— Оппа! — раздался у меня над головой веселый и самую чуточку хмельной голос. Сильные руки поймали меня в охапку вместе с Сионой, не обращая внимания на тихий писк последней и то, как тоненькие лапки сомкнулись на моей шее в пугающе крепкое кольцо, так и придушить можно. — Красотка! Куда же ты так спешишь? О, а мы, кажется, знакомы?
Я мысленно выругалась самыми страшными матами, какие только смогла вспомнить.
Конечно, знакомы! Ты тот парень, который спас меня от вербовщика-сутенера, и ты — точно не тот, с кем я сейчас хотела бы столкнуться! Ведь и не пошлешь, не привлекая внимания, и вообще…
— Спасибо, господин, что подали руку и не позволили мне упасть. — Никуда я не падала, но надо же как-то вырулить из твоих объятий. — Однако мы очень спешим. Я была бы благодарна…
— Я еще тогда подумал, что ты не простая горожанка, — весело заявил рыжий парень, и не думая меня отпускать. — Слишком грамотно и красиво разговариваешь. Откуда ты, красавица? Тоже с севера? Может, из самого Юнрена? Мы не могли там встречаться?
Жонглировать вцепившимся в меня эльфенышем, прилипшей к юбке Майю и сердито шипящим из-под локтя Янем, одновременно деликатно ускользая от облапившего весь этот букет балагура, — это, скажу я вам, развлечение не для праздничного вечера. Особенно когда этот дурень, не обращая внимания на слабые попытки упереться ногами в землю, весело тащит нас из темного переулка на ярко освещенный участок площади. Да вашу ж душу на грушу! Пнуть его, что ли?! Пусть разочаруется в моем предполагаемом происхождении и отстанет, а?!
Пока я об этом думала, поганец вытянул-таки нас в круг света. И вот тут у меня перехватило дыхание по-настоящему. Возможно, если бы всего несколько минут назад я не столкнулась с собственным первым миньоном и в памяти не всколыхнулись все эти события трехлетней давности (а трехлетней ли? Об этом мне еще предстоит задуматься), я бы его не узнала.
Потому что ну как можно узнать в этом веселом, взрослом — совсем взрослом! — парне с манерами и уверенностью молодого дворянина и выправкой хорошего воина мелкого рыжего поганца по имени Цанти?!
Да у него даже голос не похож ни капли. И в ту первую встречу я вообще ничего подобного не заподозрила, мне в голову не пришло присматриваться и искать сходство. Но теперь от этого самого сходства было уже никуда не спрятаться, и сквозь взрослое, довольно красивое лицо четко проступила знакомая до последней черточки веселая веснушчатая физиономия. И эта улыбка…
А самое страшное, что, кажется, теперь и он меня как следует разглядел. Потому что глаза рыжего миньона на секунду потрясенно расширились и он разжал, наконец, свои руки, выпуская нашу компанию из объятий.
— А… — просипел он, запнувшись о собственный голос.
Не воспользоваться моментом было бы глупо.
— Простите, господин. Мы в этом городе проездом и уже должны вернуться на постоялый двор, потому что нас наверняка потеряли наши родные, — торопливой скороговоркой выдала я, мысленно молясь, чтобы никто из детей не вздумал открыть рот. — Сразу после праздников мы возвращаемся на север, домой. Большое вам спасибо за помощь, надеюсь, боги вас вознаградят!
И, не давая Цанти опомниться, я опрометью бросилась в соседний переулок, такой же темный, как тот, из которого рыжий миньон нас только что вытянул. Слава всем богам, местным и вообще любым, дети не издавали ни звука, послушно перебирая ногами вслед за мной, даже юбку мою не выпустили, утята.
— Уф-ф-ф! — сказал Янь через десять минут сумасшедшего бега по темным улицам. Слава всем богам, весь город сегодня собрался на набережной и на примыкающих к ней площадях, празднуя середину лета, поэтому наш забег остался незамеченным и мы ни на кого не налетели. — Тебе надо мешок на голове носить, как этим теткам, которые в пустыне живут! Зря я тебе велел шляпу снять, сразу слетелись, как мухи на мед!
— Не зря, — покачала я головой, устало привалившись к прохладной стене и опустив, наконец, Сиону на мостовую. Боже, как у меня еще руки не отвалились? А ноги? Да я в жизни не бегала так долго, быстро и с таким довеском… — По шляпе меня бы сразу опознали как торговку с пирсов и потом пришли бы туда, испортив такое дело…
— А, так вот ты зачем водорослей этому рыжему олуху на уши навешала, — догадался мальчишка. — Ну правильно! Пусть ищут не северном тракте, если приспичит. Ты кружева-то наплела прям как воспитанная купеческая доченька, да рангом не ниже второго. Их на середину лета в город приехала тьма-тьмущая, все постоялые дворы забиты, а у кого и свои дома есть… и уезжать после праздника будут толпой. Попробуй найди среди народа одну девицу… Только я не понял, чего им всем от тебя надо, ну, кроме смазливого личика и сисек? У дылды рядом с каруселью такой вид был, словно его веслом по башке приложили. Ты что, какая-нибудь беглая принцесса?
— Две принцессы, — ответила я мрачно, мысленно влепив слишком догадливому отроку звонкий подзатыльник за излишнюю проницательность и везение. — Глупостей не говори… и вообще, пошли домой. Завтра работу никто не отменял. И больше никаких праздничных гуляний, хватит, накаруселились.
Если дети и огорчились, то возражать не посмели. Сиону снова пришлось брать на руки — испуганный ребенок едва перебирал тонкими ножками. Майю тоже выглядела уставшей и испуганной. Янь шел впереди, показывая дорогу, и не переставая бурчал что-то себе под нос весьма сердитым голосом, изредка эмоционально жестикулируя.
Я его даже понимала, но у меня на подобный выплеск просто не осталось сил. А дома ведь еще осьминогов чистить…
И думать. Какого брюквового черта происходит? Почему мои миньоны такие взрослые? Почему они больше не слуги в замке, а самые натуральные дворяне — то есть люди с раскрывшимся магическим даром? Сколько вообще времени прошло?
И почему до сих пор намертво спит прабабушкин дневник? Я ведь уже не один раз пыталась его открыть, но страницы казались склеенными, словно внутрь тетради кто-то налил жидкого стекла и оно там застыло. Признаться, раньше я не слишком огорчалась по этому поводу, можно даже сказать, наоборот: чувствовала некое облегчение. Без королевских тайн, клятв и магии было гораздо проще жить.
Ну вот и расплачиваюсь теперь за собственную беспечность и зацикленность на хозяйственных вопросах. Магия догнала и врезала по затылку тогда, когда я ее не ждала…
— Ты это, — вдруг обернулся ко мне Янь. Мы уже почти дошли до нашей окраины и теперь топали не по мостовой, а по пыльной улочке между кривоватых заборов. — Может, тебе волосы покрасить? Я могу каракатицу поймать, у нее чернила стойкие, месяц с рук не отмываются. Правда, зеленые… но если сверху грязью замазать, то будет похоже на коричневый!
Глава 28
— Спокойно, спокойно, спокойно… — твердил Силье, даже не пытаясь встать на пути мечущегося по комнате словно бешеный зверь в клетке брата. — Спокойно, мать твою! — рявкнул он наконец, потеряв терпение. — Лиу! Что, демоны всех дери вонючей палкой, происходит?!
— Я… сам не знаю, — признался Лиу, ни на минуту не прекращая своего сосредоточенного кружения по комнате — от окна к столу, от стола к двери, потом сундук для документов, полка, кровать и опять окно. — Я… кажется, схожу с ума.
— Хрена лысого, — мрачно рявкнул брат. — С ума поодиночке сходят, а ты в компании собрался. Так не бывает. Что вы оба с этим рыжим придурком увидели на этом демоновом празднике такого, что у вас разом все сковородки в башке потекли?!
— Призрака? — Лиу на секунду остановился спиной к окну и запустил обе пятерни в волосы, превращая аккуратную прическу в воронье гнездо.
— Какого еще призрака?! — заорал Силье, окончательно теряя терпение. — Только не говори, умоляю, не говори, что именно ЭТОГО!
Оба брата какое-то время молчали, Лиу — глядя в темноту за окном, Силье — пытаясь дышать, как учили наставники, чтобы унять злость и не разораться еще больше.
— Спокойно, — выдавил в конце концов тот близнец, которому дыхание ни демона не помогло, но зато злостью перехватило горло, и желание орать прошло само собой. — Что именно вы видели? Я ничего не понял из твоего невнятного блеяния, а рыжий вообще только молча таращится в стену или ругается какими-то непотребными словами. Но из них я могу сделать вывод, что вам повстречался не призрак Юля, будь он неладен, а какая-то девица. Это так?
Лиу оторвал ладони от лица — они сами как-то сползли с волос, отгородив его от всего мира и от настойчивости брата. Но взять себя в руки было необходимо, даже несмотря на то, что неожиданная встреча всколыхнула душу, заставив землю под ногами расколоться, как льдина, и уплыть неведомо куда.
— Да, — коротко кивнул он и после паузы пояснил: — Я встретил на площади девушку… но у нее были его лицо и глаза. Понимаешь?
— Похожее лицо — это еще не повод сходить с ума. Мало ли…
— Глаза, Силье. Лицо — не повод, согласен. Но глаза я не спутаю ни с кем и никогда.
— Пять лет прошло, — сухо покачал головой близнец, отрываясь от стены и проходя к столу, чтобы налить в кубки вина. — И за эти пять лет случилось столько всего. Как ты можешь быть уверен?
— Я. Его глаза. Не спутаю. Ни с кем. — Четко выговаривая каждое слово, Лиу выпрямился и посмотрел на брата в упор.
— И что дальше? — сменил тему Силье, понимая, что в этом вопросе спорить бесполезно. — Ты понимаешь, что он умер? Его тело нашли. Ты сам его видел.
— Понимаю.
— Значит, эта девица всего лишь похожа, а в ее глазах ты увидел только то, что сам хотел, — безжалостно резюмировал близнец. — Поэтому прекрати истерить. Если она тебе так нужна, значит, мы ее найдем, и ты сможешь рассматривать ее хоть до посинения. И глаза, и все остальные детали ее… фигуры. Может, это и к лучшему — женишься и уймешься наконец. Это, слава всем богам, девица, а не еще один пацан!
— Что за чушь ты несешь? — Кажется, Лиу все же постепенно приходил в себя. — При чем тут женитьба? И она была с детьми…
— Возьмешь и с детьми, в чем проблема, — хохотнул Силье. — Опыт у тебя есть. Лишнего мужа, если понадобится, ликвидируем.
— Заткнись, — довольно беззлобно рыкнул Лиу. Его глаза наконец перестали мерцать безумными огоньками, и Силье незаметно выдохнул, мысленно послав тысячу проклятий демоновому мальчишке, так неожиданно и сильно повредившему разум его брата. — Да, я хочу ее найти. Цанти сказал, что уже встречал ее раньше. И она даже назвала ему свое имя… только он его не помнит.
— Я завтра сам им займусь, — недобро усмехнулся Силье, выразительно похлопав себя по ремню. — Вспомнит и имя, и фамилию, и еще кучу подробностей. Пока давай подумаем, что еще мы можем сделать. Ты тоже вспоминай все, что видел. Надеюсь, ты не только в глаза ей смотрел?
— Не только… слушай. Я вдруг подумал. Юль говорил, что его отец — хозяин одного из трактиров, что сгорели во время второго великого пожара в столице. Но он никогда не упоминал… что был единственным ребенком.
— Ну слава всем богам и демонам, мой брат вернулся, а истеричный идиот сгинул до следующего удобного случая, — хмыкнул Силье. — Нет, он не говорил, что был единственным ребенком. Я тогда его болтовню на кухне слушал внимательно… сам понимаешь, из каких побуждений. Но и о том, что у него осталась сестра, этот пацан ни разу не упомянул.
Лиу в ответ промолчал, о чем-то глубоко задумавшись. А потом и вовсе кивнул брату, направившись прямиком к двери. И только из коридора коротко бросил:
— Закончу с отчетами первой сотни. Вторая за тобой. Цанти буду расспрашивать завтра, когда в голове все уляжется. Я… вспомню и запишу все, что смогу.
— Даже не знаю, радоваться мне тому, что даже сумасшествие не может отвлечь тебя от отчетов, или огорчаться, — пробормотал в уже закрытую дверь Силье. — Что же это за девка такая? Найти-то найдем… но как бы хуже не вышло. — Он непроизвольно передернул плечами.
Силье еще не забыл, как из-за смазливого поваренка их с братом и дядей жизнь полетела вверх тормашками. И о том, как Лиу с его светлостью прожигали друг друга глазами из-за этого же гаденыша, тоже помнил. Учитывая слухи о герцоге Раймоне и его пристрастии к некоему трупу… М-да. Дорого же стоила эта информация. И что теперь с ней делать, еще предстояло разобраться…
Ладно. Начать следует с того, что девица — явная северянка. Судя по тому, что она сказала Цанти, ее семья даже не живет в Картахелии. Это было очень похоже на правду, но что-то в то же время заставляло неплохо развитое чутье Силье беспокойно ворочаться и подавать смутные сигналы.
Своей интуиции второе солнце Юнрена привык доверять. У него был не один случай убедиться, что эта то ли магия, то ли просто чуйка зря чесаться не будет. Значит, с этой северной гостьей не все так просто.
Могла она соврать рыжему, чтобы спутать следы?
Еще как могла. Другой вопрос — зачем ей было это делать? Ни его брат, ни «миньон» не угрожали неизвестной девушке, не выглядели похожими на разбойников, развратников или сутенеров. Чего она могла так испугаться?
Впрочем, много чего. Особенно если, например, красотка замужем и у нее муж ревнивый. Пристальное внимание посторонних парней — последнее, что нужно женщине в такой ситуации.
С другой стороны, ревнивый муж вряд ли отпустил бы молодую жену гулять только в сопровождении детей туда, где толпа, выпивка и праздничная неразбериха.
Вопросов больше, чем ответов. Но это, пожалуй, даже интересно.
А то закисли уже под грудой бумажных дел и среди рек ядовитой лести. Встряхнуться не помешает. А брат… все равно не может забыть. Если переключится на новый объект — может, и к лучшему.
Одно странно. Лиу сказал, что не только он узнал «глаза Юля». Его одержимый близнец сболтнул, что и та девушка его словно бы узнала. Мол, Лиу так показалось. И хотя она тут же стала все отрицать…
Глава 29
— Ну надо же, какие у тебя патлы… несговорчивые, — озадаченно потянулся поскрести в затылке Янь, глядя на то, как невидимые, но четко ощущаемые мною серебристые искры словно съедают всю постороннюю грязь и краску с прядки волос.
— Куда! — возмутилась я, ловя его за руку. — Хочешь с зеленым пятном на голове месяц ходить? Я тебе говорила, что их ничего не берет, пробовала уже. Нет, приспичило тебе среди ночи на мне каракатиц проверять. Как ты ее только выловил у берега, пакость эдакую. Чисти осьминогов и не отлынивай! Второй день пра…а-а-а…здников… выручка самая внушительная. А нам еще на зиму одеваться и вас одевать. И корыто под третьего твоего помощника… Крон сказал, хорошее дерево придется купить.
— Бу-бу-бу, — сказал Янь, покосившись на спящих сестренок, их мы загнали в постель, невзирая на писк и попытки вцепиться в щупальца и молоточки для отбивания. — Всегда так ждал середину лета. А теперь скорее бы уже прошел этот праздник! Сил никаких…
— Вот так вот живут взрослые, — «утешила» я мальчишку, сама украдкой вытирая пот со лба тыльной стороной ладони. — Ты же, небось, мечтал побыстрее вырасти? М-м? Ну вот, наслаждайся.
— Нечестно… В гробу я видел такую взрослость.
Невнятное ворчание Яня утонуло в новом ведре щупалец, слава богу, последнем на сегодня. Три часа до рассвета, смысла ложиться уже почти нет, но если я не посплю хоть час, то очень сильно пожалею об этом днем. Усталость навалилась коварно, со спины, даже страх и недоумение по поводу моих миньонов отодвинулись на второй план.
Я подумаю обо всем этом после праздников. А пока… пока надо работать.
— Янь, сегодня твои помощники плывут на рифы без тебя. И не спорь! Твое корыто отдадут тому, кто вечно на берегу вас ждет и завидует. А сам спать. Быстро, я сказала! А то сейчас ту самую каракатицу на голову надену и шоколада больше не дам.
Янь уже почти уснул в своей кровати, которая стояла тут же — в «большой» проходной комнате, где мы обычно работали, обедали и где спали они с Кроном, уступив малюсенькую заднюю каморку «девчонкам». И вдруг встрепанная голова на тонкой шее снова вынырнула из одеял, на меня уставились два встревоженных ореховых глаза, и всю дорогу молчавший за работой Крон аж крякнул от паники, звучавшей в высоком мальчишеском голосе: