Опыт личной жизни Крисси был не так уж велик, и она готова была признать, что ее предыдущие связи были довольно прозаическими и даже в некоторой степени заурядными. Однако сейчас ей захотелось рассмотреть Гая, и она с чисто женским любопытством разглядывала его тело, не только ради простого сравнения, но и – Крисси с тихим ужасом осознала это – инстинктивно стремясь понять, будет ли он способен утолить неистовый голод, которому она была уже не в силах противиться.
Крисси не знала, как долго, сосредоточенно нахмурившись, она в упор рассматривала Гая, пока наконец он не поинтересовался с напускным весельем:
– Ну, что скажешь – я годен?
Крисси в ужасе отвернулась, судорожно кивая головой и испытывая муки раскаяния, но Гай расхохотался и обнял ее.
– Все в порядке, – тихо заверил он ее. – Ты имеешь полное право смотреть и судить. Крисси, между нами не должно быть никаких недомолвок, никаких запретных мест или тем. Мы же с тобой ждем не этого. Совершенно естественно, что тебе хочется глядеть на меня. В конце концов, разве мы не наслаждаемся вкусной едой еще и потому, что нам приятно на нее смотреть? И я, глядя на тебя, испытываю еще большее желание – так же, как и ты, – мягко закончил он.
Прежде чем Крисси успела что-либо ответить, он наклонился и поцеловал ее.
Медленно, очень медленно Крисси все крепче прижималась к нему, пылко возвращая поцелуи, словно рыбка, заглатывающая наживку, и не догадываясь, что сама была для него приманкой. Руки Гая обвились вокруг нее, и вдруг его язык, который она все пыталась поймать, перестал лукаво поддразнивать ее и начал ритмичный танец с ее собственным языком. Волна наслаждения закружила Крисси в таком бешеном водовороте блаженства, что она прильнула к Гаю, не в силах сдержать дрожь восторга.
Казалось, Гай ничуть не удивился, он привлек Крисси к себе и, пока руки его скользили вниз по ее телу, нашептывал ей, как сильно он хочет быть с ней и подарить ей наслаждение.
Крисси испытывала столь же всепоглощающее желание, и вот наконец Гай подхватил ее на руки.
Когда он бережно опустил ее на матрас, она ощутила тепло его дыхания на своей коже, которая, казалось, и без того пылала как в огне. Потрясенная, Крисси зажмурилась и едва не застонала, когда губы Гая легко коснулись ее, а его язык принялся вычерчивать таинственные узоры на ее животе.
Внезапно что-то внутри у нее как будто взорвалось, словно заиграл тысячами огней неведомый фейерверк. Это ощущение было почти неуловимым и одновременно таким мощным, что Крисси замерла от изумления.
– Ну как? – услышала она прерывистый голос Гая. – Тебе нравится?
Нравилось ли это ей?! В ответ Крисси нашла в себе силы лишь слабо застонать и резко вздохнула, когда губы Гая начали неспешно спускаться все ниже и ниже. Его прикосновения были совсем мягкими, однако тело Крисси отзывалось на эту ласку, ввергая девушку в пучину первобытного ритма.
Нежное прикосновение руки Гая к самой сердцевине ее женственности вызвало у нее столь сильное наслаждение, что она вскрикнула.
Наверное, именно от благоговейного изумления Крисси открыла глаза и увидела, как Гай с сосредоточенным, как перед битвой, видом опускается на колени между ее ног и осторожно приподнимает ее, приникая к волшебному цветку. Крисси не испытала в это мгновение никакой ложной скромности, никакого пуританского желания прикрыться или оттолкнуть Гая. Напротив, в душе ее разливалось сознание, что все происходящее прекрасно и совершенно, что только так все и должно происходить. Язык Гая проник во влажные лепестки, но Крисси лежала неподвижно, наблюдая за ним, дыхание ее было почти ровным, пока наконец Гай не добрался до сокровища, которое искал, и не принялся ласкать его все более и более страстно. Что-то дрогнуло в теле Крисси, заставляя ее резко вскрикнуть и начать в ответ на его прикосновения неистово-ритмичные движения. Столь неистовые, что пальцы Гая крепче вонзились в ее плоть, пытаясь удержать, а Крисси стонала и извивалась под ним и сама не знала, чего ей так отчаянно хочется: отпрянуть в сторону и прекратить это сладкое мучение или же жадно открыться ему навстречу, прося подарить ей новое блаженство.
Тело ее было отлично осведомлено обо всех ее желаниях и потребностях, и стон возбуждения, вырвавшийся из ее груди, подсказал Гаю, что надо делать.
– Нет, прошу тебя, нет, не надо, – как в бреду, молила Крисси, захлебываясь в горячих волнах наслаждения и испытывая смутное благоговение перед тем, что оказалась способна на такую глубину переживаний. Она инстинктивно боялась потерять контроль над собой, потерять что-то, бывшее до сих пор неотъемлемой частью ее «я».
Теперь власть над ее телом и душой перешла к Гаю, и это страшило ее.
– Перестань, – умоляла она и вдруг добавила: – Я боюсь…
– Чего? – напряженно спросил Гай. – Этого? – Он всмотрелся в ее лицо, и она в тысячный уже раз вздрогнула под его прикосновением.
– Все слишком внезапно, слишком… ново для меня… – неохотно призналась Крисси. – Я не… я еще никогда не…
– Ты знаешь, что такое физическая близость, – догадался Гай, – но раньше у тебя все было иначе. Ты никогда не отдавалась вот так, не только телом, но и всеми чувствами, всем существом. Знаешь, я тоже ужасно боюсь, – признался он, – боюсь разочаровать тебя, оказаться не на уровне, и боюсь, что испорчу все, что началось между нами.
– Не смей так думать, – тихо ответила ему Крисси и поняла, что должна сказать что-то еще. – Я хочу тебя, – страшно волнуясь, добавила она и протянула к нему руки, задрожав всем телом в ответ на его исполненный желания взгляд.
Не в силах остановиться, Крисси дотронулась кончиками пальцев до его твердого, как сталь, копья, а затем медленно и нерешительно провела рукой к самому основанию.
Теперь настала очередь Гая задрожать в экстазе и застонать. Он закрыл глаза и чуть слышно прошептал:
– Господи, как хорошо… – Неожиданно он напрягся и снова застонал, потом наклонил голову, подхватил грудь Крисси ладонью и втянул сосок в рот, перекатывая его языком. Мысль о том, что он делает это не только для того, чтобы доставить удовольствие ей, но и потому, что сам этого хочет, была для Крисси долгожданным доказательством ее женского могущества. Да, сейчас ему отчаянно хотелось ощутить мягкость ее груди, точно так же, как и ей хотелось почувствовать его внутри себя.
– Гай, пожалуйста, сейчас, – прошептала Крисси такие банальные слова между лихорадочными поцелуями, забыв о том, как боялась потерять голову и контроль над собой. Ее переполняло властное желание, перед которым она была совершенно бессильна, – начав неизменный цикл, они должны были приблизиться к его неизбежному завершению, и ей хотелось…
С губ Крисси сорвался пронзительный крик восторга, едва она ощутила первое движение плоти Гая, наполнившей все ее существо.
– Ты прелесть, – услышала она его хриплый голос. – Мы с тобой созданы друг для друга, это невероятно…
Крисси не в силах была что-либо ответить. Впрочем, этого и не требовалось. Ее тело, податливо отвечая на его ритмичные движения, уже сообщило ему все, что он хотел узнать.
Крисси никогда раньше не подозревала, что близость мужчины и женщины может быть столь прекрасна, что два тела могут столь идеально подходить друг другу – казалось, они были половинками одного целого. Гармония, установившаяся между их душами и телами, была столь полной, что Крисси ощущала волны удовольствия, пробегавшие по телу Гая, и знала, что и он воспринимает малейшую реакцию ее тела на его движения. Каким-то чудом он угадывал, чего она хочет и в какой именно момент. Он знал это прежде, чем она готова была сказать ему, знал даже прежде, чем она сама об этом догадывалась.
Они достигли вершины наслаждения вместе.
Сердца их бились как одно, и одна и та же волна блаженства вознесла их к небесам.
– О, Гай!.. – Крисси расплакалась от полноты захлестывавших ее чувств, и Гай обнял ее.
– Знаю, знаю, я все понимаю, – нежно успокоил он ее и смахнул слезы с ее щек, а затем страстно приник к ее губам. Тепло его тела обволакивало Крисси, Гай ласково гладил ее кожу, словно даже мысль о том, что вот-вот ему придется выпустить девушку из своих объятий, была ему ненавистна. – Ты чудо, ты настоящее чудо! – проникновенно воскликнул он. – О Господи, как же мне с тобой хорошо!
– Я до сих пор не могу поверить всему, что было, – призналась Крисси, неожиданно смутившись. – Все до того… Просто я не…
– Думаешь, я сам всего этого не чувствую? – перебил ее Гай, завладел ее рукой и, подняв к своим губам, поцеловал мягкую ладошку и накрыл ее пальцы своими. – Ведь все, что случилось между нами, – это не скоротечный роман. Нам с тобой не надо ни лгать, ни притворяться. То, что было… то, что может быть у нас с тобой… – Он замолчал и покачал головой. Крисси посмотрела на него и увидела, что глаза его стали влажными.
– Ах, Гай… – выдохнула она. Теперь настала ее очередь утешать и успокаивать его, и она поцеловала его в губы, постаравшись вложить в этот поцелуй всю любовь и нежность, что переполняли сейчас ее сердце.
– Нам нужно условиться, когда мы сможем встретиться и обо всем поговорить, – нетвердым голосом произнес Гай, взглянув на Крисси. – Нет, только не здесь, – добавил он, словно прочитав ее мысли. – Если я останусь с тобой… – Он застонал и зажмурился. – Приглашаю тебя поужинать сегодня вечером. Моя сестра со своим мужем держат небольшой ресторан, и мы могли бы встретиться там. Не буду предлагать заехать за тобой, – тихо продолжил он, – потому что… – Он окинул красноречиво-выразительным взглядом ее полуобнаженное тело, такое прекрасное, словно излучавшее ленивое удовлетворение после их страстной любви…
Гай прав. Им действительно надо поговорить. Крисси хотелось о многом расспросить его, многое узнать о нем…
– Как глупо, что я повстречал тебя именно здесь, в доме Чарли Плэтта, – пробормотал Гай. Увидев, что Крисси нахмурилась, он пояснил: – Мы с ним не ладили.
– Ты его терпеть не мог, – догадалась Крисси и отвернулась, чтобы он не увидел ее лица.
– Да, верно, я терпеть его не мог… – мрачно подтвердил Гай. – Собственно говоря… – Он покачал головой. – Давай лучше не будем говорить о Чарли Плэтте. Слава Богу, нам с тобой нет до него никакого дела.
Крисси открыла рот, чтобы ответить ему.
– Гай… – начала было она и тут же замолчала.
– Мне нравится, как ты произносишь мое имя, – нежно откликнулся он. – Когда я слышу твой голос, мне хочется целовать тебя – вот так…
– Ты так и не взглянул на мебель, – с трудом переводя дыхание, нежно упрекнула его Крисси десять минут спустя.
– В другой раз, – ответил Гай, и выражение его лица внезапно переменилось. Глаза его потемнели, став совсем бездонными, и он хрипло поинтересовался: – Ведь будет еще и другой раз, правда, Крисси, и еще один, и еще один?.. – Он снова принялся целовать ее, и между страстными поцелуями Крисси каким-то чудом удалось убедить его, что впереди у них – вся жизнь, и даже больше того.
Прошел целый час, прежде чем они приняли душ, оделись и, наконец, расстались до вечера.
Крисси прилежно записала, как найти ресторан, принадлежавший сестре Гая, и, когда он ушел, ей оставалось лишь сидеть и смотреть на бумажку с адресом, считая минуты и секунды до новой встречи.
Крисси была погружена в мечтания, уносившие ее куда-то вдаль на золотистом облаке, когда зазвонил телефон.
Задумчиво улыбаясь, Крисси сняла трубку и принялась отвечать на вопросы матери.
– Голос у тебя очень довольный, – заметила мать.
– Так оно и есть, – подтвердила Крисси и преподнесла матери тщательно отредактированный отчет о последних событиях.
Крисси всегда была откровенна с родителями, у нее нет от них никаких секретов, но сейчас она стала понимать, что некоторые вещи могут быть так дороги и святы, что ими нельзя делиться ни с кем, кроме человека, который переживал их вместе с тобой.
– Я согласна, это звучит невероятно, – вздохнула Крисси, – и, скажи мне кто-нибудь раньше, что мы с Гаем полюбим друг друга с первого взгляда, я бы, несомненно, ответила, что такого быть не может, но теперь…
– Ох, Крисси, а ты уверена? Мне кажется… – прервала ее мать, – да, дорогая, я понимаю, все началось просто чудесно, и я, конечно же, очень за тебя рада, но…
– Он просто чудо, – заверила ее Крисси. – И даже еще лучше, – добавила она, обращаясь скорее к самой себе, чем к своей собеседнице. – Кстати, Гай был знаком с дядей Чарлзом, и мне показалось, что он его просто не выносил.
– А ты сказала ему, что Чарлз приходится тебе дядей? – обеспокоено поинтересовалась мать.
– Нет, не успела, – ответила Крисси. – Но Гай пригласил меня поужинать с ним, и я все расскажу ему вечером.
На другом конце провода наступила тишина, и мать Крисси с сомнением протянула:
– Милая, ты считаешь, это разумно? Я терпеть не могу совать нос в дела, которые меня не касаются, но ты же сама говоришь, что Гай, похоже, не слишком-то высокого мнения о твоем дяде. Может, не стоит ему ничего говорить о твоем… родстве с Чарлзом – по крайней мере до тех пор, пока вы с ним не познакомитесь поближе.
– Ты советуешь мне солгать Гаю? – недоверчиво переспросила Крисси, потрясенная предложением матери.
– Нет! Но ведь и ложью это не назовешь… – ответила мать и вновь умолкла. – Знаешь, мне очень тяжело думать, что репутация дяди может испортить твое счастье. Наверное, мне не следовало этого говорить, но ты же понимаешь, что порой люди склонны судить чересчур строго. Разумеется, когда вы с Гаем узнаете друг друга получше…
– Ты считаешь, что Гай может отшатнуться от меня, узнав про дядю Чарлза? – медленно спросила Крисси.
– Не знаю, милая… Надеюсь, этого не произойдет, но… ведь твой дядя…
Ей не надо было продолжать, Крисси и так уже знала все, что хотела сказать мать. Ее дядя был не только лгуном и мошенником, но еще и вором.
– Извини, что расстроила тебя, – услышала Крисси грустный голос матери, – поверь, мне вовсе этого не хотелось.
– Нет-нет, все в порядке, – Крисси попыталась успокоить мать. – Знаешь, мне противно лгать и обманывать… тем более когда это касается Гая.
Но сама мысль о том, что какая-то мелочь может омрачить ее счастье, наполнила душу Крисси такой болью, что ей стало страшно за свою только что зародившуюся любовь. Инстинктивно захотелось защитить свое чувство, отвести в сторону все, что могло бы хоть как-то угрожать ей и Гаю.
– Ты уже просила Гая оценить столик? – поинтересовалась мать, и Крисси вспыхнула, сообразив, что даже не успела предложить ему взглянуть на столик.
– Нет… еще нет, – призналась она. – Может быть, лучше, если это сделает кто-то другой? – предложила она. – Мне не хочется, чтобы Гай решил, что я прошу его занизить стоимость столика, чтобы нам можно было заплатить за него как можно меньше, только потому, что… Ну, ты понимаешь, о чем я, – сбивчиво объяснила она.
– Да, да, отличная идея, – согласилась с ней мать. – Ты права. Столик дорог и мне, и твоему отцу именно потому, что с ним связано так много воспоминаний. Мы оба решили, что заплатим за него ту цену, которую назначит оценщик. Хотя мне кажется, что по закону половина имущества Чарлза все равно должна принадлежать мне. Конечно, доказать это было бы непросто, и теперь, когда я думаю о тех бедолагах, которых облапошил твой дядя…
Крисси не ответила. Она знала, что родители намеревались получить у юриста Чарлза возможно более полный список всех его кредиторов, чтобы рассчитаться с ними – разумеется, из своего кармана. Крисси была уверена, что денег, вырученных от продажи дома, едва ли хватит, чтобы с ними расплатиться.
– Ладно-ладно, – ласково поддразнила ее мать, когда Крисси решила сменить тему разговора. – Скажи-ка лучше, когда ты познакомишь нас с твоим Гаем?
– Пока не знаю, – твердо ответила ей Крисси. – Не раньше, чем ты вернешься из-за границы. Обещаю, что буду думать о тебе часто-часто. – Крисси была рада, что мать не видит, как лицо ее залил румянец. Для нее было вполне естественно посвящать мать в свои переживания. Однако Гай появился в ее жизни совсем недавно, и любовь, вспыхнувшая в ее сердце, казалась Крисси таким чудом, что ей не хотелось пока ни с кем делить его.
– Столик на двоих… А вдруг они уже все заказаны? – засмеялась Фрэнсис Сортер, глядя на брата.