— Именно так, папа, — заявил сын Тэка, и я перевела взгляд на него.
Он будет точной копией своего отца через какое-то время. Сейчас он уже был высоким, хотя и не обладал мускулистой фигурой, как у отца, но это не значило, что его тело не было скульптурным и стройным. Как и у сестры, у него были такие же темные волосы и оливковый оттенок кожи. Он был одет в отцовскую униформу — выцветшие, слишком хорошо сидящие на нем джинсы, мотоциклетные ботинки и футболку, доказывающую, что он фанат «Блэк Стоун Черри». У него не было козлиной бородки и глаза были светло-голубые, как у матери, но кроме этого, он был копией Тэка. В отличие от сестры, он не расхаживал взад-вперед, а стоял, уперев руки в бока, явно сердился, но не так сильно, как его сестра.
— Это для вас не открытие, — прогремел в комнате голос Тэка.
Девочка повернулась лицом к отцу, наклонившись верхней частью тела, объявила:
— Хорошо, тогда сейчас она ведет себя больше, чем стерва, как обычно!
— Без шуток, — вставил мальчик. — Она придирается к Тэб, ложно обвиняя ее.
— Почему? — Спросил Тэк.
— Потому что она стерва, — вставила девушка в ответ.
— Это не ответ, я хочу знать подробности, Тэбби, — заявил Тэк.
— Она забрала ключи от машины Тэб, сказала, что та не сядет больше за руль и поклялась, папа, точно поклялась в этом, хотя причины не было, — сообщил мальчик Тэку, взгляд отца переместился с сына на дочь.
— Правда не было для этого причины, Тэбби? — спросил он.
Хмм. И то, как Тэк спросил, мне показалось, что Тэбби была немного взбалмошной девушкой.
— Ты же знаешь, что я скажу тебе все как есть, папа, но Раш прав. Она… в очередной раз… сходит с ума из-за чего-то… потому что она полная, чертовая чокнутая... и вымещает всю свою злость на мне, — ответила Тэбби.
Я перевела взгляд на Тэка, он сжал зубы, отчего его челюсть напряглась.
Тэбби продолжала:
— Я больше не могу жить с этим дерьмом. Я больше не шучу. Я не знаю, когда она взорвется или взбесится очередной раз из-за чего-то, или начнет меня доставать, или... или... да что угодно. И этот придурок, ее муж, принимает участие во всем этом…
— Каким образом? — Рявкнул Тэк. Он произнес это слово с такой силой, резко и сердито, что я вздрогнула от неожиданности. Оба его ребенка замерли, их поведение мгновенно изменилось, став немного настороженным.
— Он просто придурок, папа, ты же знаешь, — тихо и осторожно вставил мальчик.
— И в чем же он придурок, Раш? — Спросил Тэк, и в тоне каким он задал свой вопрос слышалось, что его терпения хватит ненадолго.
Раш и Тэбби переглянулись, потом снова посмотрели на отца.
— Он забрал мои ключи от машины, — тихо сказала Тэбби. — Говорит, что если я не возьму себя в руки, он продаст мою машину. — Я затаила дыхание, когда устрашающая байкерская вибрация Тэка снова наполнила помещение, но Тэбби продолжала: — Проблема в том, что я не знаю, что мне делать, потому что я не сделала ничего плохого!
— Он просто хочет продать ее машину, потому что он ленивый ублюдок, — пробормотал Раш себе под нос, глядя на своего отца, который в этот самый момент вытаскивал телефон из заднего кармана джинсов.
— Папа… — начала Тэбби.
— Тихо, — приказал Тэк, нажимая кнопки на телефоне.
— Я хочу жить с тобой, — она проигнорировала его замечание, продолжив: — И, если честно, я боюсь, что рехнусь, если этот придурок продаст мою машину.
Тэк поднес телефон к уху и сердито посмотрел на дочь, но ничего не сказал. Вместо этого он стал говорить в телефон.
— Заткни свой гребаный рот, — прорычал он в трубку. Я снова затаила дыхание от его злобного тона, — этот говнюк думает продать машину моей дочери, потому что он ленивый ублюдок и не может вытащить свою задницу с дивана и найти бл*дь работу, считай, что он огреб себе неприятности. Я предупреждаю тебя, Наоми, он не захочет столкнуться с этими неприятностями. Я отдал Тэбби эту машину, она принадлежит ей. Она не принадлежит тебе и уж точно не этому гребанному мудаку. Ты должна успокоить его дерьмо и свое и не использовать моих детей, выливая на них свои проблемы. Все ясно?
Он слушал примерно две с половиной секунды, затем продолжил:
— Чушь собачья, — отрезал он. — Если я снова услышу, как ты или он начнете доставать Тэб, клянусь Господом, Наоми, обе ваши задницы предстанут перед судьей. Не используй мою дочь, разбираясь со своим дерьмом. Твоя жизнь идет не так, как ты хотела бы, но это не вина Тэбби, не проблема Раша и не моя. Мне надоели твои игры, и я больше в них не играю. Ты прекращаешь это дерьмо, Наоми, или, честное слово, я заставлю тебя пожалеть, что ты его начала, и обещаю, что творчески подойду к этому вопросу. Итак, ты меня поняла?
На этот раз он слушал примерно целых пять десятых секунды, прежде чем продолжил:
— Я не хочу слушать твое дерьмо. Я задал тебе вопрос. Ты меня поняла? И на него есть два ответа, женщина, и только один из них умный. — Затем последовала пугающая пауза. — Не самое умное решение с твоей стороны. Поцелуй своих детей на прощание.
Затем он закрыл телефон, сунул его в задний карман и пронзил взглядом своих детей.
Затем спросил:
— Вы, ребята, обедали?
— Нет, — ответил Раш.
— Хорошо, тогда вы поедите за сэндвичем со мной и Тайрой, — объявил Тэк.
У меня перехватило дыхание, я почувствовала, как мои глаза расширились.
— Тайрой?! — Прошептала Тэбби, а потом оба его ребенка повернули головы, впервые взглянув на меня.
О боже.
— Э... привет, — поздоровалась я.
Тэбби оглядела меня с ног до головы. И Раш тоже. И их взгляд не мог быть более отличным друг от друга. Потом Табби усмехнулась, Раш тоже. Их улыбки также совсем не отличалась друг от друга.
— Милые туфельки, — вынесла вердикт Табби.
— Э-э... спасибо, — ответила я.
— Туфельки? — Пробормотал Раш. — Я до них не дошел. Юбка прожгла мне мозги.
Я перевела взгляд на Тэка и увидела, что он ухмыляется.
Тэбби посмотрела на отца.
— Это твоя новая женщина, из-за которой мама впала в бешенство?
Тэк промолчал, вместо него ответил Раш:
— Да, Тэб, ты же видела ее юбку.
Тэбби оглянулась на меня и усмехнулась, пробормотав:
— Логично.
Потом она сообщила мне:
— Тайра — классное имя.
— Гм... спасибо, — ответила я. — Э-э... а тебя зовут Таббита?
— Однозначно, — ответила она.
— Тоже красивое имя, — сказала я ей.
— Ненавижу свое имя. Мама дала мне это имя, а я ненавижу мать, потому что она отъявленная сука, — ответила она.
С этим поспорить я не могла и не могла согласиться. Я также не могла заставить себя исчезнуть в клубах дыма и появиться где-нибудь в Сибири, хотя и старалась изо всех сил.
Поскольку я не исчезла в клубах дыма и должна была что-то ответить, то сказала:
— Ну, как только подарок сделан, независимо от того, как относишься к человеку, который тебе его подарил, он — твой. И хотя ты сейчас злишься на свою маму, она все равно дала тебе красивое имя. Так что ты не должна думать так о ее подарке. Ты должна просто думать, что владеешь подарком, ты собственник своего имени, гм...
— Понимаю тебя, — был ответ Тэбби, еще больше улыбаясь.
— Я — Раш, — заявил Раш. — Меня зовут Коул, но никто меня так не называет. Все зовут меня Раш.
— Привет, Раш, — сказала я ему.
— Он всегда спешит, — объяснила Тэбби. — Папа говорит, что даже когда он был еще совсем маленьким, как только научился ползать, носился повсюду. И это чистая правда, хочу тебе сказать, теперь он получает штрафы за превышение скорости, доказывая свое имя.
— Тебе, наверное, стоит... э-э ... не быть таким импульсивным, когда ты сидишь за рулем машины, — посоветовала я Рашу. — Штрафы за превышение скорости дорого обходятся.
— Не то слово, — ухмыльнулся Раш.
— Вы, ребята, собираетесь в течение следующих четырех часов обсуждать с Тайрой всякую чепуху или мы все же съедим по сэндвичу? — Вмешался Тэк.
Тэбби дважды подпрыгнула и повернулась к отцу с криком:
— Сэндвич!
— Я хочу энчиладу, — заявил Раш.
— Сегодня вечером я приготовлю фахитас на ужин, — сказал Тэк сыну, и я уставилась на него. Мысль о суровом, грубом байкере Тэке на кухне, готовящем еду, была чем-то таким, что мой мозг яростно хотел вычеркнуть, но не мог, потому что слово было сказано.
— Классно! — Воскликнула Тэбби, вскинув обе руки в воздух и растопырив пальцы. Затем она повернулась ко мне и опустила руки. — А ты уже пробовала папин фахитас, Тайра?
— Гм... нет, — ответила я.
— Приготовься, твой мир перевернется, — заявил Раш. — Папин фахитас — это круто.
— Я, вообще-то... э-э, не смогу присутствовать, — начала я, все глаза тут же, включая Тэка, устремились на меня, и Тэк, как я заметила, стал раздраженным по неизвестной мне причине, на самом деле, он не приглашал меня на ужин. — Сегодня четверг, и у нас есть определенный ритуал, который я никогда не пропускаю по четвергам.
— Какой? — Спросила Тэбби, склонив голову набок.
— В четверг я заказываю еду на вынос, — ответила я ей.
— В четверг еду на вынос? — Переспросил Раш.
— Гм... да, — снова ответила я. — Сегодня вечером я буду заказывать в «Империал Чинез». Я ждала этого с прошлого четверга.
— Детка, ты же не хочешь пропустить папин фахитас. «Империал» — мило, но папин фахитас — отпад! — Заявила Тэбби.
— На полном серьезе, — добавил Раш.
— Рыжая, бери сумочку, — приказал Тэк.
— Вообще-то... я уже пообедала, так что вы можете поехать без меня, — я кивнула в сторону двери и улыбнулась Тэбби и Рашу. — Но было здорово с вами познакомиться.
— Детка, возьми сумочку, — повторил Тэк, слегка изменив тон.
Мой взгляд переместился на него, и я тихо ответила:
— Тэк, мне нужно закончить работу.
— Возьми свою сумочку.
— Но…
— Сумочку.
— Я…
— Сумочку.
— Не думаю…
Он наклонился торсом вперед в мою сторону.
— Сумочку.
Наконец я рявкнула:
— Тэк!
— Господи, — пробормотал он, затем двинулся ко мне, по пути говоря: — Ты все равно не будешь платить, так что тебе не нужна твоя гребанная сумочка.
Я отодвинулась на несколько дюймов от стены, но сейчас снова прижалась к ней, желая просочиться сквозь стену, но это не помогло. Я простояла в таком положении примерно одну пятую секунды, прежде чем сильная рука Тэка схватила меня за руку, оторвав меня от стены и потащив на выход. Мимо своих детей. Затем он вытащил меня из офиса и спустился по ступенькам, остановившись перед пассажирским сиденьем рядом с водительским местом, очень крутой, блестящей черной машины.
— Ключи, — крикнул он, подняв руку, поймав тут же связку ключей, которую ему бросил Раш, приказав: — Вы двое сзади. Тайра со мной. Я веду машину.
Затем он открыл дверь, потянув меня за руку на переднее сиденье, у меня не было выбора, кроме как засунуть свою задницу на это сиденье. Как только мои ноги коснулись пола, он хлопнул дверью, обходя машину спереди. Открыл дверцу водителя, тем временем оба его ребенка втиснулись на заднее сиденье, а Тэк устроился за рулем.
Я уставилась на дверь своего офиса, думая: «Кто бы мог подумать, что я поеду есть сэндвичи с Тэком и его детьми?»
Хм. Йо!
Тэк включил зажигание, двигатель обалденно зарычал и поскольку выбора у меня не было, я потянулась к ремню безопасности.
8
Открой
Я сидела, забившись в угол дивана, подтянув колени, упершись пятками, зажав тарелку между поднятыми коленями и грудью, и ела фахитас Тэка, который, как и говорила Тэбби был «отпад».
И сидела я на своем диване после того, как потягивала диетическую колу, пока Тэк с детьми ел сэндвичи, чипсы и колечки с Рашем, заев все это двумя огромными шоколадными кексами. Пока все ели, Раш иногда говорил, Тэк вставлял тоже иногда слова, я бросала слова то там, то здесь, но в основном болтала Тэбби, поглощенная полностью своей драмой. Она была разговорчивой, оживленной, умной, обаятельной и веселой. Такой она была, но она сидела рядом с отцом и братом, которые явно обожали ее, так что она могла спокойно распушиться от их обожания, что и делала.
И в этом я тоже не нуждалась. Рашу, старшему из детей было семнадцать, почти восемнадцать (Тэбби только что исполнилось шестнадцать, Тэк подарил ей машину, такую же, как и Рашу, это я узнала, пока Тэбби болтала без умолку), и я заметила, что Раш был для нее по настоящему старшим братом. Тэк был ее отцом, она была его единственной дочерью, это я тоже заметила, но это совсем не означало, что я хотела при этом присутствовать и все это видеть.
Видеть крутого байкера Тэка улыбающимся, поддразнивающим и открыто обожающего свою дочь, я определенно не хотела. Знаки, которые Тэк посылал мне с тех пор, как я с ним познакомилась, были смешанными. Можно также сказать, что черты характера, которые проявлял Тэк с тех пор, как я его повстречала, были также несомненно тоже неоднозначными. Я хотела же сосредоточиться исключительно на плохих знаках и отпугивающих или раздражающих чертах его личности. Но Тэк был любящим отцом, он был другом для своих детей, явно уважающий своего сына и определенно отличным отцом для своей маленькой девочки.
Фахитас на моем диване оказался после того, как Тэк обратно отвез меня и своих детей в офис, до окончания рабочего дня Тэбби болталась со мной в моем кабинете, а Раш помогал отцу что-то делать с красной машиной в гараже. Тэбби, как с отцом и братом, наедине со мной была такой же разговорчивой, оживленной, умной, очаровательной и забавной. Это означало, что я проделала нулевую работу за оставшееся время, а также не смогла ответить ни на одну смс-ку Лэни, которые с каждым разом становились более требовательными, типа, чтобы я немедленно сообщила ей, что отдала ему заявление об уходе. Мне все же удалось отослать Ленни смс-ку — «я занята, не одна в офисе», в конце концов ее это успокоило на время, но она приказала мне написать ей в ту же секунду, как только я передам Тэку свое заявление.
Тэбби, находясь у меня в офисе, не позволяла мне забыть о фахитас. Это было невозможно, потому что без пяти пять Тэк просунул голову в дверь из гаража, впившись в меня взглядом, заявив:
— Тэб едет с тобой, детка, Раш на своей машине, а я последую за ним. Я еду на байке. Раш и я поедем в магазин, купить кое-какую фигню, ты заедешь с Тэб, возьмешь напрокат фильм, и мы встретимся у тебя дома.
Десять тысяч слов готовы были вырваться из моего горла, но застряли по пути к моим губам, я только успела открыть рот, а он исчез за закрытой дверью, а Тэбби закричала:
— Вау! Давай возьмем на прокат «Пилу»! Потрясный фильм!
У меня не хватило духу сказать ей, что я не заинтересована брать «Пилу» на прокат, и не хватило духу сказать ей, что я не горю желанием, чтобы ее отец готовил фахитас у меня дома для своих детей и, понятное дело и для меня. У меня было единственное желание найти ее отца, а затем найти способ объяснить ему, что он был большим придурком, я не собиралась играть в его игры, и независимо от того, что он говорил, он ранее напугал меня до чертиков, и я не хотела ни в чем участвовать.
Поскольку я не могла сделать последнее, то закрыла офис, загрузила Тэбби в свою машину, мы взяли напрокат «Пилу», я отвезла ее к себе домой, где тут же открыла охлажденную бутылку белого вина, а ей дала диетколу. Она бродила по моему дому, заявляя, что это «О! черт!», я сменила юбку, блузку и туфли на каблуках на обрезанные джинсовые шорты и майку. Мы вышли через черный ход из кухни на заднюю веранду, когда Тэбби услышала рычание машины брата и рев «Харлея» Тэка. Она вскочила со своего места, вбежала в дом, и я услышала, как громко заголосила в дверях:
— Подожди, пока не увидишь берлогу Тайры. Это просто ад! А на ее задней веранде просто потрясающе воняет!
Я закрыла глаза и в пятьдесят пятый раз с тех пор, как пристегнула ремень безопасности в машине Раша, пожалела о своем решении появиться на работе после того, как Тэк хлопнул дверью. Затем на веранду вышли Раш и Тэк, поздоровавшись со мной. Раш произнес: