Кинли Макгрегор
Меч Тьмы
О серии
Фантастическая серия об Артуре — бестселлер по мнению Нью-Йорк Таймс.
В мире магии и предательства один царь поднялся, чтобы объединить разобщенную страну и принести своему народу времена беспрецедентного мира. Время, когда магия перестала править. Когда один человек с мечтой создал мир рыцарства и чести.
Этому человеку было суждено стать Пендрагоном — Верховным Королем страны, под руководством своего Мерлина. Но у Артура было несметное количество врагов, и сильнее всех — его собственная сестра, Королева Фей, Моргана. Она находилась под властью своей ревности и желанием править как Пендрагон в землях ее брата.
Эта история, о которой рассказывают веками. Взлет и падение великого Короля Артура, предательство, которое привело к распаду Круглого стола.
Но что же произошло на следующий день после битвы Камланн? Артур был смертельно ранен и доставлен на остров Авалон. Священные артефакты Камелота, которые дали ему силу, были разбросаны по всей стране, чтобы защитить их от зла. Круглый стол разрушен. Хорошие парни отступили в Авалон, чтобы служить их павшему Королю и спасти Пенмерлина, который сменил таинственно исчезнувшего Мерлина Короля Артура.
Камелот перешел в руки Морганы. Нет больше страны мира и процветания, сейчас есть нечестивая земля. Демоны, мэндрейки и твари тьмы создали братство нового Круглого стола и другой Пендрагон занял место Артура.
Когда-то он был человеком, но сейчас стал чем-то абсолютно иным. Демоном, единственная миссия которого: воссоединить истинный Круглый стол и заявить права на священные артефакты. Если он заполучит их, то ничто не остановит нового правителя от переустройства мира, согласно своим желаниям.
Единственная надежда человечества — оставшиеся союзники Артура. Более не рыцари Круглого стола, ныне Правители Авалона — они сделают все, что потребуется, чтобы не допустить победы Пендрагона.
Граница между добром и злом размыта. Настало время хаоса и защитников. Магов и воинов, которые пытаются вернуть равновесие, нарушенное, когда один человек доверился не тому, кому следовало.
Добро пожаловать в реальность, существующую вне времени. Добро пожаловать в мир, где ничто не является тем, чем кажется. Это битва, которая ведется с Темных веков времен Артура до будущего, в котором один истинный Король и Мордред однажды смогут сразиться еще раз.
Это мир без границ. Место без границ. Но в борьбе за власть может быть только один победитель...
От автора
Дорогой Читатель,
Я начала писать Повелителей Авалона, когда еще училась в колледже, работая над статьей о происхождении кельтов и легенде о Короле Артуре, и о том, как это вылилось в движение Рыцарской любви. Позже, эта статья стала тезисом о том, как Кельтские традиции стали основной для всего движения Рыцарской любви, а не Арабская поэзия, как предполагалось.
Те годы исследований разожгли огонь моего воображения. Продолжая свою работу, я начала задаваться вопросом, что же случилось после смерти Артура. Конечно же, такая магия не могла просто умереть... Конечно же, такое зло не погибло. Нет, оно должно было жить, и с этого семени зародилась идея о создании их мира.
Ни разу до тех пор, пока не начала серию про Темных Охотников, я не была так увлечена эмоциями своих персонажей. Они полностью захватили мое воображение, и я надеюсь, что они так же увлекут вас.
Спасибо за то, что отправляетесь в это путешествие вместе со мной.
Пролог
Давным-давно в стране, погрязшей в анархии, появился заколдованный меч, выкованный руками фей. Наделенный их силой и подпитываемый душой богини Британии, меч был предназначен подарить бессмертие и силу любому, кто завладеет им. Даже ножны, защищающие меч, были особенными. Пока человек носил их на перевязи у бедра, его не могли ранить. Это был меч, который не может быть сломан. Не может быть побежден.
Но, как и со всеми вещами, обладающими великой силой, были те, кто боялись этого меча и пытались его уничтожить, но в итоге понимали: то что выковано феями, не может быть разрушено руками простых смертных. Опасаясь того, кто в один прекрасный день станет обладателем его магии, владелец послал меч в мир вместе с единственными смотрителем, который замуровал его глубоко в камне. Годами меч был скрыт в сердце темных лесов Британии, невидимый и защищенный заклятьем, позволяющим только одному человеку особого рода извлечь его из камня.
Они хорошо его спрятали, надеясь, что тот будет потерян для мира навсегда.
И так было до того дня, пока один молодой человек не наткнулся на него.
Рожденный крестьянкой, которая презирала и обижала его, он не представлял из себя ничего выдающегося. Он был простым парнем, в расцвете молодости, пытающимся выжить, несмотря на трудности своей жизни. Ему нужен был меч, чтобы защитить себя от тех, кто хотел навредить ему, и вот там, в глухом, темном, дремучем лесу, было оружие, которое он мог использовать.
Парень схватил его за ржавую рукоять и резко потянул, молясь всем сердцем, чтобы меч высвободился и он смог бы сразить тех, кто преследовал его.
Меч не сдвинулся с места.
Он мог слышать топот копыт, ломающих кусты, по мере того, как его враги подходили все ближе и ближе. Они могли выйти на него в любой момент и избить его или того хуже.
Они убьют его.
Испуганный, потный, запыхавшийся мальчик, одетый только в грязные лохмотья, схватился обеими перепачканными руками за рукоять и потянул изо всех сил. Внезапно волна болезненной силы прошла сквозь него. Он почувствовал себя так, словно его руки расплавились и приковались к ржавой рукояти, которая теперь становилась золотой под его руками. Сила меча проникла в его тело, овладевая им и причиняя боль.
Золото на рукояти медленно разошлось, открывая взору красный глаз дракона. На мгновение он уставился на мальчика, словно определяя, достоин ли он.
Затем с громким скрипом металла, который разнесся эхом по темному проклятому лесу, меч освободился. Мальчик закричал, когда мучительно-сладкая боль пронзила его сердце.
Лезвие меча засветилось красным, а затем обернулось огнем. Оно озарило светом фей тех, кто гнался за мальчиком, поражая их прямо там, где они стояли. Те, кто до прикосновения света были людьми, после превратились всего лишь в тлеющие груды пепла.
Огонь исчез из лезвия, которое все еще тлело, словно было живым существом. Ярко освещая густую листву красным светом, меч, казалось, пел, будто дракон, воркующий со своим детенышем. Мальчик повел мечом в воздухе, держа его потной ладонью, чувствуя, как сила оружия бежит сквозь него, словно горячее вино. Было тепло, стремительно и опьяняюще. Соблазнительно. Требовательно.
И он знал, что никогда уже не будет таким, как прежде.
— Ты — единственный.... — прошептал тихий, проникновенный голос из-за деревьев, пугая мальчика даже больше, чем его напугал свет.
Но это не сказка о Короле Артуре.
И этот меч — не Экскалибур.
Это история Керригана — избранника сил зла.
Как и у Артура из легенды, его судьбой было править Камелотом, но его Камелот был не похож ни на один из тех, который вы когда-либо ранее видели или о котором слышали...
Глава 1
Сирен стояла перед пожилыми мастерами гильдии полная ожиданий, ясно отражавшихся на ее лице, пока те изучали качество дорогой алой ткани, изготовленной ею. Закутанные в черное, они напоминали ей стаю ворон, собравшихся над своей последней жертвой. Но даже эта мысль не могла погасить надежд девушки, которые прямо сейчас каждый из них держал в своих корявых руках.
На протяжении всего последнего года она усердно работала над исследуемой сейчас ими алой тканью, используя каждую лишнюю монету, каждую свободную минуту, чтобы изготовить ее. Как одержимая, по ночам она вытаскивала старый деревянный станок своей матери и работала только при свете горящего очага.
С каждый движением гребешка, с каждой нитью она ощущала силу своего творения.
Оно было совершенно. Ни одного несоответствия в красках или швах.
Действительно, это был шедевр.
И если мастера признают это, она наконец станет свободной женщиной и членом гильдии. В конце концов Сирен станет человеком, принадлежащей самой себе! Все ее мечты о свободе и о том, что ей будут платить деньги за тяжелую работу, станут явью. Она не будет больше ежедневно работать от восхода до заката на мастера Руфуса за проживание и пропитание, вынужденная поздно ночью чистить одежду для хозяйки Мод, чтобы заплатить за свое содержание.
Она сможет продавать свою собственную ткань...
Она сможет...
— Не достаточно хорошо.
Сирен моргнула в ответ на суровое заявление, уставившись на четырех мужчин перед ней:
— П-простите?
— Не достаточно хорошо, — повторил главный ремесленник, скривив губы, глядя на ее работу. — Я бы не использовал этого даже на попону для лошади.
Сирен не могла дышать, ее сердце сжалось. Нет! Он ошибся. Должен ошибиться.
— Но я...
— Заберите это, — сказал он, бросая ей ткань. — Возвращайтесь к нам, когда будете достойны этого ремесла.
Красная ткань задела лицо Сирен от силы его броска. Не в силах пошевелиться, она стояла там, пока ткань сползала с лица на руки. Инстинктивно, она прижала ее к себе, хотя и не понимала, почему чувствует необходимость защитить ее даже теперь, когда та стала бесполезна.
Душа девушки кричала от разочарования, так как все ее мечты таяли и умирали в этой холодной комнате.
Как они могли сказать такое о ее работе? Это была ложь. Она знала это. Ее ткань была идеальной.
Идеальной!
Ей хотелось прокричать это, но горькое разочарование подступило комом к горлу и Сирен не смогла вымолвить ни слова. Этого не могло случиться. Это не могло быть правдой.
Кто-то подошел к ней и увёл прочь от мастеров к задней двери. Слезы бесконтрольно текли по ее лицу, а суровые слова эхом повторялись в голове.
Как ее ткань может быть недостойной?
— Я потратила на это все свое время, — прошептала она с разбитым сердцем. — Все свои драгоценные деньги.
Чтобы иметь возможность купить материалы, необходимые для изготовления ткани, девушке приходилось носить обноски. Всю зиму она проходила с дырами в ботинках, только для того, чтобы услышать, что все ее жертвы были напрасны.
Как такое может быть?
— Дело не в вашей ткани, — прошептал человек, выводя ее из зала. — Здесь слишком много ткачей. Они больше никого не примут в гильдию, пока кто-нибудь не уйдет или не умрет.
И это должно было ее успокоить? Прокормить ее? Нет, это только разозлило ее.
Будь они все прокляты за это.
— Поверь мне на слово, дитя, тебе будет лучше без членства в гильдии.
— Как это?
Он положил ее руку на ткань и произнес, странно посмотрев, будто предупреждая:
— У тебя есть гораздо более важные дела, о которых тебе стоит побеспокоиться, чем то, что ты являешься учеником. Поверь мне.
Прежде чем она успела спросить, что он имел ввиду, мужчина вытолкнул ее на улицу и она услышала, как он запер за ней дверь.
Сирен стояла на крыльце дома гильдии. Все ее мечты разбились вдребезги. Она все еще была учеником и, пока носит это звание, не может брать плату за свою работу. Не может выйти замуж. Не может делать ничего, кроме указаний мастера Руфуса или хозяйки Мод.
У нее нет жизни, которую она могла бы назвать только своей. И, судя по всему, никогда не будет.
Когда Сирен посмотрела на свою такую идеальную, но уже бесполезную ткань, ее охватил сильный гнев.
— Что в тебе хорошего? — прорыдала она.
По закону, она не могла даже использовать ее, чтобы сшить себе платье. Только люди благородного происхождения могли носить яркие цвета. Ткань не годилась ни на что, кроме растопки.
Все было потеряно.
— Извините?
Сирен вытерла слезы со своего лица и, обернувшись, увидела, что к ней приближается высокий, хорошо одетый рыцарь. Его золотисто-светлые волосы касались невероятно широких плеч. На нем была надета кольчуга, поверх которой — темно-зеленый сюрко (прим. — в XII веке длинный и просторный плащ-нарамник, похожий по покрою на пончо и часто украшавшийся гербом владельца. Этот плащ рыцари носили для защиты кольчуги от нагрева солнцем) с изображением стоящего на задних копытах серебряного оленя... Плетение этого предмета одежды было не таким же хорошим, как у ее алой ткани, и все же у нее не было сомнений в том, что оно было сделано кем-то из тех животных, которые заслужили статус в гильдии, в то время как ей отказали.
Прекрати это, Сирен.
Даже не важно, во что он был одет. Дело в том, что человек его сословия разговаривает с ней. Она себе и представить не могла, что он мог хотеть от нее.
Убедившись, что не оскорбляет его, встречаясь с ним взглядом, девушка заговорила ровным, спокойным тоном:
— Чем я могу вам помочь, милорд?
Он взглянул в сторону другого красивого рыцаря, чертами лица достаточно похожего на него, чтобы быть каким-нибудь родственником. Только светлые волосы этого рыцаря были коротко подстрижены и он носил ухоженную бородку.
— Ты Сирен из Йорка, ученица ткача?
Она с подозрением кивнула, заинтригованная тем, как знатные мужчины узнали ее имя и зачем:
— Почему вы спрашиваете меня об этом, милорд?
— Я Гавэйн, — представился он с широкой доброй улыбкой. — А это мой брат — Агравэйн.
Имена удивили ее. Она слышала о них только в одной истории:
— Как в сказаниях о Короле Артуре?
Его лицо мгновенно просияло:
— Ты знаешь нас?
— Нет, милорд, не знаю. Я знаю только те предания, что рассказывают старики и менестрели на ночь за предоставленные пищу и кров, или на улице, когда просят денег.
Он нахмурился, глядя на нее:
— Но ты знаешь о рыцарях Круглого стола Артура?
— Да, милорд. Кто же не знает?
На его лицо снова вернулась улыбка.
— Тогда ты нас знаешь. Это мы. Нас с моим братом отправили сюда, чтобы найти тебя. Тебе суждено стать матерью следующего Мерлина, и ты должна пойти с нами, чтобы мы могли защитить тебя.
Сирен похолодела от его слов. Матерью следующего Мерлина? В какую игру они играли?
Но потом она испугалась, поняв их. Это было более чем привычно для благородных: положить глаз на крестьянку для своего удовольствия. И она не могла ничего сделать, чтобы остановить их. Крестьяне не имели никаких прав перед благородными господами.учени
Тем не менее, если бы она пошла с ними и мастер Руфус узнал об этом, он бы вышвырнул ее вон. Они с женой требовали от всех своих учеников целомудрия. Джильду выгнали как раз в прошлом году, когда узнали, что ту всего лишь провожал с мессы до дома один молодой человек.
Они даже за руки не держались, и теперь Джильда опозорена и работает в местном борделе без надежды на лучшую судьбу.
— Пожалуйста, милорд, — сказала она дрожащим от искренности голосом. — Не просите меня об этом. Я честная и порядочная женщина. У меня ничего нет в этом мире, кроме моей незапятнанной репутации. Я уверена, что вы великодушны и не заставите невинную женщину страдать в угоду вашему вожделению.
Ее слова явно смутили его.
— Ты все профукал, Вэйн, — произнес другой рыцарь раздраженным тоном.
Какие странные слова он использовал. Она никогда не слышала таких прежде, и они, безусловно, не соответствовали ситуации, потому что рыцарь, к которому он обращался, ничего не держал у своих губ.
Он прошел мимо Гавэйна и низко поклонился ей:
— Миледи, прошу вас. Мы не причиним вам вреда. Мы здесь только для того, чтобы защитить вас.
Было трудно заставить себя не смотреть на них.
— Защитить меня от чего, милорд?
Единственное, от чего ее следовало защитить — это от таких людей, как они.
Тот, кого звали Гавэйн, ответил:
— От когтей Морганы. Вы принадлежите нам и должны стать невестой Авалона, и поэтому сейчас вам нужно пойти с нами, прежде чем моды найдут вас и заберут в Камелот.