторожно опустилась в мягкое кресло, посмотрела в озаренную багровыми сполохами глубину камина.
- Женщина, которая меня вырастила, продала меня в замок Бреннен, - сказала я, - вначале мне было очень страшно, но теперь уже нет. Только вот… Я не умею ни читать, ни писать. Не знаю, как ее… арифметики. И не знаю многих слов. Меня ведь никогда ничему не учили.
Мужчина, что сидел в кресле напротив, приподнял бровь.
- Да, путь предстоит долгий. Но все в наших руках, не так ли?
Я вздохнула и согласно кивнула.
- Сегодня я уже занималась с наставником. Он меня пытается учить читать, но пока что получается… не очень, если честно.
Винсент откинулся на спинку кресла, посмотрел на меня с прищуром.
- Почему ты думаешь, что мне нужно вернуться из Долины?
Я даже руками всплеснула.
- Ну, как же… это ведь неправильно. Неправильно живому человеку быть… там. И даже если вы думаете, что вас никто не ждет… Это ведь может быть совсем не так!
В серых глазах Винсента отражались красноватые блики пламени, и мне померещилось в треске поленьев, как он проговорил «такая чистая, такая вкусная».
Наверное, и правда померещилось. Он ведь не мог так говорить обо мне?
- Во всяком случае, я бы вас ждала, - брякнула, уж совсем не думая, - а там еще кто-нибудь нашелся бы.
- Почему ты мне это говоришь? – быстро спросил он, - не слишком ли поспешное решение?
Тут я задумалась. Да, наверное, я только что сказала глупость совершенно незнакомому мужчине из моего сна. Но чувствовалось в нем что-то… не знаю, как выразить словами. Такое неправильное, несвоевременное ощущение, как будто я уже знала, что он не причинит мне вреда. Никогда.
Винсент усмехнулся.
- Молчишь… Что ж, не будем об этом более. Хочешь, я буду тебе помогать? Ну, учиться?
Тут я растерялась. Предложение казалось заманчивым, но как он это собирается делать?
- Да, именно так, в твоих снах, - он кивком подтвердил мое предположение, - я буду помогать тебе в то время, когда твое тело спит в замке Бреннен. Я дам тебе все знания, которыми сам обладал и обладаю. Из тебя получится могущественный сноходец, Ильсара, и дух сонной немочи отступит перед тобой.
- Мне следует избавиться от вашего кулона, - прошептала я, - кем бы в ни были, вы это тоже понимаете.
Винсент медленным, текучим движением поднялся с кресла, шагнул ко мне и опустился передо мной на колени. Я замерла, когда чужие жесткие пальцы медленно очертили контуры моего лица, а Винсент… ох, как он на меня смотрел. Жадно и жалко одновременно. Как будто хотел меня сожрать – и при этом вознес на недосягаемую вершину. В серых глазах плясали кровавые блики, и я ненароком вспомнила Фелицию. Почему? Сама не знаю.
- Ты такая… живая, - хриплый шепот лился в уши, - клянусь, я не сделаю тебе ничего дурного, только… приходи. Я всегда тебя буду ждать в этом доме. И я дам тебе все, что смогу.
От этих легких, едва ощутимых прикосновений мне почему-то стало трудно дышать. Сердце колотилось как сумасшедшее. Вспомнились злые щипки и шлепки Дэвлина, а потом потные руки ар Мориша.
- У тебя даже губы посинели, - вдруг сказал Винсент, - не нужно бояться. Вернее, нужно, но не меня.
- А кого? – выдохнула я, чувствуя, как все внутри немеет.
И в этот миг меня резко тряхнуло и разом окунуло в непроглядную темень. С криком я открыла глаза и уставилась на Габриэль, не понимая, что произошло.
- Ну, ты и спишь, - сказала подруга, - я тебя трясу-трясу, а ты хоть бы что. Я уж думала, что все, надо мастера Бриста звать.
Остервенело орудуя во рту зубной щеткой, я слепо уставилась в зеркало. Все происшедшее ночью казалось болезненным бредом, меня так и подмывало рассказать обо всем Габриэль, которая стояла рядом и тоже умывалась. Но что-то подсказывало мне, что расскажи я все, как есть, выдам тайну Винсента, а он, в свою очередь, не сделал мне ничего плохого, чтоб вот так разбрасываться его секретами.
Впрочем, точно так же я понимала, что все происходящее – не к добру.
И этот домик, застывший в хрустале… Я ведь, когда проснулась, тайком поглядела на него, и как-то сразу нехорошо сделалось: в одном оконце, прежде темном, горел свет. Конечно, он был нарисован желтой краской, но ведь… раньше этого не было, точно не было!
Происходящее было не то, что не к добру – оно внушало неподвластный мне страх, и здравая часть меня прекрасно понимала, что с кулоном надо бы расстаться, растоптать его, разбить, да, великие духи, просто выбросить из окна… Но другая часть, которая разглядела глухую тоску и отчаяние в серых глазах, почему-то нашептывала, что Винсента надо спасать. Эта моя половина ухитрилась разглядеть в чудовище из Долины Сна глубоко несчастного человека, и теперь потирала в предвкушении ладошки, направляя мысли совсем не в ту сторону, куда бы следовало.
Совершенно измучавшись, по дороге в трапезную я все-таки решила кулон оставить, для очистки совести ссылаясь на то, что Винсент обещал помочь с учебой, а мне это было совсем не лишним. Оставался, правда, совершенно дурацкий вопрос – отчего бы мне не обратиться за помощью к той же Габриэль или к Альберту, но вот незадача: просить помощи у них я почему-то стеснялась. Почему-то… А предложение Винсента, хоть и вызвало некое смущение, но пришлось по душе. Возможно, потому что он сам мне предложил, наверное, в обмен на то, чтоб я его навещала в его добровольном заточении.
За завтраком мы почти не разговаривали. Наставники все так же прогуливались меж столов. Охраны стало чуть больше. Его герцогство все так же сидел в окружении прихлебателей, они ему преданно в рот заглядывали, и смотреть на это было противно. Альберт, видимо, по привычке снова сидел на отшибе, не пытаясь ни с кем заводить знакомство и всем своим видом показывая, что оно ему совершенно не нужно.
Со стороны Габриэль сидела Аделаида, и именно ее реплика выдернула меня из полусонного состояния.
- Слышали? Сегодня утром наставники собирались на совет. В Долине начались какие-то шевеления.
Гарбриэль только ресницами похлопала и спросила:
- А это плохо?
- Конечно, плохо, - авторитетно заявила девушка, - там, говорят, время от времени происходят какие-то возмущения, отчего резко возрастает количество случаев сонной немочи. Как бы нам практику не организовали раньше времени.
- А что ты еще слышала? – я навострила уши.
Сегодняшняя ночь тоже была особенной для меня.
- На боковой лестнице Шиниас шушукалась с Фелицией. Что-то говорили, мол, князь Долины проснулся.
Я задумчиво жевала булку с маслом. Был ли Винсент тем самым князем Долины? Возможно. Особенно если учесть, каким интересным образом он затащил меня в дом. Был ли он опасен? Более чем, здесь к гадалке не ходи.
Был ли он опасен для меня?
Тысячу раз да!
Но мое глупое доброе сердце сладко замирало в груди, стоило только вспомнить, как он опустился рядом с моим креслом на колени и смотрел на меня так, словно я в его глазах была чудом. И дело тут даже не в том, что я вдруг почувствовала нужной кому-то. В эту ночь словно тоненькая ниточка протянулась меж нами, заставляя меня почувствовать всю ту боль, что терзала Винсента.
- Приходите сегодня ко мне, - сказала Аделаида, - мне одной скучно вечерами. Можете парней приводить, поболтаем.
- А можно? – Габриэль вскинула тонкую бровь, - разве можно их в женское крыло?
- А кто узнает?
- Что говорят, убийцу ищут? – я закинула еще одну удочку.
- Да кто его найдет? – Аделаида пожала плечами, - не будет же Клайс сдавать свою бывшую?
Похоже, о романе Кодеуса Клайса и Гвейлы Шиниас знали все.
- Так что, придете? – не отставала Аделаида, - мне из дому прислали копченый окорок и целый каравай.
- А запивать чем будем? – шепотом поинтересовалась Габриэль.
- И сидр тоже прислали, - торжествующе закончила Аделаида.
Похоже, план на вечер был составлен.
Когда вы уже выходили из-за стола, Габриэль взяла меня под руку и зашептала:
- Давай позовем Альберта? Ну, у тебя же с ним роман?
- Нет у меня с ним романа, - тихонько призналась я, - это он специально так сказал, чтобы Гвейла Шиниас не ревновала.
Мне показалось, что Габриэль вздохнула с облегчением.
- Слушай, - она оттащила меня в уголок, - так если у вас… ничего нет, ты не будешь против, если я попытаюсь ему понравиться?
- А он тебе нравится? – я перешла на шепот.
- Он такой… - она вздохнула, - такой загадочный! Понимаешь, Ильса, пока я жила дома, мне ведь ни разу не позволили познакомиться с парнем. Ну, с тем, с которым бы мне хотелось познакомиться.
- Здесь не приветствуют близких отношений, - совсем некстати вспомнила слова Гвейлы Шиниас.
- Зато здесь никто не будет мне тыкать, с кем водить знакомства, а с кем – нет, - как-то очень озлобленно возразила Габриэль, глядя на меня этаким рассерженным олененком, - ну так что, позовем Альберта?
- Давай позовем. Надеюсь, Аделаида будет не против.
- Она только что всячески намекала, что очень даже «за». О, вот и он.
И Габриэль внезапно покраснела, совсем немножко, но все равно это было хорошо заметно на ее аристократически бледной коже.
К нам действительно приближался Альберт. Он сегодня облачился в темные штаны, которые красиво облегали его ноги, и рубашку из невообразимо прекрасного белого струящегося шелка. Поверх был наброшен темно-серый сюртук, пшеничные волосы собраны в низкий хвост. Одна половина лица доброжелательно улыбалась, вторая застыла в привычной уже каменной неподвижности.
- Доброе утро, барышни, - приветливо сказал он с легким поклоном, - надеюсь, вы идете на занятие Ригерта Шезми?
- Идем, - ответила Габриэль и торопливо опустила глаза.
Я незаметно толкнула ее в бок – мол, хотела пригласить, так приглашай. Но Габи в этот ответственный момент словно воды в рот набрала. Я вздохнула и взяла все на себя.
- Альберт, - огляделась, чтобы убедиться в отсутствии лишних ушей, - мы тут вечером собрались в гости к Аделаиде и хотели тебя позвать. Пойдешь?
- А кто еще будет? – он прищурил глаз на здоровой половине лица.
- Пока только мы и Аделаида.
Парень снова улыбнулся, но мне показалось, что теперь он улыбался исключительно Габриэль. Впрочем, это правильно: они люди одного круга, не то, что я.
- Приду, конечно, - заверил он, - тогда я зайду сперва за вами, а то я не знаю, в какой комнате эта Аделаида…
А где наша комната, он, разумеется, знал. Только вот откуда? Не помню, чтобы ему ее показывали.
…Без неприятностей, правда, не обошлось.
Мы со своими разговорами задержались, наставники покинули трапезную. Габриэль направилась к выходу первая, я – за ней. Альберт отошел в сторону, позволяя пройти другим девушкам. И в этот миг что-то больно ударило меня в спину, с противным «шмяк», и платье моментально промокло. А сзади раздался хохот, и кто-то крикнул: