— Я не ощущала его злобу.
— Тогда ты глупа.
Сирен застыла, услышав оскорбление.
— Вы все время это повторяете. Ладно, тогда я отправлюсь со своей глупостью назад в комнату, где больше не смогу вас ею обижать, — она пошла прочь от него.
— Я думал, ты была голодна.
— Я потеряла аппетит.
Она продолжила свой путь по коридору, не оглядываясь назад. Когда Сирен приблизилась к повороту, за которым была ее комната, Керриган возник перед ней.
— Тебе нужно поесть.
Она подавила страх, который испытывала от его жутких способностей. Если она сорвется в порыве ужаса, это не принесет ничего хорошего. Мать всегда учила ее быть сильной, принимая любой вызов, однако, если честно, Сирен сомневалась, что ее мать когда-либо могла предположить вызов, подобный этому.
— Если я откажусь, вы ударите и меня тоже?
Он посмотрел на нее в замешательстве.
— Почему тебя так злит то, как я поступил с грэйлингом? Для него съесть твое сердце так же просто, как посмотреть на тебя. Они уважают только тех, кто сильнее или злобнее их самих.
— Силой нельзя добиться правды.
— Что? — теперь он выглядел еще более озадаченным.
— Это то, что бард сказал о Короле Камелота. Целью этого замка была защита от зла. Целью рыцарей Круглого стола была защита тех, кто не мог сделать этого сам.
— Здесь нет рыцарей, Сирен. Только демоны.
Его слова заставили ее задуматься.
— Включая вас?
— Да.
— Тогда мне жаль вас, милорд. Всем нужна доброта и сострадание.
Казалось, ее слова снова разозлили его.
— Ну и иди, возвращайся в свою комнату. Мне все равно, умрешь ты от голода или нет, — он отошел от нее и направился прочь.
— Милорд?
Он остановился и оглянулся на нее.
— У вас есть имя, сэр?
Он отвел взгляд прежде чем ответить:
— Нет. Я известен только под титулом, которые дают феи всем, кто командует демонами. Ты можешь звать меня Керриган.
Керриган. Это было сильное имя, и казалось, каким-то образом оно подходило той роли, для которой он был избран. Однако, это было не то имя, что она хотела услышать.
— А ваше прежнее имя, до того, как вы попали сюда? Какое оно?
Его глаза сверкнули красным:
— Меня называли мальчиком, ублюдком или червем. Сейчас же я отвечаю на это кровью на своем мече.
Сердце Сирен сжалось от его слов. Как ужасно, что у него даже нет чего-то настолько простого, как собственное имя.
— Мне очень жаль, милорд. Ни один человек не должен быть безымянным.
Он склонил голову и взглянул на нее с любопытством.
— Ты не боишься меня, не так ли, маленькая мышка?
— А мне следует?
— Остальные боятся, — его тон был холодным и констатировал факт.
— Но следует ли мне бояться вас?
Протянув руку, Керриган провел по ее мягким волосам. Да, ей следовало бояться его. Ему было наплевать на всех и вся. Жизнь, будь то его собственная или чья-либо еще, не имела для него ни смысла, ни значения, чтобы о ней беспокоиться.
И все же он не хотел, чтобы эта хрупкая женщина боялась его.
— Нет, Сирен. Ты не должна бояться меня, — он поднес прядь ее волос к своим губам, чтобы прикоснуться к ним, почувствовать легкий слабый аромат роз.
Сирен задрожала от вида того, как этот темный жестокий человек может быть таким нежным. Это было нехарактерно для него и потому озадачивало.
Отпустив прядь, он провел рукой по всей длине ее волос.
— Иди и поешь, девочка. Тебе нужно беречь свои силы.
Она хотела было напомнить ему о том, что он только что говорил про то, что ему всё равно, но решила держать язык за зубами. Она и в самом деле была голодна.
Он протянул ей свою руку. Сирен прикоснулась к ней и тут же отдернула, зашипев. Его черные доспехи были такими холодными, что обжигали кожу.
— Прости меня, — сказал он, отходя от нее. — Я забыл об этом.
— Почему вы такой холодный?
— Это природа моей сущности. Моя броня согревается только под лучами Солнца человеческого мира, все остальное время она такой же температуры, что и моя кожа.
Нахмурившись, она сжала свою руку в кулак, чтобы согреться.
— Вы всегда такой холодный?
Он сжал челюсти:
— Да, маленькая мышка. Всегда.
Не говоря больше ни слова, он провел девушку до конца коридора, где распахнулись двери в помещение, очевидно некогда бывшее Большим залом. Там было чисто, но все выглядело таким же темно-серым, как и весь замок. Большой, блестящий, круглый черный стол занимал главенствующее место в центре комнаты. Через каждые несколько дюймов вокруг него стояли, изящно вырезанные, черные стулья.
Как и сам Керриган, стол был одновременно и красивым, и пугающим.
Уставившись на него, Сирен задалась вопросом, был ли это тот самый Стол из легенды.
— Это...
— Нет, — быстро перебил ее Керриган. — Это Круг Проклятых. Он похож на Круглый стол Артура, но они очень разные.
— Почему?
Он отодвинул стул для нее перед тем местом, где на столе стоял поднос с едой и золотой кубок.
— Присаживайся, Сирен.
Она сделала, как он велел.
— Пей.
— Но мой бокал пуст, — едва эти слова слетели с ее губ, как в нем тут же появилось вино. Она с подозрением посмотрела на жидкость.
Казалось, в полуночных глазах Керригана плясали смешинки.
— На твоей еде нет заклятья, мышка. Можешь спокойно есть и пить.
Тем не менее, она задумалась, нюхая душистое вино.
— Могу ли я верить, что вы честны со мной?
— Нет, не можешь. Никогда. Но в этом я не лгу. Ешь, не опасаясь.
Но тут было слишком много еды для одного человека.
— Не желаете ли вы присоединиться ко мне?
Керриган с тоской посмотрел на еду, прежде чем покачать головой. Как бы ему ни хотелось попробовать эти лакомства, но он не потреблял пищу уже бесчисленные века.
Когда Сирен принялась за еду, он переместился на противоположную сторону стола.
Она была необыкновенно красива, когда изящно отрезала и поднесла к губам кусочек жаренного ягненка. Девушка закрыла глаза, наслаждаясь вкусом. Ее манеры, в отличие от его, были безупречны. Когда он впервые попал сюда, то ел руками, словно дикарь. Моргану это возмутило. Видимо, именно поэтому пища не могла больше поддерживать его.
“Мы должны найти что-то, чем ты сможешь питаться, чтобы, поглощая еду, не вызывать у меня отвращение”.
Моргана многое сделала, чтобы он перестал быть тем человеком, которым когда-то был. На самом деле, Керриган уже не мог и вспомнить, что значит быть человеком. По крайней мере, пока не увидел перед собой эту доверчивую дурочку. Она затронула что-то внутри него, но что это было, он и сам не был уверен.
Она перестала есть и посмотрела на него.
— Я делаю что-то неправильно?
— Нет, почему ты спрашиваешь?
— Вы так пристально смотрите на меня, что это заставляет нервничать.
Он покачал головой в ответ на ее простодушные слова.
— Никогда не следует говорить кому-либо, что он нервирует тебя, маленькая мышка.
— Почему же нет?
— Это дает им преимущество, поскольку они знают, как поставить тебя в неудобное положение.
— Или это заставляет их прекратить делать то, что вызывает дискомфорт.
— Ты неизлечимо наивна, не так ли? — издевательски усмехнулся он.
— Я так не думаю. Просто я верю в то, что большинство людей поступят правильно, если у них будет такая возможность.
Да, она была маленькой наивной крошкой.
— Я думаю иначе и верю только в то, что люди пользуются преимуществами ситуации для своих собственных целей.
— И какие же преимущества имеете вы от того, что я нахожусь здесь, ем вашу еду и одета в принадлежащее вам платье?
— Ты моя пленница. Твое присутствие здесь — уже мое преимущество. И я собираюсь использовать тебя, чтобы получить то, что хочу.
— И чего же вы хотите?
— Круглый стол Артура.
Она нахмурилась, услышав объект его желаний.
— А почему вы хотите его?
Он мог и не отвечать на ее вопрос, но разве от этого может быть вред? Она все равно ничего не могла сделать, чтобы остановить его, даже если бы Мерлин не знала точно, почему для них так важен этот стол.
— В его центре заключена великая магия. Та, которая в сочетании с другими священными артефактами, может сделать своего обладателя непобедимым. Когда он будет тут, никто не сможет помешать нам править миром.
По выражению ее невинного лица он мог сказать, что сама эта идея сбила ее с толку.
— А почему вы хотите управлять миром, милорд? Какое в этом может быть преимущество?
— Если ты задаешь такой вопрос, это говорит только о том, что ты не можешь осознать своим маленьким скудным умом весь замысел, чтобы понять ответ. Я эгоистичный и эгоцентричный ублюдок. Я всего лишь хочу играть по своим правилам. Как однажды сказал великий человек: “Как хорошо быть Королем”(отсылка к сборнику стихов Алана Милна. "Кристофер Робин и все-все-все" -- прим.ред.).
Она пристально посмотрела на него.
— Благодарю вас, милорд, за оскорбление моего интеллекта. Однако в ответ я скажу, что нужно быть действительно недалёким человеком, чтобы не позволить остальным иметь свою частичку в этом мире. Он удивительно велик, и в нем хватит места для всех нас.
Керригана застало врасплох ее гневное возражение.
— Ты настолько глупа, что оскорбляешь меня?
Она подняла голову и пронзила его сердитым взглядом.
— Вы первый оскорбили меня.
Керриган ощутил нечто, что он не чувствовал веками. Юмор. Он действительно смеялся над ее смелостью. Это забавляло его. Любой другой, кто посмел бы нанести ему оскорбление, сейчас лежал бы мертвым у его ног. Но эта женщина...
Она забавляла его.
— Ты храбрая женщина.
— Не особенно. Я просто прямолинейна.
— Что ж, я считаю твоя прямота освежает.
Сирен вернулась к еде, но ей все еще было неловко от того, как Керриган уставился на нее, словно он был голодающим, а она — его пиршеством.
Закончив трапезу, девушка начала подниматься из-за стола. Керриган исчез с места, где сидел, и появился позади ее стула, чтобы отодвинуть тот от стола.
Она подпрыгнула от его внезапного появления.
— Прости меня, если я напугал тебя.
— Как вы это делаете?
Он пожал плечами, отодвигая стул назад, чтобы она могла встать.
— Я думаю об этом и это происходит.
Она перекрестилась.
— Вы — Дьявол, не так ли?
— Да, моя леди Мышка. Проклятый и обреченный.
И все же в нем было что-то, напоминающее ей о потерянной душе, которая хочет снова найти себя. Сложно придумать что-то глупее этого. Она не имела ни малейшего представления, почему задумывалась об этом, когда он, казалось, получал такое удовольствие от того, что был злом.
Керриган чуть склонился к ней, подавляя своим присутствием, и, казалось, стал вдыхать воздух рядом с ней. Уголки его рта приподнялись, что смягчило суровые черты лица и холод во взгляде.
— Сейчас тебе лучше вернуться в свою комнату.
— Почему?
— Я мужчина с очень ограниченным терпением, моя Сирен. Я не привык отказывать себе в маленьких удовольствиях, которые могу получить. А ты... ты проверяешь на прочность границы того небольшого самоконтроля, которым я располагаю, — он протянул одну холодную руку, слегка касаясь ее щеки.
Сирен почувствовала, как от его прикосновения тепло покидает кожу. Стоя прямо перед ним, она опустила взгляд на шею Керригана и увидела амулет в форме звезды, о котором упоминала Магда
С колотящимся сердцем, девушка протянула руку, чтобы коснуться его.
Керриган мгновенно перехватил ее.
— Что ты делаешь?
— Он... он прекрасен.
Мужчина отвел ее руку от амулета и отступил назад.
— Иди, Сирен. Пока не стало слишком поздно для тебя.
В одно мгновение она была перед ним, а уже в следующее — снова в своей комнате. Только теперь там уже не было двери.
Сирен сглотнула, ощущая, как ее охватывает настоящий страх. Что же она собиралась делать? Керриган был таким могущественным, таким темным. Как она вообще сможет убежать от кого-то, подобного ему?
“У тебя нет выбора”.
Верно, нет. Любым способом, любым путем она должна найти дорогу из этой земли проклятых назад, к себе домой.
Глава 4
Керриган откинулся на мягкое сиденье своего широкого черного трона, наблюдая за тем, как Моргана "развлекает" других членов Круга Проклятых.
Большинство из ста сорока девяти мужчин и женщин их братства когда-то были людьми, как и он. Некоторые из них даже заседали за Круглым Столом с Артуром и посвятили свои мечи борьбе за добро.
Но здесь в Камелоте не осталось ни доброты, ни человечности. Подобно своему знаменитому Королю, все это давно ушло и, скорее всего, никогда больше не вернется.
Положив одну руку на голову дракона, вырезанную на подлокотнике его трона, Керриган снова поднял бокал, чтобы сделать большой глоток вина, которое никогда не сможет насытить его.
Оно даже не сможет его опьянить.
— Ну же, мой Король, — начала умолять прекрасная женщина адони, приблизившись к его помосту. Ее длинное черное платье имело вырез до пупка, открывая взгляду большую часть груди и живота, а выкрашенные ярко-красным цветом, призывно сморщенные соски виднелись сквозь полупрозрачную материю платья. Она была щедро одаренной женщиной, которая вполне могла доставить ему удовольствие на пару мгновений. — Разве вы не присоединитесь к нам на танец?
Керриган перевел взгляд черных глаз на сборище своих демонических рыцарей, танцевавших с феями. Некоторые из них в полуголом виде уже разошлись по углам, стремясь удовлетворить свою похоть, не заботясь о том, наблюдает ли кто-либо за ними. Громкая танцевальная музыка, доносящаяся с CD-дисков, которые Моргана привезла из своих путешествий в будущее, гремела на все помещение . Как и многие здешние обитатели, она любила изящество и стиль Средневековья, но предпочитала удобства и “игрушки”, созданные в мире будущего. Одним из ее увлечений был стиль в музыке начала двадцать первого века, известный как дарквейв (прим — от англ. darkwave «тёмная волна» — музыкальный стиль, одно из направлений на готической сцене, сочетание электронной, индастриально-экспериментальной, неоготической, романтической, неоромантической и классической музыки.). Учитывая обстоятельства, этот стиль был очень уместным.
Лично ему было все равно, играет музыка или нет. В этом отношении ему были безразличны и все обитатели Камелота.
Он давно уже устал от этого места и существ, которые называли его своим домом. Он хотел большего, чем холодная страсть фей, беспечно раздающих свои поцелуи и тела. Один член был для них так же хорош, как и любой другой.
— Убирайся от меня, — рявкнул он на стоящую в ожидании девушку.
Глаза адони вспыхнули красным. Она бы напала, если бы не осознавала всю глупость подобного поведения. Скривив свои губы, она покинула его и отправилась к другому рыцарю.
— Что с тобой, милорд? Тебе нехорошо?
Керриган напрягся, услышав голос, доносящийся из-за трона.
— Не стой позади меня, Блэйз, если хочешь продолжить жизнь в своем нынешнем состоянии.
Высокий и гибкий мэндрейк вышел вперед и встал слева от трона Керригана. Рожденный альбиносом, Блэйз еще младенцем был изгнан своими суеверными родичами.
Его глаза имели необычный бледно-фиолетовый оттенок. Свои длинные белоснежные волосы он заплетал в косу, которая, перекинутая через одно плечо, достигала талии. Покрывающий кожу глубокий золотистый загар опровергал все представления о ему подобных. Считалось, что следствием альбинизма является полное отсутствие пигментации, но это было распространенным заблуждением. И если бы Керриган не знал достоверно о том, что мэндрейк гордится своими физическими особенностями, то заподозрил бы, что смуглая кожа Блэйза — результат магии.